Пышка, я твой. Босс!

Алиса Климова (2024)

Изменил муж? Не налезает блузка пятидесятого размера? Не беда! Чем не повод устроиться в медийную компанию, для сотрудниц которой сорок шестой размер уже толстуха! Спасибо подруге, прикрепившей к моему резюме фотку шестилетней давности. Наверное, мой новый босс думает, что когда-нибудь я снова стану стройной и красивой. Иначе как объяснить тот факт, что он взял меня на работу и смотрит так, будто мы уже знакомы? История Таи из романа «Бывшие. Малышка, я твой. Муж!»

Глава 3

Таисия

— Документы нужны завтра, — сказала рыжеволосая девушка, положив передо мной сцепленные листы.

Взгляд её упал на мою блузку. Ничего лучше, чем сколоть края скрепкой, я не придумала.

Многозначительность, с которой она кашлянула, была красноречивее всяких слов.

— Я сейчас по делам поеду. Если хочешь, куплю тебе что-нибудь. Знаю один магазин по дороге — там можно найти хорошие вещи по адекватным ценам.

— Спасибо, — сказала я с искренней благодарностью.

— Не за что. Какой размер?

— Пятидесятый. Хотя нет. Пятьдесят второй лучше. Чтобы наверняка.

— Без проблем, — ответила рыжеволосая и, напомнив про документы, ушла.

Может, зря я? Есть здесь и нормальные люди. Лиза же надо мной не смеётся.

Посмотрев на время, я пришла в ужас. На часах было одиннадцать двадцать девять. Звонок! Как я могла упустить это?!

— Андрей Алексеевич, — быстро постучав, я влетела в кабинет. — Вам… Вы позвонить должны.

Он сдвинул брови.

— Кому?

Господи, да кому он должен позвонить? Две секунды назад я чётко помнила фамилию, а сейчас напрочь из головы вылетело. Кому он там должен позвонить?

— Симонову. Вячеславу Симонову в одиннадцать тридцать. Ваша помощница говорила, что это важно.

— Да, спасибо. — Он взялся за телефон и взглядом показал, чтобы я вышла.

Очередная «стометровка» осталась позади. Одиннадцать двадцать девять… Но я же успела!

Через пять минут ожил селектор.

— Таисия, вы обещали мне новый кофе, — прозвучал из него голос Каменского.

— Да, простите, — впопыхах ответила я и бросилась к кофемашине. Двойной эспрессо и много сахара. Главное, хоть тут ничего не перепутать. И что ему сказать, если спросит, почему я не надела пиджак?

Про пиджак Каменский не спросил, и я вернулась на рабочее место. Сделала кофе и себе, хоть до обеденного перерыва был ещё целый час. С утра проснулась нормально, а теперь мне было не очень хорошо — начала кружиться голова, а желудок лип к позвоночнику. Неделю продержаться на овощах, а дальше легче станет. Вчера я залезла на женский форум и начиталась советов, от некоторых из которых становилось тошно.

Уволившейся помощнице Каменского нужно было памятник поставить и медаль на шею повесить. Всё у неё было разложено по папкам и в прямом, и в переносном смысле.

На рабочем столе висела отдельная папка «Расписание», и я, открыв её, погрузилась в изучение. На завтра у генерального была назначена встреча с журналисткой — это было помечено, как самое важное на день. Ещё несколько звонков, подписи…

— Держи. — На столе передо мной появился пакет.

Я не услышала, как вошла девушка, пообещавшая мне купить блузку.

— Как вас зовут? — спросила я. — А то я даже не узнала.

— Жанна.

— Спасибо, — повторила я и достала блузку.

Блузка была приятная, белоснежная, но…

— Это же сорок четвёртый…

— Да, сорок четвёртый, — резко сказала Жанна и усмехнулась. — Ты — помощница генерального директора Fly Media groups, а не доярка в колхозе. Этот размер — максимум, который ты можешь себе позволить. Если ты сама не понимаешь, куда пришла работать, я тебе объясню. Fly Media groups — крупная медийная компания, которой принадлежит несколько крупных печатных изданий, радиостанций и телевизионных каналов. Твоя обязанность не только кофе Каменскому приносить, но и сопровождать его, когда это нужно. Ты встречаешь людей, которые к нему приходят, а вот это, — она ткнула наманикюренным пальцем в булавку, — отвратительно.

Она процокала каблуками к двери, оставив меня сидеть с блузкой, влезть в которую для меня было больше, чем восьмое чудо света.

Грудь сдавило от накативших слёз. Чтобы не зарыдать, я прикусила изнутри губу. Засунула блузку в пакет и затолкала в нижний ящик стола.

Стерва! Куда я пришла работать?! В серпентарий, судя по всему! С красивыми ядовитыми змеями.

***

В обеденный перерыв я позвонила маме. Долго говорила с Соней, и это помогло мне продержаться до конца дня. Из приёмной я вышла только раз, чтобы отнести подписанные документы. Слышала смешки за спиной и ловила на себе взгляды. Уже возвращаясь на своё место, услышала очередной смешок и порывисто повернулась. Две сотрудницы даже не попытались сделать вид, что это не они. На языке у меня много чего вертелось, но я ничего не сказала — зашла в приёмную и… налетела на Каменского.

— Простите, пожалуйста, я…

— Вы меня не заметили. — Он улыбнулся.

— Я… — Я тихо и уныло засмеялась. — Я не такая неловкая, не подумайте. Но… — Вспомнила нашу первую встречу и замолчала.

— Я и не подумал. Давайте я вас подвезу, Тая.

— Но ещё без пятнадцати.

— Считайте, что я вас отпустил пораньше в честь первого рабочего дня.

— Я бы сама могла…

— Ваша блузка, — показал он. — Будет лучше, если вы поедете со мной, согласитесь.

Как бы неловко мне ни было, согласиться пришлось. Он, вроде бы, не издевался. Я вернула ему пиджак, и он забрал его без каких-либо комментариев. К лифту мы пошли вместе, и на этот раз вслед мне никаких усмешек не было.

— Как вам кофе? — спросила я, чтобы как-то заполнить тишину.

— Кофе хороший, только не кладите столько сахара.

— Простите. Ваша помощница сказала, что вы пьёте сладкий кофе, и я…

— В три раза меньше сахара, Таисия. А ещё лучше — в четыре.

Он показал мне на открывшийся лифт, и мы вошли внутрь. Лифт был пустым — никого, кроме нас, даже удивительно.

— Завтра у вас… — начала было я, и тут свет в кабине мигнул. Лифт дрогнул и остановился, а лампочка выключилась окончательно.

— Таисия, всё-таки вы — женщина-катастрофа, — сказал Андрей и дотронулся до моего локтя.

Мурашки, разряд, и мы наедине в тёмном лифте…

— Со мной не всегда так, правда, — виновато ответила я, подавив желание в который раз извиниться.

Лица Андрея я не видела, и всё равно почувствовала, что он улыбается. Он опять прикоснулся ко мне, благо к ладони. Причём так, словно бы видел меня.

— Вы боитесь темноты? — Его голос заполнял крохотное пространство и, отражаясь от стен, рикошетил в меня.

— Нет, с чего вы взяли?

— Показалось, что вы дрожите.

— Нет, я… Просто не люблю застрявшие лифты. Висеть в железной коробке без света — сомнительное удовольствие. Ну… как мне кажется. Это и правда немного пугает.

— Не бойтесь, я же с вами. — В его голосе снова звучала улыбка.

У меня вырвался смешок. Женский, кокетливый, какого я от себя не ожидала.

— Хотите сказать, с вами можно ничего не бояться?

— Застрявших лифтов — однозначно. Кстати, о застрявших лифтах.

Он подошёл ко мне вплотную и нажал кнопку на панели управления лифта.

— Диспетчер слушает, — раздалось из динамика.

— Добрый вечер. Это генеральный директор Fly Media groups. Буду вам благодарен, если лифт всё-таки довезёт нас с помощницей до первого этажа.

— А что случилось? — забеспокоилась диспетчер. — Ой…

— Именно, «ой». Насколько мне известно, дежурство у вас посменное. — Голос оставался мягким, но не дай бог, чтобы Каменский так со мной разговаривал. — Вы уже давно должны были узнать о проблеме и позаботиться о её решении, но по каким-то причинам этого не сделали.

Диспетчер извинилась и пообещала вызволить нас как можно скорее, только оправдания прервались — мой генеральный отпустил кнопку связи.

— У меня есть ещё одно правило, — сказал Каменский уже мне. — Если взялся за дело, делай его. Оправдания ни к чему не ведут.

— Есть оправдания, а есть объяснения, — осторожно возразила я.

— Да, есть. Объяснения — это когда ребёнок объясняет матери, почему разорвал новые штаны. На худой конец, когда сотрудник не появился вовремя на работе из-за того, что оказался в больнице без сознания. Вот эти случаи и подобные им — объяснения. Всё остальное — оправдания. А оправдания бессмысленны и никого не волнуют. Это пустые слова и трата времени.

Мозг среднестатистического человека устроен так, что примеряет всё на себя. Мой был не исключением. Да уж, кого волнуют мои оправдания, почему я пять лет назад разожралась на четыре размера и до сих пор не сбросила вес. Да никого. Факт остаётся фактом, а килограммы — килограммами. И почему я ни дня не проработала, хотя высшее образование получила, тоже никого не волнует.

Раздумывая над его словами, я молчала. Может, это намёк такой с его стороны? Коснулась булавки на груди, благо та оказалась на месте.

— У вас завтра интервью, — сказала я, вспомнив, что собиралась сказать ещё когда мы ждали лифт.

— Хорошо.

Он больше не улыбался. Я опять коснулась булавки, и в этот же момент мигнула лампочка. Лифт поехал вниз, а я наткнулась на взгляд Андрея и отдёрнула руку от груди.

— Вот видите, я же говорил, что со мной вам бояться нечего, Тая.

Я не поняла, он пошутил или серьёзно сказал. Похоже, серьёзно. Может, и правда нечего, только интуиция шепнула: «нечего, кроме него самого».

***

Почти всё время, что мы ехали, Каменский разговаривал по телефону. Судя по тому, что я слышала, звонки были исключительно по работе. Ко мне он обратился дважды: в первый раз спросил, куда меня везти, во второй — не против ли я, если он откроет в машине окно. А я-то уже напридумывала, что ответить ему, если он начнёт задавать мне какие-нибудь вопросы, как себя вести…

— Здесь? — только и спросил он, когда мы остановились ровнёхонько напротив подъезда.

Это был второй вопрос за всё время нашей поездки, не считая вопроса про адрес.

— Да. Спасибо вам, Андрей Алексеевич.

Он кивнул. Я нажала на ручку, но дверь оказалась заблокирована. Повернулась и хотела попросить разблокировать, но наткнулась на пристальный, буквально въедающийся взгляд. Слова забылись, я сглотнула. Мне стало холодно и сразу — горячо.

— Дверь, — не своим голосом шепнула я и кашлянула. — Заблокирована.

— Уже нет.

Я снова нажала на ручку, и на этот раз дверь поддалась. Я вышла на улицу с чувством, что вот-вот свалюсь. В воздухе пахло приближающимся дождём, голова кружилась. Машина проехала позади меня, и я повернулась, проводила её взглядом. А чего я ждала? Что он дождётся, пока я в подъезд зайду? Пожалел меня, только и всего. И на работу взял из жалости. Может, ему просто интересно стало? Всё приелось, вот и решил жизнь себе разнообразить. У богатых свои причуды, не зря же говорят.

***

Лиза была на кухне. Включённый ноутбук стоял на столе, рядом — чашка с чаем, который, я бы могла поспорить, давным-давно остыл. На стуле, где обычно сидела я, лежал пакет, до ужаса похожий на тот, что вручила мне сегодня рыжая.

— Ой, привет! — Лиза оторвалась от работы. — Я не слышала, как ты пришла.

— Да я только что… Ты не отвлекайся. Я только воды налью.

— Я не отвлекаюсь. Подожди. — Она взяла пакет. — У меня для тебя кое-что есть. — Посмотрела на меня, на булавку у меня на груди. — Мой подарок, похоже, очень вовремя. Вот, держи.

Пакет перекочевал ко мне. Я раскрыла его и вытащила блузку. Почти такую же, как принесла мне та стерва, только с рукавами две трети и на четыре размера больше. Смотрела на неё, а слёзы сами собой наворачивались на глазах, пока истерика не накатила лавиной. Я заревела.

— Ты чего? — испуганно спросила подруга. — В чём дело, Тай?

— Ни в чём! — Затолкала блузку обратно. — Я… Ни в чём.

— Так, садись. — Она попыталась усадить меня. — Говори, что случилось? Не в блузке же дело, правильно?

— Не в блузке, — прорыдала я и высвободилась из её рук.

Бросилась в комнату, вытащила из шкафа домашние штаны и футболку. Молния на юбке разъехалась с превеликим удовольствием, разве что не треснула. Я скинула юбку, колготки и надела штаны. Укололась булавкой, пока расстёгивала.

— Что ты делаешь?! — спросила Лиза, выхватив у меня футболку.

Конец ознакомительного фрагмента.