Месть психиатра

Алия Амирханова, 2019

Четверо молодых парней – друзей “повязали” себя некой игрой под названием “рулетка”. На кон поставили свои жизни. Для чего они это сделали? И вообще, для чего мы живём? Есть ли у нас ответственность перед потомками или мы вправе прожигать свою жизнь как нам вздумается? Что правит миром, в котором мы живём? Деньги? Слава? Что значит жить правильно? Балансировать на грани жизни и смерти, вседозволенности или затаиться и не высовываться? Жить без желаний, без мечты, без надежд, а значит и без потерь? Каждый из героев этой книги по-своему ищет ответы на эти вопросы и каждый находит свой ответ.

В оформлении обложки использована фотография с https://pixabay.com по лицензии Pixabay License (Бесплатно для коммерческого использования. Указание авторства не требуется). Ссылка на изображение: pixabay.com/ru/photos/потеряли-места-старый-распад-1549096/

Только действия человека говорят о его личности

и его отношении к вам.

Не верьте словам.

Просто наблюдайте.

И вы увидите истину.

Бернард Шоу

Пролог

Они приехали в Италию, чтобы посмотреть на вулкан Этна. Николай неплохо владел итальянским, и жильё в Катании арендовали без проблем. Это была большая трёхкомнатная квартира. Хозяева сдали им одну комнату с четырьмя кроватями. Их было ровно столько — двадцатипятилетних друзей — парней, решивших добраться до вулкана самостоятельно, с минимальными денежными затратами. В остальных комнатах жили сами хозяева, интеллигентная семья из трёх человек: отец семейства сеньор Антонио, его жена и дочь — красавица Франческа, которой на вид было около тридцати. Все они оказались на редкость доброжелательными и открытыми для общения людьми и сразу же завели привычку приглашать друзей на ужин. За столом на все вопросы хозяев отвечал Николай, а все остальные его товарищи, улыбаясь, поддакивали ему, что-то добавляя по-английски — к месту или не к месту, не знал никто.

Первый совместный ужин долго не затянулся. Друзья быстро поели и только собрались уйти к себе в комнату, — достопримечательности города вымотали, — как Франческа, извинившись, попросила Николая помочь ей с компьютером. Ей понадобились какие-то программы, и она не знала, как их скачать. Не мудрено, что именно Николая выбрала в помощники, темпераментная итальянка. Он был самым красивым из их четвёртки. Высокий, на загляденье хорошо сложенный, с правильными чертами лица. Но, однако, сам Николай в друзья к девушке не рвался.

— Стёпка, это по твоей части. — он вежливо переадресовал её просьбу другу, который, между тем, с радостью вызвался помочь красавице, надеясь на продолжение вечера. Но Франческа не приняла замены, и Коле пришлось самому отправиться с ней в её комнату разбираться с компьютером.

К товарищам он вернулся уже поздно ночью. И подобное времяпреровождение для Николая стало обычным делом: все последующие дни их пребывания в Катании, он задерживался у Франченки допоздна. Сегодня было всё как обычно, поздно ночью Николай потихонечку открыл дверь и вошёл в комнату. Пётр и Эдик мирно храпели на своих кроватях. Лишь Степан, сидя в кресле и уткнувшись в компьютер, что-то там печатал. Он был первоклассным программистом и с ноутбуком не расставался никогда. Везде таскал с собой и в любом помещении, в свободное время, сразу же включал. С Интернетом не заморачивался. В его мозгу всегда находилась идея, которую он тут же начинал облекать в программу. Про таких, как он, говорят, — родился с компьютером.

— Ты чего так поздно? Завтра восхождение. Идём покорять вулкан. Забыл? — Степан закрыл крышку ноутбука и убрал его на прикроватную тумбочку. От долгого сидения в одной позе затекла спина, потому, встав с кресла, решил сходить в туалет, чтобы хоть немного размяться.

— Ничего я не забыл, — шёпотом ответил Николай, подходя к своей кровати. — Сам чего не спишь? Рано же вставать.

— Работал. А ты с хозяйской дочкой развлекался?

— Как ты мог такое подумать?! Мы с ней о политике разговаривали. Про Берлускони.

— Не стыдно? Они к нам со всей душой, а ты… Не боишься, что забеременеет? Права начнёт качать?

— Она сама этого хочет.… Не могу же я женщине отказать! А вообще я ей сразу сказал, что жениться не собираюсь… Всё, я спать. Отстань.

— Ну, ну! — Степан вышел из комнаты.

Билеты были куплены заранее. Рано утром пришли на остановку и просто сели в нужный автобус, который должен был довезти их по горному серпантину на высоту две тысячи метров. Первые двадцать минут ехали достаточно быстро, преодолевая резкие повороты, с почти ничтожными интервалами прямой дороги, но постепенно, поднимаясь выше и выше, скорость снижалась, и уже медленно, метр за метром ползли вверх. Противно кружилась голова и подташнивало. Степан обернулся к ребятам, которые сидели позади него.

— Не тратьте, зря время! Спите!

Степан был в их дружном коллективе лидером. Этот среднего роста крепкий парень, программист по профессии, умел говорить жёстко, аргументировано, и потому, наверное, к нему прислушивались друзья — не менее умные, но не столь категоричные.

— Как тут спать? Ты посмотри, какая красота! — Эдуард, высокий, тощий парень, химик по профессии, пытался возразить другу. Его взгляд был устремлён в окно — на изумительные красоты пейзажа.

— Любоваться красотами будете на обратном пути. А сейчас беруши в уши — и спать! Набирайтесь сил, они нам ещё пригодятся для восхождения, — Степан был непоколебим и первым, усевшись поудобнее, закрыл глаза в попытке уснуть.

Рядом со Степаном сидел слегка полноватый Пётр, физик по специальности, который сразу последовал примеру друга и тоже закрыл глаза. Имея лишний вес, он больше всех опасался этого восхождения и понимал важность отдыха.

Рядом с Эдиком сидел Николай — врач-психиатр по профессии. Сегодня он один из их бравой четверки не стал спать, а все два часа пути с неописуемым восторгом любовался панорамой, открывающейся из окна автобуса.

Ехали почти два часа. На высоте двух тысяч метров, автобус остановился. Теперь километр предстояло подняться пешком вверх. На дворе стоял сентябрь, и когда садились в автобус, на улице было жарко — плюс 35, а там, где они находились сейчас, всего плюс 10 и сильный ветер.

Что наверху у вулкана значительно холоднее, — они узнали ещё внизу, у бывалых туристов, и сейчас, прежде чем начать восхождение, достали из рюкзаков ветровки. Помимо ветровки у Степана в рюкзаке была ещё и палатка. Его неугомонный характер не довольствовался запланированным, и почти всегда по ходу путешествия он придумывал что-нибудь эдакое и, как правило, авантюрное. Ребята знали эту его особенность, и у Петра, как любителя поесть, в рюкзаке всегда была припасена еда для таких вот незапланированных вылазок. Самый худой из всех, Эдик держал в рюкзаке фланелевое одеяло, чтобы не больно было сидеть на камнях. Николай не любил темноту, потому за освещение в ночное время отвечал именно он.

На вершину вулкана можно было легко подняться по канатной дороге, без лишних хлопот, без усталости, но за неё нужно было платить. Многие решали сэкономить евро и совершали восхождение пешком. Тем более расстояние казалось небольшим, всего ничего — 800 метров. Так думалось в начале пути, и людская пешая верёвочка непрерывной змейкой тянулась на многие метры по склону вверх. Но то, что казалось лёгким у подножия, потом выливалось в бесконечные проклятия.

— Ну, что пошли? — Степан снова взял инициативу в свои руки.

Идти было очень тяжело. Ноги вязли в лавовом песке. Склон был достаточно крут. С каждым шагом увеличивалась высота, воздух становился всё более разряжённым, организму уже серьёзно не хватало кислорода, силы заканчивались быстро.

“Хорошо, что вздремнул”, — подумал про себя Пётр, пройдя чуть больше половины пути и уже с трудом волоча ноги. Степан и Николай ушли далеко, но не пропадали из виду. За Петром шёл Эдик. Ему тоже было идти очень тяжело. Никто из этих двоих физически не был готов к подобному восхождению, и сейчас страдали. Наконец дошли до смотровой площадки на высоте 2800 метров. Прежде чем зайти в кафе, все, кроме Степана, направились в туалет. Он остался караулить рюкзаки. Когда вернулись, Степан их встретил с таинственной улыбкой на лице.

— Ты чего светишься? — Эдик заподозрил рождение нового приключения в голове друга и внутренне приготовился отказать. Восхождение слишком вымотало его. Но Степан и не думал колоться. Он интригующе молчал, словно воды в рот набрал и лишь, когда уселись за столик в кафе и начали поедать бутерброды, со святящимися глазами радостно выдал.

— Сегодня ночуем в горах! — поймав удивлённые взгляды ребят, быстро добавил. — Вон за тем столом сидит немец в клетчатой рубахе. Видите? Что вы все разом обернулись… Он известный фотограф вулканов. Я его узнал, потому как читал о нём и видел его фотографии. Мой немецкий мне помог, мы разговорились. Отсюда он намерен подняться выше. По его данным там есть действующий вулкан, и он хочет его поснимать. Говорит, был здесь не раз и знает, как к нему подобраться. Конечно, это опасно, но я его уговорил разрешить нам пойти за ним, объяснив, что, в случае чего, он нас не знает. У него бабушка из России, наверное, поэтому и согласился. Увидеть извержение собственными глазами — это один шанс на миллион! Вы как?

— Только «за»! — двое, Пётр и Николай, сказали это почти одновременно, в то время как Эдик промолчал.

— Ты что? Струсил? — открыто спросил Степан.

— Ну, почему сразу струсил? Не люблю жару. Без специальных костюмов можно получить серьёзные ожоги.

— Да брось ты! Посмотрим, хотя бы издалека. Как его зовут?

— Христофор.

— Он-то уж точно знает своё дело. Будем держаться его, и всё будет хорошо, — Пётр стал уговаривать Эдика.

— Нет. Я не пойду.

— Не уговаривай. Не хочет — так не хочет. Обратно будешь возвращаться один, — Степан стал давать указания. — Жди нас в гостинице. Дорога дальняя, мы вернёмся не раньше, чем через три дня, может позже.

— А как же отпуск? Хотели же….

Степан прервал мысль Эдика, понимая, что он хочет сказать.

— В других местах мы всегда сможем побывать.…Не мешай, а то я главное забуду. Вот ещё, — теперь он смотрел на Николая и Петра, — еды надо купить и что попить. Христофор сказал: там, куда пойдём, кафе не будет. И ещё: за кафе есть лавка. Христофор велел купить шлемы.

— Зачем? — чуть ли не в один голос спросили и Пётр, и Николай.

— Ой, уже испугались.…. Для страховки. Для чего в шлемах на мотоциклах гоняют? Не мешайте… Что ещё хотел сказать… Да вот ещё что: Эдик, оставь нам одеяло… Хоть что-то, чем ничего.

Сделав снимки и погуляв, Эдик стал спускаться вниз. Ребята же, купив шлемы, пошли гуськом за Христофором, продолжая восхождение вверх.

В пути они были уже более суток. После ночёвки останавливались буквально на минуты, чтобы перевести дыхание и глотнуть воды. Через некоторое время наконец–то показался нужный кратер вулкана. Он был совсем рядом — метрах в пятистах от них. Красный огненный пласт, словно магнит, притягивал к себе взгляды. Фотографий было сделано достаточно, но азарт захватывал, и друзья решили последовать за Христофором, который намеревался подойти ближе. Но эти метры пройти не удалось.

— Стойте, — вдруг неистово закричал Христофор, показывая рукой чуть в сторону от того места, где они сейчас находились.

Все разом замерли и устремили взгляды в направление руки Христофора. Через какие-то пару секунд они увидели, как высоко в небо взвилась прозрачная струя. Скорость и высота струи говорили о той невероятной, громадной силе, с которой она, разорвав грунт, устремилась ввысь. На высоте струя раздулась и превратилась в колонну. Несколько секунд ещё оставалась прозрачной, но потом наполнилась чернотой. Как потом они почувствовали, это были куски породы, вырванные потоком. Растерявшись, все стояли и просто наблюдали за происходящим. Продолжения не пришлось долго ждать. Через секунды, взлетев на сотни метров и разлетаясь в разные стороны, куски породы щедро стали падать им на головы.

Все разом рухнули в жидкую грязь, которая была под ногами, и по которой убегать от начавшегося извержения было бесполезно. Они оказались под огненным дождём, под лавиной падающих с неба скальных обломков. Камни били их по шлемам, по спинам, по ногам.

Наверное, каждый из них попрощался с жизнью потому, как вес некоторых падающих глыб, был внушительных размеров.

Дикая свистопляска продолжалась уже несколько минут и не думала униматься. Вдавливаться в жидкий грунт было бесполезно. От падающих камней было невозможно спрятаться.

Грохот прекратился столь же внезапно, как и начался. Больше не было слышно ни рёва, ни свиста. Наступила поразительная тишина. Встать боялись, ожидая повторения. Первым встал Христофор. Он по-немецки обратился ко всем, спрашивая, есть ли раненые. Но, к счастью, таковых не было. Ему ответил Степан, вставший следом. За ним поднялись и все остальные. Все были напуганы, побиты камнями, заработали синяки, но, к счастью, обошлось без смертельных исходов. У друзей было одно желание: вернуться назад, и как можно быстрей.

— Что это было? — спросил у Христофора Степан. Уйти, не узнав, что произошло, он не мог.

— Фреатическое извержение. Нагрев грунтовых вод. Температура сначала превращает воду в пар, а затем избыточное давление заставляет пар взламывать породу и устремляться вверх.

— Ясно.

Несмотря на недавно произошедшее, Христофор решил остаться и сделать, как считал он, более удачные снимки. Ребята же собрались возвращаться. Каждый подходил и жал Христофору руку, обнимая на прощание. Они все стали родными после пережитого.

Домой вернулись на третьи сутки, голодные, грязные с обгоревшими волосами и почти без ресниц, но всё равно счастливые.

— Мы такое испытали!.. Ты много потерял! Зря не пошёл с нами, — эти слова Степана были первыми после того, как он переступил порог комнаты.

Впрочем, за вечер их повторил Эдику каждый из друзей. Умывшись и перекусив, они потом всю ночь просидели за столом: пили вино и показывали снимки друг другу, а больше Эдику, делясь с ним не только впечатлениями, но и важной информацией о вулкане, которую сами узнали на своей шкуре. Франческа была в отъезде. Николай никуда не отлучался и с удовольствием проводил время с друзьями, демонстрируя свои яркие, эффектные фотографии.

Постепенно разговор перешёл на Христофора.

Больше говорил Степан: как знаток немецкого, он разговаривал с фотографом, расспрашивал о многом.

— Рассказал, что первые снимки сделал просто из любопытства, но постепенно его затянуло. Без вулкана теперь уже жить не может. И ядовитыми газами травился, и получал ожоги, но, вылечившись, всё равно возвращается к ним.

— Что, интересно, им движет?…Всякий раз подвергать свою жизнь опасности — ради чего? — Эдик сказал эти слова с осуждением.

— Ты знаешь, — в разговор влез Николай, — мне он показался обыкновенным парнем. Просто очень целеустремлённым. Это бросилось в глаза, и ещё — высочайший профессионал своего дела. Это мы засняли вулкан, как пришлось. Он же, между прочим, не ушёл с нами, а остался дожидаться благоприятного момента для более удачных снимков. Палатку поставил и ждёт.…Упёртый парень, прямо на зависть!

— Это человек, который умеет побеждать страх, — Степан долил каждому вина в бокалы и, отпив из своего, добавил. — Лично у меня было столько моментов, когда хотелось всё бросить и бежать! Если бы был один, то точно сбежал бы.

— Не ты один такой, — Пётр опустошил свой бокал до конца, а затем вставил. — Я со страху даже пару раз мочился. Хорошо жара там, всё высохло.

Его откровениям улыбнулся лишь Эдик.

— Во, во! А этот Христофор ходит себе спокойно. Земля ноги обжигает, каждую секунду думаешь: сейчас под твоими ногами разверзнется, а он словно на Швейцарском лугу гуляет. Всё нипочём! — продолжил Степан.

— Человек ко всему привыкает.

— Нет. У него не привычка. У него что-то другое, что-то вроде стержня.

— Сила воли.

— Я спросил у него, как он это делает. Там ведь опасностей, причём смертельных, — море. И знаете, что он мне ответил? — Степан интригующе посмотрел на друзей. — Он сказал, что просто делает своё дело — и всё. Тогда я спросил по-другому: а какая главная черта нужна в подобных ситуациях фотографу для успеха?

— Смелость, — не дожидаясь, почти хором произнесли Пётр и Николай.

— Нет. Он мне ответил, цитирую дословно: быть готовым умереть, когда это станет неизбежным.

Удивление, смешанное с восхищением, застыло на лицах всех присутствующих.

Некоторое время молчали.

— Выходит, он не боится смерти, — первым прервал молчание Пётр.

— Не то, что не боится. Тут нечто другое, как бы точнее выразиться… — Степан пару секунд подбирал слова. — Он умом к ней готов, то есть не потеряет рассудок при первой же опасности. Будет бороться до конца, а если что — достойно примет смерть.

— Вот бы мне такой характер! — с завистью сказал Эдик.

— Характер необходимо воспитывать, а для этого надо уметь строить грандиозные планы и выполнять их. Вот чего ты с нами не пошёл? Чего так за жизнь свою вцепился? По мне так лучше жить на пределе возможностей! С риском, а не прозябать, не высовываясь.

— Здесь, Степан, я соглашусь с тобой. Жизнь — она как фейерверк, должна светить. Девочки…. Или ещё что. Каждый по-своему зажигает. Но нужно побольше огня! Иначе — зачем мы здесь, на земле? — Николай поддержал друга.

— У тебя одни девки на уме, — Степан с осуждением посмотрел на него. — Не боишься подцепить какую-нибудь заразу?

— Ты просто завидуешь, — Николай дипломатично вывернулся.

Произнеся эти слова, он, сам того не осознавая, попал в точку. Степан действительно завидовал умению Коли нравиться девушкам. Завидовал всерьёз и злился, поскольку был убеждён, что самое ценное в мужчине, как в продолжателе рода, — его ум. В их четвёрке ему, он был уверен, не было равных по уровню интеллекта. Но девушки упрямо предпочитали Николая, — что понять и, самое главное, принять он не мог.

В разговор влез Пётр.

— Я тоже за экстрим. Нынешняя встряска с риском для жизни мне столько адреналина всплеснула в кровь, что теперь все остальные проблемы смехотворными кажутся. Диссертацию теперь точно закончу, а то всё тянул!

— Ложимся. Как бы самолёт не проспать. Эдик, ты отвечаешь за подъём, — Степан, как всегда, давал указания. Ребята разбрелись по кроватям, и вскоре все крепко спали….