Сказки для Адама

Алла Андрианова

В одном красивом месте под названием Лесная долина в окружении леса и цветов стоял большой дом. Для маленького Адама это был сказочный дом. Родители Адама – Аарон и Майя – занимались обустройством после переезда, а сам Адам подружился с удивительными вещами, которые жили в гостиной. Он мог играть с ними днями напролет, а по вечерам слушал их сказки и невероятные истории…

Лео с острова Алегранса

История танцора Лео

Сквозь открытое окно в гостиную падали лучи летнего солнца. Весь дом был наполнен спокойствием и уютом и самым подходящим временем для историй.

Танцор Лео сидел недалеко от окна и задумчиво смотрел на голубое небо. Ветер немного покачивал шторы и аккуратно пробирался в дом, наполняя пространство внутри запахами леса и сада.

— Я услышал про другие страны, — решил заговорить Лео. — И вспомнил, что, когда я приехал в этот дом, я не понимал ни слова.

— Но ты быстро научился говорить с нами, — улыбнулась штора Груша. — И всегда мог выразить свои мысли танцем. Поэтому мы тебя прекрасно понимали.

И Лео решил рассказать друзьям свою историю.

…Мои воспоминания начинаются с необитаемого острова. Когда мы впервые встретились с бывшим хозяином нашего дома, я был на необитаемом острове, совсем один. Он меня спас. Это мои первые воспоминания. Позже я услышал, как наш хозяин говорил, что меня мог потерять кто-то из туристов. С этого и началась моя жизнь. С острова Алегранса и с Испании.

Однажды, стоя вечером на подоконнике, я увидел танец. Я тогда еще не знал, что это такое. Мужчина и женщина двигались под музыку уличных музыкантов, среди ночных огней… Я был настолько восхищен, что начал двигаться сам, повторяя за ними движения. Сначала получалось плохо, но с каждым новым днем и каждым новым городом выходило все лучше. Мы путешествовали по разным странам, знакомились с разными людьми. В Аргентине танго танцевали прямо на улице, и утром, и днем. В Ирландии, когда я незаметно забирался хозяину в сумку и мы вместе уходили из дома на вечерний отдых, я мог смотреть на ирландские танцы всю ночь! Башмаки стучали о деревянный пол, столы подпрыгивали — я ловил взглядом каждый прыжок, а потом ночью разучивал все движения.

— Какая прекрасная история, Лео! Она будто уносит нас за тобой, за твоей жизнью… — сказала штора Груша и всколыхнулась волнами. — Как же, наверное, это прекрасно — танцевать…

— А что же было потом? — поинтересовалась расческа Эмма, все это время слушавшая Лео, сидя на комоде, не шелохнувшись и затаив дыхание. — Ведь что-то же было?..

— Непременно было, — дополнил плед Иван, — почти всегда так бывает, что истории так просто не заканчиваются.

Устроившись удобнее на кровати, плед приготовился слушать дальше.

Подушка Авдотья, читавшая рядом с пледом, отложила свой томик поэзии, для того чтобы тоже услышать продолжение истории от Лео.

И Лео продолжил свой рассказ.

…Я думал, что танцы — это и есть настоящая жизнь. Пока мы с хозяином не оказались на войне. Его работа фотографом была не менее опасной, чем защита земли солдатами ради мира. Мы даже попали в одну большую битву, и пришлось долго бежать, чтобы найти укрытие. Мы падали, нас накрывали звуки взрывов, затем вставали и продолжали свой путь вновь. Пока наконец не оказались в безопасности. Вечером я обнаружил свою руку замотанной. Теперь она у меня немного поскрипывает. И каждый раз, слыша этот звук, я вспоминаю о том времени.

Остановив на мгновенье свой рассказ, Лео посмотрел вдаль и вздохнул.

…Война — это что-то совершенно чужое, незнакомое, безжизненное. Она словно лишает тебя чувств и делает деревянным. Хотя я и так деревянный, но ведь это только снаружи… А война добирается до того, что внутри, и тоже там все делает деревянным.

Но иногда, когда выходило солнце, мы садились на свежем воздухе на склоне гор и просто глядели на небо. Помню, как он писал кому-то письма. Сидел, смотрел на бумагу и о чем-то думал, проводя рукой по небольшой бороде у себя на лице. Мне нравилось наблюдать за ним в такие моменты, он будто оказывался в другом месте, ничего не замечая вокруг. Улыбался, задумывался, смотрел в вышину, потом снова писал. Я проводил рукой по своему лицу, представляя, что у меня тоже есть борода. И иногда мне казалось, что я даже чувствовал, какая она шершавая.

И я вспоминаю все: и войну, и моменты тишины, когда мы смотрели на небо и грелись под солнцем, размышляя о наших путешествиях и мечтая о будущих. Я узнал жизнь с таких разных сторон. Но, может быть, в этом и состоит понимание жизни. Такой разной и непохожей.

Лео провел рукой себе по лицу, вероятно, представляя и ощущая в этот момент свою шершавую бороду.

…Я даже не помню, как это произошло. Но однажды я увидел ее. Это был цветок. С розовыми и белыми листьями. Почему-то мне сразу показалось, что это была Она. И я, весь такой деревянный, я почувствовал, почувствовал что-то внутри. Теплое, нежное и в то же время яркое. Живое. Я помню, как в ее лепестках отражалось солнце. Иногда она стояла неподвижно, будто наблюдала или слушала звуки, которые ее окружали. А порой танцевала вместе с ветром и природой. Я понимал, что так двигаться, как она, я не смогу никогда, но эти мысли только еще больше притягивали меня к ней.

Конец ознакомительного фрагмента.