Клоуны. Последнее шоу

Алмаз Браев

Демократия – это не то, что вы себе придумали, невежды. Демократия, современная уж точно, – это использование толпы, ее эмоций, эгоизма, самолюбия в нужную сторону. Эта демократия лишает вас элиты, взамен дает вам безделушки, точь-в-точь как давали индейцам белые люди. Вы, так называемые пацифисты, я обращаюсь к вам, ибо с платной агентурой плебеев спорить бесполезно, но с вами пока можно. Вы задавите, затравите меня своим числом, к примеру. Завтра задавят, затравят вас другие бандерлоги.

Глава 3

Разница между западным деньгами и восточным никто

На востоке никогда не было такого понятия. На востоке всегда была иерархия. Никаких личностей. Само понятие личность является буржуазным изобретением. Безродные буржуа изобрели свою личность, чтобы феодальной элите было понятно, с кем ни имеют дело. Отныне не с презренными значит мещанами, а с достойными людьми. От буржуазных личностей веяло элитарной неформальностью. Формально они были презренными людьми в феодальном табеле, на самом деле неформально буржуазия имела значение нового ранга. Это подвешенное состояние или формальное ничтожество при яростном желании доказать обратное, проявилось в той болезненности или ранимости, что все время носили с собой банкиры. Сегодня, когда «личности» условного востока или все бывшие граждане бывшего СССР говорят про личность и права, они конечно не знают, что это стоило западным личностям. Даже то, что перешло на восток в виде остатков западного достоинства после падения тоталитаризма не передает те мучения, что в свое время испытывали безродные банкиры. Но та энергетика унижения и преодоления унижения все таки передались, не знаю как, скорее по генетической памяти, памяти унижения, которая перешла в рефлексы сопротивления. Восточные люди, которые никогда не жили при рынке, во всяком случае не достигли момента торжества буржуазного права по типу кодекса Наполеона, не поняли и не могли понимать западные протесты. Но им понравилось, что их заочно называли личностями. Вот и все. А кому не понравилось бы ею быть? Без лоха жизнь плоха. Вот что значит восточное тщеславие. Найдите мне такого обывателя, который бы избегал моды. Тем более, если весьма средний посредственный обычный значит. «Никто» получил статус. И получил не утруждаясь. А просто потому, что рухнул социализм. В котором наоборот, формально все были равны и на деле существовала все та же средневековая иерархия. Получается, западная личность явилась на свет в многовековой рыночной борьбе, восточный никто занял у западной личности эту победу. Хотя вроде бы тоже боролась за свои права, а скорее за статус. Но на востоке гражданские права не имели никакого значения. Хотя даже коммунисты или люди, которые мнили себя радикальными уравнителями, написали конституцию, причем писали и изменяли ее несколько раз. Но толи права на на самом деле никого не интересовали даже при радикальном уравнении, толи коммунизм был лишь новой формой или видом старой традиции, и на самом деле здесь появились избранные коммунисты верхушки и все остальные, в общем и целом права так и остались на бумаге, жизнь показала, что прав тот, у кого больше прав, а прав всегда больше у чиновников. И советского и пост советского государства. Западная калька противостояния феодалов и городского мещанства получила на востоке противостояние партийных боссов и рядовых советских людей, еще раз, при объявленной на весь свет социальной справедливости. На востоке не было никакой борьбы. Советские граждане автоматом стали личностями на западный манер, причем без без рынка и денег, то есть без банальной практики борьбы и за деньги, и за права. Это самое отсутствие опыта борьбы за свои права и показало, что восточным никто не нужны права, а нужны деньги. Никто не хочет называться никто товарищами, как это было в прошлом, а все хотят быть никто личностями. Личностями потребителями. Потребителями товаров, что было бы еще точнее. Что восточные никто через потребление захотели всеобщего равенства, то есть западную кальку восприняли буквально за чистую монету. На востоке тут же выстроилась очередная восточная иерархия, чтобы быть кем то, появился олигархат и тут же избранная неподсудная элита. Никому из бесправных в будущем, да и постоянно восточных личностей без денег в голову не приходило, что так будет снова, но все же их обуяла надежда, что кому то удастся оказаться, пролезть наверх в компанию избранных.

Это означает одно. Пока на востоке снова не образуется нечто вроде новой иерархии, все будут заняты своим, только своим делом. Но даже, когда все увидят или им укажут, скорее сами почувствуют новую барщину. Но теперь восточных ротозеев ничто не спасет. По своей культуре они получили, обязаны были получить новую феодальную элиту. У нее теперь другое имя? Ничего. Зато теперь есть самый настоящий рынок. Предстоит понять, каково это быть бесправным рабом при рынке с наглыми, надменными феодалами. Хочу ли сказать, что восточные личности должны пройти опыт западных личностей экстерном? Как это было у западных на самом деле. Не уверен. Сформировалась новая мировая система. И восточный олигархат встроился в западный. Свежие потомки безродных коммунистов, которых подняла со дна революция, нашли зрелых потомков статусных безродных мещан. И восточные люди стали играть по правилам западных, то есть имеют надежду, что их примут в клуб избранных.

Отсюда следует, что любой локальный протест против мировой мафии — это просто восстание средневекового села против империи. Все эти националисты, патриоты, марксисты с национальными лицами, просто сетевые болтуны и даже участники протестов в США ничего не добьются. Пока не будет создана новая партия мировой революции. Я допускаю, что в нее войдут даже люди из олигархата. Те, кто не вместился на новом Олимпе.