Красный фундаментализм. Сталинизма больше не будет

Алмаз Браев

За 150 лет новейшей истории марксизм превратился в религию. Толпы старых и молодых фарисеев создали коммунистические церкви, но не имеют главного здания на сегодня – Интернационала. Когда происходит наступление мирового фашизма на человечество, так называемые коммунисты представляют из себе толпу болтунов и лицемеров. Старыми молитвами нельзя победить новый фашизм. Обстановка вокруг изменилась. Но фарисеям всегда было все равно. Они во все времена кормили только свое тщеславие.

Глава 12

Главная идеология мира.

Один мой знакомый рассказал такой случай. Повстречались как то профессор микробиолог и индус.

Индус: — Весь мир творение Кришны, этот мир совершенен и прекрасен, а люди поделены на касты.

Профессор: — Да, бесспорно, мир прекрасен, но есть еще невидимый, но совершенный мир, там нет каст, но даже бактерии недружны.

Индус: — Кроме видимого мира нет другого мира.

Профессор: — Вот микроскоп, посмотри.

Когда индус увидел какие-то весьма неприятные организмы под микроскопом, которые еще и поглощают — пожирают друг друга: — Этого не может быть!

Когда микробиолог вернулся в лабораторию, он увидел, что индус ломает микроскоп… То есть микроскоп виноват, что индус увидел что-то неприятное, ломающее его картину мира.

Индус не индус, может другой какой фанатик, адепт из другой религии, секты, но я передаю рассказ, как запомнил.

Когда революционер интеллигент, солдат из крестьян, матрос из мещан берут власть они смотрят на мир по-разному. И цели у них на жизнь неодинаковые. Но именно интеллигент привел этих товарищей против свергнутого режима. Без него солдат, крестьянин и матрос из мещан возможно бы служили старой власти. Причем, как бы она называлась, им было бы неважно. Главное для традиции: построить дом, завести семью, наплодить наследников. Если бы у всех традиционных людей это получалось, не было бы никаких переворотов, бунтов и революции.

Но традиционные люди не понимали и не понимают до сих пор, что назревает конфликт, потому что они множатся. Всю историю люди, человечество воевало друг с другом, поглощая традиционных людей в кровавых конфликтах. С развитием техники, технологий периодические конфликты менялись на конструктивный труд. Если зереф не воюет, он трудится, то есть делает все, из кожи лезет вон, чтобы завести семью, построит дом и так далее. Только так называемые коммунистические режимы могли труд миллионов превращать в прогресс, использовать в мирных целях. Но пропаганда все время обязана предсказывать тут же войну. Тогда традиционные люди чувствуют себя хорошо, в своей тарелке. Поэтому коммунистическая идея — самая подходящая для традиционного народа. Потому что она объединяла для мирного труда общины, рода, кланы, семьи — все прошлые формы традиционных ячеек. И назвала это объединение народом, чтобы не было обидно другим кланам и традиционной памяти. Не забываем, у каждого народа, селения, семьи, ее главы, у каждого мужчины — свои цели. Поэтому мы все разные. Но нас что-то и объединяет периодически. И только идея, идеология на время может это врожденное человеческое сектантство объединить. То есть вожди и революционеры. Если надо, то и силой. Так рождались государства и империи.

Последний царь Романов империю уже получил в наследство. Но получил как раз в такой момент, когда крестьян — традиционного населения стало слишком много. Переизбыток. Зерефы хотели земли, но их отправили воевать, то есть труд на время заменили на войну (Столыпин не смог изменить парадигму). Империя не может без войны, собственно поэтому она и империя. Завоевания давали всегда новую землю.

Однако была уже группа, община, каста, которой война была ни к чему. Революционер потому революционер, что отказывается от традиции. Все интеллигенты, а также горожане мещане теряют связь с малой родиной. Поэтому им земля, участок не нужны. Не нужны и родственники, проживающие на малой родине. Путь революционера достаточно витиеват со стороны традиции. Но, представьте себе, зеремид (первое поколение горожан) и даже ремид (урбанизированная элита) — это такие же традиционные люди, но уже с другой ответственностью. И нарочитой (во время революции) безответственностью. Потому что они, революционеры должны забрать власть у старой элиты (забрать означает прервать чужую мотивацию жизни). Поэтому они, как бы, не ценят старые ценности, в том числе и свою жизнь. Но все остается стандартно: завести семью и построить дом. До сих пор это актуально (кто не заводит семью, тот мигрант, демократ, либерал, рефаг: все эти люди не имеют корней с родиной, родней, с землей предков).

Но именно солдат из крестьян и матрос из мещан помогали революционеру не ценить свою жизнь де-факто и окончательно. Раз ты не ценишь традицию, значит тебе нет места среди нас. Этот момент, когда из массы победителей после революции формируется новая «крестьянская элита». Революционеры еще попляшут на сцене по инерции. Еще примут массу декретов во имя «трудящихся». Еще повыкрикивают лозунги про «диктатуру пролетариата». Но их уже никто не будет слушать. Они подчинятся, падут низ перед теми, кто скажет: «Стройте дома, заводите семьи, плодитесь и размножайтесь!» В любом случае после каждой революции побеждает новый вариант традиции и никак иначе (если конечно данный народ не состоит из одних мигрантов). Традиция — это главная идеология человечества. Все остальные лозунги только прикрывают собранный очередной идеей массовый эгоизм.

Как же так? — скажет свидетель. Ведь вокруг торжество демократии, либеральных ценностей. А традиция только давит на человека. Торжество демократии — это власть людей без земли и родни. Они не имеют корней. Поэтому они и традиционные семьи отрицают.