Социалист. Элитизм. Часть II

Алмаз Браев

Националисты и социалисты весь XX век жили как кошка с собакой. Обвиняя друг друга в некомпетентности и во вредительстве и споря, как лучше обустроить общество. Сегодня на сцене появилось третье лицо, ситуация поменялась. Демократия доминирует во всем мире. И часть националистов и социалистов пристроилась к декоративной демократии в третьем мире, хорошо себя чувствует при новых автократиях. Групповщина и эгоизм, популизм и невежество ведут на бой с тенью. Сегодня никто не победит.

Глава 5

Империя или смерть

После поражения Испанской революции в 1939 году, а затем после победы над фашизмом и японским милитаризмом в 1945 году миру была навязана русская версия коммунизма. Русский или московский коммунизм — это на самом деле был новый вид русской общины. Несмотря на декларируемый интернационализм, все знали, сами русские про себя знали, что они отцы или старшие братья нового строя. Это чувство превосходства сохранялось в самых низах — в русском народе до самого развала СССР. Хотя верхушка из перезрелого Политбюро и ЦК всячески старалась задобрить республики духовным интернационализмом и, самое главное, идейным материализмом в виде дотаций.

Ну никак не мог прижиться Карл Маркс в русском мире, нежели в виде русского"старшего брата", что по сути было видоизменённым в городской вид сельским родством.

Бывшие «сельские» или национальные кадры провинциалов, взращенные режимом, тоже делали вид до поры. Потом резко вспомнили, кто они. Поэтому все суверенитеты в республиках предстали в виде национализма. Националистов нет, не было, но вдруг они внезапно появились?

Так и получилось, что коммунизм понравился своей тотальностью именно народам — большим общинам. И произошло это на месте двух империй — бывшего монгольского улуса, превратившегося благодаря наемным культуртрегерам из орды в империю, и императорской поднебесной империи Цин. А в Азии коммунизм в виде общины младших братьев никак не мог утвердиться. Самый наглядный пример — бегство — выход из Афганистана Ограниченного контингента Советской армии.

Ислам противостоял и противостоит коммунизму в виде конфессии везде в мире, даже в иерархическом Иране, где он мог бы иметь шанс. На территории же бывшего Арабского халифата или Османской империи подобный «сельский коммунизм» не имел ни одного шанса. Все младшие братья в арабских семьях нашли свой социализм в мусульманской умме. Если и есть шанс возрождения коммунизма в другой среде кроме русского и китайского, хотя вроде бы в КНР торжествует якобы марксизм, (Ничего подобного. В Китае модернизированная конфуцианская община под маской коммунизма ведет в будущее народ. Хотя народ также согласен называть свой строй коммунистическим), то арабский коммунизм будет исключительно мусульманским. И арабы никогда не согласятся называть свое государство коммунистическим. Ливийская Джамахирия потерпела крах всего лишь от родоплеменных разборок полукочевых элит. Поселиться в городах типа Бенгази, они поселились, но от этого ливийцы не стали ни демократами, ни социалистами. Подобные элиты вообще трудно определить на цивилизационный манер.

Однако имперская идея диктатуры все время заменяется сначала русской идеей, теперь вот китайской версией коммунизма. Пока коммунизм маршировал по миру в форме национально — культурных диктатур. Где физическое большинство населения привыкло к коллективному быту и диктатуре, если говорить простым языком — это народы общины.

Если есть марксисты, которые называют эти миры коммунизмом, такие марксисты заранее подтолкнут свои народы к трагедии. Фидель и Рауль Кастро (кстати, оба младшие сыновья в клане Кастро, то есть врожденные социалисты) это доказали. К ним можно добавит Эрнесто Гевару — аргентинского революционера. Он также отрицал диктат московской бюрократии. (Че Гевара был старшим сыном у отца, как и Мао) Потому Че и Мао заочно подружились. Нигде у Маркса не написано, что крестьянство может быть прогрессивным. Но китайский вождь написал, что крестьянство может» обложить города», а аргентинец думал кучкой бойцов возбудить революцию в Боливии. Есть одно но. Если Че одержал победу, совершил революцию в Аргентине и братья Кастро были бы его товарищами, то по аналогии с трагедией большевизма в России ему пришлось бы репрессировать своих боевых товарищей по штурму казарм Монкадо.

Че покусился бы на братьев Кастро?

Почему? Да потому, что Че был старшим сыном. Борясь с режимом Перона он бежал в Мексику, потом оказался на Кубе, по сути на чужбине. На Кубе ему расхотелось стареть и превращаться в пузатого бюрократа. Поэтому он ушел молодым и святым. Это избавило его от разборок с братьями Кастро.

Итак, имперская тотальность не может жить в маленькой республике или на острове не иначе как в виде идеи. Идейно на той же Кубе могли признать коммунистическую идею, но воплотить ее в суровую диктатуру не имели возможности. Для того чтобы призывать к дисциплине в маленькой стране достаточно разборок враждующих группировок. Достаточно авторитета, харизмы. Когда Кастро пошел в казармы Камагуэя без охраны против католиков команданте Матоса. Собственно и Троцкий без выстрела взял гарнизон Петропавловской крепости накануне Октябрьского переворота. И вывести его в Алма — Ату бюрократы Сталина никак не могли январе 1928 года, по причине его большого авторитета. Сталин пошел на обман. Объявил об отсрочке отправления поезда.

Большая территория все время требует жесткой власти. Иначе империя распадется. Но эта жесткость все время нарастает, когда идеи как раз не хватает, а все старшие сыновья неизбежно стареют и превращаются в исполнительных бюрократов. Социализм младших сыновей все время уступает в империи традиционной дисциплине.

Социализм вообще-то это условность. Условность каждого исторического случая. Можно называть по-разному возникающую новую диктатуру. Она снова будет, или империя распадется на маленькие острова.