Пески Веков

Алмаз Эрнисов, 2023

Книга "Пески Веков" представляет собой сборник научно-фантастических рассказов, посвященных теме времени. Впервые идею путешествия во времени читатель обнаружил более семидесяти лет назад. Марк Твен в романе "Янки при дворе короля Артура" и Герберт Уэллс в "Машине времени" впервые обсудили фантастическую гипотезу таких путешествий. В настоящее время эта тема стала одной из наиболее популярных в современной фантастике и оказывает влияние на десятки и сотни произведений.

Э. БУЧЕР

КЛОПОДАВ

— Заклинания у тебя паршивые, — сказал демон. — Не мог кого-нибудь получше вызвать?

Билл Хитченс был вынужден признать, что демон прав. На первый взгляд он казался внушительным: вместо волос на голове — змеи, изо рта торчат изогнутые клыки, кончик хвоста заточен, как копье…

Только ростом демон меньше дюйма.

Когда Билл бормотал положенные заклинания и жег волшебный порошок, он был уверен в успехе. И даже после того, как вместо грома и молнии он увидел слабую вспышку света и услышал паскудное шуршание, надежда не покинула его. Он глядел прямо перед собой, ожидая, когда появится огромное чудовище, и тут с пола, из центра обозначенного мелом пятиугольника, донесся голосок:

— А вот и я. Сколько лет никто не желал тратить время и усилия на вызов такого неудачника, как я, — заявил демон. — Где же это ты раздобыл такие заклинания?

— Сам додумался, — скромно признался Билл.

Демон хмыкнул и пробормотал что-то обидное о людях, воображающих себя волшебниками.

— Я не волшебник, — объяснил Билл. — Я биохимик.

Демон поежился:

— Вечно попадаю в идиотские положения, — с тоской сказал он. — Мало мне было того психиатра! А теперь полюбуйтесь — нарвался на биохимика.

Билл не смог сдержать любопытства:

— А что вы делали для психиатра?

— Он показывал мне людей, которых преследовали чертики, и я должен был этих чертиков отгонять.

Демон замахал ручками.

— Вот так я их гонял.

— И они исчезали?

— Еще бы. Но, знаешь, те люди почему-то думали, что пусть уж лучше у них останутся чертики, чем я. Ничего не получилось. И никогда со мной ничего не получается.

Демон вздохнул и добавил:

— И у тебя не получится.

Билл сел и набил трубку. Оказалось, что вызывать демона совсем не так страшно. В этом обнаружилось даже что-то мирное, уютное, домашнее.

— Ничего, — сказал он. — У нас получится. Мы же не дураки.

— Все так думают, — возразил демон, с вожделением уставясь на огонек спички. Он подождал, когда Билл раскурит трубку, и сказал:

— Перейдем к делу. Чего тебе хочется?

— Мне нужна лаборатория для экспериментов по эмболии. Если это дело выгорит, врачи смогут обнаруживать эмболы в крови, раньше чем они станут опасными. Мой бывший шеф, выживший из ума Р. Чоутсби, заявил, что мой метод не выдержит испытания жизнью, то есть не принесет ему кучи денег, и вышвырнул меня. Все остальные решили, что я свихнулся. А мне нужно десять тысяч долларов. И тогда я им всем покажу, чего я стою!

— Ну вот, — удовлетворенно вздохнул демон. — Я же говорил, что не выйдет. Такая задача мне не по плечу. Деньги можно просить у демонов минимум тремя классами выше, чем я. Я же говорил.

— Ничего вы не говорили, — ответил Билл. — И вы недооцениваете моей дьявольской изворотливости. Кстати, как вас зовут?

Демон не стал отвечать и сам спросил:

— У тебя есть еще одна такая штука?

— Какая?

— Спичка.

— Конечно есть.

— Зажги, сделай милость.

Билл бросил зажженную спичку на пол, в центр волшебного пятиугольника. Демон в восторге нырнул в пламя, растираясь, словно спортсмен под холодным душем.

— Вот так! — радостно крикнул он. — Вот это дело!

— Ну, и как же вас зовут?

Демон заскучал.

— А на что тебе?

— Ну, должен же я вас как-то называть.

— И не думай. Я пошел домой. С деньгами я не связываюсь.

— Да я не успел даже объяснить вам, что делать. Как вас зовут?

— Клоподав.

Голос демона упал до шепота.

— Клоподав? — рассмеялся Билл.

— Ага. У меня дырка в клыке, змеи из головы выпадают, мало мне неприятностей — и при всем при том меня зовут Клоподавом.

— Отлично. Послушай, Клоподав, ты можешь отправиться в будущее?

— Только недалеко. И я этого не люблю. Память потом чешется.

— Послушай, мой змееволосый друг. Я не спрашиваю тебя, что ты любишь, а чего нет. Разве тебе хочется остаться в этом пятиугольнике навсегда? И учти, никто не будет бросать тебе горящих спичек.

Клоподав понурился.

— Я так и думал, — продолжал Билл. — Теперь ответь мне еще раз, можешь ты отправиться в будущее?

— Могу, только недалеко.

— А можешь ли ты, — Билл наклонился и выпустил струю дыма, — принести с собой из будущего какие-нибудь предметы?

Если ответ будет отрицательным, то все усилия по вызову демона пропали даром. А если так, то лишь один бог знает, каким образом методу Хитченса удастся попасть в историю медицины и заодно спасти тысячи жизней.

Клоподав казался куда более заинтересованным теплыми клубами дыма, нежели ответом на вопрос.

— Ну что ж, — в конце концов ответил он. — В разумных пределах…

Он неожиданно замолк, а потом осторожно спросил:

— Уж не хочешь ли ты протащить свой трюк с деньгами?

— Послушай, крошка. Делай, что тебе велят, а думать буду я. Ты можешь принести с собой что-то материальное?

— Ну ладно… Только я тебя предупреждаю…

— Тогда, — оборвал его Билл, — как только я тебя выпущу из пятиугольника, ты принесешь мне завтрашнюю газету.

Клоподав сел на горящую спичку и задумчиво постучал себя по лбу кончиком хвоста.

— Я этого боялся, — заныл он. — Так я и знал. Третий раз вынужден этим заниматься. У меня ограниченные возможности, я устал, я калека, у меня отвратительное имя, и я еще должен выполнять глупые приказы!

— Глупые приказы?

Билл вскочил со стула и принялся расхаживать по пыльному чердаку.

— Сэр, — произнес он, — сэр — если вы позволите себя так называть, — я вынужден с гневом отмести подобное обвинение. Я обдумывал эту идею несколько недель. Подумайте о том, что можно сделать, пользуясь этой силой. Можно изменить судьбу целого государства, можно добиться господства над человечеством. Мне нужно одно: погрузиться в поток этой немыслимой силы и извлечь из него десять тысяч долларов на медицинские исследования. Спасти множество человеческих жизней. И это, сэр, вы называете глупым приказом!

— А тот испанец, — ныл Клоподав, — он был таким милым парнем, хоть его заклинания никуда не годились. У него была очаровательная печурка, в которой я так уютно себя чувствовал! Милый парень! И надо ему было попросить завтрашнюю газету… Я тебя предупреждаю…

— Да-да, — быстро ответил Билл. — Я уже обо всем подумал. Поэтому я выдвигаю три условия, и ты должен принять их, прежде чем покинешь этот пятиугольник. Меня так просто не проведешь.

— Хорошо, — согласился Клоподав равнодушно. — Послушаем. Только учти, это и тебе не поможет.

— Во-первых, газета не должна включать сообщения о моей смерти или о каком-нибудь несчастье, которое я могу предотвратить.

— А как же я тебе могу это гарантировать? — возразил Клоподав. — Если тебе суждено помереть до завтрашнего дня, мне-то что за дело? К тому же ты не такая шишка, чтобы о тебе в газете стали писать.

— Не забывай о вежливости, Клоподав. Будь вежлив со своим господином. Вот что я тебе скажу: если ты отправишься в будущее, то там сразу узнаешь, жив я или мертв. Правильно? И если я мертв, то возвращайся, скажи мне об этом и дело с концом.

— Вы, люди, — заметил Клоподав, — обожаете создавать трудности. Ну, продолжай.

— Во-вторых, газета должна быть английской, изданной в этом городе. От тебя или твоих друзей можно ждать, что вы притащите мне омскую или томскую газету.

— Конечно, только об этом мы и мечтаем, — сказал Клоподав.

— И третье: газета должна принадлежать этому отрезку пространства — времени, этой спирали Вселенной, этой системе относительности. Называй как хочешь, но главное, чтобы это была газета моего завтра — того самого, которое предстоит пережить мне, а не кому-нибудь другому в параллельном мире.

— Кинь в меня спичкой, — сказал Клоподав.

— Думаю, этих трех условий достаточно. Если ты не подстроишь какой-нибудь каверзы, то лаборатория Хитченса будет создана.

— Посмотрим, — буркнул Клоподав.

Билл взял острую бритву и разрезал одну из сторон пятиугольника. Но Клоподав продолжал блаженно купаться в пламени спички, вертя хвостом, и, казалось, не обращал никакого внимания на то, что путь на свободу открыт.

— Давай, пошевеливайся, — нетерпеливо сказал Билл. — А то спичку отниму.

Клоподав подошел к отверстию в пятиугольнике и остановился.

— Двадцать четыре часа — долгий путь.

— Но ты же можешь.

— Не знаю. Погляди.

Клоподав потряс головой, и на пол упала микроскопическая мертвая змейка.

— Я не в форме. Я на части разваливаюсь. Честное слово. Постучи по моему хвосту.

— Что сделать?

— По хвосту постучи. Ногтем, по суставу. Только осторожнее.

Билл улыбнулся и выполнил просьбу.

— Ну, и ничего не случилось.

— Вот-вот, я и говорю, что не случилось. Никакой реакции. Не знаю уж, как я одолею эти двадцать четыре часа.

Он задумался, и змеи собрались в узел на затылке.

— Послушай… Тебе ведь нужна всего-навсего завтрашняя газета? Завтрашняя, а не та, что выйдет через двадцать четыре часа?

— Сейчас полдень, — ответил Билл. — Ты прав, завтрашняя утренняя газета отлично подойдет.

— О'кей. Сегодня какое число?

— 21 августа.

— Отлично. Я принесу тебе газету от 22 августа. Только предупреждаю — ничего у тебя не выйдет. Ладно, пока. А теперь привет. Я вернулся.

В волосатой лапке демона обнаружилась веревочка, к другому концу которой была прикреплена газета.

— Еще чего не хватало! — возмутился Билл. — Ты же никуда не уходил.

— Людям свойствен кретинизм, — с чувством ответил Клоподав. — Зачем же тратить настоящее для того, чтобы побывать в будущем? Я ушел в эту секунду и вернулся в нее же. Я два часа гонялся за этой чертовой газетой, но ведь это не значит, что здесь тоже прошло два часа. Люди… — он чихнул.

Билл поскреб в затылке.

— Пожалуй, ты прав. Давай посмотрим газету. Знаю-знаю, ты меня уже предупреждал.

Билл заглянул на последнюю страницу, проглядел некрологи. О Хитченсе ни слова.

— Я был жив завтра?

— По крайней мере не мертв, — ответил Клоподав мрачно, так что Билл мог подумать что угодно.

— А что со мной случилось? Я…

— В моих жилах течет кровь саламандр, — причитал Клоподав. — А они сунули меня в инкубатор с холодной водой, тогда как самый последний дурак знает, что этого делать не следует. В результате я ни на что не годен, разве что исполнять мелкие поручения всяких идиотов, а от меня еще требуют, чтобы я занимался предсказаниями! Читай свою газету, и посмотрим, что ты из нее высосешь.

Билл отложил трубку и обратился к первой странице. Он не надеялся найти там что-нибудь полезное, да и что полезного можно извлечь из описания морских сражений и бомбардировок? Но Билл был ученым и потому считал, что необходима последовательность в действиях.

Всю первую страницу пересекал заголовок, набранный громадными черными буквами:

ГУБЕРНАТОР УБИТ! ПЯТАЯ КОЛОННА РАСПРАВИЛАСЬ С ПАТРИОТОМ!

Билл щелкнул пальцами. Вот он, его шанс! Он сунул трубку в рот, набросил на плечи пиджак, затолкал бесценную газету в карман и выбежал с чердака. На пороге остановился и оглянулся. Он забыл о Клоподаве. Наверно, его надо отпустить?

Проклятого демона не было видно. Ни в пятиугольнике, ни вне его. Бесследно исчез. Билл нахмурился. Это было ненаучно, иррационально. Он зажег спичку и поднес ее к трубке.

Из трубки донеслось блаженное воркование.

Билл вынул трубку изо рта и заглянул внутрь.

— Вот ты где, — сказал он задумчиво.

— Я же объяснял тебе, что в моих жилах течет кровь саламандр, — ответил Клоподав, выглядывая из трубки. — Кроме того, я решил прокатиться с тобой и поглядеть, как ты поставишь себя в дурацкое положение.

Сказав это, демон спрятал голову в тлеющий табак, и оттуда понеслась едва слышная воркотня о газетах, заклинаниях и презрительные вздохи, адресованные человечеству.

Патриот-губернатор Грантона являл собой почти идеальную личность. Не прибегая к истерическим воплям или к бюрократическим методам или к разгону забастовок, он повел весьма целенаправленную кампанию против подрывных элементов и быстро превратил Грантон в безопасный и наиболее американский из всех городов Америки. Кроме того, он был очевидным сторонником национальной, федеральной и муниципальной поддержки наук и искусств — в общем приближался к идеалу человека, способного добиться финансовой поддержки для лаборатории Хитченса. Но, к сожалению, губернатора окружали явно скептически настроенные советники, и потому Биллу так и не удалось изложить губернатору свои планы.

Теперь он это сделает. Он спасет губернатора от покушения (акт, несомненно, требующий участия демона) и затем, когда губернатор растроганно спросит: «Чем я смогу отплатить вам, Хитченс, за то, что вы для меня сделали?», наступит время развернуть перед ним грандиозные планы исследований по эмболии. Неудача исключена.

Билл остановил машину у ратуши под знаком «Стоянка воспрещена», выскочил из машины, не захлопнув за собой дверцы, и с такой решительностью и целеустремленностью бросился вверх по мраморным ступеням, что ему удалось проскочить три марша лестницы и четыре кабинета, прежде чем кто-нибудь набрался смелости остановить его и спросить: «Что случилось?»

Человеком, обладавшим этой смелостью, оказался могучий детина с бычьей шеей, по сравнению с которым Билл почувствовал себя уменьшившимся до размеров Клоподава.

— Спокойно, спокойно, — прорычала туша. — Где пожар?

— Не пожар, а убийство, — ответил Билл. — Но оно не должно случиться.

Такого ответа Бычья шея не ожидал. Замешательство телохранителя продлилось ровно столько, что Билл успел прошмыгнуть мимо детины к двери с табличкой «Губернатор». Но открыть дверь не успел. Мясистая лапа телохранителя вцепилась ему в воротник и дернула на себя.

Билл выполз из-под стола, нырнул влево, достиг двери, отлетел назад и уселся на полу.

Бычья шея встал спиной к двери, расставил ноги пошире и вытащил из кобуры тяжелый пистолет.

— Ты туда не пройдешь, — пояснил он, чтобы не оставалось никаких сомнений в его намерениях.

Билл выплюнул зуб, вытер кровь, заливающую глаза, собрал остатки разломанной трубки и сказал:

— Сейчас 12.30. В 12.32 рыжий горбун выйдет на балкон на той стороне улицы и прицелится из открытого окна в губернатора, который сейчас в своем кабинете. В 12. 33 его превосходительство мертвым упадет на стол. Это случится обязательно, если вы не поможете мне предупредить губернатора.

— Любопытно, — сказал телохранитель. — И кто это все придумал?

— Это здесь написано, в газете. Посмотрите.

Телохранитель хохотнул:

— Хочешь сказать, что в газете написано то, чего еще не было? Ты псих, любезный. Если не хуже. Ползи отсюда. Торгуй своей газетой.

Билл взглянул в окно. На той стороне улицы, напротив окна губернатора, был балкон. И на балкон выходил…

— Глядите! — крикнул Билл. — Если не верите мне, то глядите! Видите балкон? А на нем рыжего горбуна? Я же говорил! Быстрее!

Телохранитель взглянул в ту сторону. Он увидел, как горбун подошел к решетке балкона. В руке горбуна что-то блеснуло.

— Любезный, — сказал он Биллу. — Я займусь тобой попозже.

Горбун не успел поднести винтовку к плечу, как пистолет телохранителя рявкнул… Билл затормозил у ратуши под знаком «Стоянка воспрещена», выскочил из машины и бросился вверх по лестнице. Он успел проскочить три марша лестницы и четыре кабинета, прежде чем ктонибудь набрался смелости остановить его и спросить:

«Что случилось?»

Человеком, обладавшим этой смелостью, оказался могучий детина с бычьей шеей, который прорычал:

— Где пожар?

— Не пожар, а убийство, — ответил Билл и попытался прорваться к двери с табличкой «Губернатор». Но открыть дверь он не успел. Мясистая лапа телохранителя опустилась ему на шею.

После третьей попытки Билла проникнуть в кабинет Бычья шея встал спиной к двери, расставил ноги пошире и вытащил пистолет.

— Ты туда не пройдешь, — сказал он.

Билл выплюнул зуб и подытожил:

— В 12.33 его превосходительство мертвым упадет на стол. Это случится обязательно, если вы не поможете мне его предупредить. Об этом сказано в газете.

— Быть того не может. Ползи отсюда.

Взгляд Билла упал на балкон.

— Глядите! — сказал он. — Видите балкон? А на нем рыжего горбуна? Быстрее!

Телохранитель обернулся к балкону. Он увидел блеск металла в руке горбуна.

— Любезный, — сказал он Биллу. — Я займусь тобой попозже.

Горбун не успел поднести винтовку к плечу, как пистолет телохранителя рявкнул… Билл затормозил у ратуши под знаком «Стоянка воспрещена» и успел проскочить четыре кабинета, прежде чем его остановили. Остановил его могучий детина с бычьей шеей, который прорычал…

— Как ты думаешь? — спросил Клоподав. — Может, хватит?

Билл согласился. Он сидел в машине перед ратушей. Костюм его был в полном порядке, все зубы на месте и трубка как новенькая.

— Так что же произошло? — спросил он у своей трубки.

Клоподав высунул наружу лохматую головку:

— Закури снова, а то трубка остыла, холодно. Вот так, спасибо.

— Что же произошло?

— О люди! — возопил Клоподав. — Какая тупость! Неужели ты не понимаешь? Пока газета была в будущем, убийство оставалось лишь возможностью. Если бы у тебя появилось предчувствие, что губернатору угрожает опасность, ты бы его, может, и спас. Но когда я газету принес в настоящее, убийство стало фактом. А факты упрямая вещь.

— Ну а как же насчет свободы воли? Неужели я не могу делать, что захочу?

— Конечно, можешь. Именно твоя свободная воля и доставила сюда завтрашнюю газету. Ты не можешь отменить свою свободную волю. Кстати, твоя воля все еще свободна. Ты совершенно свободен гулять по городу и выбивать себе зубы. Если тебе это нравится. Ты можешь делать все что угодно — то, что не влияет на содержание газеты. А поступишь иначе — придется делать это снова и снова до тех пор, пока не поумнеешь.

— Но это… — Билл никак не мог подыскать нужных слов. — Это так же гадко, как судьба… предопределенность. Если душа горит…

— Мало ему газет! Мало ему путешествий во времени! Теперь я должен рассказывать ему о душе! О люди… — И Клоподав удалился в горящую трубку.

Билл с сожалением поглядел на ратушу и безнадежно пожал плечами. Затем он открыл газету на спортивной странице и принялся ее изучать.

Демон вновь высунул голову, только когда машина остановилась на большой стоянке.

— Куда нас занесло? — поинтересовался он. — Хотя это не играет роли.

— Мы на ипподроме.

— О! — возмутился Клоподав. — Я должен был догадаться. Все вы на один манер. И зачем только я старался! Думаешь, что разбогатеешь?

— Я все рассчитал. В четвертом заезде победит Алхазред. Выплачивают один к двадцати. У меня есть пятьсот долларов — все мои сбережения. Я ставлю на Алхазреда и получаю свои десять тысяч.

Клоподав все не мог успокоиться:

— Я вынужден выслушивать его вонючие заклинания! Я вынужден глядеть, как он крутится на карусели! Нет, этого мало — я вынужден присутствовать при его махинациях на ипподроме.

— Но здесь-то не может быть ошибки. Я не вмешиваюсь в будущее. Я просто пользуюсь им. Алхазред выиграет этот заезд независимо от того, ставлю я на него или нет. Я плачу пятьсот монет и получаю взамен лабораторию Хитченса!

Билл выскочил из машины и поспешил к ипподрому. Внезапно он остановился и спросил свою трубку;

— Эй ты! Почему это я себя так хорошо чувствую?

Клоподав вздохнул:

— А почему ты должен себя плохо чувствовать?

— Но меня основательно взгрел тот детина в ратуше. А у меня ничего не болит.

— Разумеется, не болит. Ведь ничего этого не было.

— Но ведь меня лупили.

— Лупили. В том будущем, которое не произойдет. Ты же передумал. Ты же решил туда не возвращаться?

— Хорошо. Но ведь сперва меня отлупили.

— Вот именно, — твердо ответил Клоподав. — Тебя отлупили, прежде чем тебя могли отлупить.

И с этими словами он снова скрылся в своем убежище. Вдали слышался гул толпы и невнятное бормотание диктора. Люди толпились у двухдолларовых касс, пятидолларовые тоже трудились вовсю. Но перед пятисотдолларовым окошком, которое должно было в ближайшем будущем подарить Биллу лабораторию, почти никого не было.

Билл обратился к незнакомцу с малиновым носом:

— Какой сейчас заезд?

— Второй, дружище.

«Черт возьми, — подумал Билл. — Некуда девать время…» Он все-таки подошел к пятисотдолларовой кассе, сунул внутрь пять хрустящих бумажек, полученных утром из банка.

— Алхазред, четвертый заезд, — сказал он.

Кассир удивленно блеснул очками, но деньги взял и выдал жетоны.

Билл обратился к незнакомцу с малиновым носом.

— Какой сейчас заезд?

— Второй, дружище.

«Черт возьми, — подумал Билл. И тут же крикнул: — Эй!»

Незнакомец с малиновым носом остановился и спросил:

— Что случилось, дружище?

— Ничего, — ответил Билл. — Все случилось.

Незнакомец был в растерянности.

— Послушай, дружище, я тебя раньше видел?

— Нет, — поспешил с ответом Билл. — Вы собирались меня увидеть, но не увидели. Я передумал.

Незнакомец удалился, покачивая головой и рассуждая вслух, до чего лошадки могут довести порядочного парня.

Только вернувшись к машине и захлопнув за собой дверцу, Билл вытащил изо рта трубку и заглянул в нее.

— Отлично! — сказал он. — Объясни мне, что в этот раз не сработало? Почему я снова попал на карусель? Я же не пытался изменить будущее.

Клоподав высунул голову наружу и демонстративно зевнул, показав все свои клыки.

— Я ему говорю, я его предупреждаю, я снова говорю, а теперь он хочет, чтобы я ему еще раз все объяснил.

— Но что же я сделал?

— Что он сделал? Ты же нарушил баланс ставок. Дубина ты после этого. Если внести такую сумму на ипподроме, то изменится соотношение между ставками. Как же тогда тебе заплатят двадцать к одному, как о том сказано в газете? Они будут платить меньше.

— Проклятье! — пробормотал Билл. — Я так понимаю, что это правило относится ко всему? Если я обращусь к бирже, выясню из газеты, какие акции сколько стоят, а затем вложу свои пятьсот долларов в соответствии с данными завтрашнего дня…

— То же самое. Курс акций изменится. Я же тебя предупреждал. Ты завяз. Ты по горло в болоте.

Голос Клоподава стал почти жизнерадостным.

— Неужели это так? — спросил Билл.

— Так.

— Знаешь что, я верю в Человека. В этой Вселенной нет проблемы, которая была бы не по плечу Человеку. А я не глупее других.

— Треплешься ты больше других, — издевался Клоподав. — О люди…

— Сейчас на мои плечи легла тяжелая ответственность. Это куда важнее десяти тысяч долларов. Я обязан реабилитировать гордое слово Человек. Ты говоришь, что проблема неразрешима. Я же отвечаю: неразрешимых проблем нет.

— А я говорю — треплешься ты много.

Билл лихорадочно думал. Как можно воспользоваться знанием будущего, никоим образом его не изменяя? Несомненно, выход существовал, и человек, разработавший диагнозирование эмболии, сможет раскусить такой орешек. Хитченс принял вызов.

Забывшись, он вытащил из кармана кисет и выбил трубку о подошву ботинка. Клоподав выпал на пол машины.

Билл посмотрел на него, улыбаясь. Маленький хвостик демона яростно извивался, змейки на голове стали дыбом.

— Это уж слишком! — визжал Клоподав. — Мало ему идиотских поручений, мало издевательств и оскорблений, меня еще разбрасывают, как окурки! Все! Это последняя капля! Требую меня уволить! Откажись от меня немедленно!

— Отказаться? — Билл щелкнул пальцами. — Отказаться! — крикнул он. — Я догадался, клопик. Мы победили!

Клоподав поглядел на Билла в растерянности. Змеи опустили головки.

— Ничего у тебя не выйдет, — сказал он и печально вздохнул.

С невероятной скоростью Билл промчался по лаборатории Чоутсби, где он совсем недавно работал, и влетел в приемную к старику Р. Ч.

С грубыми телохранителями еще можно бороться, но как бороться с деловитой сухостью молодой секретарши, которая говорит вам:

— Я спрошу у мистера Чоутсби, сможет ли он вас принять.

Конец ознакомительного фрагмента.