Через безумие к Богу

Алтай Иванцев (2024)

Автобиографическая брошюра. Повествование ведётся от первого лица. Автор вспоминает своё советское детство, юность времён перестройки, более зрелый возраст ближе к нашим дням. Книжка будет интересна широкому кругу читателей своей правдивостью в оценке тех или иных событий и личностей и откровенностью в изображении внутреннего мира автора.

Школа

В школе все было хорошо, я впитывал знания, воспитываясь в советском, атеистическом духе, принимая на веру все коммунистические догматы: веру в светлое будущее, стремление к идеалу, веру в то, что наша страна на правильном пути и указывает этот путь всему миру.

Поскольку для построения коммунизма надо было много знать — я старался хорошо учиться в школе. Мне казалось в моей школьной жизни, что главное — быть отличником.

Я был нацелен на учебу и с удовольствием старался быть во всем лучшим (я тогда не мог понять в силу возраста и воспитания, что культивирую в себе тщеславие и гордыню).

В начальных классах, до 4-го примерно, ко мне относились нормально, но, взрослея, школьники впитывали изрядную долю цинизма и недоверия к идеологическим догматам. Поэтому они стали меня воспринимать с насмешками, а потом и откровенно издевательски. Я был белой вороной, изгоем школьного общества. Я не знал, что мне делать, и продолжал терпеть издевательства, хотя учился по-прежнему хорошо, понимая, что только в этом мое спасение.

Однако у меня не складывались отношения с физикой и физичкой. Я понимал, что физика — важная наука и она может мне пригодиться при построении коммунизма. Я старался. Но ничего не получалось. Зато я любил гуманитарные предметы — историю, обществоведение, литературу. Помню, преподаватель по истории, а по совместительству и директор школы, убежденный коммунист, с восторгом нам рассказывал о Кромвеле — персонаже английской истории. Еще помню, он спросил, что такое «патриархальный». Я поднял руку и сказал — это связанный с главенством отца… Он же сказал — чепуха, это значит — отсталый. Теперь я понимаю, что нам навязывалась совдеповская установка по оценке прошлого. Оказывается, я тогда был прав…

Да, забыл сказать, у меня был и младший брат.

Но с ним мы не дружили, он мне казался уж слишком обычным и неинтересным, хотя, как помню, когда родители сказали мне, что у меня будет братик, я сильно обрадовался, думая, что он сразу будет таким же большим, как и я, и мне будет с кем дружить…

В 4-м классе у меня появился новый друг, снова Юрка, ну как друг, он, наоборот, стал натравливать одноклассников на меня, видя мою «беловоронность», и это ему удалось, благо почва была подготовлена. Но он жил по соседству, и мне не с кем было еще дружить в нашем небольшом поселке, и я терпел. Как-то, помню, мы с ним пошли погулять на кладбище, было нам лет по 10. А он вдруг серьезно так и говорит: «А ведь мы тоже умрем». Я не нашел тогда, что ему ответить. А про себя подумал — ничего, до смерти еще далеко, успею что-нибудь придумать. Так я и рос с утопической кашей в голове. Еще Юрка как-то сказал (его отец был военный), что, когда проводятся военные учения, специально планируют количество смертей среди солдат.

Я тогда ему не поверил, я пребывал в розовых иллюзиях и был не готов встретиться с жестокой правдой жизни.

Наш поселок на Ставрополье был медвежьим углом, глубокой провинцией. И нравы там были соответствующие, нравы не очень развитых в духовном и интеллектуальном плане людей. Хотя были там аж 2 церкви (одна действующая, одна разрушенная, потом, правда, восстановленная). Но ходили туда в основном «темные и непросвещенные» старушки. Нам, школьникам, даже в голову не приходило хотя бы зайти туда, полюбопытствовать. Нет, нас настраивали на светлое будущее, совершенно другое и прекрасное, далекое от этих старушек, как небо от земли (прекрасное далеко). Так вот, местные люди были в основной массе темные и непросвещенные, их досуг состоял в сплетнях, пьянке и драках (среди молодежи). А я рос в интеллигентной семье, папа — юрист, мама — учительница. И я всегда чувствовал некую преграду между нашей семьей и окружающими людьми. В подтверждение этого как-то мой отец попал в переделку, его вместе с товарищем избила толпа местной молодежи. Избили сильно, он долго лежал в больнице. Я потом долгое время был в шоке, это событие не укладывалось в моей голове, как, ведь все мы люди и должны любить друг друга, как же мы тогда построим светлое будущее, т. е. коммунизм? Со временем эта рана в душе зажила, я так рассудил, вот вырасту, выучусь и, как Ленин, возглавлю народ, тогда и построим коммунизм.

Помню один случай из детства, было мне уже лет 15. Как-то мы с отцом что-то делали в гараже. А надо сказать, что я по какому-то зову захотел изобразить Христа. Я нарисовал Его акварелью на листе бумаги и прикрепил на стену в гараже. Но почему-то я нарисовал Его с головой, обвязанной бинтами (теперь я понимаю, что я изобразил себя в будущем, когда я психически заболею, на это указывали бинты на голове. Нарисовал я себя в Образе Христа, предвидя, что я, как и многие другие, могу стать сыном Божьим по благодати, в отличие от единственного Сына Божьего Иисуса Христа)… Так вот, проходила мимо гаража одна женщина. Она увидела изображение и стала упрашивать продать его за 10 рублей. Мы с отцом только посмеялись над этим. А потом так сложилось, что эта женщина стала моей тещей… Вот так, все неслучайно, все связано друг с другом… Но жизнь продолжалась. Вот уже и конец школы. Экзамены, выпускной вечер. Окончил школу я хорошо, без троек…

У многих моих ровесников уже были девушки. В нашем селе молодежь созревала рано. Я же был далек от этого. Нет, конечно, половое влечение было и у меня, даже порой очень сильное, но я почему-то очень стеснялся девушек и не мог с ними даже поддержать разговора. Теперь понимаю, Господь так сохранял меня от раннего растления.