Мания величия

Альберт Байкалов, 2013

Частный сыщик Матвей Кораблев и его напарница Марта случайно стали свидетелями преступления: на их глазах какие-то мордовороты жестоко избили прохожего, а потом попытались его похитить. Матвей кинулся на помощь пострадавшему и буквально вырвал его из рук бандитов. Впоследствии ему пришлось горько пожалеть о своем геройском поступке. Дело в том, что Матвей, сам того не подозревая, вмешался в криминальную войну между двумя авиакомпаниями. И нажил себе заклятого врага в лице Эдуарда Вильцына – начальника службы безопасности одной из конкурирующих фирм. Вильцын в ярости: сыщик своими действиями смешал все его планы. Он приказывает своим бойцам убить Матвея…

Глава 2

Неделя началась снегопадом и ветром. В сочетании это была метель. Марта ушла на работу. Несмотря на непогоду, Матвей дошел до расположенного в двух кварталах парка и пробежал несколько километров по занесенным снегом дорожкам. Вернувшись домой, полчаса позанимался на тренажерах и направился в душ. Поливая себя водой, он вновь вернулся к событиям прошедшей недели. После субботнего допроса Дешин его не тревожил. Оно и понятно, полицейский тоже человек и должен отдохнуть. Наверняка весь вчерашний день пил в своей холостяцкой квартире пиво и смотрел телевизор, а под утро так и уснул в кресле. Сегодня начнет работать лишь после обеда. За ночь Марта выудила из Интернета всю возможную и невозможную информацию, которая хоть как-то касалась деятельности Ерохина. Как оказалось, за последние несколько лет заводы «Евразавиа» не выпустили ни одного нового самолета. Живут за счет модернизации и ремонта старых «тушек» и «аннушек». С момента возникновения объединенной самолетостроительной корпорации «Сарсар», которую возглавил Путулян, заводы и КБ «Евразавиа» сидят практически на голодном пайке. Однако за счет внутренних резервов Ерохин изыскал возможность работы над новым проектом. В начале года уже опробован новый тип перспективного двигателя, который был установлен на летающую лабораторию и уже отлетал несколько десятков часов. Однако создателям Д-1 не удалось шокировать мир, и проект стал хиреть. Одновременно совершил первый полет и новый самолет. Но он оказался и последним. На первый взгляд, ситуация для Матвея была предельно ясна. За лихие девяностые некогда передовое предприятие безнадежно отстало от мировых лидеров. В то же время Путулян, поняв, что самостоятельно российская наука и промышленность не могут стать конкурентом для того же «Боинга», «Аэрбас» и «Миграж», заключил с ними сделку на создание перспективного среднемагистрального российского самолета. «Сарсар Эйч», по словам его создателей, воплотил в себе все лучшее, что есть на сегодняшний день в мировом авиастроении, и в настоящий момент, как говорится, «поставлен на крыло». Как результат, протекция со стороны государства.

Как бы то ни было, цели попытки похищения зятя генерального директора объединенной самолетостроительной корпорации «Сарсар» Матвей объяснить не мог. Конечно, на фоне положения дел в отрасли Ерохин выглядит униженным и оскорбленным. Грубо говоря, у него имеется мотив. Но очень он дутый и невероятно нелепый. Даже если допустить, что все было именно так, как видится, и некие люди с водителем Ерохина все же пытались совершить это похищение, где логика в их действиях? Почему они решились на это, даже не удосужившись поменять машину? Зачем ставить бутафорские номера поверх настоящих, когда их легче просто сменить? Для того, чтобы в нужный момент они отвалились? Не совсем понятно и выбранное для всего этого дела место.

Матвей повернул ручку, и упругие ледяные струи сменил почти кипяток, когда ему показалось, что в дверь позвонили.

«Кого еще черти принесли?» — подумал он, выключая воду.

На ходу растирая тело полотенцем, Матвей направился в коридор. К его удивлению, на экране домофона он увидел совершенно незнакомого мужчину в кожаной кепке и такого же материала куртке с меховым воротником. Щурясь от ветра, он, пританцовывая, ждал ответа.

Матвей приложил трубку к уху:

— Слушаю вас.

— Оперуполномоченный Дымов. — Мужчина поднес к окуляру глазка удостоверение. — Можно пройти? Я по поводу драки у гипермаркета.

— Поднимайтесь. — Матвей надавил на кнопку замка и направился одеваться.

Когда оперативник оказался на площадке, Матвей уже был в спортивных трусах и майке.

— Мне надо вам задать ряд вопросов, касающихся произошедших в пятницу вечером событий, — с порога объявил полицейский и расстегнул молнию куртки.

— Каких событий? — спросил Матвей.

— Как каких? — Дымов ловко освободился от куртки и протянул ее Матвею. — Разве не вы предотвратили похищение гражданина Неверова?

— Какой Неверов? — Беря из его рук куртку и убирая в шкаф, Матвей удивленно захлопал глазами.

— Ну как, в субботу, — растерялся Дымов.

— В субботу я был еще в Америке, — на полном серьезе ответил Матвей.

— В какой Америке? — растерянно захлопал глазами полицейский.

— В американской, — продолжал дурачиться Матвей.

— Погодите, — вконец растерялся Дымов. — Вы Кораблев Матвей Сергеевич?

— Нет, не я. — Матвей, наконец, убрал куртку в шкаф и закрыл дверцу.

— Да не может быть! — испытующе глядя в глаза Матвею, протянул Дымов.

— Конечно, я, — успокоил его Матвей. — Просто ты так уверенно сразу перешел к делу, даже не удостоверившись, что перед тобой именно тот человек, который нужен, что я решил немного тебя разыграть.

— Я видел вас в субботу, — пояснил слегка растерявшийся Дымов. — Вас вызывал к себе Дешин.

Дымов оказался на полголовы ниже Матвея. Раскрасневшийся после мороза, он долго снимал ботинки на шнурках. Матвей терпеливо ждал. Наконец, поставив их на подставку, он взял лежавшую на полу папку, выпрямился и выжидающе уставился Матвею в глаза.

— Проходи, — Матвей посторонился, пропуская его в комнату.

Дымов свободно расселся в кресле и расстегнул на папке замок:

— Я, собственно говоря, выполняю поручение следователя…

— Мне знакома работа оперативных сотрудников, — успокоил его Матвей.

— Откуда? — насторожился Дымов.

— Я давно знаком с Дешиным, — не зная, хорошо это или плохо, признался Матвей.

— Вот как? — удивился Дымов.

— Если вы давно в отделе, должны знать. — Матвей сел на диван. — Может, чай?

— Нет, спасибо. — Дымов, наконец, справился с замком и вынул пластиковый конверт. — Я должен предъявить вам…

— Обвинение в причинении тяжких телесных…

— Что, простите? — растерялся опер.

— Это я так.

— Снова пошутили? — улыбнулся одними губами полицейский.

— Да какие уж там шутки. — Матвей откинулся на спинку дивана. — У нас из свидетеля можно легко перейти в разряд обвиняемых. Я ведь одному из этих клоунов руку сломал.

— Вот как раз по этому поводу я и пришел, — обрадовался Дымов и разложил на журнальном столике фотографии пяти мужчин: — На какой из них вы видите человека, который управлял машиной?

— Ну, во-первых, он не управлял, — поправил Матвей. — А сел за руль. Это не говорит о том, что он водитель.

— Ну, значит, покажите того, которому повредили руку. — Дымов смешно надул щеки и выпустил воздух.

Матвей ткнул пальцем в снимок, на котором безошибочно узнал парня:

— Вот он.

— Вы уверены? — расстроился Дымов.

— Абсолютно, — подтвердил Матвей. — Можете так и передать Дешину.

— Еще раз посмотрите, — потребовал Дымов.

— Да чего смотреть? — разозлился Матвей. — Там светло было, а я не слепой.

— А может быть, вот этот? — Дымов наклонился и подвинул к нему фотографию, на которой был запечатлен уже не молодой, наполовину облысевший мужчина с добродушным, как у Винни-Пуха, лицом.

— А это, наверное, и есть тот самый водитель, которому принадлежит машина? — догадался Матвей. — Юрасов Сергей Тихонович, кажется. Нет, его точно там не было.

— Вы уверены? — испытующе глядя в глаза, спросил Дымов.

— На все сто, — кивнул Матвей. — Мне нужно где-то расписаться?

— Нет. — Дымов стал щупать карманы, потом посмотрел на выход из комнаты.

— Что? — насторожился Матвей.

— Телефон в куртке оставил.

— Можешь воспользоваться домашним, — Матвей показал взглядом на трубку радиотелефона.

Дымов торопливо открыл папку, сгреб со стола и забросил в нее снимки, тут же достал толстую пачку других и протянул Матвею:

— Просьба, внимательно просмотрите еще и эти. Здесь подобраны по возрасту и вашим описаниям люди, имеющие связь с криминалом. Может, среди них есть и те, кто знаком вам по событиям у гипермаркета.

— Хорошо, посмотрю, — беря снимки, кивнул Матвей.

Дымов встал:

— Я в куртке телефон оставил…

— А я при чем? — удивился Матвей, перебирая снимки с лицами молодых и не очень мужчин.

Полицейский вышел. Матвей просматривал фотографии быстро. Пока на них не было тех, кто пытался увезти инженера. Люди были запечатлены в самых разных местах. За рулем машины, на выходе из кафе или подъезда жилого дома. По всей видимости, большинство из них даже не подозревало, что их снимают. Матвея это не удивило, ведь он имеет дело с базой данных, собранной оперативным путем. Неожиданно один из молодых мужчин показался ему знакомым. Нет, он также не был среди бандитов, но Матвей мог с уверенностью сказать, что встречал этого человека. Зрительная память у него была отличной. Вот и на этот раз она не подвела.

«Не может быть! — размышлял он, рассматривая депутата московского городского собрания Сивюкова. — Неужели Дешин решил меня разыграть? Ну, Боря, ну погоди! Хотя постой. — Матвей перевел взгляд в окно. — Не исключено, что и депутат этот из криминального мира. Только почему оперативник так смело носит с собой его фотографию?»

Конечно, ни для кого не секрет, что органам по большому счету наплевать на неприкосновенность, если такие люди наглеют больше, чем можно по статусу, и они негласно занимаются сбором компромата. Но чтобы оперативник носил доказательства подобной работы с собой, да еще в одной пачке с отпетыми уголовниками, в это верилось с трудом. Решив, что Дешин попросту хочет его разыграть, он отложил снимок, намереваясь сказать, будто узнал в нем еще одного из бандитов.

В какой-то момент Матвею показалось, будто пространства в квартире стало больше. Так бывает, когда открывают двери или даже форточку. Матвей на всякий случай поднял взгляд на балкон. Действительно, тюлевая занавеска едва дернулась. Он отложил фотографии, намереваясь встать, как в комнату вернулся Дымов. Матвей остался сидеть, уперев руки в подлокотники и слегка подавшись вперед. Как-то незаметно даже для него вошел оперативник. Более того, сбила с толку его фраза:

— Не двигайся.

Куда уж в его положении двигаться? В руках псевдополицейского был пистолет. Причем не газовая игрушка, не травматика, а самый настоящий «макаров» с накрученным на ствол приспособлением для бесшумной стрельбы.

В коридоре послышался шум, и в комнату вошли еще трое «оперативников». Одетые, как ни странно, в форму «Мосгаза», они быстро и без суеты рассредоточились по комнате так, что куда бы Матвей ни бросился, налетал бы на одного из них.

— И что все это значит? — уже уверенный в том, что перед ним не полиция, спросил он.

— Это значит, что у вас в квартире газ. — Стоящий у выхода амбал поставил на пол большой пластиковый чемодан с инструментом.

* * *

Решив, что притормозившая у тротуара «Тойота Камри» отреагировала на его взмахи рукой, Борис Васильевич бросился к ней, однако в это время открылась дверца со стороны водителя, и из нее показалась женщина в короткой дубленке. Ее веки были слегка припухшими, а на скуле красовалось несколько ссадин. Они были припудрены, а женщина держала голову так, что подбородок упирался в воротник, однако Борис Васильевич разглядел побои и понял, что она приехала в заведение, которое он только что покинул.

Между тем женщина направила на свое авто брелок. «Тойота» хищно подмигнула ей фарами и квакнула сигнализацией. Женщина стала обходить машину, на ходу пряча брелок в небольшую сумочку.

Борис Васильевич отступил на тротуар и снова устремил свой взор на дорогу.

— Что, товарищ Ерохин, плохо без транспорта? — услышал он за спиной голос, обернулся, к своему удивлению, обнаружив, что женщина не пошла в отдел, а остановилась и смотрит на него.

— Разве мы знакомы? — нахмурился Борис Васильевич и неожиданно подумал, что она, наверное, работает в полиции.

— Это с какой стороны посмотреть. — Она поправила за дужку появившиеся за это время на носу очки.

— Странно. — Теряясь в догадках, он шагнул к ней. — Не припомню. За эти несколько дней столько всего свалилось…

— Не стоит оправдываться, — с неприкрытой неприязнью сказала она. — Кому, как не мне, об этом знать…

— Простите. — Он склонил голову набок.

— Не прощу. — Она улыбнулась уголками губ. — Вы едва не лишили меня мужа, а детей отца. Заставили женщину ползать по снегу… Негодяй!

— Что вы говорите? — воскликнул он. Одновременно под левую лопатку будто бы уткнулся какой-то тупой предмет, а воздуха стало не хватать. С трудом переведя дыхание, он засеменил следом:

— Постойте!

Но женщина решительным шагом направилась в сторону шлагбаума.

— Погодите, — Борис Васильевич поравнялся с ней, — произошло недоразумение. Поверьте, я ни при чем…

— Пошел вон, мерзавец! — выкрикнула она и побежала.

Борис Васильевич остановился.

До дому, в котором жил Юрасов, он добрался как во сне. Как назло, лифт не работал. С трудом поднявшись на четвертый этаж, надавил на звонок. Борис Васильевич не успел убрать от кнопки руку, как двери распахнулись, и на пороге возникла Дарья. Бедная женщина выглядела испуганно. Кутаясь в халат, она выглянула на лестничный марш, схватила его за руку и потащила в квартиру:

— Как хорошо, что вы пришли!

— Что с вами? — пораженный поведением женщины, ужаснулся он.

— Только вы можете помочь, — словно не слыша его, лепетала она, закрывая трясущимися руками замки.

Почувствовав сзади появление еще одного человека, Ерохин развернулся и увидел сына Юрасова. С Вадимом он несколько раз встречался. Парень недавно вернулся из армии и тоже работал в гараже, только механиком.

— Здравствуйте, — кивнул парень.

— Привет, — Ерохин протянул ему руку.

— Вы уже все знаете?

— Что я должен знать?! — в сердцах крикнул Ерохин, но тут же взял себя в руки: — Извините. Столько всего за один день…

— Проходите. — Дарья Михайловна прошла вперед и сделала приглашающий жест.

Оказавшись в комнате, Ерохин вдруг понял, что даже не разулся.

— Ничего, — замахала руками хозяйка и указала на кресло. — Присаживайтесь.

Ерохин расстегнул на пальто пуговицы и огляделся:

— А где Сергей?

Мать и сын переглянулись, словно пытаясь понять, кому отвечать.

— На даче, — почему-то шепотом ответил Вадим.

— Что он там делает? — тоже шепотом спросил Ерохин, опускаясь в кресло.

— Сами ничего не понимаем, — удрученно развел руками сын. — Думали, может, вы что-то объясните.

— Я сам ничего понять не могу, — признался Ерохин.

— Скажите, — неожиданно бросилась к Ерохину Дарья Михайловна, — он ведь никого не трогал?

— Не знаю, — окончательно запутавшись, ответил Ерохин.

— Но ведь вы не приказывали ему похищать Неверова? — Женщина встала напротив него.

— Конечно, нет! — Ерохин вскочил со своего места. — Да и зачем?

— Но почему тогда полиция утверждает, будто отец выполнял ваш приказ? — насупился Вадим.

— А сам он что говорит? — не выдержал Ерохин.

— А что он может сказать? — хмыкнул Вадим. — Пьяный в хлам. Мычит, и все…

— Как пьяный? — вконец растерялся Ерохин. — Где он напился?

— Понятия не имеем. — Вадим развел руками. — Его два дня дома не было.

— Два дня? — не поверил своим ушам Борис Васильевич. — Я, честно говоря, подумал, что следователь лжет.

— А что он говорил? — оживилась Дарья Михайловна.

— Почти то же самое, что сейчас вы сказали. Будто он в какой-то компании все это время проводил…

Неожиданно Борис Васильевич принял решение и посмотрел на Вадима:

— Где находится дача?

— По Калужскому шоссе.

— Немедленно едем к нему! — воскликнул Борис Васильевич, отчего-то решив, что именно Юрасов-старший сейчас все прояснит.

— Я только вернулся оттуда, — сказал Вадим, но Борис Васильевич не дал ему договорить:

— Мы были вместе, и нас обоих обвиняют непонятно в чем, поэтому мне самому необходимо разобраться во всем.

* * *

Матвей понял, что появившиеся в квартире люди пришли с единственной целью убить его. Приговор вынес парень, представившийся сейчас оперативным уполномоченным Дымовым. Он выяснил, насколько Матвей ценен в качестве свидетеля. Теперь стало понятно появление среди фотографий и депутата. По всей видимости, бандиты собрали и распечатали все, что попало под руку из Интернета. Когда Дымову стало ясно, что Матвей хорошо запомнил водителя и наверняка не станет давать ложные показания, он каким-то образом дал об этом знать своим дружкам, которые уже были в подъезде. Матвей отчетливо помнил, почему Дымов искал трубку сотового. Наверняка она находилась у него в кармане, и он попросту сделал дозвон. А может, и вовсе телефон был включен и находившиеся снаружи квартиры люди знали о том, что здесь происходит. Но не это открытие было сейчас главным. Матвею, наконец, окончательно стало ясно, что действительно произошло у гипермаркета. Бандиты инсценировали похищение с целью подставить водителя конструктора Ерохина. Этим объясняется и выбранное место и время. Юрасов же разменная монета в большой игре. Главная цель — Ерохин. А что, задумано хорошо. Не добившись в тяжелой конкурентной борьбе благосклонности государства, конструктор и генеральный директор «Евразавиа» решился на шантаж и попытался похитить одного из руководителей СКР «Сарсар», который, ко всему прочему, является еще и зятем главного виновника всех несчастий. Из-за Матвея планы стоящего за всем этим человека не только рушатся. Ему самому грозит разоблачение со всеми вытекающими отсюда последствиями. Зная финансовые возможности подобных «Сарсару» монстров, можно представить, какие силы и средства сейчас задействованы для того, чтобы ликвидировать издержки. Положение было незавидным.

«Интересно, что они собираются делать? — изучая бандитов, размышлял Матвей. — В свете последних событий им невыгодно убийство. Это сразу насторожит следствие. В их ситуации лучше, чтобы я совсем исчез, либо умер от какой-то случайности…»

Он поежился. Но надо было что-то предпринять. Между тем все четверо молодых мужчин просто стояли и смотрели на него, как на какое-то животное в зоопарке. Они словно ждали условного сигнала.

— Мужики, вам нужно, чтобы я дал показания, будто за рулем «УАЗа» был штатный водитель Юрасов? — Матвей прикинулся, будто только что догадался.

— Поздно до тебя это дошло, — с сожалением вздохнул Дымов.

— Почему поздно? — Матвей испуганно захлопал глазами и попытался встать.

— Сиди! — Сразу двое, стоящий у входа амбал и парень напротив, направили на него пистолеты с глушителями.

— Поздно, потому что так нам будет спокойнее, — переглянувшись с амбалом, пояснил лжеполицейский.

— Как? — Матвей испуганно уставился на Дымова.

— Гиббон, — Дымов посмотрел на амбала у входа.

Гиббон оглядел комнату и пожал плечами:

— Можно током его шарахнуть.

— Конечно, очень подходящий вариант, — вздохнул Матвей. — Сушил феном волосы в ванне и уронил его в воду. Так обычно американцы в кино погибают…

— Ты еще и шутишь? — нахмурил брови Гиббон.

— Только и осталось, — проворчал Матвей, лихорадочно соображая, что делать.

— Давай грохнем да по частям вынесем? — обыденным голосом предложил Гиббон.

— Ты маньяк? — брезгливо скривил губы Дымов.

— А чего на него смотреть? — вспылил Гиббон.

— Хватит языками чесать! — неожиданно зло сказал коренастый парень с рябым лицом. — Тащите его в ванную…

Матвей узнал его, он был среди бандитов, которые пытались похитить Юрасова, и звали этого парня Туркмен.

Стало ясно, парни не намерены кончать его в комнате. Конечно, если он поведет себя уж очень агрессивно, могут применить и оружие, которое у них в руках, но с оглядкой. Неожиданно он вспомнил про лежавшую в сейфе «Осу». Убрал ее туда просто так, чтобы чем-то заполнить встроенный в стену небольшой металлический ящик с кодовым замком. Кроме оружия там лежали муляжи денег. Несколько пачек стодолларовых банкнот, купленных по случаю в магазине реквизитов. Матвей знал, что в случае проникновения в дом воров сейф вскроют в первую очередь, и не доверял ему ценных вещей и денег. Он обвел всех взглядом:

— Парни, как вы понимаете, я не бедный человек и могу заплатить…

— Сколько? — с ходу спросил Туркмен, отчего Матвей пришел к окончательному выводу, что он здесь главный.

— В доме у меня хранится двести штук наличными, — стал врать он.

— Чего? — В глазах Туркмена появился неподдельный интерес.

— Баксов и евро. Еще на картах…

— Карты — это хорошо, — протянул Дымов.

— Ну, так что? — Матвей изобразил готовность идти доставать деньги.

— Ты не ответил, сколько ты готов заплатить всего нам денег? — Туркмен переглянулся с Дымом.

— Как я понял, вы предлагаете купить мне у вас собственную жизнь. — Матвей пожал плечами. — Называйте цену.

— А если у тебя столько нет? — Глаза Туркмена забегали.

— Я скажу.

— Лям! — выпалил Гиббон и тут же на всякий случай уточнил: — Один миллион долларов…

Туркмен посмотрел на него и выжидающе уставился Матвею в глаза.

— Только вы должны гарантировать мне, что отпустите, — выдвинул требование Матвей.

— Хорошо, — будто бы взвесив все «за» и «против», согласился Туркмен. Однако его глаза говорили совершенно другое. Он, конечно, заберет всю находящуюся в доме наличность, но потом они все равно убьют Матвея. Эти люди получили команду, которую не осмелятся не выполнить, а попытку обреченного на смерть человека откупиться деньгами, которые можно снять в банке, расценивают не более чем уловку попытаться продлить, а если повезет, то и спасти жизнь. Но Матвею главное добраться до сейфа. Конечно, открыть его они ему не дадут. Едва он наберет шифр, потребуют, чтобы отошел, и сами достанут деньги. Они будут действовать так, как бы действовал на их месте он. Хотя могут просто потребовать назвать цифры и букву. В этом случае все равно шансы его станут выше. Ведь один из этих четверых будет вынужден выйти из комнаты в спальню. Да и остальные отвлекутся. Шанс призрачный, но, когда на кон поставлена жизнь, грех не воспользоваться…

Матвей вопросительно посмотрел на Дымова. Переглянувшись с Туркменом, лжеполицейский кивнул, еще раз подтвердив предположение Матвея, что главный здесь не он.

Матвей медленно встал и направился в спальню.

— Имей в виду, мы уже в курсе, как ты можешь руками махать, — раздался сзади голос Туркмена и звук взведенного курка.

— Парни, вы чего? — Матвей для наглядности поднял руки на уровень груди так, чтобы было видно со спины. — У нас сегодня нормальный базар.

Он подошел к стене осторожно, двумя руками взял купленную в Конго маску из красного дерева и снял.

При виде прямоугольной дверцы с никелированным маховиком замка сзади кто-то хмыкнул. Между тем Матвей медленно положил сувенир на прикроватную тумбочку и оглянулся.

Бандиты поняли это по-своему.

— Открывай, — разрешил Туркмен.

Матвею нужно было увидеть, как они стоят. Как он и предполагал, трое прошли следом. Гиббон остался в зале. Но и он, вытянув шею, внимательно следил за происходящим.

— Парни, предупреждаю, на пачках с деньгами лежит травматическая «Оса», — предупредил Матвей. — Это на тот случай, чтобы кто-то не начал палить…

— Приятно работать, — обрадовался Туркмен. Продолжая держать пистолет направленным Матвею в лицо, он подошел к сейфу:

— Диктуй, сам открою.

— Шесть, — назвал Матвей первую цифру, следя за стволом.

Бандит повернул валик и выжидающе уставился ему в глаза.

— Четыре, — продиктовал Матвей.

Туркмен повернул следующий валик.

— Девять и три, — закончил Матвей. — Букву установи «Л».

Он умышленно назвал не ту букву. Бандиты не ожидают такого оборота дел. К тому же когда Туркмен потянет за ручку запертого сейфа, его тело подастся вперед и ствол уйдет с линии прицеливания. Зато ему останется перевести маховик на букву «М», следующую после «Л», и замок откроется. Тогда и пригодится «Оса». Она будет в самый раз. Никакого превышения самообороны ему не припаяют. Да и крови будет по минимуму. И Марте меньше потом работы.

В следующий момент произошло все по сценарию. Туркмен взялся за ручку и дернул. Дверца не поддалась. Пистолет ушел вперед. Матвей шагнул к нему. Левая рука легла на запястье. Крик и рывок на себя с одновременным броском корпуса навстречу бандиту, и вот уже ситуация в корне переменилась. Обезоруженный Туркмен прижат спиной к груди Матвея. Шаг назад. Скула Матвея уперлась в затылок бандита. Никто не сможет выстрелить так, чтобы поразить только его. Матвей протягивает руку к сейфу, безошибочно нащупав маховик. Поворот на один щелчок, и вот уже в правой руке «Оса». В отличие от бандитов у Матвея нет резона думать, как быть дальше. Он все равно не сможет их убить, а вот причинить такие страдания, что они попросту на время забудут про оружие, обязан. Даром что за городом извел кучу патронов, пристреливая последнюю версию этого оружия под себя. Самое простое и доступное, оно оказалось и самым капризным. Два подобных пистолета не выдержали стрельбы патронами повышенной мощности. Лопались стопоры запирания стволов. И еще Матвей столкнулся с тем, что каждая выпущенная по мишени пуля имела разную траекторию полета из-за неодинакового веса порохового заряда. Он не исключал, что изготовитель делает это специально, дабы не плодить виртуозов использования подобных систем. Однако он все же довел стрельбу из «Осы» до совершенства. Четыре оглушительных выстрела, и вся троица корчится на полу, завывая на все голоса. На все ушло не больше полутора секунд.

— Ты покойник! — С этими словами, пришедший в себя Туркмен подтянул ноги к животу. Под весом его тела Матвей полетел на пол.

Больно ударившись о ковер лбом, он отбросил уже ставшую не нужной «Осу» в сторону. Схватив двумя руками голову бандита, Матвей с силой приложил ее о пол. Бандит обмяк. Перекатом Матвей оказался рядом с Дымом.

— М-мм, сука! — Лиловый от напряжения, бандит зажимал рану на коленном сгибе.

Подобрав выпавший из его рук пистолет, Матвей вскочил на ноги. Держа ствол направленным то в голову Дыма, то в третьего бандита, Матвей проскользнул в зал, на ходу собрав пистолеты, и схватил лежавший на столике телефон, намереваясь вызвать полицию.

— И не думай, — процедил сквозь зубы лежащий на спине Гиббон. — Твоя баба у нас…

— Что? — не поверил своим ушам Матвей. Наконец он понял, почему бандиты пожаловали, едва Марта ушла на работу. Подстраховались по всем направлениям. Он подскочил к Гиббону и с силой двинул пяткой по ребрам:

— Где она?!

— Внизу, на выезде со двора, в машине, — морщась при каждом слоге, простонал бандит. — Нам надо срочно уйти… Сука…

Матвей понял, положение бандитов незавидное. Инициатива у него в руках. Они с оружием в чужой квартире. После такого шума наверняка кто-то из соседей позвонил в полицию. С другой стороны, они уверены, он не будет рисковать Мартой.

* * *

За размышлениями Борис Васильевич не заметил, как они доехали до Моховки. В себя он пришел, когда машину подбросило на выбоине на небольшом бетонном мосту через овраг. Дорога пошла между двумя рядами засыпанных снегом домов.

— Это деревня, — впервые за всю дорогу заговорил Вадим. — При коммунистах был зажиточный колхоз. Здесь даже Герой Труда жил, социализменного…

— Социалистического, — поправил Борис Васильевич. — Я, кстати, тоже награжден этим орденом.

— Да вы что? — не поверил Юрасов-младший и сильнее чем надо повернул на перекрестке руль. Машину развернуло на льду и понесло боком, пока она мягко не уперлась в сугроб.

— Ты осторожнее, — проворчал Борис Васильевич.

Вадим остановил машину возле зеленого деревянного забора, через который перевесились на улицу голые ветки деревьев, и посмотрел на Бориса Васильевича:

— Приехали.

Ерохин выбрался из машины и огляделся. На село опускалась вечерняя мгла, в которой уже почти растворились окружавшие его сосны.

Вадим подошел к калитке, просунул руку в прямоугольное отверстие и щелкнул задвижкой. Они оказались в просторном дворике, через который от калитки к крыльцу вела расчищенная от снега дорожка. Точно такая была проложена к поленнице дров.

— По сути, это обычная деревенская изба, — шагая позади Бориса Васильевича, стал рассказывать Вадим. — Зимой, если не топить, насквозь промерзает. Поэтому пару раз в неделю либо отец, либо я сюда приезжаем…

— И зачем вам эта головная боль? — поднимаясь по скрипучим ступенькам, удивился Борис Васильевич.

— Здесь отец родился. — Влад постучал в выкрашенные голубой краской двери.

— Значит, это и есть родовое гнездо Сергея Тихоновича? — удивился Ерохин.

Но Вадим оставил вопрос без ответа. Он нахмурился и постучал сильнее:

— Неужели спит?

Поколебавшись, дернул за ручку. Двери открылись.

— Ну, елки зеленые, — шагнув в темноту коридора, усмехнулся Вадим и тут же предупредил: — Осторожно, порог…

Миновав некое подобие сеней, они оказались в горнице с низкими потолками и печкой посередине. У окна стол, рядом старенький холодильник. На окнах занавески. Из цветочных горшков торчали засохшие стебли.

— Отец! — Вадим прошел в соседнюю комнату.

Борис Васильевич закрыл двери и огляделся.

— Интересно, куда он делся? — донесся голос. — А это еще что такое… Ни…

Раздался грохот и быстрые шаги. В следующий момент Вадим появился в проходе с листком бумаги в руке. Борис Васильевич разглядел там написанный авторучкой текст и понял, что это записка. Издав нечленораздельный возглас, Вадим выскочил обратно в двери.

Теряясь в догадках, Борис Васильевич вышел следом. Во дворе Вадима уже не было. Однако он увидел открытые настежь двери в сарай и направился туда, столкнувшись с ним в дверях. Бледный, как мел, парень шел навстречу, держа в опущенной вдоль туловища руке шапку.

— Что? — одними губами спросил Ерохин.

— Папа, — Вадим показал большим пальцем себе за спину.

Немея от страха, Борис Васильевич заглянул в двери. В сарае было темно, однако он сумел разглядеть висевшего по центру Юрасова…

Все, что происходило потом, было словно во сне. Они сидели с Владом на кухне, наблюдая, как за окном стремительно темнеет. Потом появился участковый уполномоченный, в надетой поверх формы кожаной куртке. Почти сразу приехала «Скорая». После этого двор и дом стремительно заполнились самыми разными людьми. Они по очереди задавали Вадиму и Борису Васильевичу вопросы. Потом появился и Дешин. Теперь полицейский уже говорил с металлом в голосе. Первый же вопрос касался того, почему Борис Васильевич скрыл, что знал, где находится Юрасов.

— Я сам узнал, только когда приехал к нему домой, — утверждал Борис Васильевич, то и дело бросая взгляд на Вадима. Но тот словно не замечал его. Парня можно было понять, он потерял отца, мало того, в записке было ясно указано, кто виноват в его смерти. Юрасов писал, будто необдуманно пошел на похищение сына Путуляна, выполняя приказ своего начальника, и теперь, после всего, испугавшись ответственности, решил покончить с собой.

— Значит, последний раз вы видели своего отца в одиннадцать часов дня? — уточнил полицейский.

— Где-то около этого, — подтвердил сидевший напротив Вадим. — Он был очень пьян.

— Странно. — Полицейский повертел пластиковым пакетом, в котором лежала предсмертная записка.

— Я не верю этому, — сказал Вадим, отрешенно глядя перед собой.

— Понимаю, — вздохнул Дешин.

— Я не о случившемся, а о том, как она написана, — пояснил Вадим.

— Что тебя настораживает? — оживился Дешин.

— Каким-то сухим и казенным языком составлена, — объяснил парень. — Словно под диктовку.

— Так оно и есть! — Ерохин в очередной раз вскочил с табурета.

— Сядьте! — махнул рукой Дешин.

Борис Васильевич подчинился:

— Теперь меня арестуют?

Некоторое время Дешин смотрел на него своими неопределенного цвета глазами так, словно не понял вопроса. Потом покачал головой:

— Пока нет.

— Хорошенькое дельце! — вскипел Вадим. — У меня отец из-за этого козла в петлю залез, а он на свободе будет гулять?

— Попрошу вас успокоиться, — строго потребовал Дешин. — Если понадобится, мы задержим Бориса Васильевича. А пока я не вижу в этом необходимости.

— Был бы на его месте кто-то другой, так вы бы ему уже и почки отбили! — продолжал злиться парень. — Герой Соцтруда!

Борис Васильевич не верил своим ушам. Вадим до приезда полиции ни словом не усомнился в его невиновности. А сейчас словно прорвало.

— Я вас прекрасно понимаю, — заговорил Дешин. — Но основываться только на эмоциях не стоит.

— Какие эмоции?! — Вадим схватился за голову и зарычал: — Папа же все написал!

— Не факт, что он сделал это по своей воле, — осадил его Дешин.

— Что вы имеете в виду? — Вадим уронил на колени руки.

— Вы сами утверждали, будто отец еще утром не мог даже говорить, — напомнил ему Дешин. — А спустя несколько часов он вдруг пишет объемную прощальную записку…

— Он редко пил, поэтому быстро трезвел, — привел свой аргумент Вадим.

— Хорошо, я, возможно, поступлю неправильно, но все-таки открою вам еще один секрет. — Дешин многозначительно посмотрел на Бориса Васильевича, потом перевел взгляд на Вадима: — Высоты опрокинутой табуретки недостаточно, чтобы при росте вашего отца привязать под потолком сарая за балку веревку. Дотянуться головой до петли так же нереально…

— Вы хотите сказать, что его убили? — не поверил своим ушам Вадим.

* * *

— У-уу, порву, сука! — выл Дым.

Было заметно, боль у всех троих отступила. Теперь бандиты скулили больше от досады и обиды. Еще от страха. Наверняка отправивший их к Матвею человек не простит такого прокола.

— С-сс! — втянул в себя воздух рыжий, пытаясь зажимать сразу две раны, на руке и бедре. Туркмен продолжал лежать без движений.

Гиббон набирал номер оставшегося внизу подельника. Он стоял дальше всех и почти не пострадал. Выпущенная из «Осы» пуля попала в грудь. Одетый в ватную куртку, он больше пострадал при падении. Рухнув от неожиданности на спину, громила расшиб затылок.

— Шик, это я, — осипшим от боли голосом выдохнул, наконец, он в трубку. — У нас проблемы, надо бабу вернуть… Какую?! — взревел он после небольшой паузы и сморщился. — Жену этого… Да… Как! Веди наверх!

— Дай трубку. — Краем глаза следя за находившимися в спальне бандитами, Матвей протянул руку.

— Сам объясняйся, — бросил Гиббон и отдал телефон.

— С кем я говорю? — спросил Матвей.

— Короче, ты попал, парень! — раздался вопль. — Отпусти пацанов по-хорошему…

— Ты, наверное, не понял. — Матвей выпрямился. — Это теперь я буду диктовать условия. Значит, слушай сюда…

— Ты…

— Еще слово, и я отправлю к тебе первым Гиббона через окно, — предостерег Шика Матвей, пытаясь по голосу определить, как он может выглядеть. — Слушай и запоминай. Сейчас я отпущу троих твоих дружков. У меня останется Туркмен. Его верну, как только увижу Марту.

— Где гарантии, что не обманешь?

— Ты идиот?

— Хорошо, — после небольшой паузы согласился бандит.

Матвей убрал трубку в карман и посмотрел на Гиббона:

— Бери двоих своих уродов и вниз. Только не вздумайте шутить!

— Ты смотри, если чего задумал, — поднимаясь с полу, зашипел Гиббон, — из-под земли достанем.

— Верю, — кивнул Матвей. Он догадался, что бандитов смутил неравнозначный обмен. Троих он уже отпускал, еще не получив Марту.

— Если ваш друг не выполнит обещания, я найду способ заставить говорить Туркмена и, поверь, всех достану, — объяснил он свое решение.

— А если ты обманешь? — прищурился Гиббон. — Баба к тебе вернется, но Туркмена ты не отпустишь?

— Поэтому и отпускаю сразу трех! — привел свой аргумент Матвей.

Хотя на самом деле он опасался иного. К моменту возвращения Марты эта троица окончательно оклемается и может попытаться взять реванш.

Корчась и бросая в сторону Матвея злые взгляды, бандиты потянулись к входу. Дымов при каждом шаге вскрикивал.

— Может, волыны отдашь? — неожиданно задержавшись на выходе из комнаты, спросил Гиббон.

— В другой раз, — пообещал Матвей.

Когда бандиты покинули квартиру, Матвей устремился к так и не пришедшему в себя Туркмену. Бандит лежал на животе, повернув голову вправо. Со стороны могло показаться, будто он просто прижал к полу ухо, чтобы услышать, что происходит этажом ниже. Матвей перевернул его на спину, тронул пульс. Бандит был без сознания. Он выдернул из его брюк ремень, сделал петлю и связал руки. Закончив с Туркменом, устремился на кухню. Бандиты должны были как раз выйти из подъезда. Матвей не ошибся. В тот момент, когда он посмотрел вниз, они направлялись к стоящему неподалеку от подъезда автомобилю «БМВ».

Матвей достал из кармана телефон Гиббона, нашел в «меню» последний входящий номер и надавил на звонок.

— Да, — раздался уже знакомый голос Шика.

— Я бы хотел, чтобы вы поскорее выполнили мои условия, — наблюдая за тем, как бандиты усаживаются в машину, заговорил Матвей. — В качестве бонуса за сговорчивость обещаю не упоминать об имевшем место конфликте. Оружие получите вечером в указанном мною месте.

В этот момент послышалась возня, и раздался голос Дыма:

— Слышишь, ты, умник, стволы можешь себе в зад засунуть, а Туркмена на пельмени пустить. Мы передумали выполнять какие-либо условия.

— Шутите? — ужаснулся Матвей.

— Нисколько, — заверил его Дым. — К тому же ты такой шум поднял в доме, что скоро здесь будет вся московская полиция. Поэтому пока разгребай то, что наворотил, а мы позже свяжемся.

Матвей увидел, как машина тронулась.

Туркмен как раз пришел в себя. Он еще до конца не осознавал, где находится и что с ним. Несколько раз дернувшись, бандит приподнял над полом голову и огляделся. При этом взор его затуманенных глаз приобретал ясность.

— А где все? — наконец спросил он Матвея, все это время наблюдавшего за его «возвращением».

— Мы договорились, и они ушли, — соврал Матвей.

— Как ушли? — Туркмен попытался встать, но связанные за спиной руки не позволили этого сделать — Развяжи, — потребовал он.

Матвей покачал головой:

— Потерпишь.

— В смысле? — не понял бандит.

— В прямом. — Матвей прошел и сел на кровать. — Как тебя зовут?

— Зачем тебе? — отрешенно спросил бандит.

— Должен же я знать, кто пришел ко мне в гости.

— Туркмен.

— Странное погоняло.

— Я родился там, — объяснил бандит. — А зовут меня Алексей.

— В общем, у тебя два варианта. — Матвей выдержал паузу, давая бандиту возможность сосредоточиться. — Первый. Ты без особых потерь рассказываешь мне все, что связано с вашим визитом в мою скромную обитель, и потом я думаю, как быть дальше. Гарантирую не причинять ущерба здоровью. Во втором случае ты так же рассказываешь все, что меня интересует, с той лишь разницей, что в этом случае я гарантировать тебе ничего не буду. Поверь, имею достаточный жизненный опыт и знаю, что нет людей, которые бы не начинали от боли рассказывать все, что знают. Перспективы такого общения тебе наверняка не понравятся. В лучшем случае после этого ты до конца жизни сможешь передвигаться лишь в инвалидной коляске и будешь лишен возможности размножаться…

— Значит, ты оставил меня в залог, чтобы обменять на свою жену, — попытался угадать Туркмен.

— К сожалению, если бы я знал, что твои дружки спят и видят тебя мертвым, ни за что бы не согласился на такой ход, — признался Матвей.

— Что, сами ушли, а Марту не отдали? — догадался бандит и улыбнулся. — Вернутся еще, не переживай.

— Где вы ее схватили?

— По пути в поликлинику, — пожал плечами бандит. — За тобой два дня таскались. Даже в парке на пробежке были…

— Точно, — вспомнил Матвей машину на входе в парк, в которой утром сидели люди. Но он не придал тогда этому значения. А зря.

Звонок в дверь не дал договорить. Решив, что вернулись бандиты, Матвей поднял с полу «Осу», прошел к шкафу, достал упаковку с патронами и, на ходу заряжая стволы, направился в коридор. На этот раз у дверей оказался наряд полиции. Позади двух сержантов маячила соседка. Понятно, услышала шум, позвонила. Матвей сунул «Осу» в карман висевшей на вешалке куртки и открыл двери:

— Чем обязан?

— Сержант Домогаров, — представился полицейский. — Поступил сигнал…

— У меня ремонт, — не дал ему договорить Матвей. — Только что бригада специалистов ушла…

— Документы, пожалуйста, — с подозрением вглядываясь в лицо Матвея, потребовал полицейский.

— Минуту. — Матвей попытался закрыть двери, но блюститель порядка не позволил этого сделать, шагнув через порог. Матвею ничего не оставалось, как отправиться в зал за паспортом.

«А ведь они могут и квартиру осмотреть», — неожиданная мысль заставила Матвея метнуться в спальню.

— Кто? — открыл было рот Туркмен, как Матвей присел перед ним на корточки, взял его за лоб и приложил затылком о стену. Подхватив бандита на руки, он устремился к бельевому шкафу…

— Извините, — просмотрев документы, кивнул полицейский. — Но я вынужден попросить разрешения осмотреть квартиру.

— Пожалуйста, — стараясь выглядеть невозмутимым, Матвей посторонился.

Сержант прошел в зал, заглянул в спальню, задержав взгляд на открытом сейфе.

— Рассчитывался с бригадиром, — пояснил Матвей. — Еще не закрыл.

— Не стоит держать сейф открытым, когда в доме посторонние, — резонно заметил полицейский и вышел.