Школа смертников

Альберт Байкалов, 2009

Спецназовец из подразделения «Альфа» Антон Филиппов прошел все горячие точки и в одиночку способен вступить в бой с целым взводом. Но чеченские террористы тоже отъявленные головорезы. И бой с ними предстоит жестокий. Ведь Филиппов везет с собой алмазы на несколько миллионов долларов для одного олигарха. Эти деньги чеченам нужны как воздух – они намерены устроить очередной теракт в Московском метро. Но все усилия оказались напрасны – Филиппов смог доставить алмазы по назначению. Но вот сможет ли он предотвратить теракт? Ведь чечены от своих коварных планов никогда не отказываются...

Глава 5

Проведя Антона по коридору офиса частного охранного предприятия «Щит», Белоцерковский открыл двери приемной директора и кивком головы дал понять, чтобы тот вошел следом.

Увидев вошедших, молоденькая секретарша со смазливой мордашкой расплылась в слащавой улыбке и нажала кнопку селектора.

— Рустам Мансурович, к вам Максим Петрович!

Не дожидаясь приглашения, Белый открыл дверь:

— Привет, Рустамчик! — поприветствовал он круглолицего хозяина кабинета, вставшего из-за стола при его появлении. — Вот, приехали узнать, как у тебя дела продвигаются.

Рустам Мансурович пожал вошедшим руки и указал на стулья, стоящие по обе стороны стола для совещаний. Когда гости уселись, вновь вернул свое тело в большое офисное кресло.

— Все идет по плану. Единственно, я бы хотел уточнить кое-какие детали. — Нигматулин метнул в сторону Филиппова осторожный взгляд, затем вопросительно посмотрел на Белого.

— Ах да, — хлопнул себя по колену ладонью Белоцерковский, — забыл тебе представить! Антон. Именно тот человек, которому и необходимо снаряжение.

— Очень приятно, — татарин расплылся в улыбке.

— Кстати, — Белый с опаской обвел стены кабинета взглядом, — у тебя здесь как?

— Эх, Максим Петрович, — откинувшись на спинку кресла, вновь заулыбался Нигматулин. — Сколько раз можно говорить, самое безопасное место для ведения любых разговоров — это мой офис и только потом кабинет президента страны. Каждый день сам себя проверяю на «жучки». Ты забыл, кем я и мои сотрудники работали раньше?

— Все, сдаюсь! — Белый игриво поднял руки вверх. — Давай перейдем к делу, — его лицо сделалось серьезным. — Что удалось достать?

— Все, что ты сказал, — пожал плечами Нигматулин. — Надувную резиновую лодку, «разгрузки», автоматы, гранаты…

— Погоди, — перебил его Белый и развернулся к Антону. — Давай, говори, что необходимо. Все брать из расчета на шесть человек, включая тебя.

— Я могу выжить в любой местности, даже если окажусь там в одних трусах, — полушутя, полусерьезно ответил Антон.

— У меня мало времени, — разозлился Белоцерковский, — поэтому давай без хвастовства!

— А никто и не хвастался, — пожал плечами Филиппов. — Я просто уточнил.

Максим Петрович посмотрел на часы:

— Меньше чем через час мы должны быть еще в одном месте.

Филиппов на секунду задумался.

— Во-первых, антитоксическая поливалентная сыворотка против укусов змей и гидрокортизон. Там встречаются скорпионы. Ко всему сейчас осень, а в это время года очень опасны пауки-птицееды…

— Погоди, — Белый поднял руку. — Рустам Мансурович оказывает содействие только оружием и снаряжением. Медицинскими препаратами будешь заниматься самостоятельно. Это не пистолеты с гранатами, и их можно заказать в любой специализированной аптеке.

— В таком случае, я должен знать точный маршрут. Какой рельеф, имеются ли водные преграды, в конце концов, есть ли на пути следования участки местности, на которых хозяйничают неподконтрольные правительству вооруженные формирования.

— Вам предстоит добраться и действовать в районе, где ты уже работал, — покосившись на Нигматулина, вполголоса проговорил Белоцерковский. — Искали пропавшую группу моих бывших коллег.

— Понятно, — на секунду задумавшись, кивнул головой Антон. — Субтропики.

В течение нескольких минут он составил список необходимого снаряжения, куда кроме спутникового телефона включил даже солнцезащитные очки, и протянул его Белоцерковскому. Пробежав по нему взглядом, тот удовлетворенно хмыкнул и передал его Рустаму Мансуровичу.

Не прошло и десяти минут, а они уже ехали в машине на встречу, как выразился Белый, с руководителем операции.

Аудиенция была назначена на втором этаже небольшого, но уютного ресторанчика, расположенного всего в нескольких кварталах от здания Государственной думы.

Подковыркин с первого взгляда не понравился Филиппову. Он раньше много слышал об этом нечистом на руку чиновнике, но никогда не думал, что придется на него работать.

Обрюзгший пятидесятилетний мужчина даже не соизволил оторваться от куриного крылышка, когда, в компании с Белоцерковским, они вошли в отдельный уютный номерок.

— Присаживайтесь. — Григорий Яковлевич, наконец, отбросил на тарелку кость и вытер губы салфеткой. — Ты его в курс дела не вводил?

— Вы хотели сделать это сами, — осторожно напомнил Белый.

— Я скажу только, как они будут добираться, а на месте, извини, я не был. — Он внимательно посмотрел на Антона: — Если бы тебе дали пару миллионов долларов, ты бы плюнул на жену и сына?

Антон едва удержался, чтобы не удавить подонка прямо за столом.

— Это надежный человек, — по-видимому, догадавшись о том, что Подковыркин перегнул палку, неожиданно выпалил Белый. — Вот о его напарниках этого не скажешь…

— Поэтому он и едет с ними, — хмыкнул Григорий Яковлевич. — Причем единственный человек, который будет знать реальную цель.

Антон напрягся. В какую авантюру эти два уже немолодых бобра решили его втянуть?

Подковыркин кивнул головой Белому, сидящему справа от Антона. Кашлянув в кулак, тот посмотрел на Филиппова:

— В районе, о котором мы говорили, оборудован тайник, где хранятся обработанные алмазы на сумму шестьсот миллионов долларов…

Антон сначала посмотрел на Белого, пытаясь понять, шутит тот или уже дожил до маразма, потом на Подковыркина. Оба внимательно наблюдали за его реакцией.

— И сколько по весу этого добра там?

— Триста тысяч карат. Бриллианты очень высокого качества. Стоимость одного карата колеблется от семисот до двух с половиной тысяч долларов, — не сводя с Антона глаз, ответил Белый. — Говоря более понятным языком, шестьдесят килограммов. Они уложены в пять контейнеров, похожих на большие китайские термосы, только сделанные из стали и наглухо заваренные аргоновой сваркой. Всем твоим попутчикам будет сказано, будто вы повезете радиоактивные материалы.

— После того как ваши люди услышат такое объяснение, они откажутся тащить контейнеры на себе.

— Возьмете с собой дозиметр. Наглядно продемонстрируете, что там превосходная защита, а радиоактивный фон материала мизерный.

— Нет, так дело не пойдет. Они не поверят. Будут думать, что дозиметр специально выведен из строя. Лучше сказать об этом перед отъездом, а наиболее мнительные пусть приобретут приборы сами.

— Правильно, — согласился с ним Подковыркин и посмотрел на Белоцерковского. — Организуй это и выдели деньги.

— Я знаю, Заир богат алмазами. Но в этой стране их не обрабатывают, — Антон кашлянул в кулак. — Откуда такое количество бриллиантов?

Белый переглянулся с Подковыркиным и вздохнул.

— Еще в семидесятые годы Советский Союз осуществлял материальную помощь этой стране. Кроме финансовой, в виде кредитов, были поставки военной техники. Закупали их же собственное сырье в виде необработанных алмазов, а позже возвращали уже в виде бриллиантов. Обострение обстановки внесло в конце восьмидесятых беспорядок в отлаженную схему братской помощи. Сам механизм продолжал работать, но на конечном этапе средства оседали в Египте. Я размотал клубок в конце девяностых и, найдя все концы, добился тайной пересылки камешков как будто по назначению…

— В общем, вы их украли, — подвел итог услышанному Антон. — Значит, ваших сотрудников мы искали напрасно?

— Почему? — Белоцерковский часто заморгал глазами. — Ты на что намекаешь?

— А вы не понимаете? — усмехнулся Антон.

— Не понимаю. — Белый достал носовой платок и вытер шею.

— Все бы хорошо, — Антон перевел взгляд с Максима Петровича на Подковыркина, — но шансов вернуться оттуда живыми практически нет. Там уже шестой год идет война.

— Брось, — отмахнулся депутат, изобразив на лице недоумение. — Там миротворцы есть, да и не слышно, как, например, об Ираке, чтобы там кого-то убивали.

— Миротворческий контингент в Восточном Конго составляет пять тысяч человек и абсолютно бессилен перед столкновениями. За время его нахождения там население сократилось на два миллиона человек. Причины — война, голод, болезни. Цель войны — мародерство. Автомат Калашникова стоит десять долларов, каннибализм в порядке вещей. Почему о Конго не говорят, как об Ираке? Отвечаю: там нет нефти. Перечислять дальше или достаточно?

— Не стоит, — поморщился Подковыркин.

— Откуда у тебя такая информация? — насторожился Белый.

— Вы забыли, кем я был? — Антон удивленно посмотрел на бывшего дипломатического работника.

— Если бы у меня были проблемы с памятью, то ты тут не сидел бы, — хмыкнул Максим Петрович.

— Ладно, хватит демагогию разводить, — проворчал Подковыркин. — Схема вашего путешествия следующая. Убываете в Харьков. Там для вас будет зафрахтован украинский самолет «Ан-12». Эта авиакомпания работает в Африке с самого развала Союза и хорошо себя зарекомендовала. Летите под видом гуманитарной организации. Для этих целей вам загрузят одеяла и медикаменты. Сегодня утром туда уже выехал груженный этим имуществом «КамАЗ». Промежуточные посадки для дозаправки будут в Каире — это Египет, Эфиопия вас примет в Аддис-Абебе. Конечный пункт назначения, по всей видимости, в столице Западного Конго Браззавиле. Дальше по обстоятельствам. Либо наймете небольшой легкомоторный самолет, насколько мне известно, за деньги они летают через границу, либо переправитесь через Конго выше Киншасы. От нее дорога до Киквита более-менее нормальная. Да, и еще, — спохватился Подковыркин. — Обязательно к завтрашнему обеду Максиму Петровичу отдать фотографии на паспорт.

— Сколько нас будут ждать летчики?

— Сколько понадобится, — пожал плечами Подковыркин, — но не больше десяти дней. Именно это время простоя оплачено. Насколько мне известно, там четырех дней много. — Ища поддержки, он посмотрел на Белоцерковского. — Так ведь, Максим Петрович?

— Да, — закивал головой Белый. — Я и вовсе в свое время управился за двое суток.

— Только потом спецназ пришлось из России вызывать, который после вас неделю еще там работал, — съязвил Антон.

Белоцерковский покрылся красными пятнами, но промолчал.

— В общем, за девять суток вы должны постараться управиться и вылететь обратно на Украину, — подытожил результаты разговора Подковыркин и посмотрел на Белого. — Если тебе больше нечего сказать нашему общему другу, пусть он пока идет, а нам нужно оговорить кое-какие детали.

* * *

Выйдя из ресторана, Антон некоторое время бесцельно брел по улице, размышляя над положением, в котором оказался. Как только Подковыркин и Белый рассказали о цели поездки и назвали страну, где ему придется работать с абсолютно неподготовленными людьми, он понял, в какую авантюру его втянули. Подковыркина понять можно, он понятия не имеет о том, что такое Африка, а тем более такое государство, как Заир. Но Белоцерковский — совершенно другое дело, он долгое время работал в этой стране и лучше Филиппова должен знать, какие опасности таит в себе гигантская территория, лишенная дорог, телефонов, аэропортов, а также нормального правительства.

Необходимо было связаться с Родимовым. Это единственный человек, который сейчас может дать дельный и необходимый совет. Однако, вспомнив, чем обернулась для Чекалина попытка пообщаться с ним, он для начала решил выявить слежку. Не стоило особого труда, несколько раз остановившись у витрин магазинов и зайдя на минуту в небольшое кафе выпить чашечку кофе, обнаружить одного и того же мужчину, одетого в лохмотья и неумело разыгрывающего из себя бездомного. Двигаясь на почтительном расстоянии за Антоном, он терпеливо дожидался его, куда бы тот ни заходил. Теперь можно было легко оторваться от преследования, но Антон решил дождаться, когда «бомжа» заменит другой человек. Филиппов был уверен, для слежки за ним задействована группа из нескольких человек. Он также с уверенностью мог сказать, что все они из охранного предприятия «Щит». Сотрудники, работающие у Нигматулина, сплошь бывшие менты, и кому, как не ему, мог поручить Белый контролировать Филиппова до отъезда. «Так, значит, убийца Чекалина работает под крылышком Рустама Мансуровича! — осенило Антона. — Наверняка этот негодяй и идет сейчас за мной».

Решив подольше поводить за собой «хвосты», чтобы запомнить лица людей, задействованных для наружного наблюдения, он развернулся на сто восемьдесят градусов и направился в обратном направлении. Холеное веснушчатое лицо «бездомного» было слегка перепачкано, по-видимому, гуталином, в глаза бросался настороженный взгляд. Теперь он узнает его среди миллиона людей с подобной внешностью.

Почти сразу из притормозившего у тротуара неприметного «Форда» вышел другой мужчина, а «бомж» юркнул на его место. Этот, в отличие от своего коллеги, был одет под среднестатистического гражданина. Свитер, легкая куртка, джинсы. На ногах кроссовки. У него было умное лицо и аккуратная прическа.

Ближе к вечеру, заочно познакомившись с тремя шпионившими за ним людьми, Антон обнаружил, что они пошли по второму кругу. Парень, разыгрывавший из себя до обеда бездомного, в этот раз был в модном кожаном плаще, надетом поверх респектабельного костюма. Пора было отрываться и ехать к Родимову. Антон посмотрел на часы. Генерал должен был уже приехать с работы. Оглядев улицу, он увидел за перекрестком трамвайную остановку и направился в ее сторону.

Заскочив в первый попавшийся трамвай, он тут же увидел, как его «хвост» юркнул в средние двери и с невозмутимым видом уставился в окно. На задней площадке было несколько свободных мест. Не раздумывая, Антон направился туда. Проходя мимо шпионившего за ним парня, почувствовал легкий запах анаши. «Ну вот, голубчик, я теперь знаю, кто убил Ивана и кому я точно откручу в ближайшее время голову», — мысленно обратился он к нему. Усевшись в конце вагона и проехав несколько остановок, решил, что пришло время дать парню отдохнуть. Дождавшись, когда у станции метро «Сокол» в трамвай войдут все пассажиры, он выскочил из вагона и тут же пересел во второй, едва успев юркнуть в закрывающиеся двери. Трамвай тронулся. Мимо проплыл рассеянно озирающийся по сторонам шпик, не успевший повторить за Филипповым его маневр. Антон снял куртку, и на следующей остановке вновь вернулся в первый вагон. Он был уверен: в общем потоке машин следом идет «Форд», который наверняка подобрал отставшего парня и откуда сейчас несколько пар глаз наблюдают за вышедшими на тротуар людьми. Еще через остановку его предположение подтвердилось, и он увидел злополучную машину, которая меняла шпионивших за ним людей. Она стояла у остановки трамвая. Высадив на тротуар старого знакомого, попутчики ждали, когда тот вернется в вагон. Однако после остановки парень лишь на несколько секунд влетел в трамвай и, не обнаружив там объекта наблюдения, пулей выскочил обратно. Он сразу направился в сторону злополучной иномарки и, пожав плечами, дал понять сидящим в машине, что не знает, куда пропал Филиппов. Антон облегченно вздохнул, провожая взглядом разворачивающуюся в обратном направлении машину. Через остановку он вышел уже по-настоящему…

— Давай-ка я сообщу об этом смежникам, — переварив рассказ Антона обо всех злоключениях, предложил Родимов. — Я думаю, они освободят твою жену и сына.

— Видите… — Антон сокрушенно вздохнул. — Вы говорите не «освободят», а «думаю, освободят». Меня такой расклад не устраивает. Я выполню требование этих ублюдков, а когда Регина и Сергей будут в безопасности, по-своему сведу с ними счеты. Подковыркину я еще и Чечню припомню.

— Неужели ты не понимаешь, — генерал поднялся с дивана и зашагал из угла в угол комнаты, — соваться сейчас в Заир равносильно самоубийству. Ты не хуже меня знаешь обстановку в этой клоаке. Вас могут убить только ради того, чтобы сожрать. Каннибализм у этих зверей в порядке вещей. Если мне не изменяет память, вы работали в двухстах километрах от границы с Западным Конго по дороге на Киквит?

Антон утвердительно кивнул головой.

— Белоцерковский знал, где устроить тайник. На другой территории не на кого списать убитых сотрудников, — Федор Павлович, на секунду задумавшись, ухмыльнулся. — Я и подумать не мог, что он способен на такое. А как он тогда объяснил свое появление вдали от Браззавиля, когда ты туда прибыл с группой?

— Якобы его попросили взять на себя организацию переговоров о прекращении набегов со стороны Заира на приграничные районы Конго.

— Ладно, — генерал вновь уселся на диван рядом с Антоном. — Поступай, как знаешь. Я со своей стороны все же осторожно займусь изучением обстановки вокруг этих людей и попробую найти место, где они прячут твое семейство.

— Может быть, вы хотя бы подождете моего возвращения?

— Не волнуйся, — Родимов положил ему на плечо руку, — все будет нормально.

— Знаете еще что, — Антон внимательно посмотрел на Федора Павловича. — Африканские карты очень неточные. Можно сказать, приблизительные. Если бы не навигационный спутник, то в первую командировку нам бы очень плохо пришлось…

— Можешь не продолжать, — улыбнулся Родимов, — мне все ясно. Соответствующее оборудование я тебе под свою ответственность организую. Ты, главное, живым вернись…

* * *

За трое суток, проведенных в неволе, ухаживания Гуру довели Регину до нервного истощения. Ночью она практически не спала, опасаясь его появления в комнате. Бандит сдержал обещание и теперь бессменно находился рядом с ней и Сережкой.

Если ей он порядком успел надоесть, то Филиппов-младший в нем души не чаял. Половина комнаты, где жила Регина с сыном, была завалена игрушками, которые Горидов с завидным постоянством приносил после каждого похода за продуктами. С утра до самого вечера он возился с малышом, то катая его на себе, то играя в прятки или рассказывая сказки.

Поначалу Регина не особо придавала этому значения, но по мере привязанности ребенка к этому великану она стала всерьез бояться, что недалек тот час, когда Сережка назовет его папой.

Несмотря на данное похитителям обещание больше не пытаться бежать, она продолжала искать возможность освободиться, справедливо считая, что с нелюдями хороши все способы обмана и ни о каком угрызении совести не может быть и речи. Оставив затею с попыткой стуком по батарее вынудить соседей обратиться хотя бы в домоуправление, она второй день подряд выбрасывала в форточку записки с завернутыми в них ложками, в которых подробно описывала свое положение и просила сообщить в милицию о нахождении по указанному адресу заложников. Одно из таких посланий застряло в ветвях росшего под окном тополя, второе смел дворник, а одно подобрала какая-то бабушка-пенсионерка. Развернув и спрятав в карман ложку, она скомкала и выбросила записку. Куда делись еще два письма, Регина не смогла отследить. Попытка выкрутить ножом шурупы на окнах также не увенчалась успехом.

Сейчас, сидя на кухне, Регина обдумывала последний вариант, как заставить людей обратить на себя внимание — пользуясь отсутствием Гуру, расколотить оконные стекла и позвать на помощь. Но был полдень, а во дворе в это время, кроме детей, почти никого нет. Горидов очень быстро умудряется приобрести в супермаркете все необходимое. Что будет, если он придет раньше, чем подоспеет помощь? Она поежилась. Тогда уж точно Сережку у нее заберут.

Она встала и подошла к окну. Ей не было видно, что творится прямо под домом. «А если там люди и их поранит падающее стекло!» — обожгла еще одна мысль не в пользу ее варианта.

Пришел Гуру. Его постоянное желание обратить на себя внимание, встретиться с ней взглядом или просто дотронуться рукой угнетало. Сославшись на то, что сильно болит голова, Регина отправилась в комнату, где Сережка смотрел по телевизору мультфильмы…

А Гуру действительно потерял голову из-за этой женщины. Он практически перестал спать, ночи напролет сидел на кухне при выключенном свете и глядел в окно на огни ночного города. Он возненавидел весь мир, который окружал его и Регину. Ее мужа Антона, которого она безумно любила. Белоцерковского, который сделал его подонком в глазах этой женщины. Своих друзей, бросающих в его адрес колкие и похабные шуточки. Для себя он уже решил во что бы то ни стало завладеть этой женщиной. Добиться ее расположения к себе и взаимной любви. Он будет сдувать с нее пылинки и носить на руках. У него уже достаточно денег, чтобы приобрести более-менее нормальное жилье в столице. Пусть не в центре и не хоромы, но в Москве, а не в какой-то там далекой Самаре. С криминалом он, возможно, покончит, она плохо относится к таким людям. Вот только съездит в долбаную Африку, получит за эту поездку деньги и все, баста! Впрочем, туда он может и вовсе забесплатно сгонять, лишь бы вместе с треклятым Филипповым. Он, Гуру, вернется, а этот выскочка-супермен останется там навсегда. И почему Белый решил, что без этого человека они бы не справились? У него непроизвольно дернулась рука. Богатое воображение позволило представить, как он вогнал в живот этому человеку нож.

«Сегодня или никогда! — наконец решил Гуру, доставая из холодильника и ставя на стол бутылку вина. — Не ужин при свечах, но за пять суток нахождения в четырех стенах сойдет за него», — думал он, направляясь в комнату.

Регина сидела на кровати и смотрела телевизор. При появлении Горидова она вздрогнула.

— Выпить не желаешь? — с ходу предложил он, присев рядом.

Она встала и отошла к окну.

— Мне сейчас не до веселья.

— Брось ломаться — с горя тоже можно выпить. — Он встал и подошел к ней вплотную. — Я как только тебя увидел, сразу понял, ты та единственная…

— У меня муж и сын. — Регина отвернулась к окну. — Между тобой и мной ничего не может быть. Тем более вы влезли в мою жизнь, заставили бояться, переживать за пропавшего по вашей милости отца моего ребенка…

— Никуда он не пропадал, — фыркнул Гуру. — Гуляет себе по Москве.

— Как! — Регина недоверчиво посмотрела на него. — А зачем тогда я вам нужна?

Был уже поздний вечер. На улице зажглись фонари. Сережка спал, и Регина не решалась включить свет, поэтому выражение лица Гуру она не могла разглядеть, но по голосу догадалась: он не врет.

— Ту работу, о которой я тебе говорил, твой муж будет выполнять вместе со мной.

— А это опасно?

— Очень, — кивнул головой Гуру и попытался обнять Регину, однако она оттолкнула его и выскочила из комнаты.

Он направился следом. Его трясло от возбуждения и желания обладать такой близкой и в то же время недоступной женщиной.

Регина была на кухне. Она зажгла газ и поставила чайник.

— Давай выпьем, — Гуру кивнул на стол. — А то так и с ума сойти можно.

— Пей, если хочешь, — Регина равнодушно посмотрела на стол и усмехнулась. — Если боишься спятить, откажись от своей затеи постоянно меня караулить. Меняйся, как прежде, со своими дружками.

Неожиданно подскочив к Регине, Гуру схватил ее за плечи и притянул к себе:

— Давай убежим! Вместе! — Тяжело дыша, он смотрел на нее широко открытыми глазами. — Ты ведь этого хочешь?

— Да, — отпрянув, подтвердила она. — Только не с тобой.

— Почему?

— Потому что у меня есть любимый человек, и я готова ради него на все! — не выдержав, закричала она. — И перестань меня мучить!

Лицо бандита покрылось красными пятнами. Он сник. Отпустив женщину, подошел к столу, открыл бутылку и прямо из горлышка в один присест опустошил ее. Громко икнув, плюхнулся на стул и медленно поднял на Регину взгляд.

— Я уверен, если бы мы познакомились при других обстоятельствах, наши чувства были бы взаимными. Просто я сейчас вызываю у тебя отвращение как грязный похититель, не более.

— Я так не считаю, — устало вздохнула она, выключая газ. — Но в принципе можешь думать, что хочешь, в конце концов, это твое право.

* * *

За два дня до отъезда в лесу недалеко от своей дачи Белоцерковский организовал шашлыки. Он собрал всех участников так называемой экспедиции и представил их Филиппову. Двоих Антон знал уже достаточно хорошо, это были охранник и водитель самого Максима Петровича — Лебедев и Суворин. Филиппова удивил такой подход к делу. На вопрос Белоцерковскому, как он будет обходиться все это время без них, тот дал на удивление исчерпывающий ответ: «Без них я как-нибудь обойдусь, а вот без того, за чем вы едете, вряд ли».

Еще двое, назвавшие почему-то лишь свои клички Тарзан и Гуру, смутно напоминали парней, ехавших в одной машине с Региной. Однако видел он их мельком, и то со спины, поэтому решил пока не выдавать своих подозрений, а дождаться, когда все эти люди окажутся в его власти далеко отсюда. Там он будет в своей стихии, а эти отморозки, напротив, в далеко не комфортных условиях. Он прекрасно знал, человек, не имеющий специальной подготовки, без акклиматизации, крайне тяжело переносит подобные путешествия. Сам перелет к экватору можно отнести к жесткому экстриму.

Шестым в их команде был полноватый Левандовский, которого называли просто Лева.

— Этот человек мне знаком давно, — Белоцерковский дружески положил руку на плечо сидевшему на бревне Антону. — Познакомился я с ним именно в том районе, куда вы улетаете. — Он обвел взглядом стоящих полукругом молодых мужчин, с пренебрежением разглядывающих бывшего спецназовца, и остановил его на возившемся у мангала Гуру. — Пока есть возможность, спрашивайте, не стесняйтесь.

— В каком качестве он с нами едет? — сощурился Тарзан.

Белоцерковский открыл было рот, чтобы ответить, как Антон опередил его, вмиг поставив бандита на место:

— Не я с вами, а вы со мной. — Он встал с бревна и отряхнул руки. — Хотите вернуться живыми, будете слушаться меня, не желаете подчиняться, лучше оставайтесь.

— Шеф, — неожиданно отвлекся от своего занятия Гуру и посмотрел на Белоцерковского, — ты так и не сказал, сколько заплатят.

Какое-то время Белый молчал, глядя в глаза Гуру, словно до него не дошло содержание вопроса, затем перевел взгляд на стоящего рядом Антона.

— Каждый из вас получит по пять тысяч долларов. Плюс ко всему Григорий Яковлевич обещал премию за скорость. Я думаю, за несколько дней, по сути, туристической поездки это хорошие деньги.

Антон непроизвольно хмыкнул, упрекнув себя в душе за потерю навыков не выдавать своих эмоций.

— Что-то не так? — насторожился Белый.

— Скажи лучше здесь людям правду, нежели они столкнутся с ней там. В этом случае наш план будет обречен на провал, — не скрывая раздражения, ответил Антон, краем глаза заметив, как все напряглись при его словах, а Гуру перестал переворачивать шампуры в мангале и выпрямился.

— А я ничего не собирался утаивать, — Белоцерковский слегка растерялся, — сейчас под водочку и шашлычки все расскажу…

— Давайте все-таки на трезвую голову, — неожиданно подал голос Лебедев. — А то на пьяную оно не так воспринимается.

— Хорошо. — Белоцерковский кашлянул в кулак, собираясь с мыслями. — Несколько часов вам придется провести в государстве, где идет, по сути, междоусобная война. Это Заир. На его территории спрятаны контейнеры, которые вы должны вывезти. Но это каких-то двести километров от границы с Конго, в малозаселенном районе Заира, куда вас доставят самолетом.

— Кто не хочет рисковать, может остаться, — неожиданно заговорил Антон. — В этом случае его доля делится между другими.

Белоцерковский с возмущением посмотрел на Антона, который не соизволил согласовать с ним этот вопрос, но промолчал.

Филиппов этим предложением хотел уменьшить количество людей Белого рядом с собой, чем увеличивал свои шансы выжить. У него было уже несколько вариантов, как целым и невредимым вернуться обратно и спасти Регину. Он был уверен: по окончании дела его не оставят в живых. Но это меньше всего сейчас волновало бывшего спецназовца. Смертельной опасности подвергались жена и сын — вот главное, ради чего надо выжить в Африке и привезти то, что требуют от него Подковыркин и Белый.

— А можно узнать, какого характера груз нужно доставить оттуда? — спросил Тарзан.

— Дейтерий лития, — скосив взгляд на Антона, шмыгнул носом Белый. — Немного радиоактивное вещество, но оно находится в специальных контейнерах, полностью поглощающих излучение.

Среди бандитов прошел вздох и шевеление. Они принялись перешептываться, бросая подозрительные взгляды на Белоцерковского.

— Я дам вам деньги, на которые вы сами купите приглянувшиеся дозиметры, — засуетился Белый, по-видимому, испугавшись, что Филиппов сейчас останется единственным готовым на все человеком. — И по прибытии на место вы замерите радиоактивный фон. Я со всей ответственностью заявляю, он ничем не отличается от московского.

— Максим Петрович! — Водитель Белого Суворин покосился на стоящих рядом парней и виновато шмыгнул носом. — У меня гипертония, я жару плохо переношу… Да и как вы тут без водителя будете?

Белоцерковский поморщился.

— Как в баню с бабами, так никаких болезней, — он вопросительно посмотрел на Филиппова.

Догадавшись, чего хочет Максим Петрович, Антон сказал:

— Вес груза не такой уж и большой. При желании его могут перенести на любое расстояние и три человека.

— В таком случае, я бы тоже остался, — неожиданно заявил Левандовский. — У меня жене скоро рожать…

— Остальные? — Антон выжидающе уставился на Гуру. Почему-то ему казалось, что этот человек испытывает к нему неприязнь и тоже откажется. Однако, вопреки ожиданиям, никто больше не пожелал оставить ряды команды.

— Ну что! — Белоцерковский хлопнул в ладоши и потер ими. — Это дело надо замочить! Горидов, как там шашлыки?

— Готовы! — оголил в улыбке ровные зубы бандит, сгребая шампуры в охапку. — Где водка?

— Вы пока начинайте, — обратился Белоцерковский к парням, — мы потом подключимся.

Вскоре на раскладном столике, специально доставленном сюда микроавтобусом, появилась тарелка с дымящимися и ароматно пахнущими кусками мяса. Рядом было выставлено несколько бутылок «Абсолюта» и заранее аккуратно нарезанный хлеб. Окружив столик, бандиты принялись вполголоса обсуждать предстоящее мероприятие, изредка бросая любопытные взгляды на Антона и Белого, которые отошли немного в сторону от поляны, углубившись в осенний лес.

— Почему позволил выйти Суворину и Левандовскому? — с недовольством поинтересовался Белый. — Без согласования с Григорием Яковлевичем это недопустимо.

— Сам посуди, — Антон бросил настороженный взгляд в сторону сгрудившихся вокруг стола членов его новой команды и, убедившись, что расстояние не позволит бандитам разобрать, о чем они говорят, развернулся к Белому. — Освободилось десять тысяч баксов. Для оставшихся это означает прибавку к оплате до семи с половиной. Согласитесь, хороший стимул уже не за двоих, а за троих ишачить.

— Ладно, — проворчал, соглашаясь с ним, Белоцерковский. — Тебе будет выдано на командировочные расходы, а это и аренда легкомоторного самолета или вертолета, и питание, и прочее — еще двадцать тысяч. Если возникнут трудности, выходи со мной на связь. Спутниковым телефоном мы вас обеспечим.

Антон оглядел березы, почти полностью потерявшие листья и теперь словно стыдившиеся своей наготы, пожухлую траву и улыбнулся:

— Через каких-то пару дней мы снова попадем в лето, — он перевел взгляд на Белого. — А здесь, наверное, уже ударят морозы.