Цена покорности

Аля Кьют, 2018

Чтобы спасти брата от ложного обвинения и тюрьмы, Дарина решается на отчаянный шаг. Ее невинное тело будет отдано в безграничное пользование на год тому, кто предложит больше. Кирилл Салманов предлагает за девчонку самую высокую цену. Он просто хотел спасти ее. Сколько стоит покорность юной, самоотверженной Дарины? Похоже, намного больше, чем пятьдесят миллионов.

Глава 1. Аукцион

Дарина

— Иди-иди, — подтолкнул в спину распорядитель торгов. — И руки опусти. Представь, что ты на пляже.

Он издевательски хохотнул.

«Ради Женьки. Я должна», — проговорила я про себя и вышла на сцену.

Темный зал, подсвеченный красным, три подиума с шестом. Мой — тот, что посередине. Я задрала голову, прошла к нему, стараясь не смотреть на собравшихся. Вслед за мной шел распорядитель. Он подал мне руку, помогая забраться, и оповестил в микрофон.

— Изюминка нашего вечера. Невинная, прекрасная, покорная Дарина. В вашей власти не день, не два, а целый год. Детка, покрутись.

Я неуклюже потопталась на месте, поворачиваясь спиной, снова лицом. Хотелось убежать, провалиться сквозь землю или хотя бы прикрыться, но я повторяла про себя снова и снова: «Ради Женьки. Женьке нельзя в тюрьму. Он должен учиться. Он гений. Он сможет вырваться».

Распорядитель продолжал говорить, но я его не слышала. Лишь когда он объявил начальную стоимость шикарного лота, я невольно стала фокусироваться на мужчинах в зале, которые поднимали руки.

Какая разница? Нужно смириться, что мой первый раз будет с жутким и, скорее всего, не самым приятным человеком. Кто из приличных мужчин станет покупать себе любовницу на год? Да еще девственницу. Он точно будет извращенцем или педофилом. Я в свои девятнадцать едва ли выгляжу совершеннолетней.

За меня предлагали цены действительно не самые приятные личности. Лиц я не видела, но хватало и смутных очертаний огромных животов. Они свои члены видят, наверно, только в зеркало.

Меня затошнило. Я постаралась абстрагироваться и не представлять свой первый раз.

Год, всего лишь год, Дарина. Это не так много. Я потерплю. В конце концов, озвучивают такие суммы, которые полностью покроют расходы на взятки и адвоката. Он говорил, нужно пять миллионов, а за меня уже давали десять. Десять процентов заведению. Хо-хо, да я отлично заработаю.

Отвлекая себя этими нелепостями, я продолжала следить глазам за мужчинами, которые делали ставки. Желающих становилось все меньше. Очень скоро в торгах остались двое. Сухой, как богомол, старик со скрипучим голосом и жирный боров. Эндокринолог и Депутат — обозвала я их. Сама не знаю, кто хуже. Слезы застилали глаза, я зажмурилась. Распорядитель подбадривал повысить еще, а подиум стал крутиться, показывая меня снова со всех сторон.

Я сжала кулаки, закусила губу, натянула нервы, окаменела, отстранилась. Так и буду жить следующий год. Всего лишь год. Не так и много.

Эндокринолог поднял руку, и Депутат саданул кулаком по столу, за которым сидел. Я выдохнула.

— Двадцать четыре миллиона — раз, — проговорил распорядитель.

— Двадцать восемь, — рявкнул Депутат, не заботясь правилами о поднятой руке.

— Тридцать, — тут же откликнулся Эндокринолог.

Даже в темноте я разглядела его усмешку на изрезанных морщинами губах. Стало жутковато. Если Депутат, похоже, хотел просто трахать меня, то в холодной улыбке старика было намного больше, чем банальный секс. Это же БДСМ-клуб. Даже думать не хочу…

— Тридцать — раз. Тридцать — два, — бодро затараторил распорядитель, видя, как Депутат уходит в сердцах. — Тридцать миллионов рублей…

— Пятьдесят, — услышала я спокойный голос откуда-то со стороны.

Повернув голову, увидела мужчину у двери. Он стоял, привалившись к косяку, скрестив руки на груди. Кажется, жевал зубочистку.

— Антон Михайлович, — обратился распорядитель к Эндокринологу, провоцируя того на ставку.

Но старик поднял руки, скрипуче проговорил:

— Пас.

— Пятьдесят миллионов — раз. Пятьдесят миллионов — два. Пятьдесят миллионов — три. Продана Кириллу Салманову.

Аплодисменты.

Я взглянула на Эндокринолога, который теперь прятал за улыбкой разочарование, а когда посмотрела на дверь снова — того, кто меня купил, уже не было.

Распорядитель уводил меня со сцены за руку, словно невменяемую. Я действительно с трудом соображала. Кто меня купил? Откуда он взялся? Сразу предложил цену почти в два раза больше. Кирилл Салманов. Он не участвовал в торгах. Словно мимо шел, и тут, бах, распродажа. Дай, думаю, куплю себе любовницу.

Бррр…

Я в очередной раз заставила себя не думать. Сейчас нужно иметь трезвую голову, как никогда. Будем деньги обсуждать. Я почти не удивилась, увидев в кабинете распорядителя адвоката Жени. В конце концов, именно он озвучил мне сумму взяток и его персональных услуг, если я хочу вытащить брата. Он же и посоветовал, как и где быстро заработать космическую для меня сумму.

— Сергей Иванович, — поприветствовала я его, словно мы каждый день встречались тут, и я регулярно щеголяла прозрачным лифом и трусиками.

— Дариночка, — заулыбался он и протянул руки.

Обнять меня хочет? Серьезно?

— Это лишнее, — проговорила я, стараясь звучать уверенно и выглядеть достойно. Насколько это вообще возможно в подобной ситуации.

— Вещички твои, — кивнул на мою сумку распорядитель. — Ну-с, поговорим о деле, да?

— Само собой, — тут же откликнулся адвокат.

Очевидно, он именно для этого здесь и ошивался.

— Итак, — распорядитель присел за стол, даже не дожидаясь, когда я оденусь.

Не знаю, что унизительнее — стоять посреди зала почти голой или натягивать джинсы перед мужчинами, которые смотрят на меня, как на чемодан с деньгами. Или на кусок мяса, который можно продать. Женщину, а тем более человека или, упаси боже, личность они во мне точно не видели.

— Я могу часть суммы получить на карту, а часть наличными? — решила я взять деловой тон, раз уж вид подкачал.

Сергей Иванович приподнял бровь, а распорядитель раскатисто засмеялся.

— А ты шустрая, деточка. Полагаешь, у нас тут безналичка в ходу? Бухгалтерия, налоги, все дела.

Я вспыхнула и пожала плечами, наконец, натянув джинсы на задницу. Теперь смеялся и Сергей. Накинув и кое-как застегнув рубашку, я присела на диван. Один бог знает, что было на этой обивке, но стоять, как на выставке, мне не хотелось еще сильнее.

— Итак, детка, давай про деньги и твою долю.

— Да, Дарин, про деньги, — поддакнул адвокат.

Я вся обратилась в слух.

Распорядитель пустился в пространственные объяснения, стал выделять проценты клубу, посреднику, за простой зала, на неустойку девицам, которые пропустили день работы, даже ндс приплел. Я нормально считаю, но уже к середине сбилась. Стало понятно, что разбогатеть мне не удастся. Но, когда в итоге была озвучена сумма для меня в пять миллионов, не выдержала.

— Да вы шутите?! — воскликнула я.

Распорядитель прищурился.

— Не надо кричать на меня, девочка.

Его глаза блеснули недобро. Он встал из-за стола и пошел на меня, как ледокол Красин.

— Воу, дружище, остынь. Она же девчонка глупая, — вступился за меня Сергей Иванович, вставая между нами. — Дарина, на минуту.

Он вытолкал меня за дверь, толкнул к стене в коридор.

— Ты сдурела? Забыла, где находишься?

— Но вы же меня просто ограбили, — зашипела я на адвоката.

— Как ты заговорила, — хохотнул он. — А хотела просто денег для брата достать. Но теперь услышала сумму, и проснулась жадная стерва, да? Угомонись, девочка. Ты не представляешь, как тебе повезло. Салманов, он даже не доминант. Побалуется и выгонит тебя через месяц-другой. А брата твоего я вытащу, как и обещал. Будешь возмущаться или распустишь язык, пожалеешь.

Я вжалась в стену, чувствуя, как трясутся поджилки. Вспомнились лицо Эндокринолога и досада Депутата. Стало жутко. Я смутно понимала, что такое БДСМ. По большей части знания об этой субкультуре почерпнула из пресловутых «Пятидесяти оттенков».

— Кто он? — спросила я осипшим голосом, — этот… Салманов.

— Биржевой игрок, аналитик, брокер. Пару лет назад сделал удачный прогноз, сорвал неприлично большой куш. А потом еще и приумножил последующими выгодными вложениями. Баловень судьбы, одним словом.

— Понятно, — просипела я.

Послышались шаги, я увидела мужчину в костюме.

— Кирилл Олегович прислал за девушкой.

Тут же вышел и распорядитель. Его жуткое лицо превратилось в заискивающее.

— Да-да, я провожу. Твоя сумка, милочка.

Он бросил мои вещи на пол. Прелестно.

Я присела, чтобы поднять. Едва я выпрямилась, то почувствовала стальную хватку.

— Попробуешь удрать — пожалеешь, — шепнул мне в ухо распорядитель, больно сдавливая шею пальцами. — Из-под земли достанем.

— Дарина, я позвоню, — крикнул мне вслед Сергей Иванович.

Я задрала нос, ничего ему не ответила, гордо пошла за мужчиной. Мы вышли куда-то на задний двор, где была припаркована черная машина. Очевидно, тот, кто пришел за мной, был водителем Салманова. Он забрал мою сумку, открыл мне дверь, и я юркнула в салон на заднее сиденье.

Салманов сидел у окна напротив, даже не среагировал на мое появление. Я боялась взглянуть на него и смотрела на свои руки, что лежали на коленях. Краем глаза я видела, как Салманов что-то просматривал на планшете, тыкал в экран, сжимал губы и сосредоточенно хмурился. Водитель сел за руль и завел машину. Мы тронулись. Я нерешительно произнесла:

— Добрый вечер.