Сказки Милой избушки

Алёна Владиславна Капризова

В небольшом лесу возле озорной речки живёт избушка. Хорошенькая такая, в валенках и платочке. Прозвали Милая. А годков ей, может, десять, а может, и более. Глазки зоркие, уши чуткие. Где заслышит какую историю, сразу взор обратит, а потом текст в пушистую косу запрячет. И когда на каникулы к ней ребятишки приезжают, она им сказки рассказывает. Каждому свою, по возрасту и желанию, по уму и воспитанию. С ней легко познакомиться можете. Открывайте книгу. И приступайте читать или слушать.

Домашние сказки

Исполненное желание

Маленькая девочка Мила сидит у окна и плачет. Почему плачет? Соседке недавно подарили куклу, мальчишке, что живёт этажом выше, — железную дорогу, а она попросила у мамы голубое платье — и нет платья. Вместо платья мама купила книжку с картинками. И Миле обидно. Хотелось платье.

Стук, ещё стук. Совсем рядом, по окну. Мила распахнула окно и широко раскрыла глаза от удивления. Увидела: на подоконнике сидит и улыбается гном, лицом похож на мальчишку, в веснушках и с растрёпанными волосами, а на спине пара крыльев.

— О чём плачешь? — спрашивает незнакомец.

— А ты кто? — вытерев слёзы, сипло говорит Мила.

— Я гном-светлячок. Там, где слёзы мешают деткам смотреть весело, появляюсь, чтобы они снова были радостны. Так что рассказывай. Чего горюешь? Болит что? Или родители за что-то наказали, гулять не пускают?

— Нет. На улицу выходить мне разрешают. И с ребятами играть тоже. Только чего прошу — не всегда позволяют. Хотела варенья — сказали, зубы заболят, много нельзя. Вечером с горки пошла кататься — домой позвали. Поздно, мол, плохие люди ходят. Вот и на праздник голубое платье не купили.

И Мила готова была снова заплакать. Уже ладошки подняла, чтобы глаза спрятать. Но гном-светлячок кашлянул и сказал, глядя на неё добрыми глазами:

— Подожди расстраиваться. Можно сделать так, чтобы каждое твоё желание исполнялось. Но так ли это нужно? Может, ты забудешь про голубое платье?

— Нет, нет! — закричала отчаянно Мила. — Хочу это платье.

И уже всхлипывая, добавила:

— Если ты и вправду можешь что-то сделать, так не отказывайся. Сам ведь предложил.

— Хорошо, — согласился гном-светлячок. — Но только помни, что будет исполняться любое твоё желание, и не всегда хорошее, то есть то, о котором ты потом можешь пожалеть.

— Нет, я не пожалею. Иметь возможность исполнить любое желание — и отказаться? Ни за что! — упрямо заявила Мила.

— Тогда слушай, — сказал гном-светлячок, — дам я тебе маленькую ленточку, ты её в косу вплети, и как только чего-то пожелаешь — всё исполнится. Но помни, что изменить то, что пожелаешь, уже нельзя будет.

— Да, да, я всё поняла! — нетерпеливо закричала Мила. — Давай, светлячок ленточку.

Гном-светлячок грустно вздохнул и вытащил из маленького кармана синюю ленточку.

— Какая она красивая! — воскликнула Мила. — И как подойдёт к моим золотистым кудрям.

Она взяла ленточку и стала кружиться с ней по комнате.

— Спасибо светлячок, — произнесла заворожено Мила.

А гном-светлячок, улетая в окно, напомнил:

— Не забывай, что пожелаешь — исполнится, а исполненное не исправить!

Оконная рама захлопнулась за мальчишкой-волшебником; он унёсся, чтобы узнать, отчего заблестели слёзы на глазах у другой девочки.

Мила подошла к зеркалу и, взяв расчёску, стала проводить ею по своим кудрям. Но расчёска, завертевшись, запуталась в волосах. Мила насупилась, но терпеливо разобрала волосы. Вскоре они плавно легли на её плечи. Потом взяла прядь и крепко вплела в неё подаренную волшебником ленточку. Улыбнулась. Ленточка прелестно смотрелась в волосах.

Теперь предстояло проверить, может ли ленточка исполнять желания. Мила зажмурила глаза и произнесла звонко: «Хочу голубое платье. Хочу, чтобы мама купила мне голубое платье!». Постояла так ещё немного и решилась открыть глаза. Вспомнила, что мама была на кухне, готовила там обед, а потому поскорее побежала туда. Нужно было похвастаться ленточкой, да и проверить, передумает ли мама насчёт голубого платья.

Мама удивилась, увидев Милу с новой ленточкой.

— Кто это тебе подарил? — спросила она.

Но Мила не успела ответить, так как кто-то позвонил в дверь и мама пошла открывать.

На следующий день, когда в школе должен был состояться праздник, Мила долго размышляла, какое же из платьев ей надеть. Но не успела ещё решить, как в комнату вошла мама и сказала: «Посмотри дочка, что я тебе купила».

Мила развернула пакет и не поверила своим глазам: перед ней лежало то самое голубое платье.

Мила быстро в него нарядилась, заплела в волосы синюю ленточку и отправилась на праздник, думая: «Вот теперь все девочки из нашего класса мне позавидуют. Такого красивого платья ни у кого нет».

Но как только зашла в класс, услышала смех. А один из мальчишек, увидев Милу, громко закричал:

— Смотрите! Ещё одна в голубом платье пришла. Вот умора!

Мила оглядела подружек-одноклассниц и нахмурилась. Ещё две девочки стояли в таких же, как у неё, платьях.

«Ну, хоть бы пояском или каёмочкой отличались платья», — подумала с досадой Мила. И пришлось Миле весь вечер натыкаться на насмешки мальчишек и не только их. Девочки тоже некоторые украдкой улыбались, глядя на неё. А одна девочка прямо так и сказала: «Никакой индивидуальности».

Но Мила решила не расстраиваться, а загадать другое желание. И попросила куклу, большую, красивую и очень дорогую. На этот раз постарался папа. Принёс Миле куклу. Обрадовалась она, чмокнула отца в щёку. Довольна была как никогда. И хотела уже с куклой выбежать во двор, как мама строго заметила:

— Нельзя с такой дорогой игрушкой выходить на улицу. Мальчишки отнимут, вымажут и сломают.

Но Мила не послушала маму. А потому не прошло и получаса, как вернулась домой вся в слезах.

— Дочка, что случилось? — стала тормошить мама.

А папа строго сказал:

— Кто тебя обидел, дочка? Я пойду, разберусь.

Но Мила только рыдала, а потом вытащила завёрнутую в кофту куклу. Дорогая кукла была грязна, в волосах торчали опилки, платье было порвано, а туфельки, ещё недавно аккуратно сидевшие на маленьких ножках, исчезли. Мила сквозь слёзы произнесла: «Мальчишки». И родителям всё стало ясно.

Мама отвела Милу в ванную умыться. А папа пообещал, что поговорит с теми противными мальчишками, которые испортили куклу. Но Мила знала, что кукла уже не станет такой, как была. А от того никак не могла успокоиться и ещё долго плакала, уткнувшись в подбородок мамы, утешавшей её ласковыми словами.

Однако утром Мила уже была бодра. И твёрдо решила, что больше не будет заказывать красивые вещи. Нужно что-то более важное пожелать. И попросила она сделать так, чтобы учительница в школе её всегда хвалила. Неприятно было, когда учительница была чем-то недовольна и ругала Милу. Теперь, предположила Мила, всё пойдёт на лад.

И на сей раз волшебная ленточка помогла Миле исполнить желание. Что бы Мила ни делала, учительница её только нахваливала. Первый день ребята удивлялись, на второй терялись в догадках, а на третий день стали смеяться над Милой. Мальчишки так прямо и кричали:

— Эта та девочка, которая всё делает правильно!

— Которая всегда самая лучшая!

— Которую не видят, но уже хвалят!

Мила уже не хотела, чтобы её хвалила учительница, но та всё продолжала.

Вместе с насмешками со стороны одноклассников на Милу посыпались и дополнительные обязанности. Назвав её самой красивой девочкой, ей поручили объявлять номера на школьных мероприятиях; назвав самой аккуратной, следить за порядком в классе, назвав самой талантливой, определили петь в хоре.

Мила мало где успевала, плохо спала, а играть с куклами или гулять во дворе у неё вообще времени не осталось. А так хотелось опять поболтать с подружками, покатать коляску с куклой возле песочницы.

И Мила теперь каждый день просила ленточку, чтобы всё стало, как было. Но вот это желание Милы как раз не сбывалось. Гном-светлячок ведь предупреждал. Если загадаешь что-то — изменить уже нельзя.

Мила топнула ножкой и решила получать всё самое лучшее. Пусть у неё будут самые дорогие вещи, и она вместе с мамой и с папой переедет жить в большую пятикомнатную квартиру.

Сбылось и это. Правда, папе пришлось уже работать не на одной, а на двух работах, отказаться от летнего отдыха, продать свою машину, на которой он так любил ездить. Мама с папой набрали кучу долгов.

Теперь Мила очень редко видела своих родителей. И если бы не бабушка, срочно вызванная и оставившая на попечение соседей сад, для Милы вообще бы некому было готовить завтрак и помогать собираться в школу.

Подружки от Милы отвернулись, так как им не хотелось дружить с девочкой, которую всегда ни за что ни про что хвалят. И чтобы им как-то отомстить, Мила решила попросить ленточку выполнить ещё одно желание. «Хочу, — велела Мила, — чтобы самый красивый мальчик с нашего двора, каждый раз, как увидит меня, садил к себе на велосипед и катал».

Снова желание исполнилось, и опять Мила пожалела об этом. Уже нельзя было до школы весело шагать по мостовой, разглядывать блестящие витрины, беседовать с воробьями и пугаться громко кричащих ворон. Теперь, как только она выходила из дома, её подхватывал знакомый мальчишка, усаживал на велосипед и мчал. И так каждый день.

Мила уже не в силах была терпеть пусть и собственных, но столько доставивших неприятностей желаний. И решила избавиться от волшебной ленточки. Вытащила её из косы и хотела уже разрезать на мелкие кусочки, как вдруг вспомнила, что подарок это, подарок доброго волшебника. Да и не ленточка виновата, а она сама, что желала многого и даже лишнего. «Да, да, лишнего! — вдруг воскликнула Мила, наконец, поняв, о чём ей пытался втолковать гном-светлячок». Всё, что она просила у ленточки, она, действительно, получила. Но имела ведь намного больше.

Мила знала, что теперь нужно делать. Она обратилась к ленточке в последний раз, что в последний — была уверена, и попросила позволить ей встретиться с гномом-светлячком.

Не успела Мила подойти к окну, как кто-то постучал в стекло. Мила открыла окно и увидела на подоконнике веснушчатого мальчишку.

— Здравствуй, светлячок, — сказала Мила и улыбнулась.

— Почему звала? — спросил гном-светлячок.

— Хочу вернуть тебе ленточку.

— Но она твоя, — ответил он.

— Мне не нужна ленточка, волшебство и всё такое, — сказала Мила. — Я хочу только, чтобы мои мама и папа были рядом, а не проводили всё время на работе. Ходили весёлыми и бодрыми, а не грустными и уставшими. И чтобы я опять могла гулять с подружками во дворе.

— В общем, ты хочешь, чтобы всё было по-старому, — с грустью заметил гном-светлячок.

— Да, — подтвердила Мила. — Раньше я была маленькой и глупенькой и не понимала, что имею всё, что мне необходимо. И даже если мама что-то не покупала и не разрешала мне делать — то это всё потому…

— Потому что она старше и умнее тебя, лучше знает, что тебе принесёт пользу, а что вред, — досказал за Милу гном-светлячок.

— Ты возьмёшь ленточку обратно? — спросила Мила. — Отдай её тому, кому она нужнее.

— Конечно! — радостно воскликнул гном-светлячок и веснушчатые щёки его засверкали огнём. — На свете много плачущих девочек и кому-то ленточка точно принесёт удачу.

— Спасибо, светлячок, что ты у меня в тот день появился, — сказала Мила. — Если бы не ты, не твоя волшебная ленточка, я бы никогда не поняла, что самое главное — это любовь мамы и папы. А меня мои мама и папа любят. Очень любят. И ничего лучше нет! — воскликнула Мила, не в силах сдержать своей радости.

Гном-светлячок взял у неё ленточку и улетел.

Вечером мама и папа вернулись домой раньше обычного. И весело сообщили:

— Мила, мы теперь опять будем приходить домой, не задерживаясь допоздна.

А папа добавил:

— И по выходным с тобой будем гулять, сколько захочешь.

— Да, только вот нам придётся опять переехать в маленькую квартиру, — сказала мама.

— Это ничего! — воскликнула Мила, — это не страшно.

— Правда? — удивилась мама, — А я всё думала, что ты в последнее время желаешь только самого лучшего для себя.

— Так вы и есть самое лучшее, — ответила Мила и прижалась к маме и папе.

Бабушка вечером пояснила, что мама с папой решили отказаться от кредита, что взяли на покупку большой квартиры, поэтому перестанут теперь работать сверх меры, а сама она уедет за своим садом ухаживать. Мила улыбнулась и прошептала на ушко бабушке:

— Если тебе будет грустно, приезжай к нам снова.

Учительница перестала хвалить Милу без дела, одноклассники смеяться над ней. Никто больше не возлагал на Милу множество обязанностей. И она могла опять гулять во дворе и вести беседушки, как ласково называли свои разговоры девочки. Всё стало таким, как прежде.

Маленькая Мила, однако, не перестала мечтать. Не все её желания сбывались. Но она уже понимала, что это ничего. Главное, чтобы сбывались стоящие желания, а таких у каждого человека не так уж много.

Расточительная Глаша

В небольшом доме на краю города жила женщина по имени Глаша. Полная, милая и очень добрая. А вместе с ней в доме проживали племянник Миша и пёсик Петька; были дружны они между собой и Глашу любили. Только вот не умела Глаша деньгами распоряжаться, и приходилось нередко без еды сидеть; Мише живот голодом схваченный втягивать, а пёсику бегать к соседям стучать, чтобы косточкой угостили.

А тут вдруг Глаша как-то поздно вечером кошку нашла. Холодно было, кошка без хозяина осталась, вот Глаша и пригласила её к себе в дом.

— Заходи, — говорит, — никто тебя тут не обидит, обогреешься. Только вот кушать у нас почти ничего нет. Ну, да ты, верно, мышей ловить умеешь?

— Конечно, — говорит кошка.

Познакомилась она с Мишей и Петькой, сообщила важно о том, что её кошкой Умой зовут, все так и стали потом её кликать. И осталась она в доме Глаши жить. Мышей ловила, Петьке шёрстку помогала чистить, Мишу по утрам будила, чтобы в школу не опаздывал. А Глаше по хозяйству советы давала, которых, правда, Глаша не всегда придерживалась, а потом нередко сожалела об этом.

Вот как-то раз у Глаши деньги быстро разошлись, не осталось, чтобы дотянуть до очередной зарплаты. Просить в долг она не могла — уже у всех знакомых позанимала, заплакала Глаша, не зная, что делать.

— Не горюй, — говорит Ума. — Пойди на улицу, воздухом свежим подыши, может, и придумаешь что. А Петьку с собой возьми.

— И то верно, прогуляюсь, — ответила Глаша.

А Петька тут как тут. Пошли они вместе, одну улицу прошли, другую. До ручья дошли, что сквозь коряги продирался, лёгкий, весёлый.

Присела возле него Глаша, Петька прилёг. И заплакала Глаша:

— Не знаю, где денег достать, не знаю, как себя и домочадцев своих прокормить. Вот бы кто денежку дал.

И вдруг видит: что-то блеснуло на дне ручья. А Петька следил за взглядом хозяйки и первый вскочил, лапой под корягой погрёб, денежку на берег вытащил.

Обрадовалась Глаша. Домой побежала, а Петька рядом скачет, громко лая от радости.

Рассказала Глаша Уме и Мише про найденную денежку. Миша в магазин сбегал, денежку разменял, продукты купил, а остальное Глаше отдал.

А Ума хозяйке говорит:

— Ты подумай хорошенько, как этими деньгами распорядиться, чтобы нам опять голодать не пришлось.

— Ладно, ладно, — отмахнулась Глаша, — сама знаю, что делать.

И решила она раздать долги. Подумала: «Будет потом у кого занять, если понадобится». Так и сделала.

Прошло время, и опять не хватило денег, чтобы до зарплаты дотянуть. Нечем было себя и домочадцев кормить.

Приуныла Глаша, глаза прячет, совестно ей стало перед племянником, Умой и Петькой.

— Говорила тебе, — напомнила кошка, — распорядись деньгами с умом. А ты что?

— Но надо же было с долгами разделаться, — передёрнула плечами Глаша. — Иначе как бы я потом людям в глаза смотрела?

— Сначала надо было подумать, где деньги будешь доставать, чтобы каждый месяц на семью хватало, а потом уже всё остальное делать, — строго заметила Ума.

— Ишь, какие умные нынче кошки пошли, — обиженно сказала Глаша. — Ничего дельного предложить не можешь, так молчала бы.

— Сходи на улицу, прогуляйся, воздухом чистым подыши, может, что и придумаешь. А Петька тебе компанию составит, — посоветовала Ума. И Глаша послушно кивнула.

Прошли они с Петькой несколько улиц и очутились в городском парке. Села Глаша на лавочку, приуныла. Голову вниз опустила, думает: никудышная она хозяйка. А Петька рядом прилёг, с Глаши глаз не сводит.

И тут вдруг она заметила: из-под кучи листьев блестит что-то, отражает солнышко.

Петька кинулся к куче, вытащил сверкающую вещь, подал хозяйке.

— Денежка! — закричала Глаша. — Счастье какое, Петька!

Пёс подпрыгнул, весело гавкнув. Вернулись они домой, денежку показали. Опять Миша в магазин сбегал, денежку разменял, на часть продукты купил, остальное Глаше отдал.

— Распорядись деньгами верно, — мяукнула Ума и вытянулась на полу возле печки.

— Хорошо, — твёрдо сказала Глаша.

Прошло несколько дней, в течение которых Глаша успела поругаться с соседом Фокой, с дворником Митей, с коллегой по работе Марусей. Ходила по дому раздражённая. А потом вдруг заявила домочадцам:

— Я к тётке в гости поеду. Отдохнуть немножко. А то совсем невмоготу работать стало.

Ума только презрительно зашипела и в подвал убежала; а Миша с Петькой удивлённо взглянули на Глашу. Одних она их оставляла, пусть и ненадолго, но всё же.

Вернулась Глаша от тётки отдохнувшая, весёлая. И вдруг поняла, что она все деньги потратила. А домочадцы снова голодные сидят. К тому же зима уже подошла, нужно всем тёплые вещи купить, а не на что. Загрустила Глаша.

И только Глаша хотела спросить Уму, что ей теперь делать, как кошка фыркнула и спиной к ней повернулась.

— А давайте пойдём двор убирать, — предложил Миша, чтобы отвлечь всех от грустных мыслей.

— И, правда, — откликнулся Петька, — вы с Глашей будете лопатой снег разгребать, а я лапами дорожку протаптывать.

Решили и сделали. Довольная, разрумяненная стала Глаша после работы. Хорошая дорожка к дому получилась. И только Глаша лопату в сени поставила, как вспомнила, что нечем ей сегодня себя и домочадцев кормить, вышла опять во двор. Велела Петьке с Мишей домой идти, печку растапливать, а сама от досады стала вдоль забора ходить и глядь: из-под снежной шапки что-то похожее на цветную картинку торчит. Протянула Глаша руку, денежку вытащила, обрадовалась! Тотчас в магазин сбегала, денежку разменяла, на часть продукты купила, остальные домой принесла, в шкатулочку сунула. Домочадцам рассказала, как в снегу денежку нашла.

И тут же пояснила кошке:

— Ты, Ума, не беспокойся. Знаю я, что ты на меня сердишься. Но я теперь уже десять раз подумаю, как деньгами распорядиться, не заставлю вас больше голодать.

А в это время все к празднику готовились. И Глаша тоже мечтала встретить Новый год как люди, то есть с богато уставленным столом, с подарками, с красиво украшенной ёлкой. Ходит Глаша между ярких прилавков, слюнки к горлу подкатываются. Так хочется и того, и другого купить; Уму, Петьку и Мишу порадовать.

«А деньги, они сами найдутся потом», — решила Глаша, рукой махнула на предостережение Умы и привезла домой на санках кучу подарков. Роликовые коньки для Миши, мягкую подушку для Умы, коврик для Петьки, а себе серьги большие купила. А ещё кучу вкусной еды, маленькую ёлочку и украшения к ней.

Обрадовались Миша и Петька подаркам, давай их рассматривать. Только Ума к свёрткам не подошла, хвостом махнула и на печку забралась, чтоб её не видно было.

— Да ты не обращай на неё внимания, Глаша, — посоветовал Миша. — Она посердится, посердится, да спустится.

А Глаша за стол села и заплакала. Поняла она: права Ума, что отвернулась от неё. Не стоило все деньги на подарки тратить. Праздничные дни скоро пройдут. А чем потом она себя и домочадцев кормить будет?

Миша стал утешать:

— Глаша, не плачь. Ты же как лучше хотела, нас порадовать думала.

— Да, да, я тоже так считаю, — поддакнул Петька.

И только Глаша знала, что и на этот раз она поступила неверно. Да делать нечего.

За праздниками пришли будни. И опять Глаша поняла, что не дотянуть до зарплаты. «Видно, придётся деньги занимать, а то не прокормить мне семью, — рассуждала она. — Вот только даст ли кто сейчас? Все ведь тоже больше обычного потратили».

Видит Петька, приуныла совсем Глаша, схватил её за юбку и на улицу потянул.

«И то верно, — вздохнула Глаша, — пройдусь, свежим воздухом подышу, может, придумаю, у кого денег занять».

Вышли они. Одну улицу прошли, другую, незаметно оказались на городской площади, а там ёлка стояла большая, мохнатая, огнями украшенная, метров шесть в высоту.

Петька давай с каким-то псом в догонялки играть, ртом снег хватать и отбегать с визгом. А Глаша вокруг ёлки ходить стала, игрушки, висящие на ней, рассматривать. Были там паровозики, снежинки, мальвины, гномики и ещё много других. И вдруг почудилось Глаше: что-то похожее на денежку светится. Посмотрела она по сторонам, стемнело уже, народу на площади немного. Она рукой и схватила блестящую круглую игрушку, будто лучше разглядеть хочет. Поближе придвинула и ахнула: «Точно, денежка».

Потерла её сначала варежкой, потом их сняла и ещё денежку почистила. Старинную монету нашла.

Вернулась она домой возбуждённая. Едва улыбку сдерживает. Петька и Миша, однако, ничего не заметили, спать легли. А Ума всё утро за ней ходила, следила, что та делать станет. А Глаша шкатулочку схватила и к ювелиру. Он монетку оглядел и говорит:

— Половину с находки государству причитается, половину с оставшейся суммы я возьму. Согласна?

— Да, да, — закивала Глаша. Не терпелось ей своих домочадцев порадовать, что опять сыты будут.

Получила она деньги и быстрей в магазин. Продукты купила, а остальные деньги домой принесла. Кошке подмигнула, мол, опять мы с доходом.

«Посмотрим, поглядим, как ты теперь деньгами распорядишься», — прищурила глаза Ума. А Глаша всё поняла, о чём кошка думала:

— Я умней буду, — заверила она. — Вот увидишь.

— Ладно, — мурлыкнула кошка и клубочком возле печки свернулась.

Дождалась Глаша, когда все за стол обедать сядут, и сказала прямо:

— Дорогие мои, Миша, Ума и Петька. Неразумная я. Вот на это раз посоветоваться с вами решила, как с деньгами поступить, на что их потратить.

— Можно мебель новую купить, — сказал Петька, — будет где мне с Умой спать, а вам с Мишей сидеть.

— А после что кушать будешь? — строго спросила Ума.

— Ну, потом что-нибудь придумаем, — неуверенно ответил Петька.

— Вот, вот, потом…., — осуждающе заметила Ума.

— А что, если деньги в банк положить, там процент будут давать, каждый месяц что-то получать будем? — вдруг подала замудрённое предложение Глаша. — Я знаю, так некоторые делают. Начальник мой деньги в банк отвозит.

— Да, — язвительно заметила Ума, — только чтобы нам банк каждый месяц стал большие деньги давать, нужно сначала и большие деньги в банке оставить, а у нас совсем маленькая сумма.

— Жаль, жаль! — воскликнул Петька. — А такая идея у Глаши была.

— Я придумал, — вдруг сказал обычно молчаливый Миша. — У нас двор большой, мы там теплицу поставим и цветы выращивать станем. Сосед дядя Вова жаловался, что его на пенсию выгнали, а он ещё крепок, работать может. Он всё время у себя дома что-то мастерит. Вот мы его и попросим нам теплицу сделать. Петька будет землю рыхлить, сорняки вырывать. Глаша садить и поливать растения. Я цветы буду продавать. А Ума…

— А я клиентов зазывать, соберу своих сородичей — кошек и котов и скажу им, что у нас цветы красивые растут. Они хозяйкам своим объявят. Вот и пойдёт у нас торговля.

— Да, — вдруг грустно сказала Глаша. — Только сейчас зима. Как мы сможем постройкой заняться?

— А материалы-то нужно заготовить? — указал Миша. — Потом ведь к лету все разберут. С дядей Вовой посоветоваться, дать ему время теплицу построить. После саженцы закупить.

— Да и про цветы всё разузнать у других тепличниц, какие можно вырастить, а за какие лучше не браться, — добавила Ума.

Засветились глаза у Глаши.

— Какие вы у меня молодцы! — сказала она.

Решили и сделали. Миша с дядей Вовой закупкой материала для теплицы и её постройкой занялись. Глаша книжку большую купила про цветы садовые и почти наизусть её выучила, как за цветами ухаживать, как сорта отбирать. Петька узнал, где какие рынки есть, какой там график работы и сколько нужно платить за место, чтобы торговать можно было. А Ума за всеми хлопотами просто наблюдала.

Весной уже была готова теплица. В июне появились первые цветы. А потом и весь круглый год росли. Ведь дядя Вова с помощью Миши зимнюю теплицу соорудил: светлую, с подогревом и водоснабжением.

Ума сородичей собрала, всё объяснила, и уже одна за другой их хозяйки стали к Глаше наведываться за цветами, а когда её не было — к Мише обращаться. По воскресеньям Петька цветы в корзине на рынок отвозил, а Миша их продавал.

Теперь каждый месяц кроме заработной платы Глаши ещё деньги были. И никто уже из домочадцев Глашиных не голодал, да и она всегда сыта была. Потихоньку стала денежки в шкатулку откладывать и в банк относить, чтобы проценты начислялись, а потом и вторую теплицу дядя Вова построил, ещё больше цветов выращивать стали. Тогда уже и мебель новую в дом купили и все вместе на море отдохнуть съездили.

А однажды вечером, когда Глаша пирог стряпала, а Ума тёрлась у её ног, Глаша подхватила Уму на руки и перед собой на стул посадила.

— Это ты те денежки подкладывала, верно?

— Ну, не знаю, — промурлыкала Ума.

— Ты, а то кто же ещё. Всё нас куда-нибудь с Петькой отправляла да монетку подбрасывала. Только вот на ёлку как ты смогла старинную монету прикрепить? Это я никак сообразить не могу.

Усмехнулась Ума:

— Я с вороной подружилась, обещала ей ломтик сыру принести за услугу. Вот она монетку и пристроила на ёлку как раз, когда ты там ходила.

— Какая ты у меня умница! — воскликнула Глаша и прижала кошку к себе, целуя и поглаживая по выгнутой спине.

— Ну, хватит, хватит, — увернулась от навязчивых ласк хозяйки Ума. — Ты все деньги растрачивала. Ничего не оставляла. Вот я и хотела научить тебя, как с ними обращаться надо. Отблагодарить за то, что ты меня к себе домой жить взяла.

— Спасибо. Помогла, — улыбнувшись, ответила Глаша. — Надо умную кошку в дом привести, и тогда дела пойдут на лад. Никого умней кошки нет.

Ума не ответила, только положила голову на руку хозяйки и замурлыкала от удовольствия. Хорошо было жить в тёплом уютном доме у рачительной хозяйки.

Лиса с племянниками

Жила-была в лесу одна хитрая Лиса, а неподалёку от неё её брат с двумя лисятами.

Лиса частенько забегала в дом брата, правда, пока его дома не было, и с племянниками в прятки играла. Скажет им: «Прячьтесь», они и залезут в какие-нибудь дыры, а она быстренько кругом всё осмотрит и что ей приглянется, себе в мешок сунет. А племянникам кричит потом, что никак их найти не может. Они из потайных мест выберутся, прибегут к ней, прижмутся своими добродушными мордочками. А Лиса им:

— Какие вы милые, славные. Так ловко прятаться умеете.

И про себя тут же: «Да и я не промах». И с мешком, полным добра, к себе домой побежит.

Заметил братец, что после прихода сестры всегда что-нибудь из дома исчезает и запретил ей к нему наведываться, с его дочкой и сыном в прятки играть.

Так прошла неделя, потом ещё одна. Соскучилась Лиса по племянникам. Когда к ним в дом приходила, казались они ей невзрачными и глупыми. А теперь вот без них тоскливо стало. Надоело ей одной в большом доме быть. Не над кем было посмеяться, некого уму-разуму поучить. И решила она лисят к себе жить позвать.

Подкралась поутру к дому брата, в то время, когда племянники должны были в школу отправиться, подождала их, за дубом спрятавшись, а как только лисёнок и племяшка показались, окликнула.

Увидели её лисята, обрадовались, прижались к тёте Лисе, как раньше бывало.

— Дорогие мои племяннички, — пропела она ласково, — как вы поживаете? Надеюсь, мой братец не обижает вас, в просьбах не отказывает. Все ваши желания выполняет?

— Ну что ты, тётя Лиса, — обиженно отвечает лисёнок. — Папочка только говорит: «То нельзя, это нельзя».

— Да, и учиться нас заставляет, а ещё по дому убираться, — добавила племяшка.

— И играть редко позволяет. А ещё чужое брать не велит, — продолжал рассказывать лисёнок.

«Ага! Нажаловались! — усмехнулась Лиса, — теперь знаю, как мне вас к себе переманить».

— А хотите у меня немножко погостить? — предложила она ласково. — У меня и играть можно будет весь день. А ночью мы с вами что-нибудь съестное добывать будем. Я вас научу и быстрее, чем в вашей школе. Всё самое лучшее получать будете.

— К вам? — удивились лисята.

— Тётя, — обратилась к ней племяшка, — Вы говорили, что у вас и паркет, и зеркала. Вы нас даже ни разу в гости к себе не пригласили. Всё повторяли: «Маленькие вы ещё, поломаете что-нибудь у меня дома, а там всё красивое и дорогое».

— Да, это было, — ничуть не смутившись, ответила Лиса. — Но ведь давно. Вы же подросли теперь. И ничего портить не будете, — добавила она.

— Да, конечно, мы уже взрослые почти, — гордо сказал лисёнок. — Но, всё-таки, если что-нибудь опрокинем или сломаем не нарочно, Вы рассердитесь?

— Ничего, ничего, детки, я за вами прослежу, — ласково ответила Лиса.

— А если папа нас к Вам не отпустит? — поинтересовалась племяшка.

— Так вы и спрашивать его не будете. Оставите записку, и всё. Что я вам, не родня, что ли? — строго сказала Лиса.

— И то верно, записку оставим, — согласился лисёнок.

— А я уже все буквы знаю, — добавила радостно племяшка.

Сбегали лисята домой, настрочили отцу маленькое письмо: «Мы у тёти», подложили его под стоявшую на столе вазу так, чтобы один уголок торчал, и бегом к тётке в дом.

Она их на крыльце поджидала. Велела сначала тапочки надеть. Потом дверь в дом открыла. И тут они столько красивых вещей увидели. Трюмо резное, шкатулочки большие и маленькие, подушечки на кровати, на диванах, на креслах. Причудливые ковры на полу, картины на стенах. А как в погреб спустились, так и обомлели: столько вкусного там было. Сыры, колбасы, бочонки с рыбой и всё в большом количестве.

— Какая Вы, тётя, богатая. У Вас добра много! — воскликнул лисёнок.

А племяшка добавила:

— Вы, верно, очень умная, раз столько нажили?

— Ещё бы! — задрав высоко нос, сказала Лиса. — Я самая умная Лиса в округе.

И тут же приказала мышам, которые у неё в услужении были — чистили, мыли, еду готовили, чтобы они ужин на стол подавали.

Мыши быстро на стол несколько блюд поставили. Запах чудный пошёл. Обрадовались племянники, облизнулись.

Однако Лиса велела им сначала умыться, салфетки за воротнички заткнуть, а потом уже и есть садиться. Племянники торопливо выполнили приказание. И с удовольствием стали кушать жаркое, зайца под майонезом. А когда насытились, то по совету Лисы салфеткой мордочки вытерли. И пошли вслед за ней, чтобы она им их комнату показала.

— Теперь вы здесь жить будете. Нравится? — спросила Лиса у заворожённых обилием дорогих и красивых вещей племянников.

— А мы к папочке уже не вернёмся? — спросил у тётушки лисёнок.

— Ну почему же, если вы вдруг захотите от меня съехать, — притворяясь обиженной, ответила Лиса.

— Ты что такое говоришь, к папе возвращаться? — зашептала лисёнку сестричка. — Не видишь, как тут хорошо?

Лисёнок виновато посмотрел на сестричку, а потом сказал Лисе:

— Тётя, мы от Вас не уйдём. Обещаем. Хотим, как Вы, в роскоши жить.

— Вот так-то! — самодовольно сказала Лиса и оставила племянников в их комнате.

На следующий день Лиса велела им поиграть до вечера, а потом, как стемнеет, пообещала отвести в то место, где можно много вкусненького набрать.

— Не всё же вам моим добром кормиться, — заметила она. — Надо что-то и самим в дом принести.

Племянники согласно кивнули.

Ночью привела она их в кладовую большого дома. Там жил богатый фермер с дочерьми. Дверь Лисе знакомые мыши отворили. Набрала она целый мешок продуктов, а племянники ей помогали; да быстренько домой.

— Но это же неправильно, тётя. Мы же чужое взяли, — вдруг возьми и скажи лисёнок. Помнил он, что отец учил их брать только пойманное, а не украденное.

— Что? — повысила на него Лиса голос. — Ты меня воровкой назвал? Как ты посмел?

— Нет, я только хотел сказать, что чужое… — попытался оправдаться лисёнок.

— Ваш папочка думает, что жить можно тем, что честным промыслом заработаешь. А я считаю, что тем, что добудешь. И не важно, как. Если хозяева не позаботились как следует о своём добре, значит, поделиться согласны. Поняли?

— Да, — пугливо ответил лисёнок. А племяшка в знак согласия закивала.

— Мы не глупые, — пояснила она.

И стали с той поры лисята жить у тётушки Лисы. Старательно внимали её советам и складывали себе в мешок то, что не слишком хорошо было скрыто от посторонних глаз.

Отец несколько раз уговаривал их вернуться к нему. Но лисята отказывались. А Лиса тихонько посмеивалась над неудачными попытками брата забрать у неё племянников.

Через несколько месяцев лисята выросли и уже не нуждались в советах тётушки. А вскоре и вовсе захотели жить отдельно от неё, чтобы никому больше не подчиняться, а думать только о своём удовольствии.

— Где же нам такой же хороший, крепкий и добрый дом, как у тётушки, найти? — задал вопрос лисёнок.

А сестричка ответила:

— Не знаю, братец. Верно, поискать надо, походить по округе. Может и найдём что приличное.

— И где нам столько красивых вещей раздобыть, как у тёти, чтобы ими дом украсить? — опять спросил сестричку лисёнок.

А та в ответ:

— Не знаю, братец. Надо поискать.

День они ходят по округе, дом присматривают, второй ходят. Всё неподходящие дома попадаются: то невысокие, то узкие, а они привыкли в большом доме жить; то слишком глубоко в лесу спрятанные, то на опушке, обдуваемые ветром со всех сторон, а то прямо у болота, где одна слякоть.

Уставшими и унылыми возвращались они в очередной раз в дом тётки.

— Где это вы пропадали? — спросила их Лиса. — Что забыли, что искали?

— Да вот хотели мы дом найти, чтобы на твой похож был, — признался лисёнок.

— Да, и красивый и статный, как твой дом, чтобы мы могли туда переселиться, — пояснила племяшка.

— Да чем же вам мой дом нехорош? — обиженно спросила Лиса. — И удобен, и в месте хорошем стоит. Из окна и луг виден, где мышей полно, и ферму, где кур и гусей вдоволь, и мясную лавку, где много жирных колбас.

— Да, но только… — начал лисёнок да замолк.

Действительно, всем был хорош тёткин дом. Только одно плохо: тётка в нём жила.

Поужинали племянники, заперлись в своей комнате и рассуждать стали.

— А что, если нам в этом доме остаться? — начал разговор лисёнок.

— Да, конечно, хорошо бы тут, — согласилась сестричка.

— А тётя может в другом месте пожить, — придумал лисёнок.

— Конечно, может, — подтвердила сестричка. — Как она нас учила — бери то, что плохо лежит. А чем её дом не подходит под это правило?

— Мы сюда приходим, когда захотим, уходим также. Это и наш дом тоже, — добавил лисёнок. — А тётка нам уже не нужна. Всему, что сама знала, научила. Пусть идёт, куда глаза глядят.

— Верно, братик, — поддакнула сестричка.

Проснулись они поутру, дождались, когда Лиса в деревню за покупками отправится, позвали рабочих да мастера по замкам. За час вокруг тётушкиного дома появился высокий забор, а на воротах крепкий замок.

Вернулась Лиса. Глядь: а дом её огорожен. Постучалась, а никто не открыл калитку. Осерчала она, стала кричать.

Лисёнок из окна и высунулся:

— Тётя, ты же сама говорила, брать всегда то, что плохо лежит. Вот мы и взяли этот дом. Так что уходи отсюда, ты здесь больше не хозяйка.

— Да, точно. Мы так решили, — подтвердила племяшка, тоже показав свою мордочку.

— Да я же столько для вас сделала. Стольким полезным вещам выучила, — стала упрекать Лиса.

Но ничего ей больше не сказали племянники. Присела она у забора, заплакала, но быстро вспомнила, что это от неё они узнали, как чужое себе прибирать. С ней поступили так же, как она им советовала поступать с другими.

Посидела она чуток, да поплелась к дому брата. А там призналась, как повели себя с ней племянники. Вздохнул Лис, но ругать не стал, а велел за стол садиться ужинать.

Так и осталась Лиса жить в доме своего брата. Если бы и он был таким же, какими выросли его сын да дочка, то пришлось бы Лисе и вовсе под голым кустом ютиться.

Почему кошка одна котят воспитывает

Жила-была кошка и каждый год, как только солнышко начинало греть больше, а снег серел, вспоминала, что должна стать матерью. «Ах, — говорила она, — широко открыв свой маленький ротик, — что-то я заспалась возле печки. А ведь пора мужа искать. Выберу самого смелого кота, чтобы дети резвые и весёлые были».

Вычистила она шёрстку, забралась на подоконник и что есть силы крикнула: «Ищу», чтобы коты свататься шли.

Явились с разных домов коты. Рыжие, чёрные, дымчатые и белые; пятнистые и с ровным окрасом; забияки и тихони; драчуны и мурлыки. Целых шесть котов набралось. Прошёлся каждый из них перед кошкой, показывая себя. Кто к низу пригибался, кто держал спину дугой, а кто прямым шагом ступал.

Спросила кошка, кто чем занимается. И остановила свой выбор на том, кто любил охоту. «Что ж, — размышляла она, — этот кот средних лет, умён, опытен, и мордочка у него ничего, такая… как бы это сказать — нацеленная. Будет хорошим добытчиком: котятам моим самые вкусные лакомства приносить станет».

И родила деток от кота-охотника. Рассказала ему, каких вкусностей бы для себя хотела и для котят, когда подрастут. А он, важно расхаживая по подоконнику, слушал. Однако, как только недалеко от подвальной двери заметил мышь, за ней кинулся.

Подождала его кошка час, другой. Всё думала, с добычей вернётся. Но нет. Не появился кот и на следующий день. Тогда поняла она, что придётся ей о детках самой позаботиться. «Ну, в следующий раз я умнее буду», — решила она.

И вот опять пошла на убыль зима, встряхнуло заспавшихся обитателей двора солнышко, а кошка уселась на подоконник зазывать женихов.

Вновь прибежали коты. И на этот раз захотелось ей жить с романтиком. Он ведь успел ей прочитать стихи, рассказать красивую сказку и даже портрет её изобразил лапкой на окне. Тогда подумала кошка: «Вот этот будет муж, так муж. Пусть некрасив — обычный полосатый, зато душа какая! Будет деткам нашим колыбельные петь, а как подрастут — анекдоты рассказывать». И снова вышла замуж.

Родились у неё котята, вымыла она их, коту велела убаюкивать. Помурлыкал он чуток, а кошка, взглянув на него с умилением, задремала.

На следующий день кот-романтик на окне заметил бабочку, потом другую. «Как они красивы!» — воскликнул он. Бабочки полетели дальше, и он за ними — прыг на окно, а потом во двор.

А там столько интересного! Всюду маленькие создания порхают: бабочки, мотыльки, осы, шмели и даже стрекозы. От такого изобилия дух захватило. И забыл кот о том, что женат и что детки у него есть. Пустился гулять.

Призадумалась кошка: «Что же это я всё время не так делаю и неверных мужей выбираю? Видно, нужно такого кота, чтобы во всём меня слушался, робкого и безвольного. Если меня королевой считать будет — никуда не денется».

Нашла. Внешне очень симпатичного кота, белого, с ровными тёмно-серыми полосками на шёрстке. Соседки позавидовали: «У кошки муж — словно барс. Как повезло, детки будут красивыми!»

Детки и впрямь родились замечательные — все на отца похожи. Вылизала их кошка и замурлыкала от счастья. А потом отправилась к хозяйке что-нибудь вкусненькое выпросить, а коту велела с детками остаться. Он послушно разлёгся на подстилке, согревая малышей. Они же, разочарованно признав, что не всегда можно отыскать молочко, заснули.

Так в мире и согласии прошло несколько дней. Но опять настало злосчастное утро. Окно было открыто, и соседский пёс, пробегая мимо, заметил кота с котятами, остановился и залаял, чтобы показать, вот он какой, нашёл вас.

А кот так испугался, что кинулся прочь с тёплой подстилки — уютного их с кошкой домика, и котят бросил. «Куда ты? Зачем бежишь? — закричала ему вслед кошка. — Пёс же не может нас достать». Но коту было всё равно. Он был так напуган, что никого не слышал и ничего не помнил. И не вернулся.

«Ну вот, и этот сбежал, — сказала с досадой кошка. — Выбрала труса — так что же горевать?»

На следующий год решила она провести самый тщательный отбор. Спрашивала котов, правда ли, что сильны характером? Верно ли, что не слишком романтичны? Действительно ли важнее всего для них семья?

И нашла не романтика, не охотника и не труса. Им оказался кот-проныра. Он был деловит и практичен. А нравилось ему только самое лучшее: вкусное, мягкое и красивое. «Ну вот, — успокоено сказала кошка, — и корм добывать умеет, и смел, но далеко уходить не любит. Самый настоящий домашний кот».

Родила опять деток — и снова неудача. Кот-муж не только все самые вкусные лакомства, приготовленные для кошки, съел. Но ещё и стал к хозяйке её ластиться да понравился той. А ведь кошка столько лет главной любимицей была! И тогда разозлившись, кошка кота прогнала.

На следующий год она уже не думала расспрашивать котов — чем занимаются, смелы или робки. Узнала лишь, кто крепким здоровьем отличается, и решила от такого деток родить. А потом, посмотрев, как кот из одной её миски поел, из другой попил, сразу выпроводила за дверь, не желая иметь ленивого постояльца.

Поняла кошка, что муж нужен только для того, чтобы котята на свет появились, а растить их надо самой, не рассчитывая на столь несовершенное создание как кот.

Деревенские сказки

Мнимая свобода

В одном селе, на родной земле жил-был мужик по имени Тимофей. Работящий мужик, заботливый.

Да только уставал нередко он от обращённых к нему со всех сторон просьб и требований. Хозяин хотел, чтобы поле вовремя было вспахано, засеяно, рожь собрана. Жена — чтобы в кабак не ходил, с друзьями много времени не проводил, да по хозяйству помогал. У детей — дочки и сына просьбы то купить что-нибудь, то сказку прочитать, то просто посидеть рядом. Даже старик-отец и тот доставал частенько — то байки его выслушать надобно, то за куревом до местного ларька сбегать.

Так целыми днями Тимофей и крутился — одному то надо, другому — другое. И пуще всего мечталось ему куда-нибудь сбежать, чтобы никаких просьб не слышать, никаких обязанностей не иметь, а жить в своё удовольствие. Только где такое место сыщешь?

И вот как-то заснув в обед под берёзой, привиделось ему, что встречает он на дороге старика с длинной седой бородой и рассказывает, как ему тяжело. А тот и советует, как жизнь изменить. «Выйди, — говорит, — в поле поутру, глянь на зорьку и скажи: «Чтоб никто меня не замечал и свободно жить давал». Проснулся мужик, видит: никого нет. «Ну, — думает, — померещилось, шут его знает, что такое».

Однако прошёл день, другой, а слова, что во сне ему сказаны были, так и вертятся в голове — не вытряхнуть. Ничего не может Тимофей с собой поделать, всё вспоминает и вспоминает их. Плюнул тогда Тимофей и решил попробовать: «Ничего не выйдет — так хоть успокоюсь. Пойму, что ничего не может быть иного, чем сейчас есть». Подумал и произнёс слова, стариком указанные.

Набежал туман, заволокло всё кругом. Ничего не видно. Махал, махал Тимофей рукой. Да разве поможешь этим? Устал, присел на траву, и только заснуть собрался, как туман рассеиваться стал. Осмотрелся Тимофей, да не в поле он, куда много лет работать ходил, а на незнакомом лугу: с одной стороны лес, с другой — домики стоят, стройные, разноцветные, резными окошечками украшены.

«Куда это я попал?» — думает мужик. Решил разузнать и пошёл к деревушке.

Глядит: изба свободная перед ним. И еда на столе, и питья всякого вдоволь. Покушал, на широкой кровати выспался. Как утро наступило, смотрит: опять на столе еда и питье, в избе прибрано, но никого рядом нет. «Странно», — размышляет вслух Тимофей.

Захотелось ему во двор выйти, к кому-нибудь из соседей зайти, поспрашивать, что за деревушка такая.

Идёт по улице. Все здороваются с ним, но никто в дом не приглашает. «Ладно, — рассуждает Тимофей, — вернусь в избу, где заночевал, посмотрю, может, найду, чем полезным заняться».

И как только открыл знакомую калитку, увидел: во дворе лежат несколько деревянных брусочков, да инструменты плотницкие. Обрадовался он. Раз, два — и табурет готов. Посмотрел в избе — да мебели там полно. Решил кому-нибудь продать табурет.

Прошёл по деревне, поспрашивал. Все благодарят, но никто не покупает.

— Отчего же вы не берете? — решил узнать он у одного мужичка.

А тот в ответ:

— Да зачем? У нас и денег здесь не водится. И всё есть. Что пожелаешь — то и получаешь. Хочешь — еду, хочешь — винцо красное али белое. Ты, видно, хотел мастерством заняться. Вот твоё желание и исполнилось. Так что же, чем не доволен теперь?

— Но, может, просто так табурет возьмёшь? В подарок, — предлагает Тимофей. Не хотел он, чтобы его работа зазря пропала — пусть уж бесплатно пользуются.

— Нет, — говорю же тебе, — поясняет мужик. — Тут у всех добра полно! А если бы я у тебя, к примеру, этот табурет в подарок взял, то должен был бы и тебя чем-то одарить. А так я не возьму и тебе ничего должен не буду.

— Так, может, ты тогда ко мне в гости придёшь? Поболтаем по-дружески, — не сдаётся Тимофей.

— А зачем мне в твою избу идти? Что надо — и у меня есть. А потом, если я к тебе приду, то и тебя нужно будет к себе пригласить. А я не хочу быть обязанным кому-то.

— Да что ты всё заладил: «долг, обязанность»? — рассердился Тимофей. — Разве плохо для кого-то что-то делать и кому-то в чём-то обязанным быть? В этом и есть суть жизни!

— Но, может, для тебя и так, — откликнулся мужик. — Да только странный ты какой-то. Здесь ведь уголок свободы, то есть место, где не существует ни долга, ни обязанностей, ни просьб, ни требований. Сам ведь, поди, просился сюда?

— Да, но… — и замолк Тимофей, не зная, что сказать.

Прошла неделя. Всё это время Тимофей ел, пил, на мягкой кровати спал. Мастерил, что хотел. Но скучал. Никому его работа не нужна была, никто от него не хотел что-то получить, да и не просил ни о чём.

Закрыл мужик глаза и стал своё прежнее житьё вспоминать. Ещё только рассвет мелькнёт, а его уже жена будит:

— Вставай, собирайся, на работу пора.

Сено сгребает, задумался, а его уж хозяин по плечу хлопает:

— Что, брат, стоишь без дела? Время не ждёт. Дождь пойдёт, сено промокнет.

Домой вернётся, а тут уж ребятишки, и каждый со своим рассказом о том, как день провёл. А потом — то кораблик смастерить попросят, то куклу наладить, а то и в салочки поиграть часок.

Ужинать сядет, кошка на колени заберётся, спину дугой выгнет, словно говорит: «Погладь меня, Тимофей, я сегодня на мышей охотилась, всех из подпола выгнала».

А вечером и старик-отец позовёт, новости деревенские расскажет, в шашки сыграть предложит.

И так мужику от этих воспоминаний хорошо стало! А глаза открыл, посмотрел по сторонам. Сидит он на лавочке возле ставшей неожиданно его избы, а вокруг опять чужие люди. Каждый чем-то своим занят. И никто на него внимания не обращает. В нём не нуждается и ему не радуется.

И тогда взвыл мужик, стал по земле кулаками стучать.

— Не хочу свободы такой! Не хочу. Рано хочу вставать и поздно ложиться, хочу целый день суетиться, поспевать тысячу дел делать, хочу обо всех заботиться! И чтобы я был для всех незаменим. Нужен всем позарез!

Налетел тут яркий дождик, смыл с лица Тимофея слёзы, утёр красный распухший нос, почистил грязные колени. А потом засветила радуга. Залюбовался на неё Тимофей.

Оглянулся: а вон и деревня его стоит. Повернулся в бок, в другой. Исчезли те диковинные луг и лес, скрылась с глаз волшебная, но такая чуждая деревушка. Опустил глаза вниз — стоит он у копны сена, что хозяин велел ему на телегу погрузить и привезти. А вон и хозяин идёт.

— Ты чего опять задумался? — хмурясь, спрашивает тот. — Если не хочешь работать, я другого найму.

— Нет, нет, я сейчас, я быстренько! — отвечает Тимофей радостно.

И с такой скоростью принялся сено на телегу перебрасывать, что хозяин невольно ухмыльнулся. Покачал головой и ушёл.

А как только рабочий день закончился, Тимофей домой побежал, да так легко, будто весь день сложа руки сидел. Схватил жену прямо у порога, закружил по кухне. Та аж рот открыла от удивления. А потом и детишек прибежавших к нему давай подкидывать, одного возьмёт — вверх, потом другого.

— Батя, ты, наверное, устал? — спрашивает у него сын, — мы тебе мешать не будем, пойдём с сестрой во двор.

— Да ты что! — испугался Тимофей. — Что ты! Разве можно об усталости думать, когда рядом детки?

Даже старик-отец в этот день получил от Тимофея большой пакет махорки. Так радёшенек был, что потом ещё долго хвастался перед соседями: «Только родителю такой махорки можно пожертвовать! Только. Вот!»

Так узнал Тимофей, как, оказывается, правдивый сон, на человека повлиять может.

Странная мечта короля

Жил-был на свете король. Очень он хотел какому-нибудь ремеслу обучиться. Принимался то за одно дело, то за другое. Но ничего путного из этого не выходило.

И вот однажды, пребывая в расстроенных чувствах, сел король на коня да в лес ускакал. Бродит там, коня за уздечку ведёт и вдруг видит: мужичок один грибы собирает. Окликнул его король, тот ему в ноги кинулся:

— Неужто сам властитель передо мной? — говорит мужичок, оробев. — Господи, кого в лесу встретить можно!

— Встань, встань, — рассердившись, велит король. — Не пристало тебе, мужчине в летах, в землю бухаться. Не на приёме же во дворце ты, а в лесу.

— Прости меня, — сокрушается мужичок. — Придворному этикету не обучен я. Тебя ведь, Ваше величество, только издали видел.

— Не переживай, — смягчился король.

— Ты сюда погулять или, как я, за грибочками? — спрашивает обрадовано мужичок.

— Да так, проехаться решил, отдохнуть от льстецов, что у меня во дворце пребывают, — отвечает равнодушно король.

— Вот оно как! — всплеснул руками мужичок.

И хотел уже, было, король на коня вскочить и выехать из леса, как вдруг передумал.

— Слушай, — присмотревшись к мужичку, говорит он, — а не мог бы ты мне совет один дать?

— Я и совет? Не знаю, — покачав головой, отвечает мужичок. — Но это ведь смотря про что совет нужен. Ежели что по домашнему хозяйству или где на ярмарке что купить, так это тебе без надобности. А как государством управлять — это уж я точно не соображу.

Рассмеялся король.

— Мне нужно какому-нибудь мастерству обучиться. Понимаешь, с малых лет хочу. Теперь сам король — а всё не могу мечту свою исполнить.

— Терпения, что ли, не хватает? — прищурив глаза, спрашивает мужичок.

— Вовсе нет. Вон сколько годов лживых придворных терплю. Кстати, ты, мужичок, присаживайся, у меня тут покрывало с собой взято на случай, если ноги устанут.

Расстелил король покрывало на траве, сели они. Мужичок стаканы из котомки достал, да бидончик с квасом. Налил себе и королю кваса и стал слушать, что за трудность такая — мастерством каким-нибудь овладеть.

А король и поведал ему свою историю. За что ни возьмётся, что ни сделает — всё расхваливают придворные, на разные лады поют, не уставая. И никто даже не подскажет ему, где ошибся, почему что-то не так вышло.

— Вот оно что! — удивляется мужичок. — Это тебе, почитай, со всеми государственными делами самому справляться приходится. Никакого проку от советников, ежели они всегда с тобой соглашаются!

— Да, верно, — вздыхает король.

— А ты, Ваше величество, не пробовал как-нибудь наказать их за ложь? Ну, угощения какого-нибудь лишить или ещё чего там, что у Вас, у господ, больше ценится?

— Пробовал и не раз. Даже в тюрьму придворных своих засаживал. Выйдут, и опять за своё — лгут и лгут.

Почесал тогда мужичок затылок, а потом хлопнул себя по коленке и воскликнул весело:

— А ведь я тебе могу дать совет, как исправить твоих придворных. Не всех, конечно. Какие люди сызмательства неправильно созданы, такими и останутся. Нипочем им даже суровые наказания.

— Неужели можно заставить их не лгать? — засомневался король.

— А то как же! Есть способ, — кивнул мужичок. — Ты, Ваше величество, теперь, как что смастеришь неудачное, да услышишь, как тебя нахваливать станут, предложи этой самой вещью попользоваться. Увидишь, как врунишкам твоим не понравится!

Обрадовался король.

— А ведь верно, хороший совет ты дал. Как же это я раньше не догадался?

— А еще что скажу, послушай, — речёт мужичок. — Ты ведь говорил, что хотел бы какому-нибудь мастерству обучиться.

— Ну да, — соглашается король.

— Так я одного мастера знаю, хорошего! Столярным делом занимается. У, такие вещи красивые у него выходят! Закачаешься. Только глядел и глядел бы. Ежели желаешь, я тебя к нему сведу. И он за умеренную плату своему мастерству обучит.

— А зная, кто я, нахвалить будет, не переставая, — замахал головой король.

— Какой ты, право, неугомонный! — осерчал мужичок. — Договорить не даешь. Этот мастер тем и отличается, что никогда на плохую вещь не скажет, что она сделана хорошо. Так что тебе, Ваше величество, ещё придётся изрядно попотеть, прежде, чем удостоиться его похвалы. Ежели тебе в тягость такое, так отказаться можешь.

— Нет, нет, что ты! — испугался король. — Столько лет ждал какому-нибудь мастерству обучиться, а теперь отказываться? Сможешь меня тайно к тому человеку привести?

— А как же! Одёжу поменяй и жди меня поутру у заброшенного дома, что прямо у самого края леса стоит.

Вытащил король кошелёк, отсыпал мужичку несколько монет за его советы и, забрав покрывало, во дворец ускакал.

На следующий день мужичок, как и обещал, свёл короля к мастеру, и тот принялся обучать его столярному делу. Далеко не всё получалось у короля, но он терпел. И вскоре стало что-то путное выходить. Мастер его не хвалил и не ругал, но указывал, где что поправить надо. Только через месяц трудов король удостоился первой похвалы, но как рад был! Ведь то заслуженные слова были, а потому цену имели.

Помнил король и про то, как следует льстецов, что во дворце жили, проучить. И вот в один прекрасный день распорядился он принести в зал те вещи, что были им неудачно сделаны. Да предложил в очередной раз своим придворным высказаться.

Те же, не ведая, какую хитрость задумал король, принялись хвалить его мастерство. Не смутило их и то, что король приказал писарю записывать, кто какой вещью более всего восхищается.

Вскоре король объявил пир и пригласил на него, как знатных вельмож, так и простых мастеровых. Не забыл, конечно, позвать и мужичка, который ему советы давал.

Конец ознакомительного фрагмента.