Сквозь время я пойму себя

Алёна Данилова (2024)

Эмиллия попадает в будущее, где раса элементалей исчезает, остаются лишь их духи. Девушке предстоит освоиться в новом мире, где всё не такое, каким выглядит: хлеб может оказаться бумагой, а бумага — хлебом. Попаданке во времени предстоит понять, что произошло после её исчезновения, ведь её спас многоликий, который хранит немало тайн, и чья судьба тесно переплетена с её собственной.

Глава четвёртая

Последующие сутки для Эмиллии показались вечностью. Мучила безумная жажда и голод. Попытки встать так и не увенчались успехом. Только пелена сна спасала от чужеродного мира.

Утром, ни свет, ни заря, Эмиллию вывел из сна возмущённый женский голос:

— Где мой ветер?

— Санни, элементалий отдыхает, — отвечала Земфира, тревожно оглядываясь на кровать с девушкой.

— Да как сгусток здесь отдыхать может? — недоумевая вопрошала кухарка академии, разводя руки в стороны.

Как только её оповестили о радостной новости, Санни ринулась за обещанным ветром. А что теперь? Оказывается, сгустки отдыхать научились, или она сама не понимала чего-то? Ей и в голову не могло придти, что ректор подставила подчинённую по-крупному в этом плане и вовсе не со зла, а в целях экономии.

— Ну, — Земфира замялась, не зная, как признаться в том, что элементалий в человеческой ипостаси. — Она — не сгусток.

— О каких сгустках вы говорите? — Эмиллия не выдержала и поднялась на кровати.

Возле входа стояла та самая женщина, что испугала в прошлый раз. И вторая неизвестная с копной кудрявых каштановых волос, спрятанных в чепчик, с округлым лицом, покрытым веснушками, с губами бантиком и с курносым носом. Она была в простом платье в пол с фартуком, повязанным на поясе. Не молодая, но ещё не старая женщина-человек.

— Вы? — от удивления и неожиданности глаза Санни расширились. Только в сказках рассказывалось о таких, какой увидела перед собой Санни Эмиллию.

— Почему все удивляются тому, что я элементалий? — душу Эмиллии затопила тоска. Она и так не чувствовала связь со стихией, а теперь и тех, кто мог ею владеть по законному праву. Ветер засвистел, вторил хозяйке, пытаясь показать себя, но напрасно, ничего не получилось.

— Эмиллия, прошу вас не беспокоиться, — тревожно произнесла Земфира, которой, напротив, ветер был виден и слышен на подсознательном уровне. Пусть слабый, но чуть не погубивший свою хозяйку. «Опасный» — как про себя обозвала его нага.

— Как вы узнали моё имя? — сжимая одеяло, поинтересовалась Эмиллия, стараясь не расплакаться. Слишком тяжело переносилось восприятие происходящего. Эмоциональный фон, построенный годами, рушился как песчаный замок.

— Я сказал, — ответил Сонорх Фейл Эмиллии и недоумённо посмотрел на кухарку, не понимая, что той понадобилось в этом месте. — Вам чем-то помочь?

— Она по документам к нам переходит, — подбирая каждое слово, пролепетала Санни, стараясь не разозлить тайплейса. Но поняла, что зря.

Сонорха перекосило от формулировки. Словно Эмиллию передавали, как какую-то вещь. Но она живая и может решать сама, что хочет. Иначе он сам будет делать это за неё. Второй вариант ему понравился намного больше первого.

— По каким документам? — обманчиво улыбаясь, Сонорх наблюдал за Санни.

— Документ у ректора, — честно призналась Санни. — Я его сама не видела, мне управляющая передала назначение.

Через управляющую горгулью переходили все поручения, одобренные самим императором. Как кто-то мог решить что-то за Эмиллию без её согласия, не ясно. Да и что думать! Сонорх направился к виновнице недоразумения.

— Нидель Амстердам у себя? — вежливо поинтересовался Сонорх у заколдованной двери, в которой ныне жил дух прошлого ректора академии.

— Нет, — проскрежетал дух. — Отпуск. Назначение главным Сонорха Фейла.

Не успел Сонорх переварить услышанное, как за его спиной прокашлялись. Он медленно обернулся и увидел златовласого короткостриженного эльфа Эсмирадуса. В свои сто с хвостиком лет Эсмирадусу приходилось ходить на высокой подошве из-за низкого роста. Бровь рассекал уродливый шрам, в носу красовалась серебряная серёжка. Заострённые уши проколоты в трёх местах шпильками¹ с мимозой на них. Нестандартный студент и по совместительству староста своей группы отличался не только внешностью, но и вредным характером, как у троллей.

— Поздравляю вас! — язвительно выплюнул Эсмирадус. Парню не нравилось положение дел и то, что ректор уехала, не предупредив никого. А ведь сегодня первое иювгуста² и выступление студентов в честь праздника. А салют как же? Неужели придётся всё отменять?

— Что эта мегера ещё не успела мне поведать? — стараясь не нервничать, спросил Сонорх. Управлять академией в его планы не входило. Знаний по данному аспекту тоже не хватало, а дёргать родственников не хотелось. Либо придётся ускоренно всему обучаться, либо, напротив, стоит перемотать время и наказать вредную ведьму.

— Дак, праздник же сегодня, — вывел из нерадостных дум Эсмирадус Сонорха.

— Прям весёлый, — тяжко вздохнул Сонорх, останавливая время в академии. Ему пришлось написать пару документов, благодаря которым молодое поколение сможет повеселиться. И с лёгкой душой вручив их студенту, мужчина вернулся в лекарское крыло, где застал пикантный момент.

Если бы Эмиллия знала, что произойдёт, то отказалась бы от затеи переодеваться перед малоизвестными женщинами. Но те убедили элементалия в правильности действий. Она как раз стягивала с себя рубашку через голову, и корсет послушно спустился ниже из-за расстёгнутых пуговиц. Именно в этот момент время восстановило своё движение.

Резко прозвучал хлопок, ветер возмущённо хлестнул по щеке тайплейса. Визг Эмиллии оглушил мужчину и тот поспешно ретировался, пытаясь развидеть то, что до сих пор стояло перед глазами.

— Простите, — виновато пролепетала Земфира. — Я и подумать не могла, что такое может произойти.

Щёки Эмиллии пылали. Гнев поднимался с глубины души и зацепился за что-то родное. Тонкая грань лопнула, как мыльный пузырь. Мир засиял новыми красками. Элементалий смогла увидеть свою стихию, и сердце защемило от радости.

«Дар! У меня есть дар!» — радостно щебетало сознание.

— Что-то произошло? — встревожилась Санни, пришедшая в себя только в данный момент. Люди дольше выходят из состояния стазиса, поэтому в академию набирают тех, кто может хоть частично воспринимать дар тайплейсов и восстанавливаться практически в считанные минуты после его использования.

— Всё в порядке, — соврала Земфира. Не хватало, чтобы охотницы на лакомый кусочек решили устроить тёмную Эмиллии. Нага и сама не понимала своего решения помочь, но знала, что поступает правильно.

— Спасибо вам! — поблагодарила Эмиллия, кружась в белом платье до пят, одолженным кухаркой из личного запаса.

Счастье переполняло Эмиллию и ветер, нет-нет, да приподнимал хозяйку на миллиметры от пола. Пока холодок страха не прошёлся по телу девушки. Что-то было не так, и всё веселье смыло в тот же миг. Но что? Как бы элементалий ни старалась разгадать, у неё ничего не получалось.

Внезапно воздух иссяк в пространстве. Ветер затих, поскуливая и забиваясь в дальний угол. Находившиеся тут не сразу почувствовали неладное. Но первой среагировала Земфира, превращаясь в полузмеиную ипостась.

Дверь наружу оказалась заперта с той стороны. Хочешь не хочешь, но наге пришлось выбить ту, снеся её с петель. Лёгкие наполнились кислородом, как никогда вовремя, который пьянил не хуже настойки из колокольчиков.

— Все в порядке? — в голосе Земфиры слышались обеспокоенные нотки. Такого в их академии ни разу не происходило, что наводило на бредовые мысли в голове о покушении.

— Да, — Эмиллия искала свою силу, но та испарилась, словно сквозь пол провалилась. Ей не было ведомо, что как только они очутились на свободе, ветер вернулся к хозяйке, притихая внутри и ожидая зова. Но, чтобы научиться вызывать и управлять своим даром, нужно время, которого не всегда хватает.

— Да что же это делается? — запричитала Санни, вздрагивая от резкого кукования старинных часов. — Мы опаздываем!

Санни без всяких объяснений схватила Эмиллию и повела на кухню. Совсем скоро нужно подавать обед, а рабочих рук не хватает, как и сгустков. Вечные проблемы рабочего класса, которому всё приходится просить у начальства, а тем — у выше стоящих.

Перед взором Эмиллии мелькали коридоры, вымощенные стеклянным шероховатым покрытием. Коралловые стены с круглыми гладкими колоннами обвивали тонкие стебли вьюна, но вместо бело-розовых лепестков цветов на них росли алюминиевые пружинки венчиков для взбивания. Окна во весь рост открывали вид на уличное убранство, но что-либо рассмотреть в спешке не удалось. Лишь в одном из коридоров Эмиллия приметила тот злосчастный пруд, который кто-то чистил.

–…ты меня слушаешь? — Санни замедлила ход, заметив молчание со стороны сгустка. Или нет, не так, подчинённой.

— Простите, — виновато опустила голову Эмиллия. — Я просто в этом мире всего ничего, и всё кажется таким чужеродным и непривычным. Я в замешательстве.

— Бедняжка, — Санни действительно стало жаль элементалия, но, к сожалению, работу никто не отменял, поэтому она решила поведать о том, что предстоит сделать Эмиллии. — В первый раз тебе помогут. К нам нанимали управляющих сгустками, в твоём случае ты сможешь всё сделать сама, стихией. Главное, слушай инструктора, и у тебя всё получится. Если вдруг там будешь только мешать, тебя направят обратно к нам, где надо будет остужать приготовленную пищу до нужной температуры.

— Я… — Эмиллия резко остановилась, чем затормозила кухарку. — Не умею управлять своей силой.

Такого поворота Санни не ожидала. Сегодня такой значимый день, и неужто, как в прошлом году, придётся всё делать впопыхах, а то и хуже.

— Вы хотели направить меня в столовую? — решила как-то разрядить обстановку Эмиллия и, когда Санни автоматически кивнула, продолжила. — Я могу разносить подносы без силы. В этом нет ничего сложного.

— Ты уверена? — небольшая надежда поселилась в Санни. В их время все пользовались или сгустками, или магией, но никак не своими руками.

— Да, — сказала Эмиллия и грустно добавила. — Мне не привыкать.

Эмиллия вспомнила тот момент, когда в их с отцом жизни появилась Джессика, ставшая мачехой для неё. Нет, женщина не сразу показала свой настоящий характер и не отталкивала поначалу. Лишь со временем осмелев, мачеха заставила работать падчерицу, как прислугу. Первым в жизни испытанием стало трудиться подавальщицей. Эмиллии приходилось разносить еду на тяжёлых подносах, скрывая лицо под тончайшей ситцевой маской с прорезями для глаз. Так делали те, у кого имелись травмы на лице, либо те, кто хотел спрятать свою истинную сущность. Но однажды Эмиллию узнали, и Джессике пришлось выкручиваться из сложившейся ситуации. После чего мачеха стала злее в разы и старалась изводить падчерицу другими способами.

— Смотри сама, я на тебя рассчитываю! — постаралась подбодрить Санни Эмиллию, пропуская на свою территорию. И выводя из грустных воспоминаний.

Столовая встречает тишиной. С обеих сторон из больших окон падает свет с улицы. Не большая, но и не маленькая с высокими потолками. Там сверху свисают белые подснежники на тонких стеблях, прикреплённые к толстым веткам-проводкам. Шторы из полиэтилена, как тюль крепятся на прозрачный скотч, приклеенный с обеих сторон. Длинные столы накрыты бежевыми скатертями, на каждом из них номер группы. Скамейками служат пни грибовидных деревьев с толстой подложкой из лиственницы. Вместо пола — шелковистая трава, щекотавшая босые ноги Эмиллии, которая только сейчас заметила пропавшую обувь.

На противоположной стороне от входа находится неприметная дверь с огромным открытым окном, в которое встроен специальный механизм, собирающий грязную посуду и отправляющий ту в посудомоечную машину, за которой следят трое посудомоек.

Попав на кухню, почувствовала запахи еды, которые дразнят, и живот Эмиллии выдаёт девушку. Густо покраснев, элементалий опускает взгляд вниз, где видит самый настоящий мох и плесень. По ощущениям они похожи на ковер, но никак не на то, что можно подумать первоначально из-за структуры волокон живой природы.

— Санни! — подбегает к кухарке полненькая гномка, ростом в метр. — Там Кристина подругу привела, так та возмущается и жалобу накатать хочет за то, что ей не позволят ветер с собой забрать.

— Я же просила не самовольничать! — возмущённо произносит Санни, и представляет новую подчинённую, нажимая на неприметный камень на серебряном кольце. — Мои дорогие служки и те, кто нам помогает. У нас возникла форс-мажорная ситуация. Знакомьтесь элементалий воздуха — Эмиллия. Все негодования можете направлять к ректору в определённые часы приёма. А теперь живо за работу!

Поднялся шум и гам, суматоха, которую разбавляет тихая музыка. Каждый приступает к выполнению своей работы. Готовка — не абы что, это либо искусство, заложенное с детства, либо, напротив, обучение тех, кто желает посвятить этому всю свою жизнь.

К Санни, проталкиваясь сквозь толпу, несётся та недовольная фурия. Рыжая, вся в тональном креме и с ярко выраженным макияжем, в мини-юбке вместо формы тех, кто управляет сгустками. Такая дамочка явно не работать пришла, а приключений найти на свою пятую точку.

— Да ты, наверное, шутишь, — тыкает невоспитанная девушка, указывая пальцем на Санни.

— Выйдите вон! — без капли страха на лице отвечает на это Санни, теряя всякий интерес к бесстыднице.

— Да ты…

Но её никто не слушает. Санни подводит Эмиллию к женщине, стоящей в стороне ото всех. В чёрном плаще скрывающим личность, та привлекает внимание, но остальные привыкли видеть Лину в подобном наряде. Поэтому, несмотря на то, что лик неизвестен, общаются с ней на равных.

— Лина, вы сможете помочь элементалию? — произносит Санни, понимая, что только та сможет что-то сделать в данный момент.

— Смотря в чём, — Эмиллия вздрагивает от голоса Лины, он похож на смутно знакомый, но чей не понять.

— Девушка не умеет управлять даром, — говорит правду Санни. — Поэтому решила помочь разносить подносы без дара.

— Можете не переживать, — соглашается Лина без капли сомнений, с интересом разглядывая давно вымерший вид. Жизнь обещает стать увлекательнее с появлением чего-то нового в их времени. В этом Лина не сомневается, ощущая страх элементалия и питаясь им, как деликатесом.

Шпилька¹ — один из подвидов серег в данном мире.

1 иювгуста² — День защиты студентов и детей.