Половинки из разных вселенных

Алёна Медведева, 2018

Кто бы мог подумать, что первый же самостоятельный полет навигатора Анжелики Орзовой закончится пленом и встречей с загадочным арианцем – мужчиной другой расы с далекой неизвестной планеты. Что у них может быть общего? Разумеется, ничего! Кроме общих врагов, заключения на планете-тюрьме, побега и… будущего.

Глава 4

Не знаю, как отнестись к его ответу, да и уверенности в том, что мы верно поняли друг друга, у меня нет. Поэтому пока отпущу ситуацию, тем более что к моему мнению вряд ли кто-нибудь здесь прислушается. Еще несколько раз слизнув жутко невкусные пузыри — о том, что они собой представляют, даже думать не хотелось, — я неуверенно протянула вяло трепыхающегося жука верпану.

Последний шустро перехватил его и поднес к своему «окошку». Неожиданно из данной конструкции высунулся узкий хоботок и присосался к разлому в панцире жука. С громким чавкающим звуком все содержимое жука было мгновенно выпито. Те жалкие глотки, что сделала я, тут же устремились наружу, вынуждая рефлекторно зажать рот относительно неповрежденной рукой.

Верпан опять уставился на меня всеми своими омерзительными глазками. Я в ответ тоже смотрела на него, размышляя о том, как можно жестами пояснить инопланетянину свое желание побывать в туалете. Да и полагается ли мне такая возможность?

— Отходы — туда! — неожиданно синхронизировала «балаболка» реплику верпана.

Проследив за направлением, указанным когтистой лапой существа, я недоуменно на него уставилась. Если я правильно поняла — в туалет мне предлагалось пристроиться тут же в уголке на поверхности слизи. Выждав несколько мгновений, верпан дернул меня за руку и указал:

— Руки вперед!

Осознав, что сейчас меня снова скуют и тогда мне останется или лопнуть или не сдержаться, я решилась. Самый жуткий страх, отвращение и ненависть я уже испытала. Теперь, очевидно, пришел момент наибольшего унижения. С трудом справившись одеревеневшими руками с магнитными застежками формы, стараясь не смотреть на присутствующего монстра, я присела в указанном уголке. Верпан все так же пристально наблюдал за каждым моим действием.

«Да, мы для них — обычные лабораторные мыши, которых не жалко, но разобрать и посмотреть, как там все внутри у них крутится и работает, — очень интересно!»

Сгорая от стыда и всей душой мысленно проклиная всю их треклятую расу, я поднялась и оправила одежду. Все отходы моей жизнедеятельности тут же поглотила в себя наличествующая тут повсеместно слизь.

Уставившись в пол, я подошла к верпану, выставив вперед обе руки. Их тут же окружили вязкой, быстро застывающей субстанцией. Хорошо, хоть спереди на этот раз — можно будет сидеть, опершись спиной на стену, да и не так больно. Закончив со мной, верпан стремительно выскочил в склизкое округлое отверстие-выход, оставив меня в одиночестве.

Устало сев на пол и вытянув ноги, я попыталась справиться с эмоциями и разобраться в текущей ситуации. Первое: меня пока пытать не будут. Ключевое слово — пока… Второе: кормят — получается, нужна для чего-то. Опять же, вспомнив слова капитана «Линнеи», можно предположить, что будут как-то использовать к своей выгоде… Иначе уже сегодня я была бы на месте Рената. Из этого вытекает третье: как именно? Верпан сказал, что буду жить, как награда. Учитывая всю степень различия нашего мировосприятия, нельзя быть уверенной, что он под этими словами понимает то же, что и я. Получается, возможны варианты.

Первый: жизнь — это моя награда. За услугу, которую я буду вынуждена оказать в будущем, вознаграждение за послушание с моей стороны. Второй: не моя жизнь, а я сама стану для кого-то наградой. Попутный вопрос: кто он — тот, для кого обычная землянка может стать наградой, да еще и ненадолго? Ответа у меня не было. Нелепо как-то. И третий вариант, объединяющий два предыдущих, предполагал, что я добровольно соглашусь стать чьей-то наградой, заслужив право остаться живой…

* * *

Я потеряла счет времени. Различия между днем и ночью исчезли. Все слилось для меня в одном мучительно-бесконечном дне. Я мало спала — в основном пребывая в состоянии тоскливой задумчивости. Размышлять мне было особенно не о чем: думать о прошлом — больно, о будущем — жутко. В голове лишь серая безысходная пустота.

Мой распорядок состоял всего из двух элементов: в моей склизкой норе появляется верпан с очередным «жуком», быстро осуществляет кормление и дает возможность облегчиться. Я уже совершенно привычно чувствую себя в роли морской свинки. Кто знает, возможно, именно в качестве домашнего питомца мною кого-то и одарят. Представляя, что остаток жизни мне придется бегать по кругу, крутиться в колесе или показательно стоять на задних лапках ради «капустного листа», я испытывала единственно возможное желание — скорее сдохнуть!

Эта мысль крепла во мне с каждым проведенным подобным образом днем, удерживая от мрака сумасшествия. Единственной моей надеждой, единственным шансом, единственной целью была активация капсулы блокады! Мне оставалось только верить, что подобная возможность у меня будет, и этот шанс я не упущу!

Часами медитируя в тех позах, которые были доступны в моем полускованном состоянии, я решилась на попытку неподвижно зафиксировать кость в сломанном пальце. Перелом и так в запущенном состоянии, а оставлять его на самотек в условиях этой антисанитарии означало лишиться руки в скором будущем. Поэтому я придумала, как хотя бы попытаться срастить кость. То, что руки теперь сковывали впереди, позволило осуществить замысел. Прикусив губу, я неловко попыталась вернуть кость в правильное положение. Сильный отек крайне осложнял мои действия — даже прощупать что-то удавалось с трудом. Промучилась полдня и наконец-то справилась с задачей. Осторожно пристроив руку на согнутые колени, я приготовилась спокойно ждать очередного кормления, стремясь до этого не тревожить конечность, чтобы снова не сдвинуть косточку.

Когда же верпан уже привычно склеивал мои руки после «ужина», я, словно бы непроизвольно, дернула ладонью, измазав в их «цементирующем» составе нужный палец. Получилось наложить подобие гипса. Но я понимала, что кость удалось совместить не очень удачно и палец не будет обладать прежней подвижностью.

«Сейчас это такая незначительная беда…»

По моим подсчетам, с момента моего пленения прошла неделя. Для верпанских кораблей это срок, достаточный, чтобы преодолеть расстояние до Туманности Андромеды. Я предполагала, что они доставят меня на свою родную планету или на одну из планет их ближайшего расселения. Подобные предположения лишь усугубили мое состояние: вряд ли там будет шанс спастись или обрести помощь и поддержку.

* * *

После однотипных дней в этой «норе» я была даже рада такому повороту событий. Появившийся верпан дернул меня вверх и потащил куда-то по скользким спиральным коридорам… Неожиданно он остановился возле небольшой группы верпанов. Смирившись со своим положением, я ощущала безразличие к происходящему, но в душе ожидала лишь одного — остаться без проклятого намордника. А потому, уставившись себе под ноги, сгорбившись, все же старалась боковым зрением не терять верпанов из вида.

Присмотревшись, я поняла, что они отличаются от тех, кто осуществил захват нашей капсулы. Невероятно, но все шестеро сгрудившихся верпанов были еще мощнее и выше тех, что пленили меня. Вся группа негуманоидов, развернувшись своими «окошками» в мою сторону, бурно обсуждала что-то, явно касающееся меня. Я вздрогнула от страха — какие еще испытания грозят?

Неожиданно из вертикального прохода выскочил одинокий верпан, явно из местных. На фоне присутствующих он казался мелюзгой. Приблизившись к рассматривающим меня монстрам, он начал быстро-быстро сучить передними лапками. Этот их «разговор» завершился тем, что «местный» подскочил ко мне и… грубо толкнул в сторону гигантов! Ма-а-амочки! Предчувствия меня не обманули…

Меня опять сгребли двумя когтистыми лапами и, не задумываясь о том, смогу ли я дышать в таком положении, потащили. На сей раз я смогла увидеть — куда, но легче от этого не стало. Вся группа из шести громадных монстров, выскочив из очередного коридора, оказалась в… воде. От неожиданности я не успела вдохнуть воздуха и начала задыхаться, судорожно забившись в удерживающих лапах. Но нахлебаться не успела: верпан вынырнул, выбрасывая меня вперед. Не задумываясь о том, где оказалась и что опять основательно приложилась обо что-то твердое, я начала судорожно дышать, отфыркиваясь. В условиях, когда пользоваться можно лишь носом, это очень сложно. Первые тревожные мысли вызвали ощущения… от вдыхаемого воздуха. Казалось бы, какие от него могут быть ощущения? Но то, что я старательно втягивала носом, не было привычной для меня газовой смесью. Воздух был тяжелым, влажным и каким-то… сладковатым.

Испуганно оглядевшись, я поняла, что мы только что покинули доставивший меня сюда корабль. Видимо, этот водный барьер — аналог нашего дезинфицирующего блока. И сейчас мы находимся на поверхности неизвестной мне планеты. Какое же счастье, что у меня комплексная вакцинация против инопланетных возбудителей, а организм подготовлен к избыточному влиянию радиации!

Медленно, поерзав, я смогла сесть на колени и обернулась к стоявшим неподалеку верпанам. Они же совершенно игнорировали меня, коллективно сосредоточившись на ожидании. Чего? Решила оглядеться. Вокруг пустынно и голо — не видно никаких живых организмов, лишь темные, немного отливающие серебром облака над головой и на горизонте. А за ними… совсем-совсем рядом три крупных небесных тела.

«Мы не на планете, а на ее спутнике. Странно… тут есть атмосфера?»

Сосредоточившись, я попыталась вспомнить систему с таким близким расположением небесных тел в Туманности Андромеды.

Резкий выброс воды и пара с поверхности, на которой мы находились, напугал меня, смешав все мысли. Обернувшись, я увидела, как прямо под нашими ногами, неподалеку от верпанов, значительный пласт местной породы приподнялся, открывая темный зев в нутро планетки и выбрасывая наружу пар и кипящую воду. Это открылся вход в тоннель!

Не дав опомниться, один из верпанов опять схватил меня и устремился следом за своими, уже уходящими в глубь подземных «катакомб» товарищами. Мои легкие обожгло горячим воздухом, а совершенно замызганный за время плена форменный костюм мгновенно пропитался влагой. «Под потолком» я заметила множество огромных светящихся кристаллов, дающих достаточно яркое освещение, а стены этого широченного, уходящего в глубь планеты коридора были, словно венами, изрезаны серебристыми жилами какого-то металла.

Мы достаточно долго спускались вниз, прежде чем увидели спешащих нам навстречу верпанов. Подошедшие тоже окружили меня, разглядывая. Наконец один из них, дернув меня лапой за плечо, чем практически вывихнул его, произнес:

— Ты будешь наградой заключенным, это гарантирует нам большой выход руды по последнему сроку, — «балаболка» четко отреагировала на языковую форму общения.

«Заключенным??!» — Мой мысленный вопль никто не мог услышать, но легче мне от этого не стало. — «Нет! Нет! Нет!»

Когда-то давно, еще при получении базового образования, я читала о подобных «колониях», куда ссылали заключенных. О том, что эти, по сути, рабы проживали в безумных условиях шахт и рудников недолго. Да и внутренний произвол, который там творился… Абсолютная анархия, управление кучками жестоких группировок, постоянные распри, борьба за еду, отсутствие женщин и, как общий итог, — совершенно опустившиеся, скатившиеся до животного существования разумные существа, существующие по звериным законам и ведущие себя соответственно… И это относилось к земным колониям с обычными людьми. А у верпанов, надо полагать, среди пленных немало представителей разных планет и видов.

А о том, КАКИЕ существуют в галактиках инопланетные виды, о том, какие у них нормы обращения со слабым полом, я сейчас вспоминала с ужасом.

«И туда меня, вчерашнюю выпускницу Лунной космической академии, человеческую девушку, привыкшую к комфорту и нормальному питанию, а главное — невинную… В этот беспредел, в этот ад — совершенно беззащитную меня?»

Стало плохо. По-настоящему плохо, все съеденное мною на последнем кормлении рвануло наружу, заставив давиться от невозможности открыть рот и рухнуть на пол этого бесконечного лаза. Глаза застилали слезы, грудную клетку разрывало от судорожных рыданий, хотелось выть, отчаянно сопротивляться. Но даже такой возможности я была лишена: численное и физическое превосходство врагов предопределяло результат. Как же я жалела сейчас, что и меня, как Рената, не подвергли вивисекции… Пусть это безумно, невыносимо больно, но только один раз, а потом — верная смерть! То же, что предстоит мне — хуже! Это муки, растянутые во времени.

Как же прав, сто раз прав был Федор Дмитриевич, когда заставлял нас устанавливать блокаду! И на какие же испытания я обрекла себя, своевременно не последовав примеру Павла.

«Но надо держаться, шанс еще будет. Его не может не быть, судьба не будет так жестока ко мне», — как заклинание повторяла я последнюю мысль, снова и снова вслушиваясь в нее, стараясь поверить, убедить себя!

Верпаны же с совершенным безразличием наблюдали мое отчаяние, «переговариваясь» передними лапами.

— Самка их взбодрит, и они успокоятся на какое-то время, занятые ею, — неожиданно прозвучал звуковой вариант фразы, на который автоматически среагировал мой внедренный языковой гаджет.

Внутри все заледенело от этой информации, участь моя была предопределена. И она была хуже, чем роль домашнего питомца…

Завершив общение с сопровождавшей меня группой, встречающие верпаны, прихватив меня, отправились назад, в глубь планеты. Я же обреченно закрыла глаза и вспомнила… дом.

«Вот мы всей семьей отдыхаем на озере, я ныряю в приятную прохладную воду и плыву, плыву, плыву…»