Её другом был безмолвный бюст

Алёна Нацкина

Вся ее жизнь – протест против стандартов общества и шаблонов родной матери. Оксане стукнуло тридцать два, а мужем и детьми так и не обзавелась, периодически разговаривает с гипсовой головой, да еще и работает в такси.Однажды решает написать книгу о любимом дедушке, которого давно нет в живых, чтобы хоть как-то умерить чувство вины и придать значимости своему существованию. Только вот не предусматривает последствий.Как итог, она в лесу, ей страшно…

Глава 2. Она была отчаянно красива…

Ее разбудил звук, заставляющий содрогаться стены. Как она обожала открывать глаза под стрекот этого адского приспособления. Надев очки и посмотрев на часы, в очередной раз обратилась к небесам, чтобы оттуда на человечество скинули перфоратор с беззвучным режимом. Зато можно не ставить будильник, ведь ровно в 8:00 начинался всеобщий ремонт.

Это тот самый огромный, ничем не перекрываемый, минус проживания в не так уж давно сданном доме, где еще активным ходом идет ремонт. С утра муравейник оживает, и шум делает невозможным пребывание дома, благо в десяти минутах ходьбы есть сквер, а на его территории — небольшой пруд.

Лидия Александровна обожала ходить к нему, сидеть на лавочках, расположенных по периметру. Причем была у этой элегантной дамы своеобразная привычка: она постоянно меняла свое посадочное место, в зависимости от настроения с которым пришла. Влияло расположение духа и на выбор утреннего напитка. Отметим, что обязательной утренней процедурой была вылазка в кофейню, где она и покупала то латте с корицей, то капучино с мятным сиропом, а уж когда настроение оставляло желать лучшего — неизменно уносила с собой американо, даже сахар порой не добавляя. К выпечке не так придирчиво относилась, поэтому раз за разом просила упаковать ей с собой лучшие во всем городе миндальные круассаны.

Со всей своей поклажей Лидия Санна, как к ней ласково обращались все знакомые, шествовала в сквер, где официально и начинался запланированный моцион. Усевшись поудобнее, она первым делом озирала все вокруг: в такое время людей практически не было, лишь заспанные мамочки гуляли вдоль парка с коляской да такие же, как она, старички, вытесненные, вероятно, из дома раздражающими звуками, тихонько что-то обсуждали между собой и изредка бросали семечки или хлеб местной ОПГ, состоявшей из откормленных голубей.

Старушка вытаскивала подаренный уже взрослыми детьми смартфон, которым овладела достаточно быстро, и начинала смотреть новости, заботливо выложенные в ленту каким-то невероятно ответственным человеком. Ее они не расстраивали, не пугали и не радовали, просто такая процедура, не более, чтобы быть в курсе, да и поддержать вовремя разговор с собеседником. Параллельно потягивала через трубочку ароматный кофе, заедая круассаном. Лидия Александровна восхищалась выпечкой из этой маленькой, но столь уютной забегаловки, потому что с утра все было стабильно исключительно свежее.

Затем она доставала очередную книжку, посылку с которой недавно ей доставили домой, и начинала с места, где остановилась прошлым утром. Последние четыре года в корзину на сайте попадали только экземпляры по психологии и психотерапии: как принять потерю, как начать выстраивать здоровые отношения с окружающими, где отыскать опору в себе, спастись от заблуждений и тд. Читая очередную книгу, она вновь убеждалась, что это пустышка, где нет спасительной пилюли, а все мысли давно изъезжены, просто скомпонованы по-другому, нежели у предыдущего автора. Большую часть информации старушка и так знала, еще до прочтения, все базировалось на житейском опыте и не упаковывалось в заумную обертку, но она продолжала покупать эту литературу снова и снова, надеясь получить ответ на мучивший ее вопрос.

Ей было 67 лет, но окружающие без лести всегда удивлялись, услышав эту цифру, максимум, который давали — 55. Лидия Санна всегда поддерживала тело в прекрасной форме, до 63 лет неизменно по утрам делала зарядку, а когда не ныло в коленях, даже выходила на утреннюю пробежку. Старушка излучала энергию, на которую тянулись люди, заинтересованные загадкой, как такое возможно: успевать все и вечером продолжать светить с той же силой. Многим казалось, что приди они в гости к ней ночью без предупреждения, то обнаружили бы уже накрытый стол и ее при полном параде, занимающуюся каким-то однозначно важным делом.

Секрет был прост: Лидия Александровна безмерно любила жизнь, наслаждалась каждым отведенным днем, старалась охватить как можно больше, поддерживая высокий темп. Только в последние четыре года немного сдала, изменив ритм, но на то были свои причины. Нет, не старость нагрянула неожиданно, а одиночество пожилого человека, с которым она силилась свыкнуться.

На ее внешнем виде это практически не сказалось: все та же идеальная прическа с аккуратно уложенными седыми локонами и образ, подобранный с иголочки. Она не переносила броских вещей, отдавая предпочтение элегантности, поэтому старушка носила исключительно костюмы. Юбка-карандаш традиционно была с завышенной талией и небольшим разрезом снизу, брюки тоже не на низкой посадке и обязательно с отутюженными стрелками, пиджак приталенный, белоснежная блузка, туфли-лодочки в цвет костюма или черные на каблуке до пяти сантиметров и брошка в зависимости ото дня недели — все эти элементы неотъемлемо сопровождали каждый выход в свет. Иногда брала с собой маленькую шляпку, если того требовала погода.

Цвета предпочитала сдержанные, но со вкусом: благородный синий, такого глубокого оттенка, чаще всего сапфировый или кобальт, темно-зеленый, очаровывал и цвет спелой черешни. Встречали ее и в костюме цвета фуксия, но это на особый случай хранилось в гардеробе, поскольку выбивалось из классической линейки образов. В нем старушка иногда ходила забирать арендную плату от своей постоялицы.

Кто-то скажет, что уж больно скучно она одевалась, но если так думаете, то точно ни разу не встречали ее вживую. Костюмы все шились в ателье, где она была частым гостем. Лидия Александровна всегда придерживалась позиции, что лучше заплатить больше, но вещь точно будет сидеть четко по фигуре и радовать ее при каждом выходе, благо финансы позволяли удовлетворять эту маленькую прихоть. Нет, она не сорила деньгами, просто умела грамотно распорядиться ими.

За всю жизнь ей удалось отложить достаточно, чтобы обеспечить себе комфортную старость. К тому же, активно помогали дети, обожающие свою маму, но не всегда находящие времени провести лишнюю минутку рядом, поскольку работа и личные дела занимали их полностью. Дарили и путевки на отдых в разные страны, и недавно уговорили переехать в новостройку, где при этом рядом расположен пруд, ставший ключевым аргументом в споре. Смарт-часы, смартфоны, билеты на первые ряды в театре — все это служило чем-то вроде откупа, но Лидия Александровна с пониманием относилась к сложившейся ситуации.

Ребята выросли, они уже не те маленькие сорванцы, нуждающиеся во внимании и опеке родителей. Теперь оба ее сына занимали руководящие должности в крупнейших фирмах страны, старший жил в Москве, младший — в Санкт-Петербурге. Оба уже давно обзавелись семьями, причем, конечно, порадовали старушку и внуками. Видела она их не так часто, по большей части, по скайпу. Неизменным оставался ежегодный съезд всей семьи к бабуле на День рождения. Как же сразу оживал дом, обычно такой тихий и пустой. Сыновья Вася и Валера приезжали с женами и детьми.

Первые пару минут внуки чувствовали некоторое стеснение из-за новой обстановки, разбредаясь по комнатам и прячась от мира в социальные сети, но не тут-то было. Запах блинчиков манил на кухню, и уже не в силах себя сдерживать, они потихоньку перебирались за стол и включались в беседу, где все так рады были находиться рядом друг с другом. Смешные рассказы из жизни, уютные воспоминания, начинавшиеся с фразы: «А помните…», сразу же убирали барьер, выстроенный временем. И уже будто не существовало прошедшего года, выдавали только новые морщинки.

После семейного ужина все перемещались в гостиную, где и продолжали разговор. Лидия Александровна выбирала себе противника для шахматной партии из внуков, другие же доставали старую колоду карт из ящика под телевизором и начинали играть, как в старые добрые времена, в «Дурака». Единственное правило, выработанное еще много лет назад самой именинницей, было отключение смартфонов, но и без них всегда было весело. Как же она любила своих детей и внуков за легкий характер. Их приезд будто делал ее моложе лет на десять, жаль только, эликсир молодости имел столь короткий срок действия. Конечно, и в семьях сыновей случались размолвки, когда люди долго живут вместе, то конфликты практически неизбежны, но, видевшие пример родителей, ребята старались сохранять любовь и уважение в своих союзах. Для них это день был так же важен, как и для Лидии Александровны, поскольку рядом с ней они погружались в полное спокойствие, где нет шума и треволнений, поэтому их коллеги после возвращения сразу замечали изменения: не было нервозности при многозадачности в работе, проекты быстрее реализовывались, да и сияющая улыбка с самого утра освещала все этажи офиса.

Обычно день пролетал практически незаметно, после чего все собирались на вечерний поезд или самолет, укомплектованные баночками с малиновым вареньем, ведь старушка знала, как сильно сыновья его любят с детства, поэтому по случаю приезда гостей всегда захаживала на местный рынок, где и покупала пару килограммов ягоды. Она бодро держалась, пока не захлопывалась дверь. Затем по ее щекам катились слезинки одна за другой, потому что жизнь в этой квартире опять замирала.

Как же ей хотелось сейчас с кем-то поделиться, насколько хорошо прошел праздник, пожаловаться, как похудела Лея и вытянулся Ванечка, но никого рядом не было. Раньше после ухода гостей она садилась с мужем за стол, наливала в обе чашки мятный чай и начинала лепетать до глубокой ночи без умолку, но этот предатель решил оставить ее одну. Уже четыре года, как она не могла простить ему смерть: видишь ли, сбежать от родной жены решил на тот свет, а ведь говорила не забывать пить таблетки для сердца. Вот оно действие русского «авось», еще бы лет двадцать бегал по этому городу и радовал супругу анекдотами, прочитанными с утра в газете, пусть и не всегда удачными, но так Леня умел жестикулировать, что она покатывалась со смеху, не дослушав зачастую до комической развязки.

Старушка в деталях помнила их последний разговор, произошедший за два часа до смерти. Он выглядел плохо, уж слишком сильно на нем сказался перенесенный инфаркт, но сразу просиял, услышав в коридоре голос супруги, уточняющей у дежурной медсестры про самочувствие больного. Зайдя в палату, где кроме него никого не было, хотя стояло еще три койки, старушка почувствовала облегчение — живой, еще и улыбается. Она аккуратно присела на край кровати и нежно накрыла своей рукой прохладную кисть мужа.

— Леня, ты выглядишь как человек, недавно перенесший инфаркт. — сказала Лидия Александровна с усмешкой. — Пожалуй, стоит признать, что у нас не так прохладно по ночам в квартире, просто кто-то постоянно перетягивает одеяло на себя.

Муж тихонько засмеялся над остротой, высказанной с такой нежностью, на которую была способна лишь женщина, прожившая с ним сорок четыре года, но отозвался не сразу.

— Как же я люблю тебя, Родная моя. Знаешь, за столько лет совместной жизни настолько изучил твои привычки, что могу с легкостью угадать все содержимое пакета.

— И я тебя люблю, — немного помолчав, игриво ответила старушка. — Но точно не угадаешь, сегодня эксклюзив от меня.

— Шоколадные круассаны, картофельное пюре с куриной котлеткой в контейнере, сегодняшняя газета и японский кроссворд с карандашом?

— Хм, твоя интуиция практически не подвела, — с победоносными нотками в голосе заметила Лидия Санна. — Не попал только с шоколадными круассанами, они были не такие свежие, когда зашла к ним перед больницей, поэтому прихватила нечто более интересное… Да-да, сделала тебе пирожное «картошку», такую, как раньше готовила дома. Подумала, ты точно оценишь.

Супруга моментально накрыла волна ностальгии. Как же часто одно время он заставлял свою Лидочку лепить ему этот десерт с какао. Потом в магазинах появились песочные корзиночки с кремом, из-за чего про «картошку» все позабыли.

— Боже мой, спасибо тебе. А молодильных яблочек не захватила?

— В нашем дворе пока не высадили таких яблонь, но обязательно обращусь к местному депутату с таким запросом, пускай стараются для народа, — захохотала старушка.

Она помогла осторожно приподняться супругу на подушках, чтобы ему было удобнее разговаривать, заботливо поправила одеяло на ногах, а то совсем холодные. На глазах Лидии Санны заблестели слезинки. Она практически шепотом произнесла:

— Пообещай мне, что будешь бороться. Скажу дикую пошлость, будто из сопливого сериала, но так тебя не хватает дома…

— А ты говорила, что мудрее меня, — звонко захохотал старичок, но потом добавил уже серьезно, немного понизив тон: — Я не хочу бороться, не могу больше… Большую часть своей жизни провел рядом с тобой, Родная. Сама же знаешь, насколько много значишь для меня, без тебя даже ластик не могу найти дома, но я так устал от постоянной борьбы, когда уже совсем жизнь не в радость. Таблетки — ЭКГ — таблетки, я чувствую себя фикусом, не способным выжить, если его забудут полить.

Ему было немного сложно говорить, но после небольшой паузы все же набрался сил и продолжил:

— Много думал о том, как отношусь к смерти, наверное, сейчас уже смирился, что это неизбежно, даже как-то спокойно на душе. Может, и в этот раз пронесет, предыдущие два раза же удавалось… Кстати, на кухне под подоконником оставил тебе небольшую записку, прочти, пожалуйста, как придешь домой, это мое любовное послание, есть же еще порох в пороховница, — игриво сказал супруг, потом добавил: — Теперь ступай, моя элегантная старушка, а то малость утомился, мне бы поспать. Поцелуй, как в молодости, и иди.

Лидия Александровна четко понимала, что разговаривает с мужем в последний раз, этот момент прощания разрывал ей сердце. Она пару минут, не отрываясь, смотрела в его глаза, нежно поглаживая все еще прохладную кисть. Аккуратно наклонившись, старушка поцеловала в сухие губы супруга, как это делала миллион раз за прожитые вместе годы. Ей показалось на секунду, будто они перенеслись назад во времени, где оба еще не знали, что такое безысходность.

— Я буду скучать каждый день, пока не встречусь с тобой там, любимый… Обязательно прихвачу с собой новенький ластик.

Она еле сдерживала подступающую истерику, но, собрав остатки сил, тихонько поковыляла к выходу. Как же ей хотелось броситься обратно, лечь рядом с ним на этой узенькой скрипящей койке и никуда не идти, но это так эгоистично. Лидия Александровна не хотела делать мужу больно своими страданиями, тем самым утяжеляя уход. Опираясь на стенку, она мелкими шажками двигалась к выходу, утирая слезы уголком платочка. Всегда такая бодрая и живая, в тот момент она ощущала вес каждого года на своих хрупких женских плечах, будто состарилась вмиг лет на сорок. Так и побрела домой.

Зайдя в квартиру, где вся ее семья прожила больше тридцати лет, вновь заплакала. Она даже не знала, сколько просидела в прихожей, не разуваясь, счет времени был утерян еще в больничной палате мужа. Из состояния транса ее вывел телефонный звонок. Номер не был записан в телефонной книге, но и так все было понятно, звонили из больницы.

— Да, — еле слышно отозвалась старушка в динамик смартфона.

— Лидия Николаевна, здравствуйте, беспокоят из больницы. К сожалению, с печальной новостью: Ваш муж скончался, остановка сердца, приносим свои соболезнования…

В трубку еще что-то говорили, но она уже не разбирала слов. Ей нужно было позвонить детям и сообщить эту новость. Старушка медлила с этим, боялась, что, как только произнесет вслух вместе «Леня» и «смерть», произойдет нечто страшное. Будто все сказанное пару минут назад неправда, ошиблись номером, а муж скоро вернется из магазина, похвастается купленными мятными пряниками, и они вдвоем сядут пить чай.

Лидия Санна решила побыстрее взять тебя в руки, поскольку пострадать еще времени навалом будет. Набрала сначала старшего сына, потом он уже сам сообщил весть младшему брату. Вечерними поездами оба со своими семьями уже мчались в родительский дом. После звонка сыну старушка вспомнила о письме под подоконником, кое-как достала его с помощью кухонного ножа, проковырявшись не меньше тридцати минут. Это была небольшая записка на тетрадном листе, сложенном вчетверо. Развернув его, увидела лишь несколько коротких предложений и подпись:

«Не хочу, чтобы по мне бегали суслики. Прошу, только кремация.

Люблю, твой Леня».

«Соврал насчет любовного послания», — промелькнуло в голове у старушки. Она была немного в шоке от прочитанного, но сейчас ей не казалось это проблемой: какая разница, кремировать или закопать, человека-то уже нет. К тому же, его тело, почему нужно отказывать в последнем желании мужу лишь по причине иных устоев в обществе.

Потом все быстро завертелось: приехали дети, началась бюрократическая и организационная беготня, кремация, поминки за семейным столом. Спорить сыновья с волей усопшего не стали, решили, что временно урна останется в родительском доме, да и старушка настаивала на этом. Лидию Александровну дети всеми силами старались уговорить переехать к ним либо в Москву, либо в Санкт-Петербург, но переговоры постоянно заходили в тупик, уж очень упертой была. Она перед отъездом успокоила сыновей, убедила, что с ней все в полном порядке: в таком возрасте нормально терять близких, время залечит раны.

Какое же это было позерство. Старушке хотелось лишь одного — побыть в тишине, не слушая ничьи соболезнования и сожаления. Нет, за эти пару дней ни на йоту не приняла уход мужа, а даже успела обидеться на Леню. Ее разочаровывала мысль, что «… жили они долго и счастливо и умерли в один день» — это бестолковая фраза из сказок, которая точно теперь неприменима к ней. Умом принимала, а сердцем — нет, ведь в душе все еще бегала та неугомонная пятилетняя девчушка, верящая в сказки и не способная усидеть на одном месте больше минуты.

Первую ночь она спала плохо, постоянно просыпалась и плакала, потом, то ли из-за накопившейся усталости, то ли потихоньку мозг начал адаптироваться к одиночеству, погружалась в сон, только голова касалась подушки. Дни старалась занимать хлопотами по дому: полы помоет, в магазин сходит, пыль протрет на всех поверхностях. Принципиально не носила траур, ей это казалось бессмысленным, достаточно было его в сердце. Каждый вечер и утро неизменно выходила на прогулку при полном параде: такая прекрасная, сильная и гордая. Наверное, будь у нее в то время на руке смарт-часы, она точно бы в конце дня видела на дисплее больше десяти тысяч шагов.

Скучала ли она по мужу? Каждый день. И прах, мимо которого старушка проходила по сто раз на день, неизменно давил на еще не затянувшуюся рану. В те моменты она часто вспоминала фразу, употребляемую, когда его что-то злило, а уж в таких ситуациях Леня за словом в карман не лез: «Что ж вы, паразиты, сверлите с утра пораньше? Как серпом по яйцам, отдохнуть не даете!». Именно так начинался диалог с соседями, разбудившими старичка. Ей было больно видеть эту сияющую от солнечных лучей урну, поэтому «будто серпом по яйцам» вполне уместно описывало ситуацию.

Медленно, но верно, в голове старушки укреплялась идея, как поступить, но до дня, когда она все же решится на это, пройдет ни меньше года. Потом таким поступком Лидия Санна удивит даже детей, привыкших уже к ее иногда неординарным выходкам, но со временем и им удастся понять, принять. Все шло своим чередом: спокойно и ужасно одиноко.

Как же часто она вспоминала молодость, проведенную рядом с любимым. Ей только стукнуло девятнадцать, когда они познакомились в театре, точнее, около него. Леонида Степановича, которому на тот момент было двадцать три, туда затащила младшая сестра, мечтавшая посмотреть спектакль приезжей трупы. Лидочка же просто решила так скоротать вечер на будущей неделе, поэтому заранее купила билет в амфитеатр.

Несмотря на то что был июль, погода стояла ужасная: всю вторую половину дня стеной шел дождь. Лидочка, всегда такая вдохновленная и воздушная, даже не обращала на него внимания, есть же зонт и легкий плащ. Нарядившись в любимое темно-синее платье под поясок с белым воротничком, которое, к тому же, сама и сшила, она с помощью ленты собрала свои роскошные русые волосы в пучок. Пара прядок у лица предательски выпала из прически, потому что волосы с детства завивались, но ей это даже понравилось — лицо стало еще очаровательнее.

Девушка имела аккуратную, даже немного спортивную фигуру, на что повлияла постоянная работа в поле и огороде до отъезда на учебу в другой город, да и сейчас она каждое утро старалась не забывать делать упражнения, выученные еще в школе на физкультуре. Прямой небольшой носик, карие глаза, еще по-детски округлое личико и такая добродушная, жизнерадостная улыбка — все это вместе делало ее такой красивой. Лида после переезда стала завсегдатаем городской библиотеки, к тому же, и от природы у нее была крайне восприимчивая и сообразительная головушка, поэтому всегда могла умело поддержать беседу.

Училась девушка в местном училище на бухгалтера, потом хотела пойти работать и параллельно закончить университет. Гуманитарию по складу ума тяжело давались некоторые дисциплины, но врожденное упорство брало верх над огромными массивами цифр. В ее группе многие учились прилежно, поэтому она не особо выделялась.

В тот вечер девушка немного опаздывала, поэтому, соскочив с трамвая, стрелой понеслась в театр. Лида случайно подвернула ногу, взбегая по мокрым ступенькам театра, из-за чего сразу плюхнулась на них, благо не покатилась вниз. Все уже зашли, поскольку оставались считанные минуты до третьего звонка, так что помочь было некому. Однако на спектакль опаздывал и Леня, который, держа над собой и сестрой зонт, спешил зайти в помещение. Они увидели сидящую на ступеньках девушку в мокром платье, хохотавшую над своей неуклюжестью и не способную по этой причине встать.

Уточнять, нужна ли помощь, не было необходимости. Отправив сестру в театр, чтобы до конца не промокла и не опоздала, он сел рядом с Лидой на ступеньку и задал вопрос, который стал в дальнейшем их личной шуткой:

— Подождать радугу с Вами?

— Нет, спасибо. Боюсь, заболею раньше, чем она появится, — ответила девушка смеясь.

Делать нечего, пришлось начинать подниматься. Леня взял ее под руку, дав тем самым на себя опереться, и помог встать. Платье все вымокло, прическа из-за тяжести воды осела, а отдельные пряди прилипли к лицу. Они вместе направились в холл театра, чтобы хоть немного согреться. Правила в таких местах строгие, поэтому надеяться попасть на спектакль было бессмысленно.

На удивление, их встретили две радушные старушки. После того, как все вещи были развешаны, гардеробщица Нина Федоровна подошла к окну, чтобы в очередной раз посетовать совей коллеге на ужасную сырость, и как раз застала эту забавную картину. К ней подошла вторая старушка, только принявшая плащ и зонт от сестры Леонида Степановича.

— Надо сказать, чтобы наконец директор распорядился сделать резиновые коврики, а то какое безобразие творится, люди калечатся! — практически шепотом сказала Нина Федоровна своей напарнице.

— Пойду принесу из подсобки свой плед, а то, небось, замерзли, — отозвалась вторая старушка.

Когда она вернулась, ребята уже зашли в холл и сели на деревянные скамейки, расположенные вдоль окон и увлеченно беседовали, согреваясь горячим чаем, который заботливо для них заварила Нина Федоровна.

— Здравствуйте, молодые люди. Я тут вам плед принесла, поди, замерзли. Смотрю, уже и чай успели от Нинки получить, шустрая она. Сейчас быстро отогреетесь.

— Спасибо огромное! Я тут умудрилась поскользнуться и упасть, но вроде ничего не поломала, даже плитку на ступеньках, — смеясь ответила Лида.

— Ничего, если мы тут пока подождем, а то моя сестра все же успела на спектакль? — добавил молодой человек.

— Да о чем речь, конечно. Если еще чаю захотите, подходите, не стесняйтесь.

После ухода старушки Леня и Лида остались сидеть вдвоем. Они продолжили прерванный разговор. Так, девушка узнала, что ее спаситель был на три года старше нее и тогда учился на архитектора, родился и вырос в этом городе. Леониду Степановичу периодически поправлял плед на плечах Лиды, поскольку тот из-за излишне активной жестикуляции постоянно сползал. Девушка заметила этот акт заботы к себе. Еще ее поразили такие маленькие, но невероятно добрые глаза с небольшим прищуром, в которых будто горели маленькие огонечки. Овальное лицо, достаточно широкий прямой нос, пухлые губы, усердно зачесанная назад вьющаяся копна волос — все это так гармонично сочеталось в одном человеке.

Много, очень много лет спустя, когда вместе, уже будучи долгое время в браке, посмотрят нашумевший фильм «Хатико: самый верный друг», оба заметят, как он сильно в молодости был похож на Ричарда Гира (или, как в шутку отмечал Леня, этот американец похож на него). Годы и хлебобулочные изделия, несомненно, взяли свое, поэтому в пожилом возрасте общих черт осталось мало, особенно их разделял появившийся жирок, заботливо защищавший живот и щечки.

Тогда в театре Лида тоже приглянулась молодому человеку. Нет, ни о какой любви с первого взгляда речи не могло быть, но ее манера говорить так открыто, будто они уже сто лет друзья и успели пережить вместе море событий, подкупала. После спектакля девушка познакомилась с Машей, младшей сестрой Леонида Степановича. Оба решительно настаивали на необходимости проводить Лидочку домой, поскольку на улице стемнело, а трамваи в такое время не ходят. Согласие получили сразу, затем дружной компанией направились в путь.

Дождик совсем чуть-чуть моросил, но никто и этого не замечал, поскольку все внимание было приковано к Маше, так красочно и живо рассказывавшей подробности спектакля. От театра до общежития Лидочки было около пятидесяти минут пешком, но сложилось ощущение, что прошли все расстояние — за десять, уж очень увлеклись беседой. Так Леня узнал, где жила эта очаровательная девушка, ворвавшаяся в его жизнь столь неожиданно. В тот вечер попрощались как старые добрые друзья и разошлись.

Из-за позднего прихода Лиду могли не пустить в общежитие, благо она пользовалась расположением грозы местных студентов, которую любя звали баба Фрося, поэтому, побеседовав с ней пару минут и рассказав про «забавный» поход с театр во всех красках, девушка быстро поднялась в свою комнату на втором этаже. В своем блоке тогда жила одна, поскольку все разъехались на летние каникулы. Она же по несколько часов в день подрабатывала швеей в местном ателье.

Остаток лета ознаменовался для девушки практически ежедневными прогулками с Леней, который сразу после работы мчался к ней. Он, кстати, тоже время зря не терял. Ввиду того что успел закончить училище по архитектурному направлению, уже работал в бюро, где успешно проходил практику в студенческие годы. В университет же поступил для расширения профессиональных знаний, да и должность повыше в перспективе такая корочка позволяла занимать.

Леонид Степанович все же влюбился в эти постоянно смеющиеся глаза. Молодой человек сделал ей предложение первого октября, не сказав никому заранее об этом намерении, уж слишком личное дело было, поэтому боялся спугнуть свое счастье. Стоя на одном колене, он не просил руки и сердца, нет, Леня посвящал Лиде свою жизнь, обязуясь пройти рядом через все радости и невзгоды. Девушка согласилась, нежно поцеловав его в губы. Потом еще долго вместе сидели на скамейке в парке и просто молчали, очарованные моментом.

Да, тогда трава была зеленее. Спустя много лет, уже будучи старушкой, Лидия Александровна видела, как сильно изменилось у людей отношение к любви, она стала более материальной что ли. Развитие института частной собственности коснулось и личных отношений, что добавило некоторую коммерческую составляющую. Наличие квартиры, машины, хорошо оплачиваемой работы — все это стало важными аргументами при создании союзов. Медленно, но верно из взаимоотношений уходила искренность, да и личного стало мало: если девушке делали предложение, то ее обязанностью было выложить фоточку с кольцом в социальную сеть для оценки, а дальше — лайки, лайки, лайки… Лидия Александровна радовалась в душе, что в их молодости такого не было, она понимала и принимала правила современного общества, однако благодарила Вселенную за данную ей возможность пережить искреннюю и бескорыстную любовь. Может, это классическое проявление проблемы отцов и детей, она не знала. Только трава все же раньше была зеленее…

Свадьба была скромной, посидели у родителей Лени, где и решено было жить первое время. Из деревни приезжали и самые близкие родственники Лидочки с подарками: столько провизии навезли, последнее доели из морозилки лишь месяца через четыре. Мероприятие прошло тихо, без драк и скандалов, чему способствовал практически безалкогольный фуршет. Девушка на следующий день, не без помощи Лени, перенесла все свои вещи из общежития к нему в комнату. Так и начали привыкать друг к другу.

Процесс притирки шел не всегда гладко, осложнялось это тем, что мать молодого человека, женщина весьма строгая и требовательная, иногда перегибала палку. Лида получала критику практически за все: не так моет полы, не так развешивает постиранное белье, жарить картошку не умеет правильно, щи слишком жидкие варит. И каждый день находился новый повод для упрека. Лишь потом, уже много лет спустя, девушка поймет, что она стала свидетелем банальной ревности, но сейчас ей оставалось только скрепя сердце терпеть. Отец же и сестра просто обожали нового члена семьи за легкий и веселый характер, при этом девушка все же отменно готовила.

Отношения между молодыми с каждым днем становились теплее, они больше узнавали друг друга. Скоро и стеснение ушло при таинстве близости благодаря укрепляющемуся доверию. Видя нападки матери на любимую, Леня всеми силами, но при этом вежливо и аккуратно защищал супругу, стараясь поддерживать мир в семье.

Отношения между невесткой и свекровью начали меняться в лучшую сторону примерно через полгода после переезда Лидочки. У девушки была привычка читать книги вслух, только теперь это приходилось делать тише, чтобы никому не мешать в квартире. Как-то раз, когда у нее не было пар в училище, а все дела по дому успела сделать до полудня, закрыв дверь, Лида взялась за книгу. В этот раз выбор пал на повесть А. С. Пушкина «Пиковая дама». Так она увлеченно декламировала произведения, меняя интонации и активно жестикулируя, что даже не заметила, как через дверь за ней наблюдала мама Лени. Девушка как раз дошла до момента прихода к Германну ночью графини, когда подняла голову и увидела в дверях свою свекровь. Ох, и визгу было, чуть весь хрусталь в доме не полопался от шума.

— Ты чего? Извини, что напугала, уж больно заслушалась, — примирительно сказала старушка.

— Так забавно произошло, думала, что и ко мне графиня из повести заглянула, — уже отойдя от страха, смеясь ответила девушка.

— Можно, пожалуйста, тут в кресле посижу и послушаю? Я читаю плохо, по слогам. В деревне, когда росла, особо не до этого было: постоянно то в поле, то в огороде, то по дому хлопочешь, да за младшими сестрами и братьями приглядываешь, а когда поженились и в город переехали, родился Ленька, вот, и опять не до книг. А тебя слушать даже интереснее, чем телевизор смотреть.

Как же сильно удивилась Лида, услышав не упрек в свою сторону, а похвалу. Без колебаний она разрешила присутствовать при чтении, после чего старушка сходила в зал за подушкой, положила в кресло под спину, чтобы удобнее было сидеть, и внимательно стала слушать, прикрыв глаза, чтобы не смущать девушку своим взглядом. «Сеанс» тогда шел часа два, за это время дошли до конца «Пиковой дамы», осилили «Гробовщика», «Станционного смотрителя» и начали «Метель», над которой немного даже поплакала слишком восприимчивая старушка. Когда все вернулись, кто — с учебы, кто — с работы, долго дивились изменившейся за один день атмосфере в доме. Потом Лида часто читала вслух для всей семьи. В паре с Леней они даже декламировали по ролям роман В. А. Каверина «Два капитана», а прочитанный там девиз «Бороться и искать, найти и не сдаваться» девушка стала часто повторять в голове в сложных ситуациях. Спустя много лет именно его на теле набьет внук Лидии Александровны.

Ребята прожили с родителями Леонида Степановича около четырех лет, за это время на свет появились два очаровательных карапуза Вася и Валера с разницей в три года. Супруги уже успели закончить учиться и начали работать по специальности: Лида — бухгалтером на самом большом в городе металлургическом заводе, Леня — продолжил трудовой путь в архитектурном бюро, только уже в роли руководителя отдела. Еще после рождения первенца родители дали мудрый совет молодым — встать на очередь для получения квартиры, не со злым умыслом, чтобы вытурить со своей жилплощади. Просто они понимали, что мальчики подрастают, и им хорошо бы иметь личное пространство.

Лидочка и Леня получили ордер на квартиру, свою квартиру, пусть и в муниципальном найме, которую приватизируют лишь много лет спустя уже следующем столетии. Они переехали быстро в просторную двухкомнатную квартиру, после чего начался долгий процесс отмывания каждого уголка и создания уютной атмосферы с помощью ремонта и меблировки. Засыпая в первую ночь на плече любимого мужчины, Лида даже не могла представить, сколько счастливых моментов ждет ее в этой сталинке.