Взрывная Шипучка

Амалия Март, 2021

Когда важный парень там, наверху, отсыпал таланты, надо мной его рука явно дрогнула. Он щедро сыпанул в "красоту" и "харизматичность", но напрочь забыл о мозгах. А ведь это основа основ, понимаете? Вот и я не понимаю, как оказалась полуголая на чужом балконе, без телефона и самоуважения, втянутая в сомнительную авантюру. А мой спаситель и не спаситель вовсе, – а хам и грубиян. Выставил за дверь в чем мать родила и ни одна мышца на красивом лице не дрогнула. Глаза б мои его не видели! Но судьба и происки одной глупой женщины упорно сводят нас вместе. Есть только одна ремарочка: эта глупая женщина – я сама.

Глава 12. Тупость — тоже болезнь

Майя

"Скай! Скай! Скай!" — скандирует толпа малышей, разбросанных по ковру в развлекательном центре.

А я все. На сегодня миссия выполнена: шарики розданы, торт вынесен, забег с препятствиями благополучно завершён. Под бодрую музыку удаляюсь в закат — читай, комнату для персонала — помахивая огромной плюшевой лапой.

Как только дверь за мной захлопывается, стягиваю очередную гигантскую голову и жадно глотаю воздух. До боли в ребрах растягиваю лёгкие, наслаждаясь кислородом. Нужно попросить, нет, потребовать, чтобы Алла отдала костюмы в химчистку, в них просто нечем дышать! Это какое-то издевательство над персоналом, современные пытки, не иначе!

Вылезаю из душного костюма и прямо в одном нижнем белье плюхаюсь на маленький диванчик. Все тело ломит, голова раскалывается, меня бросает в жар, а ноги просто подкашиваются. Надеюсь, это от недосыпа! Или стресса. Последние дни выдались богатыми на события и, возможно, организм шепчет, что пора притормозить в моей жажде наживы. Взять пару дней паузы и просто тупо поспать.

Устала — смертельно. Ни одной мышцей не пошевелить. Откидываю голову на подлокотник и прикрываю глаза."На минутку" — говорю себе. И проваливаюсь во тьму. Вырываюсь из нее столь же резко, как и погрузилась, как по щелчку. Слышу разрывную мелодию где-то в углу комнаты, открываю веки и тут же вскрикиваю, потому что огромная собачья голова пялится на меня! То, что это от костюма, доходит до моего сонного мозга только через пару секунд обильного потоотделения и скрипа зубами. Зато помогает быстрее прийти в себя и понять, что зудящий звук — это мой телефон.

Сползаю с диванчика и тянусь к сумке. Руки, как вареные макароны, не слушаются, пока я сражаюсь с замком сумки и выуживаю телефон. На экране — Алла, как вовремя!

— Да, — хриплю я.

— Закончила? — без прелюдий начинает эта"бизнесвумен".

— Ага.

— На вечер опять заказ на свино-стриптиз. Возьмешь?

Больше всего на свете хочется отказаться и послать ее, клиентов и всех свиней в мире на три буквы. Но памятуя о том, что половину из заработанных вчера денег я вчера же и спустила на такси, сжимаю челюсть и шиплю:

— Ага.

— Сейчас вышлю тебе адрес и время. Кстати, как вчера прошло?

— Пятерка, — выдыхаю я.

— Ты можешь и больше, — я почти вижу, как она качает головой.

Дело в том, что за все детские праздники Алла берет предоплату и только безнал, а вечерников позволяет нам раскручивать самим, называя им просто минимальную таксу, которую нужно будет дать девочкам в любом случае. Типа, если очень постараться, то можно сверху чаевые получить, а можно и замуж удачно выйти! Не дает ей покоя слава нашей Ксюши, словившей бизнесмена, хочет всех пристроить в хорошие руки."Мадам"фигова. Ещё немного и можно переименовывать ее агентство в публичный дом.

— Ага, — односложно, что точно её бесит, отвечаю я.

— Постарайся, Майя, — почти сочувственно произносит она и кладет трубку.

Воодушевленная тем, что привалило еще работы, нахожу в себе силы одеться и двинуться в сторону дома. Уже в метро понимаю, что это нифига не усталость. Меня знобит все сильнее, хотя стоит жара под тридцать, и голова просто раскалывается. Домой буквально вваливаюсь, не раздеваясь, плюхаюсь на аккуратно застеленную постель в комнате, все равно с завтрашнего дня она снова моя, и вырубаюсь.

Просыпаюсь от дикой жажды. Язык болезненно прилип к нёбу, а горло раздирает. Я вся мокрая, волосы налипли на лицо, а веки тяжёлые, словно на них гири поставили, не открываются. Издаю жалостливый стон, но выходит какое-то карканье. Принять вертикальное положение категорически не выходит и, едва я пытаюсь сесть, тут же валюсь на подушку. Последняя мысль перед тем, как снова упасть в бездну: во всем виноват чертов кот!

В следующий раз прихожу в себя от шума в квартире. Мне удается открыть глаза и от бьющего в глаза света, я тут же морщусь.

— Май, ты чего? — раздается прямо над ухом, и холодная ладонь ложится мне на лоб. — Ого! — восклицает Гуся. — Где ты так успела?

— Пить, — удается разделить ссохшиеся губы.

Все тело болит, кости, словно выкручивает. Но ощущение, что я не одна и кто-то рядом приносит облегчение. Гуся добрая и заботливая, она меня вылечит.

— Держи, — перед лицом появляется стакан с мишками Тедди. С горем пополам удается приподняться на локте и жадно присосаться к воде.

Пустая кружка волшебным образом вылетает из рук, а, нет, это подруга, это не волшебство. А затем мне под мышку суют холодный градусник.

— Зажми, — командует она.

Сквозь прикрытые веки вижу, как подруга тянется к нашей скудной аптечке и роется в ней.

— О, аспирин есть! Цитрамон, парацетамол, — перечисляет она. — И пакетик Ринзасипа. Давай сюда градусник.

Дрожащими руками передаю ей раскалённый моим телом термометр и снова откидываюсь на подушку.

— Ничего себе! Тридцать девять и пять. Вызову-ка я скорую.

— Не надо. Мне работать ехать ещё, — вспоминаю о вечернем заказе и деньгах, которые очень нужны, чтоб снова не садиться на итальянскую диету с русским привкусом.

— Ага, щас, — возмущается Гуся. — На, выпей, — протягивает мне белую таблетку и воду. — Позвоню Алле, отменю все.

— Нельзя, — хриплю я. — Вчера деньги спустила.

— Блин, ну как так, Май? Нам же до десятого коммуналку ещё оплатить надо. Ты поэтому сегодня под утро явилась?

Голос Гуси удаляется вместе с телом в ванную, что даёт мне возможность не отвечать. Я снова прикрываю глаза, пытаясь отключиться от ломоты в теле и озноба. Влажная ткань ложится мне на лоб.

— Спасибо, — шепчу я.

— И что, во сколько мероприятие? — спрашивает она.

— Посмотри на телефоне, Алла должна была прислать инфу.

Гуся вздыхает и идёт искать мой телефон. Я даже не помню, выложила ли его из кармана, когда вернулась. Тянусь к шортам, прошупывая ткань, вот это будет эпик, если я Айфон раздавила во сне. Но там пусто, а спустя минуту подруга возвращается с моим белым другом в руке. Подносит к моему лицу экран и телефон разблокируется.

— В одиннадцать, — тяжко тянет она. — Могу успеть.

— Ты съездишь? — спрашиваю я.

— А что делать… — очередной вздох. — Не так я собиралась провести этот вечер, но чего уж там.

— Кстати, чего ты так рано вернулась? Я думала, приедешь только завтра.

— Варя… — одно слово, способное остановить дальнейшие расспросы.

— Опять доставала? — сочувственно спрашиваю я.

— Замуж выходит, — лицо Гуси так искривляется, что спрашивать"за кого"даже не приходится.

— Сочувствую.

— Где костюм? — переключается подруга.

Не хочет говорить о своей сестре, это всегда больная тема, но сегодня особенно. Потому что замуж та собирается за бывшего Гуси. Может, и к лучшему, что она на заказ сегодня вместо меня отправится, отвлечется и не будет времени заниматься самокопанием с бутылкой дешевого вина.

— В агентстве. Я не успела заехать сдать"Скай"и взять"Пигги".

— Времени в обрез, — подруга вскакивает с места, быстро кидается на кухню, приносит мне еще воды, кладет рядом упаковку парацетамола и градусник, и шустро переодевается. — Ты как, норм будешь? Может, всё-таки скорую? — беспокоится она.

— Норм, посплю еще. Куртку возьми, ночью холодно, — хриплю ей, когда она уже стоит в коридоре, натягивая кроссы.

Наверное, я простудилась. Шаталась вчера по улице полуголая, мерзла, и даже куртка Медведя не помогла.

Короткая вспышка в мозгу тянет за собой мысли, которые температура успешно засунула подальше. О мужчине, его постели, руках и поцелуях. А еще о том, какая я глупая, что вообще на все это решилась. Может, я болею от своей тупости? Зачем было соглашаться? Это была плохая, плохая, очень плохая идея.

И никакие деньги того не стоят.

Глухой щелчок закрывающейся двери приносит мне твердое решение: никаких больше Медведей. Даже таких офигенных.