Морфо

Амелия Грэмм, 2021

Говорят, что нет ничего хуже смерти. Флинн тоже так думал, пока не умер. Теперь он – один из обитателей бесконечного города призраков, полного тайн и опасностей. Чтобы выбраться и исправить ошибки прошлого, Флинну нужно пройти испытания: океан Гнева ждет его, болото Безысходности жаждет поглотить, а коридор Прощения не отпустит никогда. А еще этот город хранит множество секретов, которые мечтают вырваться наружу. Но у Флинна тоже есть тайна, и больше всего на свете он боится, что кто-нибудь о ней узнает… В формате a4.pdf сохранен издательский макет книги.

2. Демон Прошлого

Туман частично рассеялся, а по воде пошла мелкая рябь, быстро перерастающая в волны. Море волновалось, Флинн тоже.

— Найди какое-нибудь оружие и будь готов рубить головы. Наш гость уже близко, — предупредил Танат.

— Какое оружие? — опешил Флинн. — Тут только мои старые вещи!

Лодку вновь качнуло, на этот раз сильнее. Издалека приближался нарастающий рев — на них надвигалось что-то огромное, голодное и злое.

Не успел Флинн умереть, как его пытаются убить во второй раз. Интересно, есть ли смерть после смерти? Откинув глупые мысли, он еще раз посмотрел на вещи из своего прошлого. Перочинный нож острый, но маленький. Не подойдет. Разве что монстр, идущий за ним, будет размером с форель, но, судя по жуткому реву, эта рыбка покрупнее.

Взгляд Флинна зацепился за старый деревянный меч, подаренный отцом. Он нагнулся и выудил его из воды. Бесполезная деревяшка! Если бы только меч был настоящим.

— Раньше тебе это не мешало, — заметил Танат, вновь читая мысли. — Этот меч сразил немало чудищ.

— Только вот они были воображаемыми. Я тогда просто играл.

— И в чем разница? Все мироздание — это одна большая игра, подчиняющаяся своим правилам. Конкретно это место, — Танат обвел руками пространство, — принадлежит тебе. Это твои воды Былого. Это твоя игра, и здесь будут действовать правила, которые придумаешь ты. Захочешь — и все станет реальностью, а захочешь — и все обратится в прах.

«Моя игра по моим правилам, значит?» — размышлял Флинн, рассматривая деревянный меч.

Краска на рукояти давно облезла, а само «лезвие» было нещадно искусано его псом. Как же с такой рухлядью идти на монстра? Нужно что-то новое и острое. Только Флинн успел подумать об этом, как игрушечный меч, с которым он, издавая боевой клич, весело бегал по улицам, тут же превратился в настоящий.

На море поднялись высокие волны. Они все сильнее качали лодку, как будто мать пыталась убаюкать расплакавшегося ребенка. Рык невидимого зверя оглушил — он близко. Флинн поднял меч и приготовился к бою.

— Почти тут. — Танат достал карманные часы, посмотрел на время и спрятал обратно. — Секунда в секунду. Наш гость сама пунктуальность, — сказал он и каким-то чудесным образом встал на нос лодки, не перевернув ее. — Я отсюда понаблюдаю. Не хочу испачкаться в крови, она плохо отстирывается.

— Так с кем же я буду бороться? — тяжело дыша от волнения, спросил Флинн.

— С демоном Прошлого.

Море успокоилось, а Флинн напрягся: мышцы превратились в сталь, дыхание замерло, сердце пропустило несколько ударов. В воздухе разлился кисловатый запах. Он ждал, что сейчас из тумана появится демон, но вместо него увидел свою мать. Лучше бы это был демон.

Она шла босиком по воде, как по обычной дороге. Подол ее белой длинной рубахи намок и потяжелел, но это не делало шаг матери тяжелым, наоборот, она словно плыла. Такая нереальная, похожая на фантом. Ее длинные светлые волосы слегка шевелились, а бледная кожа чуть заметно сияла. Или это только казалось?

— Мой мальчик, вот ты где. А я везде тебя ищу, — отстраненно произнесла мать, подойдя к Флинну вплотную. — Я так боялась, что потеряла тебя. Не прячься больше от меня, я же волновалась, — неожиданно строго сказала она и нахмурила брови.

— Мама? — все еще не веря своим глазам, прошептал Флинн. — Это действительно ты? Но как? Ты тоже умерла? — Он опустил меч.

— Умерла? — переспросила мать. На ее лице отразилось недоумение. — Что ты такое говоришь? Не выдумывай! Я приготовила ужин, а потом все ждала и ждала, но ты так и не пришел. Я очень долго искала тебя — и наконец нашла. Пойдем домой. Или ты опять хочешь сбежать? — Голос матери зазвенел от гнева, а в глазах сверкнул нехороший огонек.

— Что? Как? Почему? Нет! — Мысли Флинна разбегались в разные стороны. — Я не сбежал, мама! Я умер!

— Глупый. — Мать вдруг рассмеялась, но не обычным смехом, а каким-то лающим, с хрипотцой, будто старый пес задыхался. — Что значит «умер»? Я же с тобой разговариваю. Смотри, я пришла не одна.

Из тумана начали появляться люди с блаженными улыбками: все одеты в белое, всех он когда-то знал. Толстяк Корки, с которым Флинн дружил в детстве, пока их пути не разошлись. Он ему попросту надоел. Таких навязчивых еще поискать надо, а Флинн всегда ценил личное пространство. Темноволосая красотка Лейда — та еще штучка. Ее соблазнительная родинка над верхней губой вскружила голову многим парням. Они пару раз пересекались на вечеринках, флиртовали, но до дела так и не дошло. Почему? Флинн и сам не знал. Рябой Доггид — парень из его банды, тот еще проходимец. Если бы ему предложили выгодную сделку, он бы и вставную челюсть родной бабушки продал прямо вместе с ней. Столько знакомых лиц и ни одного родного. Кислый запах стал еще навязчивее.

— Привет, Флинни! — весело крикнул Корки, и его пухлые щеки расплылись в стороны, освобождая место улыбке. — Слушай, давно не виделись. Давай с тобой сходим в магазин пластинок. Наша любимая группа «Вообрази гориллу» выпустила новый альбом, хочу купить. Уверен, мы классно проведем время!

— Флинн, а ты мне всегда нравился. — Жаркое дыхание Лейды обожгло его шею. — Я не буду против, если ты пригласишь меня на свидание. Помнишь? Ты хотел повести меня в кино, но мы можем обойти этот пункт и сразу зависнуть у меня. — От одного ее чувственного голоса у Флинна все внутренности свернулись узлом.

— Эй, дружище! — подал голос Доггид. — Не бойся, я все разрулил с мистером Баеддом. Все схвачено! Можешь спокойно тащить свой зад обратно, тебя никто не тронет. Знал бы ты, чего мне это стоило! Вовек не расплатишься, уж поверь мне.

«Что здесь творится? Где демон, о котором говорил Танат?» — мысленно спрашивал себя Флинн, но ответа не находил.

— Мальчик мой, что с тобой? — спросила мать, взяв его за руку. — Ты не рад нас всех видеть?

Он хотел что-то сказать, но не смог: слова испуганными птицами вылетели из головы, оставив после себя молчание. Из глубины сознания поднялась первая внятная мысль: «Пора делать ноги».

Флинн почувствовал острую, ни с чем не сравнимую боль. Что-то вцепилось в него мертвой хваткой. Он опустил глаза. Вместо ногтей у матери были самые настоящие когти, как у хищника. Она впилась в его руку, загнав их глубоко под кожу.

— Я не позволю тебе вновь сбежать от меня, — сказала мать, и глаза ее превратились в две узкие щелки. — Ты мой, ты останешься со мной.

— Флинн, неужто ты хотел сбежать и от меня тоже? — обиженно протянула Лейда.

Она обняла его за шею и приблизилась, как если бы хотела поцеловать, но делать этого не стала. Девушка хитро улыбнулась, показав жемчужные зубы, и отстранилась, но руки с шеи не убрала. Ладони у нее стали холодными и влажными. Флинн испытал ту же боль, что и раньше: Лейда тоже впилась в него когтями. В этот раз он не сдержался и вскрикнул.

— Что вы делаете?! — заорал Флинн, широко распахнув глаза от ужаса.

— Мы хотим, чтобы ты остался с нами, — хором сказали призраки прошлого и одновременно вонзили в него ядовитые когти.

Десятки рук обхватили Флинна со всех сторон, заключив в живой кокон. Тело горело без огня, а его крик тонул в потоке голосов:

— Ты принадлежишь нам, ты не можешь уйти. Ты наш. Навеки наш. Не уходи, постой. Не бросай нас! Мы не сможем без тебя, а ты не сможешь без нас.

Внезапно призраки умолкли. Они сделали пару шагов назад, но это не освободило Флинна: когти остались в нем, от них к пальцам призраков тянулись сияющие нити. Он попался, угодив на сотни крюков своего прошлого.

— Теперь ты наш-ш-ш, — прошипела мать. — Наш-ш-ш мальч-ч-чик принадлеж-ж-жит только нам.

Флинн ощутил связь — мощную и несокрушимую. Ему казалось, что все эти люди привязали его к себе не тонкими нитями, а стальными тросами, которые никому не под силу порвать. И чем дольше он вот так стоял, привязанный к прошлому, тем больше убеждался, что все так и должно быть. Зачем ему куда-то идти, что-то делать? Зачем выходить в открытое море будущего? Ведь впереди сплошная неизвестность. В пути может начаться шторм, или же наоборот, не будет попутного ветра и паруса его жизни так и не надуются. Лучше уж остаться здесь, в гавани прошлого. Тут так безопасно, так привычно.

— Не поддавайся, — шепнул ему Танат.

Флинн обернулся. Он уже и забыл, что сзади него черными крыльями нависала его Смерть.

— Демоны не всегда выглядят как чудища. Они рождаются из людских слабостей и растут, питаясь страхами, — продолжил Танат, хладнокровно наблюдая за происходящим. — Борьба с демонами — это борьба с собой.

— Да, все так… Вы — ненастоящие, — обратился Флинн к толпе призраков. — Всего лишь мои воспоминания, осколки прошлого. Вы живы, а я — нет. У нас разные дороги.

— Ты так жесток, мой мальчик, так жесток, — запричитала мать, прислонив холодную и скользкую ладонь к его щеке. — Не говори таких слов, они больно ранят меня. Мы должны быть вместе. Навеки вместе. — Она улыбнулась, обнажив ряд острых зубов. Едкий кислый запах уже разъедал легкие.

Флинн покрепче сжал рукоять меча и сделал то, что должен был. Он высоко замахнулся, и лезвие сверкнуло возле матери. Сияющие нити упали в воду.

— Больно! — прокричал Флинн и согнулся пополам. Он будто отрезал часть себя.

— Рвать с прошлым всегда больно, — заметил Танат.

Мать с душераздирающим воплем и остекленевшим взглядом упала на колени. Она подобрала нити и прижала их к груди, а после все кричала и кричала, пока ее кожа не начала вздуваться и лопаться. Флинна чуть не вывернуло от этого зрелища. Следом закричали и другие призраки. Воздух задрожал, а море стало рождать волны.

И тут демон показал себя во всей красе: вместо человеческих лиц возникли бесчисленные головы громадного змея. Его белая чешуя призрачно светилась, а сотни белесых глаз устремились в одну точку — и этой точкой был Флинн. Чудище синхронно покачивало головами, точно гипнотизировало. Оно тихо шипело, напевая зловещую колыбельную, которая проникала в самые отдаленные закоулки души, вытягивая на свет потаенные желания.

Все головы змея в одно мгновение оказались рядом, окружив Флинна ужасающим куполом из глаз, острых клыков и подрагивающих раздвоенных языков.

— Мальч-ч-чик, как ты пос-с-смел с-с-совер — ш-ш-шить такую дерз-з-зос-с-сть, — прошипел демон сотнями голосов. — Ты не с-с-смож-ж-жеш-ш-шь без-з-з нас-с-с, мы нуж-ж-жны тебе.

Белесые глаза расширились, и Флинн увидел в них свое прошлое. Как он играл с отцом в футбол, а в это время бабушка ждала их дома, приготовив целый поднос орехового печенья. Этот вкус не забыть никогда. Как хохотал до боли в животе, когда Ферни резвился в высокой траве. Розовая лента языка смешно прилипала к носу пса, стоило тому сделать очередной прыжок. Флинн видел то время, когда его мать еще не болела, а их семья была счастлива. Когда у него еще была семья…

Воспоминания мелькали перед ним, как дома и деревья мелькают в окне поезда. Вот они с Корки пошли на концерт любимой рок-группы «Вообрази гориллу». Флинн до глубокой ночи заслушивался их песнями, постоянно проигрывая пластинку, пока мать не начинала громко стучать в дверь, требуя тишины. Как же было здорово наконец-то услышать любимую музыку вживую и на полную мощность! Уши закладывало, тело начинало двигаться само по себе, а сердце подхватывало знакомую мелодию и учащенно билось, повторяя ее ритм.

Вдруг Флинн перенесся в момент, когда впервые увидел Лейду. Вечеринка, она болтала с какой-то девчонкой и скучающе перебирала пряди своих волос. Он стоял поодаль и бессовестно пялился на ее красивые губы, глаза, тело. Тогда Флинна впервые липкими лапами коснулось совершенно незнакомое чувство: вожделение. В мыслях он позволил себе многое, очень многое, и даже не стыдился этих откровенных фантазий. Лейда поймала его жадный взгляд и ответила соблазнительной улыбкой. Фантазии стали еще бесстыднее.

Воспоминание о первом увлечении утекло куда-то во тьму, но тут же появилось новое: первый день в банде. Они с Доггидом убегали от полиции, пытаясь затеряться в недостроенном здании, но хруст бетонной крошки под ногами постоянно выдавал их. Найдя какую-то подсобку, загороженную стальными листами, они кое-как протиснулись внутрь и притаились. Полицейские потеряли след и теперь шли неторопливо, внимательно осматриваясь по сторонам. В подсобке было душно, воняло сыростью и ржавчиной. Доггид шепнул: «Замри». Бетонная крошка хрустнула под тяжелыми сапогами полицейского. Флинн перестал дышать. Казалось, что его сердце вот-вот начнет высекать искры, настолько бешено оно стучало о ребра. Яркий луч фонарика юркнул в щель между листами и резанул по глазам. Шаги начали отдаляться. Пронесло! От пережитой погони внутри Флинна взорвалась адреналиновая бомба, и, признаться, ему чертовски понравилось это чувство. Он подумал, что быть членом банды — очень круто. Знал бы тогда он свое будущее, сам бы себе врезал за такие мысли.

И это воспоминание смыло на дно памяти, и вместо него волной накатилось другое. Флинн совсем маленький. Его голова лежала на коленях матери, летнее солнце светило ярко, пробираясь под веки разноцветными бликами, теплый ветерок касался щеки. Пахло персиками: мать любила фруктовые духи. Она что-то напевала себе под нос и нежно гладила Флинна по волосам. Так спокойно и хорошо. Он нехотя разлепил веки и посмотрел на мать. Она улыбалась. Сердце окутало забытое тепло. Он так давно не видел ее улыбки. Когда же все изменилось? Когда его жизнь начала рассыпаться на части? И тут Флинн вспомнил другую сторону своего прошлого: и голодные времена, и одиночество. То время, когда буквально все катилось в тартарары, и часто он сам подливал горючее, ускоряя процесс: ушел из дома, связался с дурной компанией, стал заниматься мутными делами, мало заботясь о последствиях.

В белесых глазах Флинн много раз видел самого себя — светловолосого парня, которому не исполнилось и семнадцати. Бледная кожа, ярко-синие глаза, поджарый и гибкий. Внешне он был копией матери, и это ему не нравилось. Ему в себе не нравилось абсолютно все, в чем он был похож на нее. Вдруг в глазах змея промелькнул образ бабочки с синими крыльями. Флинн дернул плечами, прогоняя наваждение.

— Не-е-ет! — взревел он, замахнулся и слепо рубанул мечом.

Одна из голов отделилась от длинной шеи и с всплеском упала в воду. Остальные взвыли, почувствовав боль собрата. Флинна было уже не остановить. Он рубил направо и налево, отсекая все больше голов демона Прошлого, который и не думал сдаваться. То и дело в руки и плечи Флинна вонзались острые клыки, отравляя его ядом сомнения, но он боролся, боролся так отчаянно и смело, как никогда раньше. Нет, ему нельзя увязнуть здесь, вечно скитаясь в этих туманных водах, полных мнимого счастья. Он не хочет тлеть на останках своего прошлого.

Взмах. Поворот. Ниже! Еще одна голова полетела вниз. Выпад! Лезвие сверкало, отсекая болезненные связи. И каждый раз Флинн чувствовал, что собственное тело разрывается на части. Боль демона эхом отдавалась в нем, но это не остановило его. Еще чуть-чуть, осталась самая малость!

— Прошлое всегда будет частью моей жизни, но жить им вечно я не хочу! — прокричал Флинн, отрубив последнюю голову демона.

Она упала в лодку, окрасив ее белой кровью. Вещи, плававшие в водах Былого, одновременно пошли ко дну.

Флинн будто выдыхал огонь — так сильно полыхало в груди; пот градом катился по лицу, а мышцы казались раскаленной сталью. Дрожь волной прокатилась по телу. Он посмотрел на свои руки. От укусов и когтей не осталось и следа — даже легкой царапины. Воздух очистился от удушающего кислого запаха. Все кончилось.

— Браво, — похвалил Танат. — Ты отлично справился.

Выбросив меч за борт, Флинн устало рухнул на дно лодки.

— Я и не думал, что будет так сложно, — признался он, запрокидывая голову.

— Бороться с собой всегда нелегко, — сказал Танат и обернулся.

— И что дальше? — спросил Флинн, чувствуя полное опустошение: демон Прошлого выпил всю силу до капли.

— А дальше — надежда.

Где-то вдалеке зажегся маяк. Лодка с рывком понеслась вперед, словно кто-то потянул за невидимую веревку, привязанную к носу.

Флинн неподвижно сидел и думал о том, как же резко изменилась его судьба: буквально вчера весь мир принадлежал ему, все дороги только и ждали, когда он пройдет по ним. Но это было вчера. Сейчас же он плыл навстречу неизвестности, пытаясь отыскать в сердце хоть маленькую надежду.