Не особо принципиальный отдел

Ана Жен (2024)

Кто-то сказал: «Если хочешь идти — иди». Лара вот взяла и пошла прямиком в семидесятые. Но Лариса Константиновна не была бы собой, если бы не влезла в непонятную историю с КГБ, шпионами и сомнительного качества отношениями. К тому же, назрел вопрос: если она может гулять по времени, то может ли вернуться домой?Вторая книга серии «Изобретая чудеса»

Глава 1. А вы точно комсомолка?

Крис Мид ненавидел сам факт того, что его запрос на посещение архивов Ленинграда удовлетворили. Кто бы мог подумать, что это закрытое государство внезапно для всех (скорее всего и для самого себя) приоткроет занавес своего красного закулисья. Все в его амбициозной просьбе свидетельствовало о неизбежном отказе. Но вот, волей случая, за ручку с дядей послом, Крис Мид приземлился в Москве, а вчера вечером в целости и сохранности был доставлен в гостиницу «Европейская».

И таким все это странным казалось, что вместо радости от невероятной удачи покопаться в архивах Российской империи, он страстно мечтал о скорейшем своем возвращении на родину. К тому же, до Ленинграда его сопровождала противная старушенция, с отвратительно правильным произношением. Еще и программа визита казалась весьма подозрительной, в архивы ему предстояло попасть только через две недели, когда будет готов особый доступ. А пока, слоняться ему по музеям и выслушивать идеологизированный бред!

И вот, в унылое майское утро, накинув на плечи клетчатый пиджак, Крис спустился в холл. Здесь его должна была ожидать гид, которая, как сообщала программа, проведет его по особо значимым местам города-героя — по ленинским местам. Крис огляделся. Пустой зал, по которому эхом разносился смех мужчины лет сорока. Мужчину этого веселила высокая блондинка, которая подносила руку к губам, запрокидывала голову, а потом нюхала локоть. Странный ритуал сопровождался довольным хрюканьем со стороны сорокалетнего мужчины. Еще и сопровождение опаздывает: вот как Мида ценят в этом варварском государстве! Обозначать свое присутствие казалось чем-то унизительным, впрочем, симпатичная блондинка вовремя обратила внимание на неприкаянного американца:

— Я рассказываю мистеру Ройсу о том, как правильно пить водку! — объяснила она свой странный ритуал.

— В этой стране заставляют пить всех? — нахмурился Крис.

— Даже собак и детей! — доверительно понизила голос блондинка.

Крис вытянулся и замер, точно пытаясь понять, шутит эта серьезная красотка или нет.

— И как вам Ленинград? — подал голос мужчина лет сорока.

— Не имел удовольствия видеть, прибыл накануне… Впрочем, сомневаюсь, что меня может что-то удивить, когда сопровождение и шагу ступить не дает.

— А я вот влюблена в Северную Венецию! — девушка театрально взмахнула рукой.

— Не могу не согласиться, — кивнул мужчина, — если бы не знал, что здесь посадить могут даже за твист, наверняка бы переехал.

— Какой вы отважный! Говорить такое, при людях, сдающих отчеты! — девушка хлопнула по плечу своего первоначального собеседника. — К тому же, твист здесь вполне в моде…

— Не знаю, как можно хотеть жить там, где не дают даже фотографировать без особого разрешения. — фыркнул Крис.

— Не понимаю, о чем вы, я весьма вольно фотографирую! — Мистер Ройс потряс камерой. — Простите мою грубость, — опомнился мужчина лет сорока, — Дэвид Ройс, журналист, — он протянул руку.

— Кристиан Мид, историк, — сухо кивнул тот.

— Какая удача, мистер Мид! — всплеснула руками девушка. — Лара Ворон, ваш личный гид на ближайшие три месяца.

Крис недоверчиво смерил ее взглядом. Высокая, с отличной осанкой, в приятном, вполне модном платье, она бегло говорила по-английски, немного с южным акцентом. Мисс Ворон не выглядела коммунисткой.

— Вы мое сопровождение? — недоверчиво поморщил нос Мид.

— А вы что же, огорчены?

— Мое сопровождение должно хорошо переводить старорусский язык.

Крис тяжело вздохнул. Ему нужна профессиональная помощь в расшифровке бумаг, а что может эта девчонка? Да, говорит она сносно, но специфический язык… Все устаревшие слова, едва ли она знает хоть что-то из лексики минувших веков.

— Мистер Мид, не хочу вас огорчать, но для чтения текстов прошлого столетия едва ли нужно разбираться в берестяных грамотах, — хихикнула она.

Крис не до конца понял, что он сказал не так. Но в разговор вмешался сорокалетний:

— Вижу вы знакомитесь, а мне пора, балерины, как знаете, сами свою репетицию не отснимут…

— А жаль… — вздохнула сопровождающая.

— В любом случае, мистер Мид, был рад знакомству, надеюсь, пропустить с вами коктейльчик как-нибудь… Лара, был рад снова вас встретить.

Девушка проводила журналиста взглядом, многозначительно вздохнула и снова обратила внимание на своего американца.

— Что ж, есть ли у вас предпочтения по визитам?

— Мне дали план. — Мид продемонстрировал бумажку.

— И вы хотите ему следовать? — приподняла бровь комсомолка.

— А можно не следовать? — удивился Крис, наслышанный про местную бюрократию.

— Вы же не в плену! — усмехнулась она, — что же, пойдемте выйдем на улицу, вы завтракали? Знаю отличное кафе, не то чтобы там делали первоклассный кофе, но…

И девушка все говорила и говорила, словно была ему старой знакомой, точно гостя принимала по настоянию родителей. А Крис все мрачнел и мрачнел. В какой-то момент Лара не выдержала, резко остановилась и недовольно свела брови:

— Чем я вам не нравлюсь? Работать нам с вами долго, хочу знать, что со мной не так.

Она уселась на гранит набережной и испытующе уставилась на собеседника. Крис помедлил, попытался подобрать нужные слова, но решил не церемониться:

— Вы слишком красивы, явно не просто так… Пытаюсь понять, что вашему правительству от меня нужно!

— От вас? — изумилась девушка. — Простите, мистер Мид, но вы лишь пешка на пути к секретам вашего дяди…

Повисла пауза, Крис застыл и окончательно растерялся. Но Лара снова рассмеялась:

— Забавный вы, мистер Мид, у меня диплом подходящий, а то что красивая, ну простите, в Союзе вообще много красавиц… — потом она снова посерьезнела и доверительным шепотом добавила: — а так — да, я величайшая шпионка, пользуюсь своей красотой, чтобы вы потеряли бдительность и выложили мне все свои тайны!

***

— Какая ж ты счастливая, Лариска! — позавидовала подружке пышногрудая буфетчица и уточнила: — каждый день как за границей!

Лара медленно оторвалась от своих бумажек и скептично приподняла бровь. Буфетчица не унималась:

— У меня из всех знакомых ни у кого столько колготок нет! А твои духи с Парижу?

— А мои отчеты еженедельные? — передразнила Лара, отпивая чай.

Она могла заполнять бумажки где угодно, но предпочитала делать это в театральной столовой, дожидаясь брата.

— Все жду, когда тебя прынц какой увезет в Европу!

— А я бы многое отдала, лишь бы здесь остаться навсегда… — философски протянула она. — Есть что-то прекрасное в отчетах и… ну и хотя бы в твоем буфете!

— Тоже мне! Еще скажи, что ради моей стряпни в Ленинграде прозябаешь. Чего в Москву не поедешь? Там же жизня вся… Ты б там устроилась, опять-таки в свой интурист!

Женщина мечтательно подняла глаза к облупившемуся потолку:

— Опять же, Сагалаев там твой, неженатый ходит… Ты девка видная…

Лара хмыкнула и откинулась на стуле. Вся жизнь в Москве, но нужна ли ей такая жизнь?

— Я думала об этом как-то, но люблю я Петербург…

— Петербург! — передразнила буфетчица. — Вы, барышня, с какого столетия будете?

— Да все ты поняла!

Лара встала, облокотилась на буфетную стойку и с какой-то горечью заявила:

— Я бы лучше в школе работала, с детьми, а не с иностранцами бегала… Я вообще в деревню хочу!

Буфетчица честно сохраняла серьезное лицо, но не выдержала и прыснула со смеху:

— Ты — в деревне? И что, будешь коровам на английском своем декламировать о философии? И на этих своих цокалках на покос! — от хохота с белобрысой головы слетел чепец.

— Лара снова какие-то дикости рассказывает?

— Кирилл Константинович! Освободились? А я вам котлеток отложила. — захлопотала буфетчица.

— Я все в толк не возьму, почему ты, Маринка, со мной на «ты», а с ним на «вы»? — от недовольства Лара втянула щеки и скрестила руки на груди.

— Простите, Лариса Константиновна, но годы восхищений вами, увы, давно минули…

Он подмигнул сестре, та лишь отмахнулась, а что тут скажешь, действительно, он звезда, солист, а она по-английски иностранцев развлекает, как коров…