Весь этот мир не ты

Ана Сакру, 2020

Год назад я была дочерью миллиардера, а сегодня обычная содержанка, работающая за гроши, чтобы прокормить восьмилетнего брата. Казалось, хуже уже быть не может, но потом появился он… Парень из обычной семьи, которого я глупо унизила пять лет назад. Нет сомнений, он ничего не забыл. И мало того, что теперь у него куча денег, а у меня ничего нет, так ещё он оказался единственным, кто может мне помочь… Содержит нецензурную брань.

11. Признание

-Заедем за кофе? — Машка врывается ко мне в машину как карнавал. Яркая, шумная и пахнущая чем-то сладким, — О, моя голова. Мне срочно нужен приличный раф.

–Без проблем, — я напряженно улыбаюсь и вцепляюсь в кожаную оплетку руля. Нетерпение достигло апогея, вопросы рвутся с языка, но обычно я не настолько любопытна и боюсь, что, если сразу начну свой допрос, Машка что-нибудь заподозрит.

Поэтому, вместо того, чтобы приступить к разговору, я молча выруливаю из её двора и сворачиваю в сторону шоссе. Ехать нам минут сорок. И то, если повезет. Более чем достаточно, чтобы обсудить вчерашнюю ночь до мельчайших подробностей. А подробности Машка любит. Я нервно сглатываю.

–Жаль, что ты вчера так рано ушла, — Ракова заводит разговор сама, как я и предполагала, — Было весело. Ефимовского знаешь? Представляешь, с балкона свалился, придурок! Да еще голый!

Она заливисто смеётся, а я удивленно вскидываю брови.

–Хорошо, хоть внизу кусты были и клумба. Но его задницу расцарапанную я никогда не забуду, — продолжает Маша, фыркая.

–Как он так?

–Да полез к Олесе ночью в комнату, она его выгоняла, а он спьяну решил трагедию разыграть.

–Ааа, — тяну я, кивая, — А ты?

–Что я?

–Как ночь провела? — я стараюсь, чтобы голос мой звучал естественно и беззаботно, но, по-моему, не очень выходит. Впрочем, Маша кажется не замечает ничего.

— Да никак, — фыркает она, — думала с Авериным срастётся. Он вроде даже не против был, сам потанцевать пригласил и вообще… Мы уже целовались… Он конечно ммм…

Я стискиваю руль так, что костяшки пальцев белеют.

–А потом вдруг ОП и всё. Как отрезало. Начал оглядываться. Потом сказал, что нужно кого-то найти, и исчез. Оставил меня с раскрытом ртом. И просто ушел, как и ты, представляешь? Ненормальный какой-то, — обиженно заканчивает Машка.

А я стараюсь скрыть облегченный выдох. Напряженные плечи сами собой расслабляются, и рассеянная улыбка скользит по губам. Я не могу не думать о том, что возможно он выискивал меня. Это глупо, но ужасно льстит. В груди растекается предательское тепло. Чёрт, у меня похоже проблемы.

–Ты что так улыбаешься? — подозрительно косится на меня Ракова, но я только отрицательно машу головой, не отвечая.

— Ну и не нужен он тебе, — произношу как можно равнодушней, — Может и к лучшему.

–Эх, Линка, ничего ты в мужиках не понимаешь, — тяжко вздыхает Машка.

Я закусываю губу и начинаю говорить вслух свои собственные сомнения.

— Он не нашего круга.

–И что? — хмыкает подруга, — Деньги-то у него все равно есть. Чем он там занимается, не помню…

–Приложения какие-то разрабатывает, переводя с китайского, — глухо подсказываю я.

–Ну вот. И ничего, хватает, чтобы тусить с тем же Малинским, на нормальной машине ездить. В аспирантуру пойдет. Значит, не дурак, а в мужчине это знаешь ли тоже плюс, — назидательно вещает Машка, — Пройдет десять — пятнадцать лет, и, кто знает, у кого денег больше будет: у Малинского с Ганиным, которые ни дня не работали, или у того же Аверина. Вон на Цукерберга посмотри. Задрот задротом, а миллиардер. А Ник и соображает, и трахнуть хочется.

И она заливисто смеётся.

— Думала, тебя только последнее интересует, — сухо цежу я. Почему-то то, с каким усердием Ракова хвалит Никиту, меня начинает раздражать. Когда это ей вообще было интересно, что в голове у парня. У неё взгляд выше ширинки ни разу на моей памяти не поднимался.

–Нууу… — тянет Машка и загадочно улыбается, отчего мне становится не по себе.

— Знаешь, он мне по-настоящему нравится, правда. Я бы даже рискнула его папе показать, — добавляет она неожиданно тихо и, что совсем уж невероятно, смущается, — Только не смейся и не говори никому, хорошо?

Я перевожу невидящий взгляд на дорогу, она серьезно? Быть не может.

–Конечно, — произношу бесцветным голосом.

–Ты ничего не скажешь? — ей хочется продолжить говорить об Аверине, а вот у меня все желание резко пропадает, — Где твои обычные лекции про социальное неравенство? Или про то, что он придурок?

–Это твое дело, Маш. Не будет лекций, — устало отвечаю ей.

Я ощущаю себя разбитой. Еще вчера я даже не думала о Никите. Но какие-то сутки, и он повсюду. Даже в голове моей лучшей подруги. Как это произошло?

Маша бы наверно и дальше продолжила болтать про своего любимого Аверина, но у меня звонит телефон. На экране высвечивается «Стас». Я нажимаю на громкую.

–Да.

–Привет, принцесса, что делаешь?

–В универ с Машкой едем. Курсовую надо сдать.

–А потом?

Я неопределенно пожимаю плечами.

–А потом ничего.

–Отлично, может сходим куда-нибудь? А то вчера все как-то странно получилось…Твой подарок, а меня гостей куча, и ты уехала, и…

–Хорошо, — обрываю я его, улыбаясь. Голос Стаса выдает его нервозность, и мне это льстит, — Конечно.

— Ок, — я отчетливо слышу нотки облегчения, — Во сколько ты освободишься?

–Давай вечером. Заедешь за мной в семь?

–Да.

Стас тут же отключается, будто боится, что я передумаю. Машка расплывается в хитрой улыбке.

–Мне показалось, или я действительно слышала, как Малинский от счастья бил хвостом по полу… — фыркает она, и я тоже начинаю смеяться.