Чай с Казановой

Ана Ховская, 2022

Друзья называют меня Шоколадкой, потому что я работаю топ-менеджером на кондитерской фабрике. У меня есть все, но моя жизнь вряд ли похожа на ванильную помадку. Как же я устала разочаровываться в мужчинах, чувствовать себя неудачницей от маменькиных сынков и оставаться одной… Говорят, чтобы почувствовать то, что никогда не чувствовал, нужно сделать то, что никогда не делал. И я решилась! Я прибегла к услугам профессионала: без иллюзий, без привязанностей, все предельно ясно и безопасно. Но оказавшись наедине с «королем ночи», я и представить не могла, кем стану рядом с ним, как и он оказался совсем не тем, за кого себя выдавал…

Часть 7. Все мое богатство

Мои друзья — мое богатство! Что бы я без них делала!

Тридцатого декабря я съездила на работу, закрыла хвосты по договоренностям с поставщиками, поздравила коллег маленькими сувенирами и рыбным пирогом, подбодрила, чтобы не велись на новости, что грядет к нам очередной птичий грипп и могут закрыть производство, и быстро вернулась. Заправила свою желторотую «ТТ» и помчалась на дачу к моим роднулькам в соседний город.

Из-за пробок добралась только к позднему вечеру, но меня ждали.

— О, приве-ет! — крикнул Андрей, выглядывая из-за ворот своего небольшого участка с двухэтажным кирпичным домиком у подножия лесистых холмов. — Заезжай, гостем будешь!

Высокий светловолосый и круглощекий Снежин — муж моей подруги детства и однокурсницы Екатерины Гойтх — Кэт. Поженились они совсем недавно, но мы сразу же нашли общий язык, и Андрей влился в нашу женскую компанию, как и Олег Верет, пока еще парень моей второй подруги Веры (но я уверена, что он скоро сделает ей предложение).

Как только я припарковалась во дворе, на веранду выскочила босоногая Кэт и завизжала от удовольствия.

— Хай, Шоколадка!

— Юстас Алексу, — подняла я руку на манер «хайльгитлер».

Однажды кто-то в шутку назвал ее радисткой из-за того, что она все время на связи во всех чатах, но прозвище не закрепилось, как мое, а вот приветствие осталось.

— Все уже приехали? — вручая Андрею пакеты с кондитерскими подарками, спросила я.

— У нас последняя обычно ты, — заметил Олег, выходя из-за дома с поленьями дров. — Но сегодня задерживается ведьма.

— Что, погода нелетная? — усмехнулась я, забирая последние вещи.

— У нее метла не фурычит. Взяла билет на «Ласточку», скоро будет. Я скоро поеду ее встречать…

— Привет, дорогой! — я обняла Олега и махнула Кэт. — А ну обуйся, пол ледяной, наверное!

— Он же теплый! — отмахнулась Кэт и, вытянув руки вперед, нетерпеливо стала сжимать пальцы, зовя к себе в объятия.

— Ну привет-привет, неугомонная моя… — крепко обняла я подругу. — Давно не виделись…

Мы все вошли в дом, прошли в большую гостиную, обставленную, как домик охотника: искусственные чучела животных на стенах, шкурки на полу и на креслах, столы и стулья из красного дерева, а над каменным камином — картина Перова «Охотники на привале». Тут же и открытая кухня, отгороженная от гостиной кухонным островком с газовой плитой и вытяжкой. Уютно, душевно, тепло и пахнет глинтвейном.

Олег подбросил дров в огонь, мы с Кэт упали на диван, и подруга сразу приникла ко мне.

— М-м, как же вкусно от тебя пахнет… Молочным шоколадом с апельсинкой…

— Это я сегодня забирала ваши подарки в цеху, — улыбнулась я. — А где Верочка?

— Вера баньку топит. Ты же знаешь, никого к ней не подпускает, — комично поморщился Олег.

— Ой, да, я бы с удовольствием в баньку, потом в постельку…

— Но-но! — нахмурилась Кэт. — Сначала тазики накромсаем на завтра, ну и на ужин что-нибудь сварганим. Мы сами еще не ели. Пока уборку навели, съездили за елкой, тудым-сюдым, и ты прикатила… И потом, я еще хотела тебе кое-что сказать…

— Тогда вперед! — поднялась я.

Парни включили какой-то рождественский фильм и стали устанавливать елку, оставив нас хозяйничать на кухне в другом углу гостиной. А вскоре появилась и Вера.

Мы обнялись и под глинтвейн за нарезкой салатов стали делиться новостями за последний месяц, что не виделись. У девчонок свои изменения, но в основном все тихо и спокойно. Вера сменила надоевшую офисную работу бухгалтера на удаленную дома и, наконец, занялась любимым рисованием. Творчества в жизни Кэт хватало (она декоратор в театре), но главным ее достижением стала смена фамилии. Она получила новый паспорт и тут же его нам продемонстрировала.

— У тебя теперь фамилия благородная! — восхитилась я и выбросила вверх большой палец. — Екатерина Снежина — звучит романтично, даже псевдоним не надо брать.

— Слава богу, а то надоело слушать, как склоняют мою. Теперь хоть по-человечески зовут. Знаешь, сколько ошибок делали?!

— Ты мне рассказываешь? Уж я-то как староста, помню все! И Гойтех, и Гойтых, а самая прикольная, помнишь, — Гойди. Ну где они там гласную в конце видели, не понимаю! — рассмеялась я.

— Зато ты у нас всегда была Майка-Футболка, — вспомнила Кэт.

— Зато сейчас Шоколадка, — сморщила нос я.

— Н-да, Шоколадка Самгина! Круто! Напоминает что-то из классики, — взъерошил ежик на макушке Кэт Андрей и обнял жену сзади за плечи.

Я прыснула от смеха.

— Ну? А что у тебя? Рассказывай! — чмокнув мужа в запястье, поинтересовалась Кэт у меня.

И я рассказала о новом директоре и своем приключении после корпоратива. Девчонки не смеялись — они ухахатывались. Но потом Вера — совесть нашей компании — пожурила за неосмотрительность, как будто я каждую пятницу так напиваюсь, а Кэт начала шутить на тему служебного романа.

Что было бы, расскажи я о своем тайном госте, о котором, разумеется, и не собиралась делиться. Не хватало упреков в аморальности и отсутствии инстинкта самосохранения. Хотя ничего страшного со мной не случилось…

— Так и что, твой шеф на тебя глаз положил? — прищурилась Вера.

— Или уже руку? — хихикнула Кэт.

— Глаз — возможно, руки — прочь! — скрестила я запястья перед собой.

— А что так? Он что, страшный? — спросила Кэт, округлив свои и без того огромные глаза.

— Ну, не страшный, но не в этом же дело… Мы — коллеги.

— Он что, грязнуля? Ты что-то в его квартире заметила не то? — полюбопытствовала Вера.

— Да нет. Идеально чисто. Квартира большая, хоть и впопыхах, но разглядела. Комнаты три не меньше. Наверное, клининговую службу заказывает.

— Ты разговоров боишься? — снова спросила Кэт.

— Малоприятно быть уличенной в чем-то таком… Это может быть просто интрижка и неизвестно, чем закончится. К тому же я не знаю, нравится он мне или нет… Ну и что, что он не воспользовался мной, хоть и не сводил глаз весь вечер? Это еще не показатель.

— Ты пока будешь показатели сверять, пенсия придет, — усмехнулся Андрей.

— Зато я себя уважать буду, — покосилась я на него.

— Вот тут поддерживаю, — неожиданно раздалось у порога.

За разговорами я и не заметила, как Олег уехал и уже вернулся, доставив к нам нашу ведьмочку Римму. Вокзал был в пяти минутах от дачи на его суперскоростном джипе. Она, видно, уже несколько минут слушала наш разговор.

Мы обнялись, она вымыла руки и села за стол. Вера подвинула Римме тарелку с сельдью, похлопала ресницами и с придыханием сказала:

— Она тебя ждала!

Обычно именно Римма занималась разделкой рыбы для всеми любимого салата.

— А я надеялась, что вы уже ее выпотрошили, — поморщила свой веснушчатый нос Римма.

— Так ты специально опоздала? — улыбнулась я, тоже не любительница чистить сельдь.

— Менять надо мой «Дискавери», — вздохнула она. — Ну что, выкладывайте: опять Шоколадка в центре внимания?

— Я давно говорю, завела бы уже ребенка, — сказал Андрей.

— Кэт, мужем поделишься? — повернулась я к подруге.

— А при чем тут я? — хмыкнул тот самый муж.

— Ну, здоровый генетический материал, — с деланным восхищением указала я на него ладонью сверху вниз.

Вера с Олегом беззвучно рассмеялись. Кэт довольно заулыбалась, но помалкивала, ожидая, чем закончится наша шутка.

— Я уже занят, — коснулся губами макушки жены Андрей и продолжил: — Для себя же. Можно замутить с любым симпатичным и здоровым, необязательно замуж выходить. Потом рожать поздно будет…

— Знаток, — усмехнулась Вера и стала помогать Олегу накрывать стол для ужина.

— Что значит — для себя? — с усмешкой, но вполне серьезным тоном спросила Римма. — Это же не котенок… Ребенку нужна полная семья и здоровая атмосфера. Чтобы вырастить маменькиного сынка, который потом тоже никому не сгодится?

— Поддерживаю! — подняла обе руки я.

— Ну не все мы маменькины, — фыркнул Андрей.

— Ну, может быть, вы с Олегом тут единственные достойные мужчины, — иронично прищурилась я.

— А мы и не спорим! — откликнулся Олег, расставляя закуски.

— Не торопись, Майя, все будет в свое время. А если нет, то выбивать у судьбы не свое не советую: предложит вариант с подвохом… Просто не держи себя в узде. Глазки раскрой пошире и оглядись, чтобы увидеть то, что перед носом ходит, — высказалась Римма и погладила меня по плечу. — А с кем попало побыть ты всегда успеешь… Вон какая ты сладкая. На тебя много мотыльков слетается…

— Ага, шершней, — усмехнулась я, но почему-то была с ней абсолютно согласна.

Все мы в нашей компании почти одногодки, каждый со своим опытом, характером, мнением, но Римме сорок два, хотя по ней и не скажешь. Зато глаз-алмаз и чуйка мощная. Ее слушать — удовольствие, а если прислушиваться, никогда не попадешь впросак. Проверено!

Уже за поздним ужином мы еще немного поболтали о том о сем, выспросили о новостях Римму, которая, как всегда, делилась чем-то неординарным, и девочками ушли в баню.

После бани, расслабленная и довольная, я достала одеяло, подушку и принесла в гостиную. Традиционно мое место на диване перед камином и телевизором, потому что обе спальни наверху заняты парочками, а диван на лоджии — Риммой. Олег и Андрей еще пили чай и болтали о своем. Вера и Римма, разомлевшие от глинтвейна и жара, уже отправились спать.

— Парни, вы еще долго? — спросила я.

— Май, пойдем со мной ночевать? — позвала Кэт.

Я вскинула брови и с намеком посмотрела на Андрея.

— Все равно они с Олегом будут смотреть какой-то европейский матч, гостиная оккупирована на всю ночь. А мы прекрасно уляжемся вместе. Помнишь, как в общежитии в универе? Посекретничаем…

— Ага, и хихикать под одеялом всю ночь, — вспомнила я. — Еще соседка Алка ворчала на нас утром.

Мы пожелали всем доброй ночи и поднялись в спальню.

— Что ты собиралась мне такого рассказать еще за столом? — спросила я, взбивая подушку под головой.

— Как-то не решилась при Римме. Ты укладывайся, а я сосредоточусь…

Я заинтригованно улеглась лицом к подруге и, сложив ладони под щеку, в ожидании округлила глаза.

— Появился у нас один знакомый мужчинка. И мы с Андрейкой подумали на досуге, хотим тебя свести с ним. Как ты на это смотришь?

— Свести? — пренебрежительно сморщилась я. — Ах ты, сводница старая!

— Ой, ладно тебе, познакомить. Так лучше?

— По крайней мере, не так пошло. А вообще, я тебя не просила.

— Ну да, ты попросишь, как же, — фыркнула Кэт.

Я по-доброму улыбнулась и погладила подругу по голове.

— Ах, ты моя заботливая…

— Да, а что — нет? Между прочим, о твоем благополучии пекусь, — возмутилась та и поднялась на локтях над подушкой. — А ты что, уже нашла своего прынца? Шефа вот и то динамишь.

Я усмехнулась и перевернулась на спину.

— Он мне ничего и не предлагал. И никого я не ищу. Просто хотелось нормальных человеческих отношений. Два раза не вышло, а в третий и, вообще, козой драной назвали.

— Вот! — поучительно ткнула пальцем в воздух подруга. — А надо хотеть самого-самого, мечтать о ненормальном, об огромном, сумасшедшем чувстве… Ты вон какая деваха, а не ценишь себя нисколечко!

— Кэт, с чего ты это взяла? — возмутилась я.

— Ой, знаю я тебя, — махнула рукой она и улеглась на подушку. — Пока тебя не толкнешь, сама ни-ни.

Я оглянулась, Кэт сердито щурилась, тихо улыбнулась и решила, что проще согласиться и выслушать все ее предложения, чем пытаться в чем-то разубедить. «Ох, если бы ты знала, чего я уже «ни-ни».

— Ладно, не ворчи, и на что ты там собралась меня толкать?

Кэт тут же повернулась и вдохновлено заговорила:

— У него темно-синяя «Мицубиси Паджеро», такая классная крутая тачка. Он сам-то выглядит на миллион долларов. Приехал пару месяцев назад. Давно разведен…

— Сколько ему лет, как зовут?

— Зовут то ли Алексей, то ли Александр… Ты знаешь, я всегда эти два имени путаю. Ему сорок шесть вроде бы…

— Что?! — изумилась я.

— А что?

— Ты контуженая? — хлопнула я по одеялу подруги. — А никого постарше ты не могла мне подсунуть? У тебя все время какие-то крайности: то младенцы, то старики.

— Перестань, он симпатичный. И возраст не порок, он компенсирует своим обаянием… Я видела его только раз, но не заметила старческих морщин. Вполне себе такой представительный…

— Морщин? Кэт, ему сорок шесть, мне тридцать четыре, а через десять лет он будет кряхтеть и просить меня смазать спину фастум гелем…

— Я вижу, у тебя уже наполеоновские планы? — снова поднялась подруга на локтях.

— Нет, я вообще ничего не планирую, кроме маркетинговых стратегий. Но, если мыслить глобально, я хочу полноценную семью, детей, мужа, с которым у нас будет хоть несколько общих интересов. Это что, фантастические планы? А брюзжащие старики, извини, не вписываются в мою модель счастливого будущего. Тем более чужой опыт показывает, что разведенные мужчины, не женившиеся сразу после развода, чем-то обижены, а может, и озлоблены на женщин. Представляешь, что ты мне подсовываешь?

— Так ведь то чужой опыт!

— Меня мама учила не изобретать свой велосипед.

— Ой, посмотрите на нее, какая послушная дочка выискалась! — усмехнулась та. — Ты его еще в глаза не видела, а говоришь, что он брюзжащий старик. Да он не тянет на сорок шесть. Подтянутый, без единой морщинки на лице — максимум сорок. Ты же знаешь — мужчины стареют позже женщин. Зато, представляешь, ты еще долго будешь молодой женой, на руках будет тебя носить…

Кэт мечтательно запрокинула голову к потолку и развела руки в стороны…

— Угу, в инвалидном кресле?

Подруга тут же нахмурилась, вздохнула и сердито покосилась на меня.

— Это у тебя крайности. Почему сразу старик, инвалидное кресло? Не хочешь — не надо. Я же о тебе забочусь.

— Знаешь, я тут вспомнила: а ведь со всеми, с кем ты знакомила, у меня ничего не выходит. Так что, это уже закономерность.

— Вот откуда ты такая уверенная? — начала раздражаться она и ерзать спиной по матрасу. — За кого ты меня принимаешь?

— Кэт, я как-нибудь сама свои шишки соберу…

— Ага, вот уже давят тут новостями про вирус в Китае, то ли очередная раздутая история, то ли правда. Но если правда и к нам прилетит, то помрешь ты и не узнаешь своего счастья, а тут вполне надежный вариант под боком…

— Ну прямо-таки панацея!

Кэт посверлила меня недовольным взглядом и смиренно вздохнула:

— Дыши ровно. Профилактику закончила. Хотела перспективу тебе предложить, но, как знаешь…

— Давай спать, перспектива ты моя неугомонная! — я улеглась удобнее и закрыла глаза.

Кэт еще поворчала под одеялом и затихла. А мне стало как-то грустно. Полночи я смотрела в темный потолок и вспоминала все свои романы, в итоге оказавшиеся неудачными, представляла, что бы могла сделать по-другому, чтобы меньше переживать впоследствии. Но лишь досадно вздыхала: жизнь не перепишешь — все это опыт, который делает нас сильнее. Когда после ужина мы пили чай у камина, я смотрела, как Вера с Олегом мило воркуют, как Андрей трогательно ухаживает за Кэт… и понимала, что мое счастье где-то заблудилось. Помню проницательный взгляд Риммы, который только добавил грусти. «Может, на мне венец безбрачия? — усмехнулась я, устав от мыслей. — Ничего… Вот наступит новый год, и все изменится… Обязательно!»

***

В предновогоднее утро встали мы все часов в одиннадцать. Под фильм «Один дома» мужчины мариновали мясо на шашлык, Римма и Кэт готовили десерты, а я с Верой украшала гостиную и ель, проникаясь праздничным настроением. Потом мы обедали на веранде, смеялись, грелись глинтвейном. А в полночь под бой курантов судорожно написали свои чумовые желания на салфетках, подожгли, утопили пепел в шампанском и выпили.

«Отдам все за мужчину, который спасет меня», — написала я, совершенно не понимая, что предложить судьбе, только чтобы она откликнулась…

Часть 8. 3

D

-эффект

Три новогодних дня я с друзьями зажигала по полной: объедалась, пела, танцевала, веселилась и снова объедалась. А потом ведьма полетела по своим делам (она ведь бизнес-леди!), Вера с Олегом укатили в романтическую поездку в Дубай, а Кэт вызвали в театр: народ желал хлеба и зрелищ.

Я подумала, что неплохо было бы пополнить гардероб и прикупить всякую мелочь по хозяйству. В рабочие дни на это не хватает времени.

Пару дней я потратила на генеральную уборку, а потом со спокойной душой позволила себе шопинг-терапию. И мне даже понравилось бродить по бутикам одной: спокойно, без навязчивых советов Кэт, без слишком спокойного стиля Верочки и без Риммы, у которой абсолютного отсутствовал вкус. Вот такая она вся противоречивая.

Набродившись по торговому центру, я оставила пальто и пакеты с обновками в гардеробе и решила зайти в свою любимую кондитерскую-кофейню в зоне футкорта, где готовились десерты, никоим образом не напоминающие об изделиях моей фабрики: никакого шоколада, ванили и карамели. А потом, может быть, в кино… Давненько я там не была!

Очереди не было, только один мужчина передо мной. Я склонилась над витриной и сразу же заметила два последних десерта с тыквой. «Точно для меня остались!» — облизнулась я и тут же обратилась ко второму продавцу с предвкушающей улыбкой:

— Мне вот их!

— Их только что купили, — с сожалением ответила девушка. — Могу предложить шоколадные чизкейки, они тоже свежие…

— Не хочу я чизкейки! Я устала от шоколада! — вздохнула я с такой досадой, что впереди стоящий мужчина удивленно оглянулся. Я же продолжала с несчастным видом гипнотизировать уплывшие пирожные.

— В самом деле устали? — неожиданно спросил тот.

От узнавания его голоса мне за шиворот, будто льда насыпали. Я мгновенно выпрямилась и поймала насмешливый взгляд серо-голубых глаз. Да, не ошиблась — это был Клим.

— Здрасте, — растерялась я и отвела взгляд к продавцу.

Та продолжала заинтересованно смотреть на меня. А мне вдруг показалось, что она прекрасно знает, кто такой этот мужчина и какие он оказывает услуги. Паническая мысль тут же постучалась в висок: «А если его знают многие, — сейчас весь город тут гуляет! Земля круглая… Еще не хватало, чтобы на меня пальцем показывали… Обойдусь без чая… Лучше сразу в кино…»

— Спасибо, в следующий раз, — натянуто улыбнулась я девушке и поспешила скрыться, как какая-то преступница. Самой стало не по себе.

Но только отвернулась, как передо мной возник очень плотный мужчина и чуть не отдавил ноги своими гигантскими бутсами.

— Ай-й, ну смотрите же вы под ноги! — жалобно проронила я, поморщившись от боли, и снова повернулась в сторону, где стоял Клим.

— Столько неприятностей за раз, — сочувственно улыбнулся тот. — Давайте я угощу вас пирожным?

— Нет, спасибо, — смутилась я и попыталась его обойти.

Но тот сделал полшага в сторону, преградив дорогу, иронично прищурился:

— Меня теперь совесть замучит…

— А у вас она есть? — брякнула я от смеси смущения и досады.

Он прищурился еще сильнее, будто не ожидал от меня такой грубости, в глазах сверкнуло что-то опасное, но тон не изменился:

— Это в зависимости от того, что называть бессовестным.

Я потупила взгляд: понимала, что нельзя так с человеком, кем бы он ни был. Каждый имеет право жить и зарабатывать, как ему хочется. Но не могла воспринимать его как-то иначе, кроме как мужчину по вызову. И с таким мужчиной, каким бы он ни был обаятельным и умелым в постели, у меня уж точно не будет ничего общего по моральным принципам. Однако унижать его было бы противно само по себе, ведь ничего дурного он мне не сделал, напротив, всегда был учтив. Поэтому, чтобы немного смягчить ситуацию, я натянуто улыбнулась:

— Извините… Это я от боли…

Но по взгляду Клима поняла, что он догадался об истинной причине моего поведения. Однако это его нисколько не задело, будто об стенку горох.

— Вам что, нравится тыква? — зачем-то продолжила я.

— Что в этом странного? — вскинул бровь он.

— Первый раз встречаю мужчину, которому нравится сладкая тыква, — пожала плечами я и мельком окинула зал.

— Мне нравится все сладкое, — не отводя глаз от меня, произнес он.

От его двусмысленного намека захотелось провалиться сквозь пол. Я снова оглянулась, хорошо, что рядом уже никого не было, и подумала: «Нужно вежливо извиниться и уйти…»

— Вы одна? — продолжил Клим.

— А? — растерянно повернулась я и напряженно помяла губы. — Да, вышла прогуляться…

— Хорошо выглядите — праздники удались?

— Удались, — дежурно улыбнулась я, снова поглядывая на выход.

— Что пьете обычно с десертом?

— Чай…

«Зачем эта глупая пустая болтовня?» — думала я, но почему-то не могла заставить себя нагло развернуться и уйти. А Клим неспешно повернулся к прилавку, облокотился на него своей загорелой рукой с мощным бицепсом, который я еще недавно жадно сжимала пальцами, и обратился к девушке:

— Два чая и пирожные в разные блюдца. И мы присядем у вас на веранде?

— Сейчас все сделаю, а вы проходите, — сладко улыбнулась девушка и начала готовить заказ.

— Не надо! — напряженно отказалась я. — Мне уже пора…

— Неужели не позволите угостить вас? Мне совсем нетрудно, — а затем Клим наклонился и прошептал: — Нельзя оставлять женщину неудовлетворенной…

Я совсем смутилась, потому что показалось, что это услышали все. Похолодев, а следом и ощутив испарину между грудями, я отступила на шаг и крепче сжала в руке сумочку-рюкзак.

— А может, это вы возьмете шоколадное, тоже сладко?

— Шоколадное я возьму позже, — с многозначительной паузой ответил Клим, и его искушающий взгляд пробежал по моим губам.

Я даже сглотнула от догадки, что он имел в виду, и невольно сжала губы.

— Ну… жду вашего решения?

Не знаю, что заставило меня бездумно выдохнуть:

— Я согласна…

— На что именно? — чуть наклонился Клим, а в его глазах сверкнула усмешка.

Он точно знал, как действует на меня. Щеки полыхнули огнем, и это привело меня в чувства. Неожиданная слабость перед этим жиголо разозлила, и я прошипела:

— Вы это специально?

— А вы горячая, — беззвучно рассмеялся он, и мне захотелось ударить в его идеальный пресс, даже сжала пальцы в кулак.

Но мы продолжали стоять и разглядывать друг друга, будто меряясь, кто сколько выдержит, а потом Клим кивнул на стеклянную дверь за спиной, за которой располагалась веранда, и сказал:

— Займите нам место, я все принесу.

Я недовольно повернулась на каблуках и, прихрамывая на одну ногу, вышла на залитую солнцем хрустальную веранду. Здесь было меньше людей, чем в зале. Из-за зелени, обилия света и теплого воздуха показалось, что снова наступило лето.

Я выбрала столик для двоих в самом конце зала у пышного мелколистного фикуса и села так, чтобы спрятаться от любопытных глаз.

«Не нужно было соглашаться! Неудачная идея — распивать с ним чай на людях… А вдруг он такой популярный, что его заказывал кто-то из офиса? Вдруг они сейчас здесь гуляют? А увидят с ним меня, разнесут же до Китая — позора не оберешься! — от этой мысли огнем прожгло от горла до желудка, и я посмотрела на соседние столики сквозь листья зелени. — Хотя кто бы это мог быть? Анна? Вряд ли! Ее за пятнадцать тысяч жаба задушит, она лучше будет бесплодно подкатывать к монстру или новую кошку возьмет… Хотя, что это я трушу? Как маленькая!.. Но надо делать ноги…»

Только я ухватилась за рюкзачок на коленях, как на веранду вошел Клим с подносом и сразу поймал мой взгляд.

«Не успела!» — стиснула зубы я и настороженно окинула его сверху вниз.

Жаркий парень был в белой футболке с короткими рукавами, которая обтягивала его накачанную грудь, пресс и оттеняла смуглую кожу. Темно-серые джинсы с модной бляхой на ремне так здорово сидели на нем, что многие женщины на веранде давились слюной от такой упругой задницы и крутых бедер. А глаза были голубыми-голубыми, и в них играли лучики солнца. Его густая длинная макушка лежала небрежной волной, так просто, без лишних стараний и самолюбования, и так притягательно. И походка его была свободной, легкой… От него так и веяло уверенностью в себе и какой-то загадкой.

Я поморщилась от досады и уставилась прямо перед собой.

Клим аккуратно выставил на столик блюдца с пирожными, подвинул ко мне чашку дымящегося чая так, что ручкой она оказалась у правой руки, и убрал поднос на плоскую батарею у окна. Присев напротив, он положил свои сильные красивые руки на стол и стал медленно помешивать чай ложечкой.

Я молча сверлила взглядом зеркальную поверхность своего чая.

— Алина, я прямо слышу, как скрипят ваши мысли, — тихо усмехнулся Клим.

Я изумленно вскинула на него взгляд, но от противоречивых чувств внутренне растерялась. Он смотрел на меня непривычно дружелюбно, но все же это не просто парень с улицы, пригласивший на чай, — это жиголо!

«Я вообще не должна с ним разговаривать! У меня дома — это одно. Но здесь, на людях, будто мы друзья?.. Но не говорить же ему об этом?..»

А тот все смотрел, разглядывал и улыбался чему-то своему. Я снова оглянулась на столики и терпеливо, стараясь не выказать неприязни, проговорила:

— О чем же скрипят мои мысли?

— Как вы хотите сбежать отсюда, — мягко улыбнулся Клим и снизил тон: — Расслабьтесь, я не стану вас раздевать…

И что-то щелкнуло во мне. Почему-то я не робела перед другими мужчинами, которые позволяли себе такие дерзкие подколки, но перед этим — извращенным Казановой — не могла придумать достойного ответа. Брал он меня чем-то, сама не знаю чем. Но в любом случае не собиралась выглядеть тетехой.

— Да я и не напрягалась особо, — солгала я, начиная злиться на себя. — Вы же не на работе?

Его нисколько не задела моя насмешка, но в глазах мелькнул вызов. Он откинулся на спинку стула и отпил из своей чашки.

«Интересно, у них есть свое сообщество в городе? И много их таких? А по праздникам они, наверное, сидят в каком-нибудь пабе и обсуждают своих клиенток! Делятся опытом… Фу… Бр-р!»

— У меня есть и выходные. Мы запросто могли бы познакомиться в один из них… И вы были бы рады выпить со мной чаю…

— И вы бы тоже предложили секс? — неожиданно съязвила я. Сама от себя такого не ожидала. Но когда злюсь, могу такого наговорить!..

— Надо напомнить, что это вы пригласили меня? — сузил уголки глаз он, но на лице играла ехидная улыбка.

Я отвела взгляд к десерту: «И всюду ты прав! Аж противно!»

Выпрямившись и взяв свою чашку, я тоже ехидно прищурилась и, раз уж пошел такой разговор, вызывающе поинтересовалась:

— А вы, вообще, занимаетесь сексом для удовольствия, бесплатно?

— Я всегда занимаюсь сексом для удовольствия. Ведь я не работаю на агентство. Я свободный художник… И вправе отказать любому клиенту.

— Клиенту? Даже так? — ухмыльнулась я.

Он нахмурился. А потом догадка блеснула в его улыбке.

— Любите прицепиться к слову? Я гетеросексуал… Но ничего не имею против нескольких женщин одновременно…

Я закатила глаза, подвинула к себе пирожное и стала нарезать на кусочки: «Чего уж, раз угощает…»

— Вы забавная, — заметил он и, сложив предплечья друг на друга, облокотился на стол. — Могу задать вопрос?

— Попробуйте, — пожала плечами я.

— Почему вы решились на встречу? Неужели потому что были пьяны?

Я прищурилась и смело выдала:

— Я прекрасно себя контролирую, даже если выпью бутылку самогона… А с чего вы взяли, что я была пьяна?

— Простая логика: был ваш день рождения, когда вы предложили мне встречу…

— О-о, был-то всего бокал мартини, — отмахнулась я с видом крутой девчонки, а в памяти всплыла постыдная выходка с Алексашиным.

— Так почему?

— Отвечу, если ответите на мой? — хитро улыбнулась я.

— Хорошо, — легко согласился тот и сразу откинулся назад.

— Почему этим занимаетесь вы?

— Трудно дать простой ответ… Наверное, так проще получать удовольствие…

«Что-то ты не договариваешь… На ущербного совсем не похож, на неудачника тоже…»

— Почему так — за деньги? У вас нет профессии?

— Не в этом дело, — посерьезнел взгляд Клима. — В этой работе есть свои плюсы.

— И в чем они? — фыркнула я. — Кроме денег, разумеется…

— Я ни от кого не завишу. Договорные отношения не позволяют выходить за рамки ни одной из сторон… И деньги, в конце концов, — приятный бонус, согласитесь…

«Цинично! Но как-то не верится… Смотрю на него и не могу понять: что в нем не так? Не похож он на аморального типа… Хотя что я могу высмотреть, если ни капли их не понимаю? А этого так вообще…»

— А «вы» — это чтобы держать дистанцию? — я склонила голову набок, пристально глядя в его лицо, чтобы уловить хоть толику истины.

— Я не дружу с клиентами, — просто ответил он.

— Да, вряд ли при таком цинизме вам знакомо понятие дружбы, — заключила я и отпила из своей чашки.

Он покачал головой так, будто ему это не понравилось, но глаз не отвел, продолжая сверлить меня испытывающим взглядом. «С чего бы? И что ты так на меня смотришь? А-а, это же маркетинговый ход! Не ведись, Майя! Эти глаза и такой соблазнительный рот с ума свести могут кого угодно…»

— А что за фишка с отключением телефона? — полюбопытствовала я, только чтобы не впадать в смущение от его неотступного внимания.

— Не секрет, что многие хотят поживиться и выложить историю откровений в свой блог, еще лучше — с видео.

— О-о! — восторженно всплеснула руками я. — Вы только что дали название моего следующего поста: «История откровений Казановы». Статья пойдет нарасхват!

Я потерла ладошки, сложила пальцы окошком фотокамеры и щелкнула языком:

— Улыбочку!

Клим усмехнулся, вернулся к краю стола и иронично окинул мое лицо. И я догадалась: не купился.

— То есть вы никому не доверяете? — уже не спрашивая, а утверждая, сказала я.

— Слишком много вопросов, — посерьезнел его голос. — Вы не ответили на мой? Так почему, Алина?

Я опустила глаза и не смогла быть откровенной, впрочем, как и он не слишком-то был открыт. И тогда я задумчиво подняла глаза к потолку и накрутила на палец тугой локон из хвоста.

— Интересно, а я стою пятнадцати тысяч?

Клим на секунду замер, а потом, не отводя безумно пьянящего взгляда, ответил:

— Вы стоите дороже…

— М-м, так, может, мне свой бизнес открыть? — округлила глаза я.

— Когда такое делает женщина, — это грустно, — слегка помрачнел Клим, и это раззадорило меня.

«Философ-ф!»

— Феминистки с вами не согласились бы, — хмыкнула я.

— А вы себя к ним относите?

— Я?! Нет! — тряхнула головой я.

— Тогда не думайте начинать: не пойдет, — ответил Клим таким тоном, будто мы и вправду говорили о перспективном бизнес-плане.

— Почему это? — шутливо оскорбилась я.

— Не принимайте на свой счет, — усмехнулся тот. — Слишком много слухов пошло о неком коронавирусе. Вскоре у малого бизнеса пойдет серьезный спад…

— А вы эксперт? — прищурилась я. Хотя его мысли не лишены логики. Сама начинала всерьез задумываться над проблемой, но все же надеялась, что это только раздутая СМИ новость на злобу дня.

— Ну-у, образование у меня выше среднего.

— Думаю, такие услуги всегда будут востребованы, — отмахнулась я и наклонилась ближе к столу. — А вот вам действительно может не повезти… Все же женщин, пользующихся эскорт-услугами, гораздо меньше.

Клим как-то грустно улыбнулся и задумчиво отвернулся к окну, потягивая свой остывший чай. А я взяла маленький кусочек пирожного в рот и медленно перекатывала его на языке, чтобы прочувствовать весь вкус, и следила за лицом собеседника. «Чем, вообще, может жить такой мужчина? На альфонса не похож, руки не белоручки, да и интеллект в глазах имеется…»

— А что вы тут, вообще, делаете, Клим? Чаю пришли выпить? — спросила я, когда доела пирожное, а тот все смотрел в окно. — У вас тоже каникулы?

— Шопинг-прогулка, — ответил он. — В будни некогда.

— Ясен пень, — качнула головой я.

— Зря иронизируете, Алина. Я много работаю…

— Аки пчела, — снова съязвила я. Ничего не могла с собой поделать, и даже беззвучно засмеялась.

Клим неодобрительно свел брови и в два приема съел свой тыквенный десерт, запил чаем и промокнул губы салфеткой.

Мне стало как-то паршиво на душе. «Кого я из себя строю? Наврала с три короба, выпендриваюсь что-то… Зачем все это? И грустно до жути… Вот приду домой, и что там делать одной еще несколько дней? Наверное, поеду на работу, приведу дела в порядок перед началом нового забега в триста шестьдесят пять дней… Погоди, високосный ведь… Плюс один! И обычно в такой год у меня все ломается. В прошлый раз — чайник, стиралка, ноут накрылся и разошлись с Артуром… Неужели в этом тоже начнется?»

— Может, в кино? — вырвал из смутных мыслей теплый голос Клима. Я машинально перевела на него глаза.

— Боюсь представить, сколько это будет мне стоить, — вырвалось у меня, не успев и подумать, что говорю. И замерла на вдохе, надеясь, что он воспримет это, как незлую шутку.

— С чувством юмора у вас порядок, — беззвучно рассмеялся он, но от его улыбки у меня почему-то защекотало в животе.

Странное неопределенное чувство окутало с головы до ног каким-то непроницаемым коконом. Я не могла понять, чего хочу: то ли послать его, то ли обнять, то ли раствориться в воздухе.

— А вы всегда так щедро сыплете комплиментами?

— Когда есть за что похвалить, почему бы не сделать это? — игриво вскинул бровь Клим.

«Что там говорила Римма? Когда начинается ступор, нужно сделать то, что никогда не делала… Это отформатирует нервную систему, как жесткий диск, и ты почувствуешь то, что никогда не чувствовала…»

— Why not?¹ — развела ладони я и смело поднялась. — Я за билетами…

— Не умаляйте моего мужского достоинства: пригласил вас я, значит, и плачу я, — категорично произнес Клим, поднялся и посмотрел на меня так, что я забыла, как дышать.

Ему и спальня была не нужна: он имел меня одним взглядом. «Это какой же надо иметь талант так воздействовать на женщин?! И так влиять на меня…»

— Отлично, если пригласите меня в постель, — платите вы, — тихо усмехнулась я, почти готовая назначить ему новую встречу.

Клим так раскатисто засмеялся, что многие на веранде оглянулись на него, а потом с придыханием ответил:

— Договорились! Но я плачу натурой…

«Пошляк!» — подумала я и не смогла сдержать улыбки от его живого заразительного смеха. Редкие мужчины умеют так красиво смеяться. Это не какой-нибудь гогот или хрюканье… Это чистый звонкий и пробирающий до мурашек смех.

— Что ж, пойдемте выбирать? — протянул руку он.

Я вздохнула и пошла…

Мы попали на повторный показ «Люди в черном-3» в 3D. Первые две части я посмотрела с удовольствием, когда расслабляла мозг после очередной защиты маркетингового плана в позапрошлом году, но эту еще не видела.

Клим купил удобные места на последнем ряду, где вокруг нас никого не было, взял колы и традиционный попкорн. Почему-то выбрал соленый, как будто знал, что я люблю именно такой. И то ли настроение было приподнятое, то ли попкорн — волшебный, но фильм, надо сказать, «зашел»!

Мы смеялись и поддакивали друг другу на какие-то неимоверно глупые кадры, одинаково предугадывали развитие сюжета и досадно морщились, когда герои в точности дублировали наши догадки.

Иногда я замирала на профиле Клима (хорошо, что 3D-очки скрывали мое любопытство!) и поражалась иронии жизни: я наняла мужчину для секса, а теперь он пригласил меня в кино, и мы будто старые друзья… Но это не так. Я увидела его немного другим: обычный молодой мужчина, с юмором, искренними человеческими реакциями, своими тараканами… И ничего зазорного… А ведь могла познакомиться с ним в обычной ситуации и даже не представлять, чем он занимается? И он бы обаял меня мгновенно. Но за ним такая моральная пропасть, что мне ее не перешагнуть… Да и не хочется: от таких симпатяг одни проблемы.

А как только фильм закончился, Клим заботливо провел меня по темному туннелю к выходу из зала и неожиданно бесстрастно произнес:

— Спасибо за приятную компанию, но на скидку даже не рассчитывайте.

Прощально кивнул, спокойно повернулся и исчез в толпе…

Все мое благостное настроение смыло, как в сливную трубу. Я оглянулась на толкнувшего меня подростка, нахмурилась и поежилась от противных мурашек.

Он тонко показал, где мое место, о котором я, может быть, немножечко забыла. Я — клиент, и мне с ним точно не по пути.

Только почему же обуяло нестерпимое разочарование собой?

Примечания

1

Why not? — (англ. — Почему нет?).