Лисса. Дикие земли

Анастасия Александровна Гудкова, 2023

Ведьма прижалась щекой к белому березовому стволу и прислушалась. Неподалеку слышалось ржание усталой кобылы и громкий мужской смех. Снова маги! Мало им своих городов с мертвыми стенами, мало им дорог, где страдает под камнем земля. Теперь они совсем близко, жаль, что не под силу ей защитить свое племя. Но она сделает все, чтобы чужаки ушли. Даже этот, с ясными, будто морозное небо, синими глазами…

Глава 2

Поутру я взяла корзину с травами, поверх которых постелила белую салфетку да положила румяных пирогов. Чтоб невзначай не увидел кто, с чем я к бабке Гретте пожаловала. Так-то все ясно: навестить, пирогами угостить. Покрепче укутавшись в плащ и сунув за пазуху сонного Беляша, я отправилась в то единственное место Вольноземья, куда темным ведьмам дорога была открыта — в Нивию, крохотную приграничную деревушку в которой едва ли набралась и сотня жителей.

Меня бабка Гретта представляла всем племянницей из Остроя. Чудаковатой племянницей, если уж говорить по правде. На голове в любую погоду цветастый платок, в руках — корзина с пирогами. А то бабка своих пирогов не напечет, что аж из из соседнего городишки их везти понадобилось. То ли обитатели Нивии умом не отличались, то ли Гретта приколдовывала, да только ей верили и вопросов лишних не задавали.

С трудом добравшись по хрустящему, расступающемуся под моими ногами снегу, я вышла на главную площадь деревушки. По воскресной традиции здесь было оживленно — лучшее время, чтоб незаметно пройти. Радостно бегали дети, в руках которых я увидела расписные пряники. Женщины сбились в стайки и о чем-то сплетничали, а мужики, по обыкновению, столпились у лавки Ройса, где подавали крепкую медовуху. Судя по разрумянившимся лицам, сегодня я припозднилась. То и дело раздавался громкий мужской хохот, какой бывает только в хмельном угаре. Надо поспешить.

Я шла по площади, а чуткий ведьмин слух то и дело выхватывал обрывки разговоров. Казалось, будто и юных девиц, и женщин постарше занимает лишь одна новость, от которой у меня перехватило дух. На единственном имеющемся в Нивии постоялом дворе остановились неожиданные гости. было их всего четверо, зато такие, что шороху на всю деревню навели. Королевская гвардия магов во главе с"величайшим","невероятно могущественным"… И еще такие слова звучали, какие приличная девушка вслух не произнесет. В общем, с самим Илларом Неерийским. И вот тут я снова едва не потеряла землю под ногами.

Иллар? Уж не тот ли молодой маг, которого я повстречала в лесу? Не уехал, сталбыть. Не оставили маги Дикие Земли, ходят вокруг, приглядываются. Не на тех напали! Никогда еще маг перед темной ведьмой не устоял, пусть мы и слабее по-одиночке, да разве ж ходят ведьмы по одной? Всегда за спиной пара-тройка сестер окажется… Ох… За любой спиной ведьмы, кроме моей.

Уж не знаю, отчего так повелось, но я и вправду будто держалась от них особняком. Даже Лаора все время смеялась над моим белоснежным фамильяром, желанием оставить жизненные силы в каждом деревце, каждой зверушке… Остальные же ведьмы и вовсе делали вид, что меня не замечают. Единственную, чья жизнь не имела высокой ценности, а силы были столь малы, что не принесли бы много пользы племени, меня посылали одну к бабке Гретте. Пропадет Лисса — пускай, да только все ж лучше, чем толпой ходить, привлекать ненужное внимание.

Я ускорила шаг. До избы местной ведьмы оставалось несколько шагов, когда от лавки Ройса, покачиваясь, в мою сторону двинулся огромный бородатый мужик. Дьявол! Угораздило же снова попасться Касару! Мерзкий, похотливый фермер, который не давал мне проходу по осени. Я едва дождалась холодов, чтобы наконец надеть теплый, скрывающий тело плащ.

— Глядите-ка, кто пожаловал, — сально ухмыляясь он шел в мою сторону, а его голос грохотал на всю площадь. — Очаровательная племянница нашей Гретты! А я уж было соскучился.

Мужики за его спиной разразились громким смехом. Женщины неодобрительно косились на Касара, но молчали. А юные девушки и вовсе завистливо поглядывали на меня и взволнованно — на бородача. Неужели он тут в завидных женихах ходит? Вот уж не надо мне такого счастья, забирайте, девицы, себе! Да только разве ж кто вступится за чужачку?

— Да не брыкайся ты, — источая хмельную вонь выдохнул мне в лицо Касар. — Я ж не обижу, от чистого сердца же!

— Отпусти, — жалобно попросила я, пытаясь вытащить руку из его огромных лап. Тщетно, крепко ухватился. И колдовать нельзя, мигом себя выдам.

— Да как же я тебя отпущу? — ухмыльнулся бородач. — Неужто ты мне при всех откажешь? Нехорошо.

И так это грозно прозвучало, что мне вдруг стало страшно. Нет, он и раньше подходил, да только за руки не хватал и уж тем более не рычал сквозь зубы.

— Пожалуйста, — прошептала я. — Ты ж сам сказал, не обидишь. А против воли-то — разве правильно?

— Может и неправильно, — дернул патлатой головой Касар. — Но ты сегодня от меня не убежишь. Дюже долго я тебя караулил, чтоб отпускать.

Он подхватил меня на плечо и под довольное улюлюканье хмельных собратьев куда-то потащил. Я кричала и стучала по его могучей спине кулаками, да только ему все было нипочем. Разбуженный Беляш вился под ногами Касара, пытаясь укусить его за колено, но тщетно.

— Отпусти-и! — взвыла я, понимая, что помощи ждать неоткуда.

— Ишь чего удумала, — фыркнул бородач, покрепче хватая меня за бедра.

— Она же сказала, отпустить, — послышался вдруг незнакомый ледяной голос. И я даже догадывалась, кому он принадлежал.

Бородач замер, напрягся, будто кол проглотил. Я исхитрилась повернуться так, чтобы увидеть смельчака, бросившего вызов местному силачу. Не ошиблась. Перед Касаром стоял тот самый столичный маг с ясными синими глазами. Теперь они были недобро прищурены, и я вдруг испугалась. Матушка иногда говорит, что из двух зол надо выбирать меньшее. Вот и со мной теперь эти два зла приключились, так какое же из них меньше?

С одной стороны, Касар, который не давал мне прохода уже не в первый раз. Многое о нем говорили, и до выпивки горазд, и сквернословит, и девок щиплет по углам. Но чтоб насильничать — такого за ним не водилось. Вот только дюже силен, от такого не убежишь, коли вздумается ему что.

С другой — статный, благородный маг. Смертельный враг любого жителя Диких Земель. Что у него на уме, одному Дьяволу ведомо. Зачем он пришел на выручку, пусть и волос моих черных не видит и, что я ведьма, не знает? Всякий знает, сеют маги Вольноземья лишь смерть да разруху, так отчего он стоит теперь перед Касаром, полный решимости меня спасти?

Беляш, ощутив мои метания, замер в боевой стойке, будто прикидывая, кого кусать. решившись, я тихо прошептала:

— Не пускай меня, Касар, скажи, игра у нас такая.

— Э нет, девка, — неожиданно возразил бородач. — Ты, конечно, девица ладная, давно я на тебя глаз положил. Да только с магами ссориться не след.

С этими словами он перехватил меня за талию и сбросил прямо в споро подставленные руки чужака. Он удивления я охнула, судорожно стараясь спрятать волосы под непослушно спадающей косынкой. Прознает, кто я, и дня не проживу. Матушка говорит, в Вольноземье ведьм из Диких Земель прямо на площадях на кострах жгут в угоду публике. Мне так развлекать народ жуть как не хотелось.

Сильные руки осторожно опустили меня на землю. Теперь синие глаза смотрели иначе, с сочувствием и заботой.

— Как тебя звать? — поинтересовался спаситель. Я подумала, что ничего дурного не будет, если он узнает мое имя. Да и странно было бы его не сказать в такой-то ситуации.

— Лисса, — я слабо улыбнулась. Пробурчав подобающее случаю"спасибо", я повернулась и бросилась бежать к дому бабки Гретты.

Дыхание сбивалось от волнения, а сердце, казалось, вот-вот выскочит из груди и устремится туда, где остался белокурый маг из Вольноземья. Тот, кто не побоялся вступиться за незнакомую девицу. Тот, чьи руки бережно прижимали меня к себе, пока я вдыхала аромат купальных масел, исходящий от его тела. Наверное, прямиком из постоялого двора выскочил, кажется, даже по его шее стекала капля воды. Ох, слишком уж хорошо я его разглядела, теперь скорее бы образ мага из памяти вытравить. Как его назвал его спутник? Иллар. Мой смертельный враг, спасший мне жизнь.

Немного я до дома бабки не добежала, у калитки остановилась, уж слишком сильно было волнение. Я подхватила на руки Беляша, который отчего-то и возражать не стал, послушно шмыгнул за пазуху и притаился. Ладно хоть не потерялся, и на том спасибо.

— Бывает же так, — вздохнула я, а мокрый нос уткнулся в мою ладонь. — И зачем он меня спасать взялся? Как вот ненавидеть его теперь? А ведь враг, как есть враг. Знаешь что, Беляш? Я ему отплачу за спасение. Пока не знаю, как, но обязательно отплачу. Чтоб потом, коли придется…

О том, что могло произойти потом, мне думать не хотелось. От одних только воспоминаний о клятве, которой мне чудом удалось избежать, будто крепкая рука хватала все внутренности, сворачивая в тугой узел. И пусть ведьмы, пусть сила наша от живого, да разве ж правильно так, до капли… Из человека, мага…

— Ты чегой-то тут? — раздался бодрый голос. Из калитки показалась вольноземская ведунья. На ней был яркий шерстяной платок с цветочными узорами да нарядная жилетка, отороченная мехом. Из-под темлой длинной юбки выглядывали белые валенки.

Бабка Гретта, хоть и была старуха старухой, да молодилась как могла. Поговаривали, что когда она овдовела, год цельный слезы горькие лила, пока сила ее не покинула. Тогда-то и задумалась она о том, что горе-горем, а силу вернуть надобно. Оживала по-маленьку, сперва в лес ходить снова начала, осторожно, по краешку. Там она и с Верховной повстречалась. Достала книги свои колдовские, что забросила под комод, когда супругу заклятья не помогли. Так потихоньку возвращалась Гретта к жизни, а колдовская сила к самой Гретте. А потом и ухажер появился, дед Саврас. Крепкий мужик, тоже вдовый, да бодрый и хозяйственный.

— Эй, Лисса? — позвала бабка Гретта. — А ну заходь! Да не боись, ушел Саврасушка, нет никому дела до твоих кудрей.

Конец ознакомительного фрагмента.