13 месяцев

Анастасия Апрель

Рассказы, которые вошли в этот сборник, повествуют о дружбе и любви, верности, преданности и пристанище, о вечном поиске и о том, о чём мы зачастую молчим. Произведения объединены одной центральной тематикой, которой и отдаёт своё предпочтение в жизни Анастасия Апрель. Это любовь. Её чувствуют, за неё бьются, кто-то от неё избавляется, а кто-то, наоборот, её только приобретает. Атмосфера сборника меняется с каждой страницей, что даёт возможность испытать весь спектр чувств и эмоций.

Всему виной монета

— Итак, Надежда, давайте начнём. Раз Вы пришли ко мне, то Вас что-то беспокоит? Какая причина была последней, которая побудила Вас на посещение психоаналитика?

— Потеря моего жениха, моей работы, вина в смерти маленького мальчика и дурное желание, которое я когда-то загадала и о котором сейчас жалею, — всё это и есть мои причины.

Надежда, темноволосая, не очень высокая женщина, сидела в одном из кресел большого кабинета. Психоаналитик сидел чуть сбоку от неё, удерживая на коленях чёрную папку со своими записями. Это был мужчина почтенного возраста, с седой головой, без растительности на лице и одет в отчасти потрёпанную одежду. Он то и дело поглядывал на свои часы, словно боялся куда-либо опоздать. Образ доктора вселял в Надежду непривычное чувство комфорта и спокойствия.

Кабинет был светлым за счёт двух больших окон. Из мебели был диван, кушетка, два кресла и несколько небольших тумбочек. Часть кабинета скрывалась за декоративной ширмой, где, скорее всего, располагался рабочий стол психоаналитика.

Врач сделал несколько пометок в своей раскрытой папке.

— Сколько Вам лет?

— Тридцать четыре.

— Вы не работаете?

— Сейчас — нет.

— Где Вы работали раньше?

— Я была учёным в сфере секретных разработок.

— Судя по тому, что жениха Вы поставили на место первой причины, то он — главное для Вас в этом перечислении?

Женщина помотала головой:

— Это не перечисление, это цепь.

— Значит, причины напрямую связаны между собой?

Она кивнула.

— Вернёмся к жениху. Он — главная причина?

— Да. Перед ним я больше всего виновата.

— Вы расположили причины по порядку? В зависимости от того, насколько Вы причастны…

— Нет, нет! — перебила она его. — Здесь другое. Я люблю его, поэтому он первый.

— Хорошо, начнём с самого начала. Когда Вы познакомились с женихом?

— Месяца два назад.

— Так, — мягко кивнул врач. — Продолжайте, рассказывайте.

И она начала свой рассказ:

— Я была руководителем отдела, поэтому встречи со спонсорами доставались мне. Моей задачей было заинтересовать спонсора нашими разработками. Безусловно, разработки были показаны ложные, всё было засекречено. Обнародованием настоящих разработок перед некоторыми людьми из правительства занимался мой начальник, так что я даже не знаю, сколько именно человек знало о том, чем мы в действительности занимаемся. Виктор Смолов был наслышан о нас, так что в первой нашей встрече он проявил интерес. Я видела его раньше по телевизору, но впечатление от встречи было совсем другим. Может быть, уже тогда я в него и влюбилась. В высокого, широкоплечего, мощного телосложения мужчину. Раньше мне не нравились лысые мужчины, а в этот раз меня так притянуло, что я и задуматься над этим не успела.

Виктор не видел во мне женщину, я чувствовала это. Но я хотела, чтобы он стал иначе относиться ко мне, иначе на меня смотреть и совсем иначе разговаривать. К тому времени мы уже подписали договор с ним о спонсорстве, и он вот-вот должен был уехать в Москву.

Мой дед по материнской линии был коллекционером, а ещё он ненавидел моего отца. В детстве дед мне зачастую рассказывал о вещах и безделушках, что хранились у него. Но больше всего я запомнила историю об одной монете. Она хранилась в бархатной шкатулке на шёлковой подстилке. Дед говорил, что в первую ночь полнолуния в ней скапливается магическая сила. Чтобы активировать монету, нужно загадать желание под открытым небом и бросить монету в воду…

Надежда на некоторое время замолчала.

— Знаете, я, наверное, зря к Вам пришла. Извините, — она уже собиралась вставать с кресла.

— С чего Вы так решили?

— Вы отправите меня в психушку.

— Я этого не сделаю.

— Сделаете. У Вас вдобавок и другие клиенты есть сегодня. Вы то и дело смотрите на часы, я же знаю, что время ограничено, а я не смогу прийти к Вам во второй раз, поэтому не нужно было приходить и в первый.

— Удерживать Вас я не могу, но я предлагаю Вам рассказать сегодня всё. Не бойтесь меня, сегодня я Ваш друг.

Она помотала головой:

— У Вас другие клиенты.

— Я всё отменю.

— Почему?

— На сегодня у меня ещё два постоянных клиента, которых на данном этапе ничего не тревожит. Так что они ничего не потеряют.

— А Вы — да.

— Так Вы расскажете мне свою историю?

— Вы не посчитаете меня шизофреничкой?

— Я не сочту Вас больной.

Она вздохнула и продолжила:

— Как я уже сказала, дед ненавидел моего отца и не доверял ему. Он не мог оставить свои коллекции моей матери, так как был уверен, что мой отец или всё выбросит, или продаст. Поэтому дед завещал всё мне. Вещей было очень много, большую часть я продала, остальное осталось у меня. Монету я, конечно, оставила.

Перед днём отъезда Виктора как раз была первая ночь полнолуния. Я вышла на улицу, дошла до реки и загадала желание. Монета потонула в воде, и я вернулась домой. Я пожелала, чтобы Виктор меня полюбил. Когда я вернулась домой, времени было уже за полночь, я не рассчитывала, что что-то произойдёт именно сегодня, но так или иначе мне позвонил Виктор. Признался, что ему не спится, и сказал, что если мне тоже не до сна, то мы можем встретиться на площади. Ну какой у меня после этого мог быть сон? Я, разумеется, побежала к нему.

Воспользовавшись паузой, которую выдерживала Надежда, психоаналитик спросил:

— Значит, Вы были уверены, что всё это — исполнение монетой Вашего желания?

— Разумеется, я была уверена. Старая легенда и такое совпадение — о чём ещё мне думать?

Врач кивнул.

— Продолжайте, пожалуйста.

— С этого момента всё и началось. Он так и не уехал в Москву, все дела решал здесь, созывал помощников, которые приезжали сюда. Он купил дом в пригороде, и как-то сразу я переехала к нему. Казалось, мы не расставались с ним ни на минуту, а я была так счастлива. Но главное — я не чувствовала никакой фальши от него. Он не переигрывал, не был слишком навязчивым или слишком холодным — всего было в меру. Я сейчас даже не помню, о чём мы разговаривали, но помню, что очень часто смотрели друг другу в глаза и боялись упустить этот момент, когда открывали для себя что-то новое.

Довольно быстро он сделал мне предложение. Я согласилась, но попросила его отложить свадьбу. К тому времени мне уже хотелось всё рассказать Виктору о том, что я загадала в то полнолуние, я хотела убедиться, что у нас всё может быть по-настоящему, а не потому, что нами руководит монета.

После того как я отложила свадьбу, Виктор делал мне предложение каждый день. Может, ради забавы. Он делал мне кольца из скрепок и надевал их мне на свободные от колец пальцы. В те моменты мне казалось, что он и вправду любит меня.

Надежда вновь замолчала. Психоаналитик сделал пару заметок в своих записях и посмотрел на свою клиентку.

— Вам тяжело это рассказывать?

Она мотнула головой.

— Тяжело то, что дальше.

— Давайте. Не торопясь.

— Однажды я решилась на то, чтобы показать ему свою работу. Был поздний вечер, я знала, что кроме охраны там едва ли кто-то есть. Мне удалось провести Виктора внутрь. Честно говоря, я до сих пор не знаю, отреагировал ли он на то, что увидел, или нет. Понимаете, часть сотрудников работали с людьми в коме, у которых не было родственников и у которых практически не оставалось шансов прийти в сознание. На них ставили опыты, с ними постоянно экспериментировали, и это страшное зрелище. Представьте, например, что Вы увидели на кушетке женщину, подсоединённую к аппарату искусственного поддержания жизни, а вдоль обеих ног этой женщины и грудной клетки совсем свежие швы. Я не работала над людьми, моя сфера ограничивалась только механическими разработками, но отдел-то был один. Однако в тот день наше внимание было направлено на другое. На территории научного центра есть открытый бассейн. Чтобы попасть к нему, достаточно перелезть через забор с колючей проволокой. Я, право, не знаю, как так получилось, но к бассейну пробрались несколько детей. Бассейн был не для купания, в нём проверяли подводные разработки, из-за этого дно было с землёй и водорослями. Максим и Марина, мои коллеги, в тот вечер задержались в центре, но сигнал тревоги они не слышали. Мы с Витей добрались до бассейна, на тот момент двое мальчиков уже были в воде, и мы нырнули. Одного я довольно быстро обнаружила, хотя под водой практически ничего не было видно. Второго мы долго искали, а когда нашли, было уже поздно, — Надежда ненадолго прервалась и тяжело вздохнула. — Дальше всё происходило слишком быстро. По протоколу Виктора обязаны были задержать, так как он находился на засекреченном объекте. Его посадили под замок в нашем отделе, начальство должно было подъехать в течение суток. Я знала, что меня уволят со скандалом, если я первая не напишу заявление и не уйду.

— Вы написали заявление? — спросил психоаналитик.

— Да.

— Что случилось с Виктором? Он изменил своё отношение к Вам?

— Не знаю.

— Вы не говорили с ним после этого?

— Говорила. Пока я была в центре, я видела его лицо, от которого меня бросало в лихую дрожь. Я никогда его таким не видела. Я не могла уйти, не поговорив с ним, но и зайти к нему боялась. Дед мне говорил, что действие монеты прекращается после мощного эмоционального потрясения, так что я была уверена, что и моё желание, и чувства Виктора ко мне уже давно не здесь. Главное, когда прекращается действие монеты, загаданное желание не просто уходит, оно забирает с собой воспоминания тех людей, которые косвенно относились к этой монете. То есть желание загадала я, значит, я буду помнить всё, остальные будут жить так, будто ничего не было.

— Даже Ваши коллеги, которыми он был задержан?

— Они бы помнили, за что они его задержали, но не помнили бы, что он связан со мной. То есть моя вина бы осталась, но никто бы уже не знал, что он мой жених, муж и так далее.

— Продолжайте. Вы зашли к нему?

— Зашла. Я начала с извинений, обращалась к нему на «Вы». Сказала, что мне жаль, что он меня не помнит.

— Так, — почти вытягивал из неё информацию мужчина. — Он что-то сказал?

Она кивнула.

— Сказал мне: «Как я могу не помнить женщину, которой делал предложение?» Я была сбита с толку этой фразой, и мне стало так мерзко от самой себя. Значит, та монета попросту не сработала. Значит, всё было по-настоящему. Значит, он любил меня, а я по своей глупости и подставила его, и обманула.

— Надежда, Вы не думали, что монета не то что не сработала, а вообще не обладает никакими магическими свойствами?

— Возможно, — пожав плечами, сказала она. — Сейчас это уже неважно.

— В чём Вы его обманули?

— В том, что я загадала желание.

— Разве это важно? Уверен, что при нормальных обстоятельствах он бы спокойно это воспринял. Может быть, Вы бы вместе посмеялись над этим.

— Что же тогда?

— Возможно, его смутила другая ложь. Ложь о Вашей работе, настоящих разработках или же он решил, что и Вы ставили опыты над людьми. Он сказал Вам что-нибудь ещё в тот вечер?

— Нет. Не помню. Хотя… я рассказала ему о монете.

— Как он отреагировал?

— Сказал, что я глупая, что он на самом деле ни к кому такого не испытывал.

— А где Виктор сейчас?

— Он всё ещё там. Его не выпускают.

— И они держат его там? Какой абсурд! — воскликнул психоаналитик.

— Вы мне не верите?

— Что Вы! Я верю Вам, верю. Но у меня возник такой вопрос на фоне всего этого: почему его задержали, а Вас — нет? Предполагаю, что у Вас куда больше информации, чем у него.

Она пожала плечами и задумалась.

— Мы подписываем договор при приёме на работу, нам нельзя разглашать то, над чем мы работаем, даже после увольнения. Но есть исключения для супругов. Если бы я сразу вышла замуж за Виктора, то, может, этого всего бы не было. Я бы могла ему всё рассказать, не нарушая протокола.

— Что — всё?

— О своей работе.

— Но не о желании?

Она опустила голову.

— Не знаю, — сказала Надежда. — Наверное, нет. А может, не сразу решилась бы.

— Вы хотите ему помочь?

— Конечно! Но я не знаю как.

— Никто не может Вам посодействовать? — спросил мужчина.

— Нет. Хотя… подождите. Максим и Марина остались при своих рабочих местах. Но они вряд ли мне помогут.

— Почему Вы так думаете?

— Рисковать работой ради меня — глупо. Но у меня мало влиятельных связей.

— Может быть, у Виктора их больше?

— Возможно, но как мне их найти?

— Если Ваши коллеги не могут Вам по-настоящему помочь, то маленькую услугу оказать, я полагаю, в состоянии? Почему бы им не спросить самого Виктора? Ведь, как я понял, у них есть доступ к нему?

— Да, — кивнула Надежда. — Но с чего Вы взяли, что он станет говорить с ними?

— Они могут сказать, что пришли по Вашей просьбе, а от Вас он не откажется. Опять-таки, как я понял, он любит Вас.

Надежда замолчала.

— Что Вы на это скажете? — спросил психоаналитик.

— Что это сработает, — произнесла она, но отчасти в вопросительном тоне. — Тогда мне нужно идти.

— Не спешите, Надежда. Я бы хотел ещё кое-что Вам сказать.

— Что ещё?

— Я рад, что мы наконец-то нашли решение Вашей проблемы. Это случилось впервые за то время, что Вы находитесь в нашей клинике. Все прежние мои варианты Вы отвергали. Прямо скажем, агрессивно на них реагировали. Совместными усилиями мы преодолели Вашу склонность к психозу.

— Что Вы такое говорите? — перебила она его.

— Надежда, я Ваш лечащий врач. Я не психоаналитик, я психиатр. Вы находитесь в психиатрической лечебнице уже три месяца. Вспомните, Вас уволили из научного центра по неосторожности, погиб Ваш коллега.

— Но там Витя!

— Послушайте меня внимательно, — мягко начал доктор, — Виктор — плод Вашего воображения. Он появился в качестве Вашей защитной ширмы от настоящей реальности. Вам проще было обвинить себя в других вещах и переживать их, чем принять действительность. Но сегодня мы продвинулись вперёд, теперь я могу заверить Вас в положительных прогнозах. Думаю, завтра мы сделаем ещё один шаг вперёд, — улыбнулся он и нажал на кнопку, расположенную на подлокотнике его кресла.

— Это было. Я знаю, что это было на самом деле, — дрожащим голосом твердила женщина. — Вы говорили, что не примете меня за сумасшедшую!

— Я не считаю Вас сумасшедшей, Надежда. Я считаю Вас своей пациенткой. Всё будет хорошо, не волнуйтесь, — заверял он её.

В кабинет вошли двое молодых мужчин в белых халатах, но к Надежде не прикоснулись. Видимо, каждый раз они надеялись, что она сама послушно вернётся в свою палату. Но женщина взбунтовалась и набросилась на врача.

— Я знаю, что это было! Пока мы сидим здесь, его могут убить! Сделайте же хоть что-нибудь! — кричала она.

Врач жестом остановил санитаров и спокойно взял женщину за локти.

— Давайте решим так: Вы пойдёте отдыхать, а я освобожу Вашего жениха. Договорились?

Конец ознакомительного фрагмента.