Король Дебрей

Анастасия Волкомир, 2021

Жизнь юной Рины Вагнер никак нельзя назвать стабильной. Уход отца из семьи, предательство подруги, бесконечные наставления нарциссической матери и насмешки сверстников – все это обрушилось на ее хрупкие плечи, лишая покоя. Ее давно заклеймили "Вечным ребенком" и никто не пытается воспринимать всерьез. Однако и эти проблемы ей удастся решить, и поможет ей в этом сам – Король Артур!Это повесть о трогательных чувствах и прощании с детством, о солнечном лете и помощи ближнему, о несобранной коллекции и… самую малость о невкусном чае.Публикуется в авторской редакции с сохранением авторских орфографии и пунктуации.

Глава 2

— Друг тебе нужен, вот что. — Сказал дядя, прищурив глаза.

— Ты мой друг.

— Я тебе не друг, — я нахмурила брови от такого резкого факта: — Я — семья. Семья — это другое. Тебе нужен кто-то с кем ты можешь быть более откровенной.

— А с тобой я откровенной быть не могу?

— Не можешь. У нас 20 лет разницы. Я — взрослый мужчина, ты — растущий ребенок. Мы живем в разных вселенных и переживаем разные события. Мы два поколения. Ты еще не заработала тот опыт, что есть у меня. Даже не думай об этом.

— Прекрасно, — прыснула я со злости: — теперь и ты не видишь во мне личности. Как это сейчас говорят? Обесцениваешь?

Он встрепенулся.

— Ну, вот уж нет! Если так и было — я бы с тобой вообще не разговаривал. Ринка, ты хороший человек и поболтать с тобой приятно, но тебе будет вредно дружить со мной. Ты же сама знаешь, какой я. К тому же друг всегда придет на помощь, а я могу к тебе прийти только рано утром перед работой, если ты в школу не ушла. Ну, не сердись на меня, я же из благих намерений.

Я отвернулась от него, но обиды не чувствовала.

Да, я-то знаю какой он непостоянный человек. Вроде взрослый, а сам в проклятья верит. «Порода»… Сама удивляюсь, почему я все еще общаюсь с ним. Времена, когда я сидела у него на коленках, давно прошли. Теперь такое за домогательство нынче считается.

Может, просто другой помощи мне не отыскать. Хотя и он не спросит.

Наверное, это неприятное чувство одиночества.

Я никогда не считала себя не такой, как все. Даже не думала об этом. Тут скорее другой вопрос всегда возникал в голове: «Что со мной не так?»

Неудивительно, что я оказалась в таком положении. Когда в школе все делились по парам, я была нечетным человеком. Так что кого-то второго для меня не существовало, и я сама не стала чьей-то парой. Да и на улице, вне стен заведения, та же ситуация. А песочниц для взрослых уже не строят.

С каждым днем становилось теплее, и опираться спиной о стенку стало приятнее. Я закинула руки за голову и наслаждалась тишиной, пока время позволяло.

— Как тебе имя — Артур? — Сама не знаю почему, спросила я, глядя на черную крышу.

— Что?

— Артур. Красивое имя?

Он пожал плечами: — Нормальное.

— Понятно.

Я опустила взгляд. Свежей травы еще не проросло. Так хотелось одуванчиков, так хотелось больше солнца…

***

Физкультуру в четверг я ждала с каким-то приятным трепетом. Сердце стучало быстрее, живот скрутило, голова не работала. Просто праздник для медицинского работника. Или головная боль для него же.

Я старалась представить себя глыбой льда в каком-нибудь Северном океане. Частенько это делаю, чтобы не умереть до конца занятий от скуки и не вступать в контакт с одноклассниками. Однако то был 4-ый урок, и мне предстояло отсидеть все ту же физику, алгебру и геометрию. Моей фантазии хватило лишь на айсберг, с которым столкнулся «Титаник», а неподалеку в холодной воде плавали Джек и Роза. Трогательное зрелище. Ненавижу этот фильм.

После той встречи в библиотеке за прошедшее время ничего не поменялось. Ирина Владимировна все также холодно косилась на меня, Бориска отвлекал, а Алиса делала вид будто я — пустое место.

Правда, с утра мне довелось стать невольным свидетелем неприятной картины: «Поедание лиц друг друга» кого-то из Алисиной компашки. Девушку я не рассматривала, а вот черные вьющиеся локоны парня я буду вспоминать в страшных снах еще долго. Лапы осьминога, а не волосы. Тот еще тентакль.

Как только я это заметила, я сразу же вырулила на другую дорогу. Мне казалось это хорошим планом, но позади я услышала раскатистый смех. На душе было неприятно, то ли от их, то ли от моей реакции. Все вместе, наверное.

Все-таки прав был Джек, что не дожил до старости. У них не могло быть такой романтики всю жизнь, как за эти два часа хронометража.

«Хохотушка» была в хорошем расположении духа. Она уже и думать забыла и о карточке, да и про фото ничего не спросила. Противоречивая женщина. Я стала внимательнее всматриваться в ее образ. Что-то меня в ней смущало… или настораживало. Теперь, когда мне было с кем сравнить, она не казалась мне безобидным другом.

Время шло, а Артура все не было. Полки были избавлены от пыли уже трижды, в цветочных горшках земля уже превратилась в вязкую массу, а карточки и без того были расставлены в алфавитном порядке без моей помощи.

В кабинете доносились восторженные возгласы: «Молодец, Риночка», «Что б я без тебя делала» и «Тебя никем не заменить» на несколько повторов. Как на кассетной пленке. Честно признаться, это откровенно надоело. Иногда я ловлю себя на мысли о том, что лучше терпеть неприкрытую холодность Ирины Владимировны и Алисы, чем излишнюю суетливость Бори и библиотекарши.

До конца урока оставалось 5 минут. Я уже было оставила надежду на долгожданную встречу, но его силуэт как влитой уже стоял предо мной. Запыхавшись, он хотел поздороваться, но я лишь улыбнулась и легонько кивнула. Значит, спешил, дружок.

«Хохотушка» стояла неподалеку, а о ней-то я и забыла.

— Риночка, а что ты делаешь?

У меня перехватило дыхание. Я смотрела то на нее, то на Артура. Тот был в не меньшем смятении.

Я открыла рот, но срочное придумывание каких-либо оправданий — не мой конек. Артур опередил меня: — А я только фото сдать для карточки, — он посмотрел на меня: — … приклеишь?

— А… д-да…

Она искоса глянула на меня, но кивнула, после чего ушла что-то искать на дальних полках. Видимо решила, что это задание я своим подчерком не испорчу. Что ж, «спасибо» за доверие.

Я шепнула: — Спасибо.

В ответ он улыбнулся.

***

Мы оба вышли из аудитории, как только прозвенел звонок на перемену.

— А ты не по годам сообразителен. Я бы не додумала так быстро выйти из ситуации.

Помотав головой, он закрыл глаза: — Ну, вообще-то… нет. Я должен был взять еще учебник, но, похоже, ему придется подождать.

— Ты можешь сейчас взять.

— Не, момент упущен. Лучше завтра зайду.

Я улыбнулась.

— А сейчас что собираешься делать?

Артур пожал плечами.

— Видимо, идти домой. — Тяжело вздохнув, он обратил внимание на вид из окна: — Безрадостная картина. Весна, а деревья голые. Хотя бы снег растаял в теневых территориях, и то хорошо. Может, скоро одуванчики пойдут.

— Может. — Подметила я. Все-таки быть глыбой льда — не такое простое занятие, как мне казалось ранее. — Что ж, мне нужно идти на обществознание. Жуть, а не урок. Тебя в следующем году тоже ждет та же участь.

Он сконфузился еще больше.

— Надеюсь, что нет. Взрослеть — отстой.

Я рассмеялась. Какой на редкость находчивый парень. Вот оно — солнце среди этого хмурого пейзажа. Такой и сам зиму разгонит.

— Именно. Ну, стало быть — пока?

— П-подожди! А когда ты будешь здесь в следующий раз? — Его щеки пылали ярким огнем, то ли от вопроса, то ли от стыдного опоздания.

Пришлось хорошенько подумать. Я пропустила достаточно, а отработка здесь понадобится еще не скоро, если я правильно поняла намеки «Хохотушки». С другой стороны, она тоже непостоянная личность, но она хотя бы держит слово.

— Ты сказал, что придешь завтра. Могу здесь побыть и завтра. У дверей. Скажем, после 6-ого урока, когда никого не будет. Как тебе?

Заметно оживившись, он кивнул.

— А почему когда никого не будет?

Я пожала плечами. Сама не понимаю, почему сказала это. Стесняться мне нечего, секретов не утаиваю. Да и сейчас в коридоре никого не было, несмотря на отсутствие звонка на урок.

— Спокойнее.

Артур учтиво согласился.

— Тогда, до завтра!

— Эй! — Крикнула я, когда тот уже обернулся: — Меня Рина зовут. Запомни.

Округлив глаза, он улыбнулся еще шире. Бодренько покивав, мальчишка торопливо побежал по своим делам. От улыбки у меня свело скулы.

«А ведь он даже не пытался съязвить» — подумала я. Обычно дети в его возрасте не расположены на разговор. Некоторые и вовсе стремятся задеть хоть кого-то, чтобы самим не стать объектом травли. «Ох, несладко тебе будет здесь… несладко…»

***

— К тебе опять отец приезжал?!

Я вздрогнула от неожиданного выкрика матери. Металлическая спица с лязгом упала на потертый от мебели паркет. Рука дрожала, но я сохраняла хладнокровие. Это далеко не первый ее «приступ» внезапной злости на пустом месте.

— Нет, с чего ты взяла?

— Я же знаю, что вы видитесь! О чем вы с ним разговариваете?

— Видимся. — Я всегда старалась быть с ней честной, как бы трудно мне после этого ни было. Странно, у меня никогда не возникало желания врать ей, да и кому-либо еще. Может, потому что я этого не умела, а может от самодисциплины. К тому же, ложь всегда чревата последствиями. Или же это обычное здравомыслие. Вечно поддерживать легенды без прокола в показаниях может не каждый. Точно не я. — Мы с отцом ни о чем не говорим. Мне не о чем с ним говорить. Сама же знаешь.

Она прищурилась, но кивнула.

— Риночка, ты же понимаешь, что я делаю все для твоего же блага.

Ой, как я не любила эти разговоры. Всегда, когда мама начинала диалог так, это сводилось к тому, что я должна быть благодарна ей. Она делает все, другие — ничего. Вот краткий итог.

— Да, понимаю.

— И ты понимаешь, что общение с отцом — не приведет ни к чему хорошему.

Хладнокровие… только хладнокровие…

— Я знаю. — Резко отрезала я.

— И ты понимаешь, что…

— Мам! — Спица снова упала на пол. — Я знаю!

Но та меня не слушала: — … Что отец больше к нам не вернется. Он выбрал не нас. У него другая семья и как бы ты его не уговаривала…

— Мам! Я никого не уговариваю.

–… ты хочешь, чтобы он был с нами. Я понимаю это, но он променял тебя на…

Слушать это не было сил. Каждый раз одно и то же: она пережила все на свете, а другие должны воздать ей за это. И так год за годом этот долговой снежный ком растет и не тает.

Я закрыла глаза и «отключила сознание». Сейчас в комнате сидела не я, а моя проекция. Это невыносимо…

Мне нужен друг… Мне нужен друг…

Мне нужен дядя Алик, но его нет рядом. Он может придти только утром. С другой стороны, а чем он мне поможет? Ничем…

Мне никто не поможет кроме меня самой. Мне не на кого положиться. Моих криков никто не услышит. Остается только выждать время. Нужно постараться не стать Джеком и не утонуть у себя дома.

***

Приоткрыв дверь библиотеки, я увидела пшеничного цвета волосы, чему невольно обрадовалась. Как мы и договаривались, заходить не было нужды, потому я просто стояла, опершись о стену.

Он слегка вздрогнул, увидев меня, но растянул улыбку шире обычного.

— Грызем гранит науки?

— Да так, известняк. — Со смешком ответил он.

Известняк, а сам кое-как держит дюжину учебников. Как раньше заставляли детей «носить кирпичи», так и сейчас ничего не изменилось.

— Давай помогу. — Он стыдливо отнекивался, но я взяла добротную охапку в свои руки. — Вместе веселее.

Правда, у меня самой за плечами был не менее тяжелый рюкзак и нужно спешить домой, но идея дойти до «Залеска» и увидеть, что там за оградой была чертовски манящей.

Вчера я была лишена каких-либо сил после материнских выговоров, но сейчас это не имело значения. Она всегда думает об одном и много, это ее отличает от Бориски. Он поверхностный, а она — излишне глубокая. Придумает себе что-нибудь и принимает за чистую монету.

Сейчас домашнего конфликта не было. Я заставила себя забыть его. Сейчас есть только Артур. Этот мальчик был приятен мне.

Мы покинули территорию школы. До его дома идти еще далеко, и он понимал это. Пауза и без того затянулась смущая нас обоих. Поэтому, он заговорил первым.

— Значит, тебя Рина зовут?

— Ага. Дурацкое имя, да? Мне ничуть не нравится. Все меня то Ринка, то Риночка, называют. Противно.

Наверное, начинать с жалоб очень глупо. Я сказала это, не думая о последствиях.

— Нет, не дурацкое, — отрезал он, нахмурив брови: — Тебя просто называют ласкательно, как ребенка. — Я удивилась такому ответу. — Меня тоже вечно Артуриком зовут.

— Тоже нервирует?

Он пожал плечами: — Все ненужное пропускаю мимо ушей.

Я уважительно кивнула: — Одобряю. Универсальный подход. Ты, должно быть, умный парень.

— Не то что бы… — Артур заметно смутился. Хвастать он явно не любил.

— Нет, правда. Я всю жизнь живу здесь. Всех местных оборванцев в лицо знаю. Никто из них такими умениями похвалиться не может. Они делятся на два лагеря: либо сами провокаторы, либо просто рады в перепалку попасть. Никто никого не слушает, никто никого не слышит. Даже жаль, что ты останешься здесь. Местный контингент — не для тебя.

Он немного поразмыслил над сказанным.

— Я думаю, мне тут понравится.

Я хотела спросить почему, но поняла, что это лишнее. Если человек что-то решил, значит это надолго. Переубеждать тоже не хотелось. Просто доверилась, что так все и будет.

— А это, — продолжил он: — … получается деревня?

Вообще, это окраина, но была частью города, а не отдельным населенным пунктом. Здесь и свой лесок, и пруд, и кладбище под боком. Живи и умирай. Но все же не деревня, пусть и очень похожа при таком-то минимальном количестве цельного асфальта.

— Ну, похожа на нее. В каком-то смысле и, правда, деревня.

Он заметно оживился: — А где у вас находится председатель?

— Какой председатель?

— Ну, или староста. — В смятении он пожал плечами: — Сельсовет, если проще.

Из моих уст вырывалось лишь протяжное неуместное: «Эээ…». Должна признать, этот вопрос поставил меня в безвыходный тупик, но показать слабину я не решилась.

— Нет его. И совета не было никогда.

Он о чем-то задумался, глядя на горизонт, а я не могла оторвать от него глаз. Может, он тоже насмотрелся фильмов или начитался старых рассказов, вот в голове и сложилась такая мозайка. Впрочем, имевшая место. Везде должен быть свой вожак. В любой стае. Потому его рассуждения были оправданы.

Описать Артура несложно. Мы были с ним почти одного роста. Точнее, я все же чуть выше в силу возраста. Кожей он смугловат. Заметно, что погулять любит, как и всякий мальчишка. Я же всегда была бледна как поганка. Затворнический образ жизни на пользу мне не шел. Даже моих волос солнце не касалось.

Мы были словно две противоположности. Если он — солнышко, то я, следовательно, — луна. Не знаю, откуда у меня взялась такая мысль. Никогда себя так не называла… до этого дня. Но почему-то так приятно об этом думать. Было в этом что-то такое романтическое, не познанное, до сегодняшней прогулки.

Правда, от этих раздумий становилось грустно. Мечты мечтами, а проблемы все те же.

— Ты что-то про пруд спрашивал. — Я решила разбавить этот мыслительный процесс: — Тебе зачем?

— О, ну… — он замялся: — … бабушка говорила, что здесь есть озеро, когда я хотел разведать местность. Правда, она не сказала где конкретно.

— И ты его не нашел? — Я не без хитринки улыбнулась.

Он тяжело вздохнул: — Нет. Да и не найду уже, его ведь нет. Есть пруд.

— Пруд тоже неплох.

Похоже, мои слова его не утешили.

— Я никогда не видел озера.

Артур стал мучительно печален. Подумать только, отсутствие большой емкости воды может так изменить настроение человека.

— Тут много болот и, чтобы дойти до него, нужно буквально грязь переплыть. Неудивительно, что ты его не нашел. Неинтересное зрелище, ты ничего не пропустил. — Он многозначительно посмотрел на меня, поджав губы. Я снисходительно улыбнулась в ответ: — Ну, хочешь, я покажу тебе его?

— Хочу! Когда?

— Завтра в это же время, сойдет? Я буду здесь, неподалеку от твоего дома.

— Хорошо!

— Заметано.

К этому времени мы уже подошли к территории «неприступного замка», огороженного металлическими прутьями и вьющимися сорняками. Дракона только не хватает, что б как в сказке.

— Извини, я хотел бы тебя пригласить, но…

— Не извиняйся. — Поспешно запротестовала я. Интерес интересом, а частная жизнь меня никак не должна касаться.

— Но я спрошу у бабушки, — Артур залился краской, и чуть было не выронил все учебники, которые так спешно стремился перенять с моих рук: — … может, она разрешит тебе погостить у нас. У нас очень уютно, тебе понравится.

Улыбка с моего лица так не сходила. Может, внешность обманчива, и внутри не так мрачно.

— Не сомневаюсь. До завтра, студент. А, да, пока не забыла, — я оглянула его с головы до ног: — … у тебя есть какие-нибудь сапоги резиновые? Ну, или что-то подобное. Что не жалко замарать.

— Да, есть.

— Вот и отлично. Пока!

Я уже отошла на пару шагов, как услышала позади: — Рина!

— М?

— А мы это… — он как-то неестественно съежился: — … в болоте не потонем?

Я подавила смешок.

— Как потонем, так всплывем.