История одного лета

Анастасия Володикова (2024)

У нее все хорошо: муж, дети, успешная работа — счастливая жизнь! Возникло всего лишь одно дело. Нужно съездить в то место, где прошла вся ее молодость, чтобы уладить дела, связанные с домом умерших родителей. Казалось бы, что может быть проще? Но в доме она находит дневники своей юности, где описан каждый день ее первого совершеннолетнего лета. Именно с этого момента начинается ее личный ад.

Глава 2

В этот очередной летний вечер я снова планировала посидеть с Чаппи под ивой.

— Мам, я к себе! — крикнула я, выбегая из дома. «К себе» значит в мое место возле реки под ивой, и всем членам семьи это было известно.

Мы с Чаппи рванули наперегонки. Подбежав поближе, мы сбросили темп. Сегодня здесь никого. Вот и славно! Я подошла к иве, которая закрывала лавочку. Отодвинула ветви и…О боже!!!

— Ты…ты… чего здесь?

— Я сижу здесь довольно давно. Ждал тебя, но не знал, в какое время ты тут появляешься.

Тот самый русоволосый сидел на моей лавочке, закинув ногу на ногу так, будто это я вмешалась в его личное пространство, а не он в мое. Какой нахал! Бесит!

— Ладно, все, давай, проваливай, — я подошла к лавке с видом собственника, держа в руке дневник. Думала, что он встанет и уберется куда подальше, например, к своим друзьям, но он сидел, как приклеенный, только поворачивал голову по ходу моих движений, наблюдая за мной.

— Кто ты? — спросил он меня. Я вскинула бровь: «Что? Он полоумный?» — Ну, чего ты так на меня смотришь? Я никогда не видел тебя раньше. Тот раз не считается.

— Слушай, ты выглядишь сейчас, как маньяк, будь добр, оставь меня в покое.

— Почему так грубо? Разве я сказал что-то не то? — он сменил позу на более скромную, соединил колени вместе и развел руки в стороны. Пьеро недоделанный.

— Сделал. Ты пришел в мое любимое место, нарушив мое желание провести вечер в одиночестве, — я жестикулировала так, будто участвовала в дебатах.

— У тебя что, друзей нет?

— Какая тебе разница вообще? Что пристал? — я немного повысила тон. Молчит. Я что, его обидела?

— Ты необычная.

— Я??? — я тыкнула себя в грудь пальцем, а моя нижняя челюсть отвисла до яремной впадины между ключицами так, что я была похоже на Крика, сбежавшего с картины Мунка.

— Разве тут есть кто-то еще?

— Чем это я необычная? — «Нет, нет, нет, я не должна с ним разговаривать»

— Ты не тусуешься в клубах, не гуляешь по шумным улицам, сидишь тут с собакой в одиночестве, как паинька. Ты будто из книжки про тихоню.

— Ты не знаешь меня.

— Это исправимо.

Молча смотрим друг на друга, как в детской игре в гляделки. Чем дольше я смотрю в его глаза, тем больше они меня завораживают. Блики солнца заставляют радужки переливаться разными оттенками зеленого, словно в них какой-то неизвестный химический элемент.

— Ладно, пойду… — он резко поднялся и, не посмотрев на меня, двинулся в сторону тропинки.

Мне вдруг что-то захотелось сказать, чтобы остановить его, но я так и не нашла слов, и его спина скрылась за ветвями ивы. Я открыла дневник и начала писать:

«Сегодня произошло что-то странное. А ведь это только второй день лета! Один русоволосый парень, о котором я уже писала, пришел в мое место и нахально пытался узнать что-то обо мне. Признаюсь честно, во мне возникло очень странное чувство. Когда он уходил, мне захотелось, чтобы он остался. Не знаю, что это было: интерес к его личности, интерес к новому человеку, интерес к парню… точно нет! Бред! Скорее всего последствия моего одиночества дают о себе знать. В общем, обещаю, это больше не повториться. Даю себе слово — забуду об этом на следующий же день.»

Но забыть не получилось ни на следующий день, ни на следующий месяц, ни на следующий год и даже годы.

***

— Ты чего так хлопаешь? — спросила мама, после того, как я закрыла входную дверь.

— Ничего, — бурчу себе под нос, снимая пятками кроссовки. Мама всегда ругала меня за такое отношение к обуви, но сейчас мне почему-то было плевать, как разуваться.

— Что-то не то с тобой. Я все вижу.

— Мам, поверь, я бы тебе рассказала, — на самом деле, это правда, ведь рассказывать, действительно, нечего.

— Постой, — мама остановила меня уже у лестницы на второй этаж.

Я устало вздохнула, развернулась к маме и посмотрела в ее глаза, которые встретились с моими. Думаю, увидев мое лицо, она перестала волноваться, поскольку знает, что я абсолютно ничего не могу и не хочу от нее скрывать. Она улыбнулась, и я тоже не смогла сдержать улыбку.

— Люблю тебя.

— И я.

Я поднялась в свою комнату, закрыла дверь и плюхнулась на кровать. Мое тело расслабилось, но мысли активно блуждали в голове. Я села, скрестив ноги. Он. Снова он. Да чёрт! Что ж такое! Надо чем-нибудь заняться. Я встала и начала наворачивать круги по комнате, но от этого мысли о нем никуда не исчезли, поэтому я взяла наушники, включила танцевальный трек и отдалась музыке: бедра немного покачиваются в такт, руки подняты вверх, я смотрю на себя в зеркало — красивая и юная. А еще неплохо двигаюсь! Я кинула взгляд в окно, сквозь стекло, на небо. Сумерки. Подошла к раме, высунула голову, и лицо обдало прохладным порывом ветра. И тут мне вдруг пришла странная идея: почему бы не прогуляться с Чаппи сейчас? На улице все равно никого не будет, да и в целом город довольно маленький и спокойный. Решено!

Недолго думая, я сняла легкое платье, в котором провела весь день, просунула голову в свитер, потому что ночью будет определенно холоднее, чем обычно, и натянула спортивные штаны. Так-то лучше. Медленно открыла дверь и выглянула в щелку. Родители давно спят. Никаких запретов на выход в темное время суток я не получала, но все равно было волнительно. Вдруг родители подумают, что я на свидание сбегаю, а мне этого совершенно не нужно, поэтому надо быть осторожной. Я на цыпочках вышла из комнаты и ступила на первую ступень лестницы. Она предательски скрипнула. Я чертыхнулась — только не это… Но за дверью родительской спальни — тишина, из комнаты доносился только храп папы. Немного постояв в этой странной позе — согнувшись и вытянув голову вперед (если бы кто-то меня увидел в таком забавном положении — либо посмеялся, либо испугался) — я решила двинуться дальше.

Итак, когда все препятствия в виде скрипящих ступеней и половиц были пройдены, я вышла во двор. Свежо. Чаппи тут же подбежал ко мне, виляя хвостом.

— Идем!

Мы вышли за забор. Честно, было немного страшно. Я первый раз выбралась так куда-то. Вокруг темнота, улицы освещают только редкие фонари, фары проезжающих машин и звезды. В кустах тихо, но успокаивающе стрекочут сверчки. Выдохнув, я включила наушники, засунула руки в карманы и зашагала прочь от дома, шагая в такт музыке и тихонько напевая мелодию.

Постепенно я начала расслабляться, мои мысли покинул этот русоволосый нахал, и я начала танцевать даже на улице. Пройдя километра три, я уже решила, что пора возвращаться. Но тут где-то за моей спиной на полянке за деревьями я услышала громкий смех, который пробивался даже сквозь музыку. Я потянула за провод наушников и один из них вывалился из моего уха. Сквозь листья деревьев я разглядела машину и кучку людей возле нее. Так, проблемы мне не нужны. Я крутанулась на пятке и зашагала в другую сторону, но вдруг…

— Стой!

Ой-ей-ей, нет-нет-нет… Я, не оборачиваясь, рванулась с места. Я неплохо бегала и надеялась, что это меня спасет. Но звуки шагов за моей спиной все не стихали. Я пробежала всего лишь сотню метров, как вдруг услышала, что позади что-то с силой шлепнулось об асфальт. Я инстинктивно обернулась и замедлила бег. Страх тут же испарился и на смену ему пришел смех. Моим глазам предстала забавная картина: тот самый русоволосый растянулся на дороге так, будто прилег отдохнуть. Я так заливалась смехом, что в приступе истерики запрокинула голову к небу. Когда я все же отсмеялась, я услышала слабые стоны.

— Совсем не сексуально, — еще раз рассмеялась я и подала ему руку.

— В книгах про любовь обычно падают девушки, а парни романтично их ловят, — произнес он, после того, как из положения лежачего полицейского превратился в сидящего Будду. Наши взгляды встретились, и мы снова разразились громким смехом. Это было так легко и приятно, особенно после пережитого стресса… или повлияли какие-то другие факторы?..

Отсмеявшись, я спросила:

— Встать можешь или тебе нужна помощь хрупкой семнадцатилетней девушки?

— Вот я и узнал твой возраст! — сказал он, поднимаясь, пропустив мою колкость мимо ушей.

— Надо быть с тобой поосторожнее, а то вдруг еще что-нибудь выболтаю ненароком.

— То есть ты намекаешь на следующую встречу? — ухмыльнулся он.

— Я… Эээ… Вот еще! — взяла себя в руки. — И вообще, может, ты расскажешь мне, зачем надо было за мной бегать?

— Что ж, парни обычно бегают за девушками, которые им нравятся.

— Ну, не буквально же… Стоп, что ты сказал? Которые нравятся?

— Нет, тебе показалось.

— Да что ты, я еще пока что не сошла с ума от твоего преследования, хотя такое ощущение, что это скоро может случиться.

— Не выдумывай, ведь тебе это льстит.

— Нисколько. Ты слишком самоуверенный.

— А ты нет? Ведь ты похожа на меня.

— С чего это ты взял, что мы чем-то похожи?

— Чувствую, что в тебе есть доля ненормальности. Признай это! Кто будет бегать за полночь с собакой наедине? Может, это ты за мной прибежала? А? — ухмыльнулся он, показав свои белоснежные зубы.

— Сам ты ненормальный! Так, ну все, — я позвала Чаппи, который уже давно занимался раскапыванием одной заинтересовавшей его ямки. — Мне пора, — и я направилась в сторону дома, не попрощавшись. Все равно уже поздно, а продолжать диалог с этим грубияном не было смысла. Но, пока я не скрылась за поворотом, все еще ощущала на себе его взгляд.