А ЕСЛИ БЫ

Анастасия Изотова

Женское счастье такое желанное, практически недостижимое, воспетое и вознесённое до заоблачных высот. Казалось бы что ещё нужно, когда есть чудесные дети, любимый и любящий муж, замечательная работа? Ира бы ответила – «ничего!». Но после случайной встречи с прошлым, всё чаще героиня начала вспоминать события тех дней, чувства и человека, который был всем. Теперь в её счастливой и размеренной жизни появилось это вечное «А если бы..»… А может прошлое так и не стало прошлым.

«Держи её за руку — это любовь»

Кузьма

1

Когда среди ночи муж меня наконец-то привёз в какую-то малюсенькую больницу, я была счастлива самому слову «больница», не обращая внимания на пустой приёмный покой, обшарпанные стены и затёртый бетонный пол. Плевать! Лишь бы что-то укололи и взбесившийся живот перестал болеть. Вряд ли я сама себе отвечу зачем съела столько горело-непрожаренного мяса под названием «шашлык», но если бы мне предложили его съесть ещё раз, я бы непременно угостилась.

Радуясь, что муж, хоть и слегка хмельной, меня всё-таки довёз сюда и не бросил, я всё-таки вспоминала «добрым» словом тех, кто не сильно торопился меня лечить. Наконец-то старенькая медсестра, появившаяся из полутёмного коридора, указала мне на каталку. Олег помог мне вскарабкаться на эту удобнейшую кровать, и я поехала. Вернее поехала каталка, толкаемая, ранее не замеченным мною санитаром. Наверное, он тут давно, просто мне не до этого. Олег шокированный моими стонами и нелитературным лексиконом, собрался идти со мной, но медсестра оставила меня без моей хоть и перепуганной, но моральной поддержки, требуя заполнить документы.

Что ж… Стало страшно. Сама в абсолютно пустом, да ещё и тёмном коридоре. Моя поджелудочная решила мне отомстить. Но сейчас как-то уже не было больно, меня раздражало шарканье тапок, уходившее эхом в полумрак. Наконец-то, передо мной возник свет, и я оказалась в смотровой. Ко мне медленно подплыл ангел в белом, окруженный сиянием, но это сквозь прикрытые от яркого света веки. Когда глаза привыкли к освещению, и я смогла сфокусировать взгляд на «ангеле», то подумала об одном: «зачем я притащила с собой мужа». Передо мной стоял дивной красоты паренёк (ну может на моё восприятие повлиял хмель и живот), явно моложе меня лет на двадцать, но его серьёзные синие глаза завораживали и казались очень знакомыми. Когда парень (наверное интерн) уверенно подошёл ко мне и улыбнулся, у меня не то что мысли о муже пропали, я про поджелудочную напрочь забыла.

— Поднимите, пожалуйста, немного футболку. — спокойно и уверенно попросил он.

Мысль о том, что врач должен был бы представится и спросить о том, что меня беспокоит, не успела дойти до моего сознания и я беспрекословно выполнила просьбу.

— Так… посмотрим… — сказал «ангел» голосом, похожим на голос профессора Преображенского и начал рассматривать мой шрам.

Когда-то в детстве меня, катающуюся на велосипеде, сбила машина. Насколько я знаю (меня в принципе не сильно интересовало, что со мной делали врачи, важно, что спасли) у меня что-то случилось с селезёнкой. Короче говоря, теперь слева у меня шрам, такой немаленький и очень даже заметный, хоть и давний. А когда вот так посторонний мужчина его ещё и разглядывает, то мне становится жутко неудобно. Молчал доктор недолго. Но то, что он сказал напрочь избавило меня от боли:

— Кесарили? — абсолютно серьёзно спросил он, нехотя переводя взгляд со шрама на моё лицо.

В этот момент я, человек свято верующий в то, что плохих врачей не бывает вообще и в то, что врачам нужно доверять безоговорочно, вспомнила все кровавые страшилки об эскулапах, и решила, что теперь пришёл мой черёд стать героиней такой страшилки. Хотя, кто ж его знает как кесарят, но что-то мне подсказывало что не слева.

Эскулап, наверное, прочитал на моём лице всё, что я думаю, перевёл взгляд на шрам и опять стал его рассматривать. В этот момент мне показалось, что моя поджелудочная извинилась за месть и попросилась бегом домой. Парень лениво, без тени улыбки перевёл взгляд на моё лицо и сказал:

— Ну понятно… аппендицит. И давно?

Я хотела ответить, что в детстве и не аппендицит, но открыв рот начала орать:

— Олег!!! Олег!!! Твою мать, Киржин, забери меня от сюда! Олег!!!

Доктор перепугался и отскочил от меня к двери, откуда влетел уже трезвый, но вусмерть перепуганный муж. Он окинул взглядом комнату и сообразив, что никто надо мной не издевается, слегка расслабился и ворчливо спросил:

— Мать, ты чего орёшь? Тебя и в морге слышно, наверное.

— Олег, забери меня от сюда. Я до завтра потерплю, а завтра поеду в нормальную больницу.

— Потерпишь?

— Да. У меня ничего не болит. Тут не врачи, а волшебники. — зло сказала я, пытаясь слезть с кушетки. — Это же надо селезёнку сначала с маткой перепутать, а потом с аппендиксом! — злобно сказала я бледному эскулапу.

— Ир, что правда? — недоверчиво спросил муж.

— Да. Сейчас который час?

— Уже где-то половина второго.

— Отлично. До утра немного осталось — потерплю. Чай попью горячий. Может отпустит. Идём от сюда.

Так и хотелось показать кулак этому малолетнему врачевателю, но во время вспомнила, что всё-таки я педагог. А на подзатыльник педагогический я не решусь, потому что не дотянусь.

Ладно! Обувая кеды, которые сняла, ложась на кушетку и всю дорогу бережно обнимала, я заметила краем глаза, как в помещение зашёл мужчина в зелёных штанах и белом халате. Учитывая мою позу, то выше груди я рассмотреть пришедшего не могла. Малолетний врачеватель как-то вжался в стену, а тот, кто вошёл вытащил руку из кармана и вроде хотел дать подзатыльника малому. И тут что-то горячее ударило мне в голову в самую глубь сознания, когда я увидела краюшек татуировку, спускающейся по руке вошедшего врача к запястью красивым переплетением линий. Лицо обдало немыслимым жаром, даже уши начали гореть так, вроде меня кто-то обсуждал за спиной очень крепки словами. Притворится больной радикулитом и бежать от сюда поскорее! Пусть Олег останется объяснятся, а я не стану этого делать. Уже, вживаясь в придуманную роль, сделала шаг к дверям на трясущихся ногах, не разгиба спины, как услышала знакомы голос, которому отозвалось что-то колючие из глубины памяти, наполняя жаром грудь.

— Девушка, вы от боли так кричите?

Сбежать не удалось. Что ж, одна надежда, что не узнает. Всё-таки столько лет после нашей последней встречи, ещё я цвет волос и стрижку не один раз сменила. Да и фамилия у меня теперь другая. Я выпрямилась, посмотрела в знакомые синие глаза, в такие же смотрела минут пять назад, только эти были окружены морщинками. Значит этот эскулап — сын.

— Нет. От страха. — честно ответила я. — Этот эскулап недоучка перепутал местами селезёнку с маткой, а потом ещё и с аппендиксом.

Только бы не узнал! Надо уходить. Цвет волос и причёска изменились, ровно как и фамилия, а шрам узнает. Когда-то, в той жизни доктор видел его и не раз.

Надо отдать должное доктору! Он невозмутимо осмотрел меня с ног до головы, потом посмотрел на паренька и отвесил ему подзатыльник.

— Извините. Он не врач. А с медициной связан только через меня. Мой сын тут случайно оказался.

— А Вы кто тогда? — очнулся мой супруг.

— Я врач анестезиолог, заведующий отделением интенсивной терапии. Сейчас дежурный. Кожух Игорь Викторович. — сказал он, повернувшись к Олегу.

Каждое сказанное слово отозвалось в душе далёким эхом. Надо как можно скорее от сюда выбраться, пока меня не начали осматривать.

— На что жалуетесь? — спросил Игорь уже меня.

— Уже ни на что… — но Олег не дал мне договорить. Только бы не стал кофту мне задирать. Он даже не представляет, хотя я тоже, что последует за этим.

— Жена шашлыка наелась подгоревше-сырого и живот разболелся. Вот я сюда её и привёз, потому что на даче нет никаких лекарств. Точнее она пила что-то, но не помогло.

— Больная раздевайтесь и ложитесь, а остальные покиньте помещение, пожалуйста. — спокойно без эмоций сказал Игорь.

Всё-таки не узнал. Обидно до жути, но, с другой стороны, одной проблемой меньше. Куда засунуть все свои «а если бы», которые разом всплыли в голове, я потом подумаю. А сейчас надо уходить.

— Я не буду. У меня ничего не болит.

— Гражданка…

— Киржина.

— Гражданка Киржина, мне нужно осмотреть Вас. И назначить лечение.

— Нет. Уже ничего не болит. У Вас тут не врачи, а волшебники… само всё проходит. — ответила, стараясь обойти заведующего.

— Мать, не дури. Второй раз за ночь я тебя сюда не привезу. — попытался воспитать меня муж.

— Нет. Олег, я ухожу. Без моего разрешения меня не осмотрят, а я отказываюсь, потому как здорова!

Я сделала ударение на последнем слове и проскользнула мимо Игоря, таща мужа за рукав куртки. Я мужественно старалась подавить очередной приступ боли, и быстро пошла к выходу.

Не узнал! Как же хорошо, что он меня не узнал. Но я то вспомнила всё-всё и теперь вряд ли усну. Однозначно буду обдумывать и придумывать очередные «а если бы» и «почему».

И надо же было встретить Игоря сейчас, когда у меня счастливый брак, двое детей, хорошая работа и, вообще, жизнь прекрасна. Надо же было ему вклинится своими синими глазами и длинными чёрных ресницах сейчас в мою счастливую и спокойную жизнь, внося тем самым, пусть и неосознанно, беспокойство и неуверенность во всём, что казалось прочным.