Никому не говори!

Анастасия Колмогорова, 2022

Я капитан милиции окружного отдела города Петры, и ночной стрип-клуб на моём районе стоит костью в горле, но вовсе не из-за контингента, а из-за его обворожительной владелицы. Нина Фризер. Моя богиня и моя кровоточащая язва. я ненавидел её. Я обоготворял её. Вот только смерть моего лучшего друга переворачивает мою жизнь вверх дном, и я уже не понимаю, что хорошо, а что плохо.

Глава шестая

Нина

Ооо, я буквально видела, как его бешенство лезло у него из ушей! Кулаки сжимались, мышцы на скулах сводило, ноздри раздувались от ярости. Сейчас меня ждали два варианта событий — либо начнёт орать, либо убьёт. Последнего не хотелось, конечно, но что поделать? Но вот чего я не ожидала, так это его смеха. Громкого, заразительного, искреннего. Я чуть сама не начала смеяться вместе с ним, пока не напомнила себе причину, чем это вызвано.

Он отвернулся, уперев руку в бок и прикрыв рот ладонью второй, пытаясь себя сдержать, а потом снова засмеялся. Нет, ну это уже перебор!

— Захаров, либо принимай предложение, либо проваливай. У меня ещё дел по горло.

— Извини, крошка, но соблазнять у тебя выходит лучше, чем договариваться.

Придурок. В кого он такой придурок уродился?

— Это отказ? — уточнила я, распуская волосы после массажа. Всё равно в душ идти. Пожалуйста, скажи, что ты согласен! Не дури.

— Это отказ.

Чёрт! Сохраняя лицо равнодушным, я пожала плечами и направилась в ванную. Карт больше нет. Уловки все иссякли. Отказ — значит отказ.

— Тогда вали с моей территории.

Но тут открывается дверь, и в комнату вваливается бедный Славик, лицо которого снова в мясо. Захаров, чтоб тебя!

— Я убью тебя, гадёныш!

Чёрт, он сейчас всё испортит!

— Слава!

Чудак останавливается как вкопанный и смотрит на меня. Хочется прикрыться, но охранник вовремя отворачивается, а я замечаю хмурое лицо Антоши. Так, значит, вот оно что. Тебе не плевать. Ты просто ломаешься. Придумал себе бредней каких-то, а теперь бесишься? Ты не мудак, Захаров, ты идиот!

— Уйди, — спокойно, но твёрдо велела охраннику, понимая, что ещё чуть-чуть и взорвётся бомба.

Славик в не меньшей ярости, чем Антон, но подчиняется и уходит. Я снова остаюсь с взбешённым ментом наедине, но мне не страшно. Он не причинит мне вреда, если не зайду слишком далеко. Этот урок я уяснила.

— Я согласен.

От радости, я чуть не подпрыгнула. Он, правда, это сказал? Кажется, у меня получается им манипулировать благодаря Славику. Надо пронумеровать этих ребят, слишком много вокруг Славиков.

— Но сейчас мне нужно подготовить наряд.

Наряд? Какой наряд? Ааа, его подчинённых. Дура!

— Нет, Захаров. В любое время, помнишь? И сейчас я хочу разгрузки.

— Ты сказала, у тебя есть дела…

— Я соврала.

Чёрные глаза прищурились. Сейчас он был в точности похож на Гримма из легенд, которыми пугали детей по ночам. И это так возбуждало! Я не понимала что в нём такого. Точнее я понимала что, но почему меня это так заводит? Он грубый, наглый, самодовольный и властный, когда является всего лишь жалким ментом, и именно это и сводит с ума от желания. Его самооценка и самоуверенность, которые просто зашкаливают до уровня Эвереста.

Пока он приближался ко мне, то набрал кому-то и ждал ответа, но даже не притронулся ко мне, когда навис надо мной коршуном, а мне так этого хотелось, что даже губу закусила, лишь бы не начать просить об этом.

— Вадим. Поставь машину со своими у заднего входа и две напротив здания. Шестеро в штатском из наших должны быть внутри. Я буду через… минут десять.

Десять минут? Да он издевается! За десять минут он меня даже не возбудит!

Он снял куртку, наклонившись почти к моим губам, и взял моё лицо в руку, впиваясь пальцами в щёки. Видеть его без формы было странным, даже несмотря на кобуру на груди. Будто я нарушаю закон, просто смотря на него. Чёрная футболка отлично подчёркивала его грудь и талию, а джинсы не скрывали мускулистых ног. Так хотелось прикоснуться к нему. Заставить увидеть меня, а не мою маску.

— Ты же понимаешь, что этот ублюдок убил людей, Нина? Он троих детей убил.

На мгновение ужас от услышанного, когда приходил опер, снова овладел мной, и я кивнула. Подрывник действительно убил восьмерых людей и покалечил ещё около шестидесяти взрывом в супермаркете. Никто не предупредил о бомбе. Никто не подозревал, что во время праздника произойдёт такое. Люди покупали продукты, подарки, дети играли на площадках. А потом в один миг оказались под завалами.

— Он приходит в одно и то же время уже месяц, — выдала я то, что выяснила, наблюдая по камерам за единственным кандидатом на эту роль. Только один человек приходил весь вечер в определенное время и выглядит странно на фоне богачей и мжоров. — В половине десятого. Занимает один и тот же столик в VIP-зале, изредка покидает его, чтобы сходить в туалет или к бару. Одет всегда в одно и то же — коричневая куртка и кепка с буквой «М» на лбу. Сидит полчаса, затем уходит и уезжает в красной девятке без номеров. Куда направляется дальше, я не знаю.

По мере моих слов, его хватка ослабевала, а взгляд менялся. Не знаю, что это спровоцировало, но он прижался губами к моему лбу и обнял за плечи, нежно и ласково прижимая к себе. А после его будто озаряет. Он отпускает меня и снова набирает номер.

— Оденься, Нин.

Я нахмурилась и покачала головой, но он продолжил:

— Оденься. Мои сапёры проверят здание. Вадим…

Сапёры? То есть он мог заминировать мой клуб? Ублюдок! Я сняла с крючка полотенце и вытерла спину насколько смогла дотянуться. Пока Антон говорил с Вадимом, я натянула одно из платьев, жалея, что так и не завезла сюда что-нибудь из спортивного и домашнего. Да, выглядеть роковой и сексуальной круто, но очень часто хочется вместо каблуков почувствовать на ногах простые домашние тапочки, а вечерние платье поменять на затасканную пижаму, вид которой был, будто я билась за неё с бомжами. Да и кроссовки, мне кажется, пригодились бы сейчас как нельзя кстати. Пообещала себе, что когда всё это закончится, завести-таки необходимые для моего комфорта вещи.

Пока я застёгивала ремешок на первой босоножке, нагнувшись раком и поставив ступню на стульчик, Антон вдруг пристроился сзади и провёл ладонями по моим ягодицам. Он сдурел? Сейчас? Я выпрямилась, попыталась отойти, но он лишь пихнул меня на себя, ухватив за живот, и задрал подол юбки.

— Я ещё не оплатил услугу.

Услышала я его шёпот у уха и меня аж повело. Я задержала дыхание и откинулась на его плечо.

— А как же сапёры?

— Успеем.

Его рука сжала мне одну половину задницы, прошлась по боку и спустилась по сгибу спереди вниз. Пальцы проникли под трусики и стали натирать клитор, а я вцепилась в его локоть ногтями. Боже. Всего одно движение, одно слово, а меня аж выкручивает наизнанку. Я готова прям так раздвинуть перед ним ноги, как похотливая шлюха. А в чём-то утром он был прав. Правда, такая я только для него. Только для него я была готова на всё, лишь бы он целовал меня, трогал, трахал… и был рядом. Нет, Нина! Не думай в этом направлении! У тебя всего семь дней, вот и наслаждайся ими.

Его нетерпеливость возбуждала меня ещё сильнее. Подушечкой он прошёлся по всей промежности, проверяя, насколько я готова. А я была готова. Я ерзала на его руке от нетерпения и пыталась вдохнуть как можно больше воздуха, но когда он вошёл в меня тремя пальцами и согнул их, я чуть не задохнулась от ощущений и желания, чтобы он поскорее оказался во мне.

— Антон! Прошу тебя.

Он прикусил мне мочку уха, поддев её языком, а меня током будто прошибло.

— Нет, малышка. Я отработаю услугу по полной.

Он начал сгибать и разгибать пальцы, кусая мою кожу на шее, а я вцепилась в его руку, что орудовала во мне, боясь, что вот-вот упаду без сил сопротивляться. Антон спустился по моей спине губами, ухватился зубами за край платья и расстегнул молнию, высвобождая грудь, которую тут же обхватил ладонью. Зажал сосок между пальцами и оттянул его вперёд. Я выгнулась в его руках и потёрлась попой о лучшую часть защитника правопорядка. Буквально зарычав в мой затылок, он вдруг шлёпнул меня по ягодице и вынул пальцы одновременно. И если бы он не держал меня за талию, то я бы распласталась у его ног от электрического разряда, который прошёлся от макушки до пят. Чёрт возьми, почему моё тело так реагирует на его грубость?

Не успела я опомниться, как Антон развернул меня к себе, подхватил на руки и усадил на свой член со всего размаху. Я вцепилась в его волосы и укусила за плечо, содрогаясь в экстазе. Но что самое потрясающее, Антон кончил прямо в меня. Я чувствовала, как его горячая сперма растекается во мне, а пенис судорожно дёргается. Всё вокруг поплыло, а сознание отключилось на мгновение, поэтому, когда пришла в себя, сильно удивилась, что Захаров лежит на кровати, всё ещё находясь во мне, а я поверх него. Может быть, это эмоциональный сдвиг после критических дней, но я вдруг так сильно захотела услышать от него хоть какую-нибудь нежность, хоть что-нибудь.

Это глупо. Я заставила его трахать меня семь следующих дней. Купила секс с ним. Он, наверное, ненавидит меня. Я провела пальцем по косточке у шеи до плеча, и в голове вдруг созрел план. Ну, как план. Надежда. У меня есть семь дней. Целых семь дней. Я должна использовать их с умом. Показать, что я не просто хозяйка «Люкса», где депутатошки распивают алкоголь и употребляют кокс, что могу быть другой для него. Но как это сделать? Как заставить его понять, что я достойна мента. Может, начать с малого? С отпечатков зубов на сгибе шеи?

— Я укусила тебя. Прости.

Он открыл глаза и провёл пальцами по отметинам.

— Мелочи.

Так. Хорошо. Кажется, я на правильном пути. Что дальше? Чёрт, с более молодыми всё гораздо проще, чем со зрелым мужчиной. Я не знала, что делать и говорить дальше, боясь показаться глупой девчонкой, но вспомнила про сапёров и поспешила слезть с него. Да и незачем ему это. Я напомнила себе кто я и кто он. Можно всё изменить, но для него я так и останусь шлюхой. Я не знаю, что его заставило утром взбеситься, но отлично понимала, насколько это ударило по его отношению ко мне. Если раньше я могла рассчитывать на что-то большее, то теперь только на эти семь дней.

— До открытия клуба всего пять часов, — затараторила я, двигая бёдрами и чувствуя, как его всё ещё эрогенный фаллос выходит из меня. Было жаль прерываться, Антон уже готов на второй раунд, но дело серьёзное. Встав, я начала поправлять платье и снова застёгивать его. — Твоим ребятам нужно будет за это время проверить клуб, потому что я не смогу объяснить наличие ментов внутри политическим жирдяям… Ты мне трусики порвал! — воскликнула я, когда принялась за нижнее белье. Сняв их, кинула в урну, возле косметического столика. — Это, между прочим, коллекционное бельё, Захаров! После открытия у вас будет всего два часа, чтобы занять места в VIP-зале. Вы успеете?

Я посмотрела на него, и с досадой обнаружила, что он застегнул ремень и молнию на штанах, но также лежит на кровати, подогнув одну руку под голову. Но вот его взгляд… он стал будто другим. В нём не было презрения или осуждения, как до секса. В его взгляде был тот самый мент, который цепко выискивает улики в каждом движении.

— Зачем тебе всё это?

Я быстро заморгала, не понимая, о чём он говорит. Что «всё»? Эта сделка с ним или что-то другое?

— Что ты имеешь в виду?

Он поднялся и встал рядом со мной, взяв моё лицо за подбородок.

— Все эти краски, дорогие тряпки, побрякушки, этот клуб. Что ты пытаешься скрыть, Нина?

Я почувствовала себя преступницей под его пристальным взглядом. Будто он узнал самое секретное из моей жизни.

— Я не понимаю…

Он всего лишь положил ладонь мне на щеку, а я вздрогнула, будто собирался ударить. Нервы вдруг натянулись и обострились, готовые вот-вот порваться.

— После секса ты была настоящей, пока лежала на моём плече. А теперь снова стала другой. Что с тобой не так?

Не так? Он говорит так, будто я совершила преступление, которое пытаюсь скрыть. Отпихнула от себя его руку, как бы мне не были приятны его поглаживания шершавых пальцев, и смерила его подозрительным взглядом. Нельзя. Нельзя поддаваться эмоциям даже в этой комнате.

— Тебе сперма в голову ударила, Захаров? Я не понимаю о чём ты.

Чувственные губы сжались в одну линию, а пальцы собрались в кулак. Ну всё. Договорилась. Но в этот момент в дверь постучали, и послышался голос Славика.

— Нина Владимировна. Там какие-то люди тычут мне в нос бумажками и требуют вас. Мол, у них орден на обыск какой-то.

Я в бешенстве посмотрела на Антона. Обыск?

— Обыск? — повторил он, видимо, сам не понимая о чём речь. — Какой ещё в жопу обыск?

Я поправила платье до конца, сожалея, что так и не успела надеть нижнее белье. Блин, вот надо было ему порвать плавки. Они мне так нравились. Я открыла дверь и начала обувать первые попавшиеся туфли.

— Славик включи мозги, пожалуйста. Что именно они тебе сказали?

Туповатый, но очень преданный сотрудник почесал затылок и замычал:

— Ну, они говорили, что у них ордер, что им нужно найти какую-то бомбу, но мы не торгуем оружием. Только водка и кокс. У нас есть разрешения. Я пытался им сказать, но они потребовали вас.

Ты дебил, Славик. Покачав головой, указала Антону на ключи от спальни, которые лежали на комоде.

— Закрой, пожалуйста, я пойду, разберусь.

Оставляя двух баранов наедине, я спустилась вниз и встретилась нос к носу с тем самым Вадимкой, который арендовал мой клуб вчера. Он уже выплатил лишние затраты и ущерб, что внушало уважение. Пацан почти не был на празднике. Он поздравил Антона и тут же ретировался, а утром сам приехал узнать, всё ли прошло нормально. Вот только я не ожидала увидеть его в форме «ОМОНа». Неужели всё так серьёзно?

— Вадимка, — на автомате включила я режим роковой стервы и усмехнулась, — форма тебе к лицу. Какими судьбами?

Парень, возможно на год старше меня, а может, и ровесник, сузил медовые глаза, и я поняла свою оплошность. После секса не прошло и пяти минут, а волосы я так и не уложила.

— Мы пытались объяснить, что у нас есть разрешение, и нужно войти, чтобы найти закладки, а ваш тупица упёрся и не пускает ребят.

Я улыбнулась. «Ваш». Какой вежливый.

— Приношу свои извинения, Славик немного…

Грохот со спины прерывает мою речь, оглядываюсь и наблюдаю, как бедного Славика перекидывает через перила Антон и что-то ему тихо говорит, а у охранника глаза лезут на лоб. Славик начинает мотать головой, а затем вопит во всё горло:

— Не трогал я её! Не трогал! Она бы мне мои же яйца бы скормила за один намёк! Клянусь, не трогал!

Её? Неужели… Нет. Слава не мог кого-нибудь изнасиловать. Да, у него довольно бандитский и угрожающий вид, но чтобы совершить такое, слишком много мозгов.

— Тоха?

Антон вытягивает одну руку, которую я не видела, в сторону Вадима и тычет в него пистолетом.

— Заткнись, Чернов! — снова убирает руку назад, и я понимаю, куда приставлено дуло. — Последний раз спрашиваю имя твоей шкуры или я выстрелю тебе в очко. Говори, сука!

— Варя! — орёт Славик в полном безумии, — её зовут Варя!

Захаров отпускает парня, хмурится, будто что-то не понимает и убирает оружие в кобуру, что-то бормочет себе под нос, а я не выдерживаю, потому что вижу, как парень натягивает трико на задницу и чуть ли не рыдает.

— Захаров! Ещё раз ты причинишь вред моему персоналу, и я вырву яйца тебе, больной ты ублюдок!

Но увидев его усмешку, сердце скручивает от боли. Он интересовался именем девушки Славы. Догадка озаряет уже меня, но я пытаюсь откинуть её в сторону. Нет. У Антона никого нет, кроме меня. Или я ошибаюсь? Может, со мной, он представляет Варю? Какая же я дура. Вот и объяснение его вечному стояку, а ты губу раскатала, что он на тебя такой жеребец. Видеть его не хочу, знать не хочу от мысли, что принадлежит не мне и никогда не будет, потому что таких не отбить. Да я довела его до постели, заставила ещё семь дней со мной спать, но это всего лишь секс. А мне этого мало. Мало, подонок ты сексуальный!