В платье со штампом

Анастасия Мамаева, 2019

Дневник современной девушки: откровенный, жизнерадостный, искренний, эмоциональный. Основная идея: в жизнь героини входят люди и события, оставляя свой след. Она внимательно наблюдает мир вокруг и внутри себя, ищет саму себя и находит – рядом с мужчиной ее мечты.

Май

21 мая

Близится лето и по ясным вечерам, солнце опускает на землю тонкую вуаль цвета красного золота: на блеклую прошлогоднюю траву, на усталые лица людей, делая их красивыми и вечными, на стволы сосен — и тогда их цвет становится похож на цвет моих волос, и я говорю себе:

Видишь, Юлька, ты не одна.

26 мая

Зашли с Наташей в кафе на Владимирском. Оно небольшое и уютное — невысокий потолок, арки из красного кирпича, ковры на стенах, на коврах всегда прохладно поблескивают сабли, кортики и кинжалы.

Тут же высокий круглолицый парень протянул нам меню.

— Девушки, проходите, я сейчас к вам подойду, — сказал он, улыбнулся и выбежал на улицу.

Мы заказали десерт и мартини (бьянко со льдом и лимоном — великолепная вещь). Только сделали пару глотков, и к нам подошел тот же парень. У него в руках тарелочка с нарезанной дольками дыней. Он садится за наш столик и представляется ночным администратором. Говорит, что сегодня не его смена и он может выпить с нами. Его зовут Ваня и, конечно же, он надеется, что он нам совсем не помешал напиваться мартини (он так и сказал: напиваться). Совсем наоборот, он хотел бы отвлечь нас от мартини некоторыми историями, случавшимися в его смену.

— Пока вы все еще не пьяны, я расскажу вам странную и нисколько ни веселую историю, — загадачно поведал он, выкладывая из кармана своего черного кожаного пиджака пачку сигарет и зажигалку.

— Эмм… Так вот… Как-то я подсел к девушке. Она сидела одна, во-о-он там, — Ваня качнул головой и глазами указал на столик у противоположной стены, в котором ничего особого не было, разве что на свисающей складке скатерти зияла замечательная и безупречная по своей форме дыра, видимо прожженная сигаретой.

Ваня тронул колесико зажигалки, глубоко затянулся и, прищурившись, выпустил вверх струю дыма.

— Я даже не успел ей представиться, — продолжал он, а мы с Наташей продолжали поглощать мартини через трубочку. — И… Она первая из нас открыла свой ротик и сказала, что абсолютно не верит в то, что человек — хозяин своей судьбы… и… э-э-э, Димочка, — Ваня подозвал официанта. — Димуля, мне водку и сок, я сам смешаю, ага?…Так вот, я попытался пошутить, сказал, что не все же без способностей. Девушка совсем не обратила на мои слова внимания и продолжила: «Очень скучно жить. А жить я буду еще долго — Вы посмотрите на мои линии!». Тут она протянула ко мне свои руки ладонями вверх. «И знаете, что остается делать? Ничего! Ничего не делать и ничего не пытаться изменить. Как смотреть на проплывающие берега. Вы когда-нибудь катались на катере или на лодке? Ну? Ведь это счастье, правда? Это настоящее счастье — такое равнодушное созерцание…». Она часто заморгала — ну вот как будто вдруг пересохли линзы (сам линзы ношу, между прочим), скривила губы, сказала: «Я, знаете ли, решила начать курить», а потом поднялась и вышла из кафе… Ну вот такая странная история. Гм.

Остальные Ванины истории были смешными и легкими, и они растворялись в воздухе среди запахов сигаретного дыма и какой-то еды. Ваня жадно поглощал свой коктейль, изредка надкусывая тонкую дынную дольку. Было видно, что он захмелел, и вскоре никакой логической связи уже не было между его историями. Впрочем, если бы она и была, то мы с Наташей все равно ее не заметили — допивали четвертый бокал мартини к тому моменту, когда заговорили о любви. О настоящей такой любви. Ваня с жаром рассказывал нам об истинно любовных отношениях:

— К примеру, мы поругались, и она меня послала к черту, оделась и ушла к подругам. А я через некоторое время приезжаю к этим подругам, беру ее за руку, сажаю в машину и увожу домой. Она на меня кричит и говорит о том, как она меня ненавидит. Это же… — лукаво поглядывает на нас Ваня. — Это же здорово! Многие не понимают, насколько ссоры сближают людей. Но-о-о, ссоры бываю разные. Бывает, люди молчат, дуются друг на друга, копят злость и раздражение в себе. Это ловушка. Когда люди любят друг друга, ссора обязательно должна быть… э-э-э… открытой: с битьем посуды, с криками, предположительно с пощечинами, но-о-о заканчиваться она должна сексом! И вот они — прекрасные, бурные, близкие отношения!

— Ваня, — с придыханием говорит Наташа, — я хочу с Вами поссориться…

И мы втроем смеемся.

— Эммм… Вот, я хочу, чтобы у меня все было именно так, — немного помолчав, с какой-то грустью говорит Ваня. — И не смотрите, что у меня нет кольца на пальце. У меня все это обязательно будет — и жена, и прекрасные темпераментные отношения, и у нас будет сын… И знаете, как я его буду воспитывать, — Ваня опять загорелся. — Я не хочу, чтобы мой сын учился на пятерки, такие, знаете ли, как правило потом не находят себя в жизни. Пусть он будет троечником и пусть дерется на переменах. И у него будут рогатки и жучок в спичечной коробке. Потому что это должно быть. Счастливое детство. Пусть книги пылятся в шкафах, а он будет носится по лужам, расчесывать царапины, и совать в коробку с жуком пойманных мух… Понимаете?

— Замечательно рассказываете, Ваня. И Вы романтик, — действительно, я не знала, что у мужчины могут быть такие мечты о ребенке, любви.

К нашему столику подошел крупный мужчина и протянул Ване руку, попрощался с ним, а нам с жуткой пошлой усмешкой сказал, что непременно бы присоединился к таким красивым девушкам как мы, но ждут дела… Я, шутя, протянула ему руку для прощального рукопожатия.

— Ну, до свидания, — говорю. Он же снова усмехнулся, взял мою руку и потянул к своему лицу, словно собираясь утереть вспотевший лоб. Я отдернула руку и растерянно посмотрела на Ваню. Он понимающе поджал губы, состроил гримасу вслед уходящему.

— Да, вот и такие бывают мужчины, Юль. Но-о-о, во-первых, он директор этого заведения, а во-вторых, он тоже романтик. Нет, правда! Могу поспорить, что он сейчас сидит в машине и настраивает магнитолу на волну Лав-Радио. Оно его любимое. Да-да.

Я хмыкнула и посмотрела на часы:

— Проводите нас, Ваня, до метро. А сами Вы где живете?

— А я останусь здесь. Я обычно сплю вон там, — Ваня махнул рукой в сторону. — В банкетном зале…

И увидев наши изумленные лица и приподнятые брови, добавляет:

— Ну-ну, не смейтесь. Зря вы так. Там отличные, мягкие, удобные стулья…

Ваня провожает нас до метро. На эскалаторе мы делимся впечатлениями.

— Он прелесть, — говорит Наташа.

— Ага. Это его совершенно прелестное «но-о-о». Как у учителя. Но-о-о такой болтун.

— Да, но приятный болтун, правда? Просто фееричный.

Я соглашаюсь.

Снова 26 мая

Ну вот. Не проспав и пяти минут, я кричу и резко сажусь на постели. Приснилось, что какой-то парень со злостью бросает на мою постель белое одеяло. Странно, кажется, я действительно это видела — что-то светлое летело на меня, но растаяло, пока я открывала глаза. Включаю свет и радио — все, уже не так страшно. Оглядываю комнату, и, бросив взгляд на часы, отгоняю тревожные мысли, выключаю свет. Снова ложусь, моя голова тонет в луже лунного света, пролитого на изголовье кровати. Спать, спать, спать…