Его одержимость

Анастасия Сова, 2023

– Думала, я не узнаю о том, что ты сделала? – голос Ризвана звучит пугающе.– Пожалуйста, не надо… – отвечаю всхлипывая. – Я просто хотела… хотела…– Все, чего ты должна была хотеть – ублажать меня и молиться, чтобы мне это нравилось.Шаг в мою сторону, и я отползаю назад, врезаясь в стену.– Я никогда не прощаю предательства, Настя. И за свое ты тоже ответишь. Так что можешь забыть о том, что я обещал.Я пошла против самого опасного человека в городе. Предала его, в надежде получить свободу. И теперь мне придется прочувствовать до глубины… Его одержимость.Вторая часть дилогии. Первая «Его собственность» бесплатно.

Глава 5

Настя

— А вы… вы его мама?

— Нет, милая, — улыбается Тамара Львовна. — Это очень долгая история.

— А вы можете рассказать мне? — спрашиваю я.

Сама не знаю, зачем мне это, для чего так нужно знать. Наверное, просто хочется зацепиться за что-то хорошее, что есть у Ризвана и снова увидеть в нем хоть каплю человечности. Уверена, раз эта женщина может испытывать к такому опасному бандиту, как Ризван Алаев, столь нежные чувства, значит, есть за что.

— Сначала расскажи мне, что ты делаешь рядом с ним, а потом уже, быть может, я поведаю тебе свою историю.

Я решаю сократить повествование до минимума и вычеркнуть все отрицательные факты. Мне кажется, Тамаре Львовне будет неприятно узнать, что за отношения связывают нас на самом деле.

Нет, я могла бы рассказать ей все, вывернуть душу, потому что давно об этом мечтаю, вот только толку?! Сбежать все равно не удастся, даже пытаться не буду, а вот настроение у этой милой женщины может сильно испортиться. Либо она, просто-напросто, мне не поверит.

— Мой отец задолжал Ризвану денег, и он забрал меня к себе в качестве обеспечения их возврата, — выпаливаю облегченную версию событий, как на духу. Будто это — заученная накануне фраза. Говорю без эмоций, без страхов, без чувств. Избавляюсь от информации, как от ненужного балласта.

— Ой-е-е-е-ей, — вздыхает хозяйка квартиры. — Не знаю, когда он уже избавится от этих варварских методов?! Молюсь за него, свечки с церкви ставлю… — обреченно машет рукой.

Вижу, что женщине даже такая версия происходящего не особенно понравилась, но и удивления она не выразила. Видно, я не первая, кому удалось тут побывать.

Квартира выглядит… Даже не знаю… Вроде просто, но очень уютно. Мебель старая, но в хорошем состоянии. На столе ажурная белая скатерть, небольшой букетик из сухоцветов посередине.

Странно, если Алаев так близок с этой женщиной, то почему не сделал здесь ремонт? Не заменил окна, к примеру, или технику?

— Вообще, Ризван хороший человек. Я знаю. Только за его поступками и образом жизни очень сложно это разглядеть. Мне жаль, что он сам об этом тоже все время забывает, — с горечью в голосе рассказывает Тамара Львовна.

— Так вы знаете, чем он занимается? — уточняю я.

Почему она лояльно относится к ужасающему поведению, человеческим жертвам, скверному характеру этого жесткого мужчины? Очень хочу понять, но пока не удается.

— В общих чертах знаю. Но в подробности не лезу. Сейчас это не мое дело.

Тамара Львовна наливает нам чай. Достает из тумбочки конфеты и зефир.

— Угощайся, не стесняйся, чувствуй себя как дома.

— Спасибо.

— Ты не завтракала, наверное, сегодня? Бледная, как смерть.

— Да, поесть не успела. Не думала, что мы сегодня куда-то поедем, — оправдываюсь я.

— Давай, оладьев напечем?! Любишь? — с воодушевлением предлагает женщина.

— Если честно, я стараюсь не есть много мучного.

— Конечно, лучше же без сил свалиться! От пары оладушек еще никто не умирал. Гарантирую.

После чая Тамара Львовна предлагает мне переодеться в ее халат, и помочь с приготовлением. Я решаю не отказываться. Мне сейчас положительные эмоции нужны как воздух. Надо представить, что я живу нормальной, обычной такой жизнью, а не вишу над адским котлом вверх ногами, так и рискуя туда провалиться.

Обычно у меня не было необходимости готовить. Даже в выходные, когда этим занималась мама, она предпочитала одиночество. Ей все время казалось, что мы с Юлей будем только мешать.

Печь оладьи мне понравилось. Оказывается, это ни так уж трудно. А, главное, отлично отвлекает от переживаний. Вовлекаешь в процесс и… пропадаешь.

Пока мы лакомимся, собственноручно приготовленным блюдом, женщина рассказывает мне истории из своей жизни. Забавные и грустные.

Пару раз я даже смахиваю из глаз слезы, так жалко становится героев ее рассказов.

Оказывается, что Тамара Львовна всю жизнь работала в детском доме, а сейчас сидит на пенсии. У нее нет своих детей, и она всегда была сильно привязана к своим воспитанникам.

— Так, подожди минуточку, — поднимается она со стула, когда наш разговор уже становится более откровенным.

Женщина скрывается в соседней комнате, а, затем возвращается с большой коробкой из-под конфет.

Она ставит ее на стол, а затем снимает крышку.

Я очень удивляюсь, когда вижу в ней вовсе не конфеты. Там лежат фотографии: цветные и черно-белые, вырезки из газет.

Тамара Львовна копошится в своем богатстве, а затем достает один из снимков и показывает его мне.

— Вот, — говорит она, указывая мне на одного из детей, которые там изображены. — Узнаешь?

Я понимаю, что речь идет об Алаеве, но узнать его в невысоком мальчишке на снимке не получается.

— Это Ризван?! — уточняю.

— Да. Единственная фотография, на которой его удалось заснять.

— В каком смысле? — мне не очень понятно.

— Он часто сбегал. На улице жил даже дольше, чем у нас. Но я всегда встречала его с распростертыми объятиями. Понимала, что это его единственным способ справиться с собой.

— Он… он всегда был таким… — пытаюсь подобрать правильное слово.

— Жестким? Озлобленным? — помогает мне женщина.

Я киваю.

— Да. Но за этой маской есть он другой. Уж я то точно знаю.

Не могу поверить в эти слова. Ризван — жестокий и опасный убийца, головорез настоящий. Его боятся все. Только эта милая женщина почему-то считает его всего лишь, заблудившимся в собственной жизни мальчишкой.

Мне бы очень хотелось тоже увидеть в нем что-то подобное. Я готова даже пойти ему навстречу, чтобы увидеть это, но, увы… За годы зверств сердце бандита стало слишком темным, чтобы сохранить там хоть что-то хорошее с тех времен, когда он был ребенком.

— Вот, посмотри, — Тамара Львовна снова перебирает снимки. — Это Ризван с соучредителем своего фонда «Наш дом», — протягивает мне одну из фотографий. — А здесь — на юбилее нашего детского дома. Ризван регулярно делает у нас ремонт, покупает необходимое оборудование, игрушки, выделяет деньги ребятам на репетиторов. В прошлом году мы отправили Алешу Сотникова на стажировку в Америку. И это стало возможно только благодаря Ризвану.

Все сказанное звучит, как сказка. Эдакий забавный вымысел для малышей. Видно, бывшая воспитательница, так сильно любит Алаева, что не замечает очевидных вещей.

— Разве, это может перекрыть все то, чем он занимается? — спрашиваю.

— Иногда есть вещи, с которыми мы не способны справиться. Но это не делает нас плохими или хорошими. Это делает нас нами. Каждого таким, какой он есть.

Слова новой знакомой почему-то заставляют меня задуматься. Может, стоит взглянуть на Ризвана с другой стороны? И тогда я смогу облегчить свое существование и как-то лучше приспособиться к нему?

С этими мыслями я засыпаю, и они же придают сил. Кажется, будто завтра, когда мы с Алаевым встретимся вновь, все изменится, и я смогу, как Тамара Львовна проникнуться хоть какими-то чувствами к жестокому верзиле.

Но все мои надежды в одночасье рушатся, как карточный домик, когда Ризван Алаев возвращается за мной, приезжает забрать то, что принадлежит ему по праву.