Одержимость. В объятиях Змея

Анастасия Шерр, 2018

Книга 3Совершенно случайно она попалась под руку криминальному авторитету, что уже давно никого не пускал в своё сердце, ибо боль от предательства ещё живёт в его памяти.Она слишком юна и неопытна, чтобы понимать в какую паутину угодила…В оформлении обложки использовано изображение «fashion studio photo of beautiful sexy couple in elegant clothes». Автор: Dari Ya. Источник «Shutterstock».Содержит нецензурную брань.

Глава 1

Андрей сидел на её старенькой, почти детской кровати с широко расставленными в стороны ногами и сложенными на коленях локтями. В расслабленной позе хищника.

В руке мужчина держал её любимую книгу «Унесённые ветром», а темные его глаза заполыхали странным огнём при виде Лили. Хотя нет, скорее, при взгляде на её ножки, что сверкали из-под короткой юбки.

Змей мгновенно разозлился. Какого хрена эта малолетка слоняется по ночам в таком виде? Да даже, если бы её не приволок к нему Антон, а он сам случайно встретил такую барышню на улице — непременно трахнул бы. Прямо в подворотне. Жёстко. Прижав к обшарпанной стене какого-нибудь дома и зажав её красивый ротик рукой.

А она трепыхалась бы, била бы его по рукам своими маленькими кулачками и толкала в грудь. Она стала бы влажной и его член раз за разом погружался бы в её узенькую пещерку, утопая в её соках.

Выдохнул. Это чересчур. Он просто мазохист, не иначе. Зачем, спрашивается, снова срывается? Он наркоман. Он присел на неё.

Длинные волосы блондиночки были заплетены в косу, а лёгкая курточка, уже заметно поизношена, сидела на ней… Как лучшая шуба из брендового бутика.

Даже если на эту девочку напялить дырявый мешок — она будет прекрасна. Но эта юбка… Какого же хрена? Неужели ей мало было приключений на свою мягкую попу? Или, что? Может понравилось и она теперь продуманно ищет проблем?

Стоит, молчит, дрожит. Пухлые губки слегка приоткрыты, а пышные сисечки то и дело подрагивают от учащенного дыхания.

«Боец» в штанах пришёл в боевую готовность и Андрею пришлось собраться с силами, чтобы заговорить с ней.

— Почему ты в юбке? — странное приветствие, но он не смог бы промолчать. — На улице холодина, а ты, как шалава одеваешься, — о, да. Это самое лучшее начало разговора. Она оценит. Но, опять-таки, ему очень интересно, что у этой малолетки в голове.

А что, если она уже с кем-то трахается? Что, если его парни что-то упустили, проглядели? Нет. Исключено. Не могли. Знают, что он не пощадит за проступок, а потому стерегли её, как зеницу ока.

Она никого не подпускает к себе по-прежнему. Вопрос: почему? Неужели не хочется, не свербит между ножек? Нет, скорее всего, у неё какая-то душевная травма после изнасилования. До сих пор в его голове набатом звучит её крик в тот момент, когда он вторгся в её промежность. Такую чистую… Блядство.

— Я не… — да она даже не может произнести слово «шалава». — Просто люблю юбки… И мне не холодно, я в колготках, — она пытается вести себя непринужденно, но от этого выглядит ещё забавнее.

Глупенькая, Змея не провести, не обмануть, не замылить ему глаза напускным спокойствием. Она волнуется. Нет, что очень странно, Ангелочек совершенно его не боится. Ну, разве что чуть-чуть… Она просто разволновалась, засмущалась. Ещё щёчки порозовели, а пальчики нервно теребят подол этой блядской юбки. С ума сойти просто.

По телу Зайцевой пробежал озноб, а сердечко грохнулось куда-то в пропасть. Он пришёл… Только сейчас Лиля поняла, что уже не ожидала этого. Только надеялась. Где-то глубоко в душе она верила, но не считала сие возможным.

— Ты вспоминала обо мне, Ангелочек? — он прищурился, вглядываясь в симпатичную мордашку девочки. — Только не ври мне. Я почувствую ложь. И я не люблю, когда меня обманывают. Итак, ты вспоминала своего насильника?

Он не сомневался, что Лиля думала о нём. Будь по-другому, она бы уже попыталась, если хотя бы не выгнать его, то сбежать точно. Да и нет в этом сердечке обиды и ненависти. Чиста, как слезинка младенца. Она сама ребёнок ещё. Правда, только на моральном уровне… Повзрослеть её телу он уже помог.

— Да. Я хотела вас увидеть…

Мужчина улыбнулся. Он знал. Он всё чувствует и видит. Как? Как зверь, по запаху? Или выражение лица Лили говорит за неё?

— Что ж… Я тоже буду честным с тобой. Я каждый день о тебе думаю. Ты, Ангелочек, даже сниться мне начала. Дело в том, что ты очень похожа на одну… На девушку, которую я когда-то любил. И я очень хочу, чтобы ты стала моей любовницей, — он говорил слишком буднично. Как-то скучающе. Словно проводил собеседование. Да даже диктор новостей вещает намного эмоциональнее!

И Лиле от этого почему-то было больно. Да что же он за человек такой? Неужели и правда ничего не может чувствовать, кроме сексуального влечения?

Нет. Он говорит, что любил… И от этого ей ещё больнее.

Не зря она начала изучать медицинские справочники с пометкой «Стокгольмский синдром».

Она сумасшедшая. Больная. У неё психическое расстройство.

— Простите, но какое я имею отношение…

— Не перебивай, когда я с тобой говорю, — он говорил всё также тихо, но угрожающие нотки стали твёрже. — Я люблю покорных женщин. И ты не станешь исключением, если согласишься на моё предложение.

Она вздрогнула, но послушно замолчала, переминаясь с ноги на ногу. Любая нормальная девушка на её месте уже распахнула бы дверь и позвала на помощь.

Но она не нормальная.

Ей даже нравится его грубость, властность, стальной тон и угрожающий взгляд.

Стокгольмский синдром.

Определённо.

Между тем, он продолжал:

— Я бываю грубым, Лиля. Нет, не в том смысле, что ругаюсь матом. Я могу сделать тебе больно, могу наказать, могу жёстко оттрахать. И это будет не так романтично, как в твоих книжках, — он со снисходительной улыбкой помахал ей любовным романом. — Я не превращусь в принца никогда. И если ты согласишься стать моей любовницей, то будь готова ко всему, — он склонил голову на бок, наблюдая за реакцией Лили.

— И вы никогда меня не полюбите? — с ума сойти! Что она делает?! Неужели у неё нет ни капли самоуважения?

Застонала, правда, только мысленно. Дура. Глупая, больная девочка!

— Нет, Лиля. Не полюблю. И не женюсь. — похоже, Андрей сам не ожидал подобного вопроса. — Возможно в будущем… Заберу тебя к себе жить. Но не обещаю. Я вообще ничего тебе не могу пообещать, кроме одного — материальной поддержки. Тебе придётся уволиться. Официанткой ты точно не будешь. Я не потерплю подобного. Имей в виду, других мужчин в твоей жизни тоже не будет. За это покалечу.

— А если мне не нужны ваши деньги? — гордо вздёрнула подбородок, но тут же сникла от его злой улыбки. И тем не менее, продолжила:

— Кстати… Те деньги, что вы мне в сумку положили… Вот они! Я ждала нашей встречи, чтобы вам их вернуть! — набралась смелости и на негнущихся ногах подошла к нему, протягивая толстую связку зелёных бумажек, которыми он попытался откупиться от неё за изнасилование.

Змей хмыкнул и поднялся на ноги. Она всё время носила с собой пять штук баксов, в надежде вернуть их.

В мгновение ока мужчина прижал её к стене, немного больно сжав её попу и приподнимая на себя.

— Ты только за этим ждала меня? — страстный шёпот у её ушка заставил Лилю застонать, чем и была вызвана его очередная улыбка, на этот раз торжествующая.

— Нет. Я… Вы мне нравитесь… — она дрожала, словно в лихорадке, а на лбу милашки выступила испарина.

— Оттрахать бы тебя сейчас, — Андрей с силой рванул Зайцеву на себя, будто показывая, как бы он это сделал. Как насадил бы её на себя.

Пунцовая от слова «оттрахать», она молчала. В подсознании кадры сменялись другими кадрами и почти все они были одинаковыми. Вот он её насилует, затем, прижимает к стене — вот как сейчас! — а потом снова насилует. Грубо, рвано… Так, как ей снится каждую ночь с тех самых пор, как узнала его. И что самое страшное, эти сны ей нравятся. Ощущения после них оставляют горьковатый привкус предвкушения на губах. И ей хочется попробовать. Хотя бы разок окунуться в его тёмный мир.

Полностью отключившись от реальности, девушка тянется к нему губами, желая попробовать его на вкус. Ощутить бархат его смуглой кожи. Ощутить его в себе…

Но Ворохов резко отстраняется, отпуская её.

— Я подожду столько, сколько понадобится, чтобы ты приняла решение. Деньги оставь себе. Тебе они пригодятся, особенно, если откажешься от моего предложения, — он не спеша направился к выходу из её комнаты.

— Андрей…

— Да? — остановился, но не обернулся.

— Ты не оставил мне свой телефон… — нет, ну, а как ей сообщить ему о своём решении? Интересно, он не разозлится из-за того, что она без спроса перешла на «ты»? Ох… О чём эта глупая думает?

— Если осмелишься ступить на эту дорожку, то придёшь и скажешь мне это в глаза. Адрес у тебя в книжке. Если же не придёшь — я буду считать, что ты отказалась и больше тебя не потревожу. Пока, — быстро открыв обклеенную старыми плакатами дверь, он ушёл.

Просто «пока»? Расшатал ей нервную систему и «пока»? Девушка зажмурилась. Нельзя, нельзя поддаваться искушению… Чёрти что! Откуда она взяла эту фразу? Скорее всего что-то из раннего Беатрисс Смолл…

Наивная, идиотка. Она о любви всё мечтает. А он? О чём мечтает он? Ведь у каждого человека есть заветные желания. Наверное. Хоть по нему и не скажешь. Глыба. Каменная и бесчувственная.

Но как же её тянет к нему. Как хочется ещё раз побывать в его объятиях… Нет. Она должна забыть его. Вспомни, глупая, что он сказал! Он может причинить тебе боль, может жёстко… О, нет. Так она себе не помогает. Совсем не помогает.

Застонала и упала на жалобно заскрипевшую кровать, крепко сжимая коленки, чтобы хоть как-то унять покалывающее томление между ног.

Она так ждала его… А теперь не рада, что пришёл.

Рука сама потянулась за книгой. Внутри Лиля обнаружила листок с адресом… Адрес, который она не знала, но отлично помнила, что происходило в той квартире…