Факел сатаны

Анатолий Безуглов, 1991

Бомжи, валютные проститутки, дельцы от культуры, представители оккультных наук, пассажиры НЛО, просто жулики и, конечно, работники милиции и прокуратуры – главные герои романа «Факел сатаны». Неординарная композиция романа, острота и непредсказуемость сюжета – все это характерно для детективов Анатолия Безуглова.

Глава 5

Юлий Аронович Гальперин, главный товаровед южноморского горторга, на просьбу Гранской извинить ее за опоздание добродушно сказал:

— Пустяки, Инга Казимировна. Рад помочь прокуратуре…

— Так ведь задержала вас после работы.

— О чем вы говорите! Моя работа кончится, когда отнесут на кладбище…

Гальперин был пожилой, сухонький, с блестящими молодыми глазами. Следователь выложила на его стол из чемодана, в котором нашли труп, целлофановые пакеты с одеждой и обувью убитого.

— Юлий Аронович, нужно ваше квалифицированное заключение. Соответствуют ли эти вещи наклейкам и фирменным знакам?..

Она присовокупила к вещдокам постановление на проведение судебной экспертизы.

— Можно вопрос? — вытащил из пакета полуботинки Гальперин.

— Да, конечно.

— Что, накрыли подпольную фабрику?

— Нет, тут другое. Устанавливаем личность… — Гранская не сказала, что убитого. Это и так было ясно по бурым пятнам на одежде. — Понимаете, если вещи подлинные, то это поможет следствию сделать кое-какие выводы… А так как нынче многие кооператоры работают на фирму…

— Господи, — поморщился товаровед, — их лапу за версту видно. — Он повертел в руках туфлю. — Это «Саламандер»! Не подделаешь. Кожа, колодка, работа!..

— А костюм?

Гальперин посмотрел на ярлык, пришитый к внутреннему карману пиджака.

— «Тиклас», — прочел он и причмокнул языком. Финский. — Умеют шить! — Товаровед грустно улыбнулся. — По телевизору вчера один наш большой деятель, выступая в Хельсинки, говорил о дружбе великой державы с такой маленькой страной, как Финляндия… А я подумал: кто же великая держава, если не мы их, а они нас одевают, кормят наших младенцев, обставляют мебелью? И какой!..

— Еще попробуй достань.

— Теперь только за валюту. — Юлий Аронович погладил материал. — Несносимый.

— Синтетики много.

— Вспомните, какие у нас были раньше ткани! — закатил глаза Гальперин. — «Метро», «ударник», бостон… Чистая шерсть! Носишь костюм двадцать лет, а как будто вчера справил, а главное, такая ткань дышит… — Его чуткие пальцы прошлись по швам. — Вот это строчка! — Рука товароведа вдруг замерла на поле пиджака. — Что там за подкладкой? — вопросительно посмотрел он на следователя.

Инга Казимировна прощупала полу. Действительно, между подкладкой и материей что-то было. Она прошлась по карманам и вдруг обнаружила во внутреннем еще один, маленький кармашек, который оказался прохудившимся.

— Бритвочки нет? — спросила она у Гальперина.

Тот отыскал в своем столе лезвие от безопаски. С его помощью следователь подпорола подкладку.

На свет божий был извлечен билетик на проезд в городском транспорте Одессы.

— Важная находка? — не удержался от вопроса Юлий Аронович.

— Возможно, — озабоченно ответила Гранская.

Оформив находку протоколом, она попросила главного товароведа не тянуть с заключением. Гальперин обещал представить его завтра.

— Не понимаю, — сказал Виктор Павлович, — почему этими бедолагами должна заниматься милиция. Ведь сейчас многие склоняются к мнению, что алкоголизм — болезнь. Значит, это дело врачей.

— Возможно, ты прав, — после некоторого раздумья сказал майор. — Позавчера у нас случай был… Звонит участковый с Комсомольской улицы, приезжайте, мол, заберите из квартиры пьяного. Куролесит, распугал всех соседей… Приехали. Культурный гражданин, при галстуке. В доме следы попойки. Бутылки, закуска… Исцарапал наших ребят и себя… А что выяснилось? Он вызвал утром врачей-кооператоров, которые якобы снимают похмелье. Те вкололи ему целый букет препаратов, чтобы купировать запой, получили свои семьдесят рублей — и привет. А у него потом начался сильнейший алкогольный психоз. Вот и пришлось нам вызывать скорую, чтобы его отвезли в психушку. Впрочем, и без помощи этих горе-врачевателей у нас много таких, кто ловит в постели чертиков…

— Ну вот видите, выходит, и впрямь нужно передавать это дело врачам, — гнул свое Жур.

— Ой, справятся ли? — покачал головой Голубев. — В буйстве наши клиенты и топор могут схватить, утюг…

И вообще, посмотри на больницы, поликлиники. Полный развал…

Капитан посетил второй вытрезвитель. Та же безотрадная картина и нулевой результат: Моржа не было.

Денис Акатов вышел из здания железнодорожного вокзала. Стрелки на больших станционных часах приближались к одиннадцати. Жизнь одних из ворот Южноморска заметно поутихла. Она теплилась только на импровизированном базарчике, расположенном возле выхода на перрон. За длинными деревянными прилавками стояло несколько упорных продавцов пышных хризантем и астр, полная женщина в белом фартуке зазывала на пирожки с капустой.

Лейтенант только что закончил еще одну проверку: в камерах хранения железнодорожного вокзала. Он опросил приемщиков, не было ли среди сдававших багаж таких, кто не явился за своей кладью по истечении срока. Таковых здесь не оказалось. Как и в камерах хранения морского и аэропорта.

Денис перебирал в уме, все ли он сделал, что поручила Гранская.

Вроде бы ничего не упустил, но настроение было неспокойное. В школе милиции Денису приходилось сдавать экзамены два раза в год. А вот на службе — ежедневно. А то и по нескольку раз в день. Частенько казалось, что испытание он не выдержал…

— Горячие пирожки! Горячие!.. — донесся до него осипший голос торговки.

Денис вдруг явственно ощутил во рту сладковатый вкус жареного теста и капусты. Матушка его была мастерица на пироги. Пекла их в праздники и будни. С картошкой, грибами, вишнями. Но особенно удавались ей с капустой. Свежей и квашеной. Денис не променял бы их ни на какие пирожные (которые, к слову, отведал впервые лишь в армии, в увольнительной).

Желудок властно заявил своему хозяину, что в последний раз тот принимал пищу часов семь назад. Ноги сами привели лейтенанта к эмалированному тазу, покрытому чистой белой тряпицей.

— Почем пирожки? — спросил Денис, втягивая носом аппетитный запах.

— Всего полтинник за штуку, — откинула тряпку продавщица, демонстрируя свой товар.

— Ну ты даешь, мать, — покачал головой Акатов.

— Так ведь еще и с яичками, — проворковала торговка. — А яички от своей курочки. Ты попробуй, милок. Ей-богу, целковый не пожалеешь.

— Что, твоя хохлатка несет не простые, а золотые? — усмехнулся Денис, доставая деньги.

Торговка ответить не успела: шагах в трех от них произошла какая-то схватка. Акатов обернулся именно в тот момент, когда некий здоровенный бородатый детина в просторном длинном плаще, перемахнув через прилавок, схватил за плечо высокого парня. Тот рванулся и рухнул на землю. Авоська с бутылками в его руках грохнулась на асфальт, раздался звон разбитого стекла, и на земле образовалась лужа.

— Отдай, гад! — рявкнул бородатый.

— Тише, — пролепетал поверженный мужчина. — Не кричи…

— Ах ты, мать твою так! — разразился детина отборной руганью.

— Что случилось? — грозно спросил лейтенант.

— Не твое дело! — оборотил на него вытаращенные глаза бородач и пнул ногой лежачего. — Морж, сволочь, отдай, а то прибью!..

— «Неужели он?!» — вспыхнула кличка бродяги в голове Дениса словно молния.

Здоровяк в плаще схватил Моржа за волосы, оторвал от земли и занес пудовый кулак для удара. У Акатова мгновенно сработал рефлекс — перехватив руку бородача, заломил ее за спину. Тот охнул и обмяк.

Откуда появились двое постовых, Денис не заметил. Как и пяток зевак, выросших словно из-под земли.

К его удивлению, милиционеры набросились на Акатова.

— Спокойно, ребята, — сказал он им тихо. — Я из ведомства Корнеева.

Полковник Корнеев был начальником областного уголовного розыска. Постовые смекнули, что к чему…

— Нужна помощь? — спросил один из них.

— Да, — кивнул Денис. — Не спускайте глаз с этого гражданина. — Он подтолкнул к ним бородатого, который, недовольно бурча, потирал руку.

Милиционеры стали возле него с обеих сторон, как часовые.

— Поднимайся, Морж, — сказал Денис.

Бомж при помощи лейтенанта встал. Он еле держался на ногах. То ли сильно ушибся, то ли был изрядно пьян.

— Твое добро? — спросил Акатов, показав на авоську.

— Нет… — кривя рот, еле выговорил Морж, но тут же поправился: — Мое…

— Возьми, — приказал Денис.

Дружок Молоткова поднял авоську. От пролитой из разбитых бутылок жидкости резко несло сивухой. Чача…

— Что у вас произошло? — продолжал расспрашивать оперуполномоченный.

— Так… Ничего… — попытался улыбнуться Морж. — Свои люди, сочтемся…

— А я все видела! — вдруг вынырнула маленькая девчушка из все увеличивающейся толпы любопытных.

Глянув на нее, Акатов удивился: модная взрослая прическа, накрашенные губы, высокие каблуки…

«Господи, — мелькнуло в голове, — так это же лилипутка…»

— А что именно вы видели, гражданочка? — обратился к ней Денис.

— Вот этот мужчина, — указала она пальчиком на бородача, — передал этому… — Жест в сторону Моржа. — Бутылки. Он дал ему за это какую-то вещь. А потом вдруг выхватил ее из рук и сунул в рот…

— Ясно, — резюмировал лейтенант, хотя ему далеко не все было понятно. Но не разбираться же здесь, на улице, среди зевак. — Можете пройти с нами в отделение милиции и объяснить подробнее?

— Конечно, — согласилась миниатюрная женщина.

Бородатый раскричался, что никуда не пойдет. Рванулся даже бежать, но постовые перехватили его. И, пройдясь по карманам плаща, обнаружили еще три бутылки чачи.

— Значит, снабжаете страждущих? — усмехнулся Акатов.

Спекулянт перестал сопротивляться. Процессия из шести человек, к вящему разочарованию любопытных, двинулась к зданию вокзала.

Денис ликовал: таки улыбнулась ему удача задержать Моржа.

Тот, правда, ничего путного сказать не мог, только мычал.

Гранская получила подробное сообщение от лейтенанта Акатова около полуночи. И не успела она сложить бумаги в сейф, как на пороге кабинета появился Измайлов.

— Что, решили здесь ночевать? — с улыбкой спросил облпрокурор.

— Как раз собралась идти домой. — Она вздохнула. — Но все равно предстоит бессонная ночь. Почитаю… А то никак не доходили руки до последнего номера «Нового мира».

Захар Петрович взялся проводить Ингу Казимировну — время было нынче тревожное, ходить ночью по улицам опасно: могли запросто напасть. Причем без всякого повода. За последние три месяца в Южноморске было совершено два жестоких немотивированных убийства. Пьяным молодчикам не понравились лица прохожих…

— Моржа задержали, — сообщила Гранская, когда они вышли из прокуратуры.

— Да? — встрепенулся Измайлов. — Когда, кто?

— Час назад. Акатов. — Инга Казимировна стала рассказывать, как это произошло. — Понимаете, Морж приобрел у спекулянта четыре бутылки чачи. Но не за деньги, а за кольцо… И вдруг хвать из рук у спекулянта это кольцо и проглотил.

— Как проглотил? — удивился прокурор. — Зачем проглотил?

— А бог его знает.

— Что сам Морж говорит?

— Да он лыка не вяжет, пьян в стельку. Придется ждать до утра, пока проспится.

История с кольцом насторожила Захара Петровича.

— Интересно, как у него оказалось кольцо? Чье оно? Может, снял с трупа? А может, еще с живого, а потом убил?

— Я тоже об этом думала. Тем более что у потерпевшего на безымянном пальце левой руки след от перстня.

— Как же нам теперь получить перстень, который проглотил Морж?

— Не волнуйтесь, лейтенант Акатов предусмотрел. Моржа поместили в ИВС^[2], в отдельную камеру. Поставили, так сказать, персональную парашу. Правда, как бы он снова его потом не проглотил…

— Молодец этот лейтенант. Честно говоря, я сначала подумал: молодо-зелено… Ну а что вскрытие?

— Оно установило, что возраст убитого чуть больше пятидесяти. Крепкий загар. Значит, жил на юге или провел там отдых… Заядлый курильщик, пальцы даже желтые. Не дурак выпить, об этом говорит увеличенная печень… Что касается профессии — характерных признаков не обнаружено. Янюшкин, ну, судмедэксперт, изъял дыхательные пути, чтобы исследовать в них микрочастицы. Может, это что-нибудь даст для понимания, чем занимался убитый, где находился.

— А время убийства установлено?

— Вчера вечером, между десятью и одиннадцатью, — ответила следователь. — Анализы выявили наличие в крови синильной кислоты. Однако смерть наступила в результате… — Она провела ладонью по шее.

— Выходит, сначала отравили, а потом для верности отрубили голову? — уточнил прокурор.

— Да, — кивнула Гранская. — Отрубили голову, когда потерпевший уже, очевидно, потерял сознание.

— Орудие убийства?

— Скорее всего, топор. Так что тесак, который мы изъяли в пещере, ни при чем. Да и кровь на нем принадлежит животному.

— Значит, Молотков не врал?

— В этом случае не врал. Исследование подтвердило: птичек они разделывали тесаком.

— Где, по вашему мнению, могло произойти убийство? При каких обстоятельствах?

— Предположения можно строить разные, — после некоторого раздумья ответила Инга Казимировна. — Взять хотя бы содержимое желудка. Потерпевший перед смертью пил коньяк, ел икру, сервелат, балык, салат из крабов…

— Знатное меню, — сказал Измайлов. — Сплошные деликатесы. Кооперативный ресторан? В государственных, говорят, такое уже не подают.

— Это одна из версий, — кивнула следователь. — Вторая — был на каком-то торжестве. День рождения, юбилей, свадьба… Третья версия — эти изысканные закуски он сам купил. Например, в «Березке» на валюту…

— Хотите сказать, что убитый все-таки иностранец?

— Многие факты говорят за это. Во-первых, наколка на немецком языке… Я говорила с экспертом. Он сказал, похоже, что татуировка выполнена не у нас в стране. Но окончательный вывод будет сделан после исследования состава красителя… Второе: одежда и чемодан. Все заграничное. Правда, кроме трусов. Они сшиты на калининской фабрике. Хотя в Южноморск их не поставляют, но они продаются в Одессе.

— А при чем тут Одесса? — удивился Измайлов.

— Ах да! — спохватилась Гранская. — Забыла вам сказать… — Она поведала о том, как Гальперин нашел билетик за подкладкой пиджака убитого.

— Как же вы-то проворонили? — пожурил следователя облпрокурор.

— И на старуху бывает проруха, — виновато улыбнулась Гранская. — Я уже связалась с Одессой. По моей просьбе Корчагин тоже позвонил в их угрозыск. Там работают вовсю.

— Одесса, Одесса, — задумчиво произнес Измайлов. — Еще одна ниточка… Скажите, Инга Казимировна, у вас есть версии, как труп попал в заказник?

— Честно говоря, не знаю. Но если потерпевший сделал хоть несколько шагов по «Ущелью туров», мы это завтра узнаем. Я соскребла с туфель убитого частицы почвы и сдала на исследование. И с пиджака, и с брюк. Если будут обнаружены следы трав, растущих в заказнике, то, скорее всего, его убили в «Ущелье туров».

— Я вот думаю, — размышлял вслух Измайлов, — может, убийство совершено в машине, а труп привезли в заказник?

— В салоне автомобиля убить не могли, — возразила Гранская. — Для того чтобы отсечь голову, нужен большой замах. Ударяли под углом восемьдесят пять — девяносто градусов. Причем три раза.

— Да-а, действительно убийство в машине отпадает.

— Ну, до завтра? — протянула своему спутнику руку Инга Казимировна.

— Нет уж, доставлю вас прямо к дверям квартиры. Вспомните, сколько случаев нападения было в подъездах…

— Ну, если вы настаиваете… — улыбнулась Гранская.

Разговор продолжался и на лестнице.

— Надеюсь, отпечатки пальцев убитого вы уже послали в Москву, в Главный информационный центр МВД СССР? — спросил облпрокурор.

— Разумеется, — кивнула Инга Казимировна. — Но если он не преступник, какой в этом толк? — Она вздохнула. — Все-таки мы дикари. В цивилизованных странах уже давно у всех поголовно берут отпечатки. И правильно: случись авария, автокатастрофа — никаких хлопот с идентификацией.

— Лично я всегда считал, что это разумно и полезно… А вспомните, как у нас еще совсем недавно обвиняли американцев в аморальности этого мероприятия: посягательство на личную свободу, права и так далее…

— А знаете, Захар Петрович, — остановилась Гранская, — вы мне подали мысль. Если потерпевший иностранец, может, нам окажет услугу Интерпол?

— Отличная идея! Прямо с утра позвоню в Москву, посоветуюсь, как это сделать. Потому что сейчас для вас вопрос вопросов — установление личности убитого.

У двери Инги Казимировны они беседовали еще полчаса.

Почитать свой любимый «Новый мир» Гранской не удалось: около трех часов ночи раздался телефонный звонок.

— Извините, Инга Казимировна, что разбудил… — послышался в трубке голос, который она теперь узнавала сразу: такой тембр мог быть только у Акатова, молодого, здорового человека.

— Ничего, — сказала следователь, понимая, что по пустяку опер звонить не будет. — Выкладывайте, Денис Сергеевич.

— Только что мне позвонили из изолятора временного содержания. У Моржа вышло кольцо… Контролер ИВС обнаружил его в рвотной массе. Спрашивают, сейчас заберем или утром, — продолжал Акатов.

— Сейчас, — не задумываясь ответила следователь.

Ночь все равно пропала, да и ей самой не терпелось заполучить кольцо — вдруг оно поможет ухватиться еще за одну ниточку.

— Я заеду за вами, — сказал оперуполномоченный.

Минут через двадцать машина прибыла. Гранская сбежала вниз. Акатов галантно открыл ей заднюю дверцу, а сам устроился на переднем сиденье. Тронулись.

Дежурный офицер, предупрежденный Акатовым, их уже ждал. Разговор происходил в его кабинете. Следователю передали тщательно отмытое кольцо.

— Составили протокол, где и при каких обстоятельствах его обнаружили? — первым делом спросила Гранская.

— Все чин по чину, — заверил дежурный, вручая Инге Казимировне документ. — Очень необычное кольцо…

— Что ж в нем необычного? — рассматривала она драгоценность.

Явно мужской перстень желтого металла с крупным квадратным камнем темно-дымчатого цвета.

— Вот смотрите. — Дежурный стал то подносить кольцо к настольной лампе, то отодвигать.

Камень буквально на глазах менял цвет: синий, черный, зеленый, темно-синий.

— Ну и чудеса! — не удержался Денис.

Инга Казимировна тоже как завороженная смотрела на перстень. Порывшись в памяти, она вспомнила, что способностью изменять окраску в зависимости от освещения обладает александрит. У нее было колечко с таким камнем. Но у александрита другие цвета…

— Понимаете, — объяснял контролер, обнаруживший находку, — стал его мыть и вдруг — мать честная! В холодной воде один цвет, в горячей — другой…

— Значит, говорите, все дело в температуре? — спросила следователь.

— Ну да, — подтвердил тот.

«Надо посоветоваться с ювелиром, — подумала Инга Казимировна. — Что это за редкость такая?»

Был составлен протокол осмотра и изъятия кольца. Следователь завернула кольцо в бумагу без всяких предосторожностей — какие уж там микрочастицы или потожировые выделения, если кольцо побывало в желудке.

Когда Гранская с Акатовым сели в машину, лейтенант спросил:

— Вас домой?

— В прокуратуру, — ответила следователь. — Денис Сергеевич, вы в Одессе не бывали?

— Не пришлось.

— Придется отправиться. И как можно скорее. Я понимаю, что вы провели весь день на ногах, считай, почти не спали…

— О чем речь, Инга Казимировна! — перебил ее оперуполномоченный, набирая номер по радиотелефону.

Он связался со справочной аэропорта. Первый самолет на Одессу улетал через два с половиной часа.

Примечания

2

ИВС — изолятор временного содержания.