Великое село

Анатолий Елахов, 2015

Героями этой книги, полной удивительных приключений, стали крестьянские дети, геолог Северьянов, бабка Горошина, дед Гарапон, пастух Велесов, колхозники, нефтяники, секретари обкомов, знаменитые писатели и режиссеры… В ней размышления о великой крестьянской цивилизации, еще не оцененной и не понятой нами… Выражаю признательность Леониду Николаевичу Вологдину, Сергею Борисовичу Бунееву, моим друзьям за поддержку в издании этой книги. На обложке фотография автора.

В тайге

Лодку спрятали в устье Кондаса под нависшими над водой ветвями ив. Дальше путь их лежал через тайгу и болота. Но ребят не страшила дорога. Колька хорошо ориентировался в тайге по солнцу, по свету звезд, по лишайнику, нараставшему на елках с северной стороны.

Первый день прошли без приключений. Ночевали на сухой гриве под вековыми кедрами. Разожгли костер, наелись отварной щуки, напились чаю с брусничным листом. Дым от костра отгонял надоедливых комаров и мошку, было хорошо и покойно. Постепенно отступала, уходила прочь горечь обиды и смятение, царившие в Васькиной душе в первые дни после побега.

Колька подкидывал в костер сухие ветки и, глядя на огонь, рассказывал:

— Однажды муж с женой ночевали у костра. Выскочил из костра уголек и попал на ладонь мужу. Больно ему стало. Он рассердился, схватил топор и стал рубить топором кострище. Огонь и угас.

Наутро встали, никак жена не может развести костер, сколько ни билась. Муж разжигал, — нет огня. Обиделся огонь.

А люди уж совсем замерзать стали, только тут появился крохотный такой огонечек и говорит:

— Отдайте мне вашу дочку, тогда я и появлюсь. Поставьте ее в костер и ничего не бойтесь, ей не будет больно.

Чего делать-то? Поставили девочку в кострище, тут охватило ее пламя, а она стоит и улыбается. Потом пропала совсем, как будто ее и не было. А огонь разгорелся, сильным стал и жарким.

— Ну, это сказка! — Засмеялся Валька.

— Наши люди верят, что нельзя огонь обижать. Нельзя в костер мусор бросать, плевать нельзя… Огонь защищает человека от злых духов, очищает…

— А в кого еще ваши люди верят? — Спросил с интересом Васька.

— Есть такой большой человек, он объезжает свет на белом коне, наблюдает за миром. Зовут его Мув-керты-ху. Но он не вмешивается в людские дела, а вот бог Торум и его сын Медведь, его еще лесным человеком зовут, они с людьми рядом.

— И чего они делают? Чем медведь может человеку помочь.

— Медведь охраняет людей от болезней, стережет их жилище, разрешает споры даже судит. Вот если кто у кого чего-нибудь украдет, и на этого человека покажут, то ему дают в руки медвежью лапу, ставят под медвежьим черепом, и спрашивают: виновен он или нет?

— И что, человек уже не может соврать?

— Никак, нельзя. Иначе лесной человек накажет лгуна.

— А почему же геологи говорили, что на ваше стойбище напал разъяренный медведь.

— Я не знаю, но у нас так бывает, если охотники убили медведя, то они должны задобрить его душу. В стойбище устраивают медвежий праздник.

— А если только ранят, и он уйдет разгневанный?

— Тогда говорят, что в медведя может вселиться злой дух Тарен. Это очень опасно.

…Тихо в вековой тайге. Чуть слышно потрескивает костер. Да изредка налетевший с севера ветер полуночник качнет вершины кедров, скрипнет где-нибудь сухая деревина и опять тишина.

Смолкли в чаще птичьи голоса, с севера наползли тучи, укрыли небо сплошным серым одеялом, и сразу стало тепло.

Но что это? Замерли ребята, затаили дыхание. Будто хрустнула ветка под чьей-то тяжелой ногой, одна, вторая. И вот за деревьями в непроглядной темноте явственно было слышно, как раздался тяжелый утробный вздох.

Ребята напряглись, а Васька подтащил в себе берданку.

Стало заметно светлее. Видимо, взошла луна и через облака осветила ночной мир. Тревожно вскрикнула ночная птица и стихла. И тут внутренним чутьем оба мальчишки ощутили в окружающем их пространстве появление кого-то еще. Его присутствие словно разливалось в воздухе, заполняло пространство, подчиняло себе всякую другую живую волю, от мелкой птахи до человека.

Мороз пополз за ворот, сердце застучало часто-часто. Прошло несколько минут, и снова такой же тяжелый, но уже полный страдания вздох прозвучал в ночной тайге.

Васька передернул затвор берданки. Стало слышно, как осторожные вкрадчивые шаги удалялись вглубь леса.

— Это он! — прошептал Колька. — Лесной человек.

— Мне, кажется, не с добром он пожаловал. Может быть, это тот самый, что ваше стойбище разорил. — Отвечал ему шепотом Васька. — Может, шатун какой. Я читал. Если его ранить, то он будет людям мстить, пока его не убьют.

— Давай побольше кинем в костер дров, чтобы он не вернулся… Мы попросим огонь, чтобы он нас защитил.

Языки пламени поднялись к ночному небу, но в тайге оставалось все так же темно и таинственно. И только Кондас, бежавший неусыпно к большой реке, отражал отблески костра, унося с собою быстротекущее время.

Ребята уснули только под утро.