Полвека с Вьетнамом. Записки дипломата (1961–2011)

Анатолий Зайцев, 2020

В основу книги положены личные впечатления автора о командировках во Вьетнам в период 1961–2011 гг. Вошедшие в сборник очерки основаны на малоизвестном широкому читателю фактическом материале, это своеобразный дневник, живое свидетельство непосредственного участника и очевидца многих важных событий в истории отношений наших двух стран. «Эта книга, – пишет автор, – скромная дань любви и уважения героическому, трудолюбивому и талантливому народу Вьетнама, с которым судьба связала меня на протяжении более полувека». В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Назначение в Ханой

На объектах экономического сотрудничества

На линии разлома

«Прошу обеспечить охоту на тигра»

От практики к науке

Памятная встреча с Президентом ДРВ Хо Ши Мином

В Брестской крепости с посланцем народа Южного Вьетнама

Боевые будни шахтеров Хонгая

«КВ» в легендах и наяву

На объектах экономического сотрудничества

После сдачи выпускных экзаменов и окончания института в сентябре 1962 года я снова отправился в Ханой, теперь уже в качестве старшего переводчика Аппарата советника по экономическим вопросам Посольства СССР в ДРВ (Представительства ГКЭС в ДРВ).

К месту назначения я отправился в обновке. Перед отъездом в обмен на два ордера, выданные мне в отделе кадров ГКЭС, в секции готовой одежды на верхнем этаже ГУМ’а я обзавелся первым в моей жизни деловым костюмом и пальто отечественного пошива.

Два года работы в Представительстве ГКЭС открыли для меня широкую возможность изучить экономику Вьетнама, получить конкретное представление об осуществляемом при материально-техническом содействии нашей страны восстановлении, реконструкции и строительстве промышленных и других экономических объектов. Постоянно наблюдая за ходом их строительства, присутствуя при вводе в строй 1-й очереди ТЭС Уонгби (там мне довелось впервые переводить беседу с премьер-министром ДРВ Фам Ван Донгом), суперфосфатного завода в Ламтхао, горно-обогатительного комбината Тиньтук, шахт Лангкам и Вангзань, я смог основательнее познакомиться со страной, побывав в ее отдаленных уголках.

Старшее поколение вьетнамцев помнит, сколь значительными были в то предвоенное десятилетие масштаб технико-экономической помощи СССР Вьетнаму, ее роль в восстановлении и строительстве важнейших отраслей экономики ДРВ. Только за период с 1955 года на конец 1964 года Советский Союз оказал материально-техническое содействие в реконструкции и строительстве 18 энергетических объектов, в том числе 10 электростанций без учета подвижных дизельных электростанций (в 1965 году они выработали 40 % всей электроэнергии в стране), в восстановлении или новом строительстве 10 угольных карьеров и шахт (в 1964 году на их долю приходилось 82,3 % всего объема выработки каменного угля в стране), крупного оловоплавильного комбината Тиньтук в Каобанге (100 % производства металлического олова в стране). В эти годы был построен крупный суперфосфатный завод в Ламтхао (свыше 70 % всего производства минеральных удобрений в ДРВ), оснащен первый в стране крупный механический завод в Ханое, сооружен целый ряд предприятий целлюлозно-бумажной, легкой и пищевой промышленности. К 1964 году удельный вес безвозмездной помощи и кредитов всех социалистических стран в поступлениях государственного бюджета ДРВ достиг 80 %.

На линии разлома

За два года работы в аппарате Советника по экономическим вопросам Посольства СССР в ДРВ мне нередко приходилось совершать поездки в различные районы Северного Вьетнама, в основном туда, где на объектах двустороннего технико-экономического сотрудничества трудились наши специалисты. Но когда в феврале 1964 года известный журналист-международник, спецкор газеты «Правда» в странах Индокитая Иван Щедров предложил отправиться с ним в недельную поездку на юг ДРВ до самой демаркационной линии, временно разделяющей по Женевским соглашениям 1954 года Север и Юг Вьетнама, я конечно же сразу согласился^[2].

Эта поездка, последняя в предвоенное время, за полгода до первых бомбардировок территории ДРВ, открывала возможность на месте познакомиться с повседневной жизнью в демилитаризованной зоне в условиях острого идеологического и силового противостояния двух разделенных частей Вьетнама. Осмотр по пути древних памятников и знаменательных мест, помог «привязать к местности» многие факты и сведения, почерпнутые раньше из институтских лекций и книг по истории Вьетнама.

Перелистывая сохранившиеся записи в блокноте, я как бы заново переживаю те далекие события полувековой давности.

Выехав из Ханоя рано утром 17 февраля 1964 года, не доезжая километров пятнадцати до г. Тханьхоа, мы не могли не остановиться у Храма госпожи Чиеу (Den Ba Trieu) и у расположенной справа на холме ее могилы, откуда позднее был перенесен прах этой героической женщины, во многом благодаря личной храбрости и «военной хитрости» которой была одержана историческая победа над китайскими захватчиками в III в. н. э. Осмотрев мельком другие достопримечательности Тханьхоа — родины и вотчины императора Бао Дая, направились дальше в г. Винь. По пути нам встретилась пагода Ан Зыонг

Выонг (Chua An Duong Vuong), построенная на месте, где по одной из версий король Ан Зыонг Выонг (257–208 гг. до н. э.), спасаясь от преследования китайских войск, узнав об измене дочери, утопил ее в колодце (по другой — был сам сброшен туда врагами).

В г. Винь, центре провинции Нгеан, родины президента Хо Ши Мина, из бесед с работниками административного и партийного комитетов города узнали о состоянии дел в провинции, осмотрели теплоэлектростанцию, построенную с помощью Советского Союза, сохранившиеся северные и южные ворота крепости, музей Совета Нгетинь, побывали в речном порту Бентхюи в 5-ти километрах от города.

Отправившись на следующее утро в Донгхой, сделали остановку в Хатинь. Расположенная в этой небольшой провинции ровная долина, служившая удобным местом для крупных военных сражений, буквально усыпана могильными холмами, издали похожими на островки посреди безбрежных рисовых полей, тянущихся на многие километры по обеим сторонам дороги. Впечатление такое, будто проезжаешь по костям десятков тысяч захороненных воинов.

До Донгхоя оставалось преодолеть еще 145 км по дороге мандаринов и переправу через реку Зиань шириной 800 метров. По ней в XVI–XVIII веках проходила граница зон влияния между враждующими династиями Чинь и Нгуен.

Наконец, через два часа пути, включая еще одну паромную переправу, мы добрались до конечного пункта нашей поездки — города Виньлинь, находившегося у демилитаризованной зоны (ее установленная Женевскими соглашениями общая ширина — 10 километров, 5 — с каждой стороны), места расположения группы Международной контрольной комиссии по наблюдению за перемирием во Вьетнаме (в нее входили поляки, индусы и канадцы). До реки Бенхай, по которой немного южнее 17-й параллели проходила демаркационная линия, оставалось 7–8 км. С июля 1955 года переход через нее и мост были закрыты.

Из многочисленных свидетельств наших собеседников — политработников, полицейских, местных жителей и представленных нам двух перебежчиков — южан, складывалась картина непрекращающихся нарушений со стороны южновьетнамских властей установленного Женевскими соглашениями 1954 года режима демилитаризованной зоны. В нее за неделю до нашего приезда (по упомянутым соглашениям каждой стороне разрешено было вводить не более 80-100 полицейских, вооруженных только легким стрелковым оружием) проникли два батальона южновьетнамских войск, численностью 1,5 тысячи человек, которые арестовали 34 местных жителя. На южновьетнамской половине демилитаризованной зоны продолжалось строительство под видом школ бетонных сооружений военного назначения, участились обстрелы с южного берега проплывающих по реке рыбацких лодок.

По рассказам собеседников, на обстановке в этом районе сказывался рост активности в последнее время Национально — освободительной армии в соседних южновьетнамских провинциях (ближайший от демилитаризованной зоны освобожденный район находился в 30–40 километрах), особенно после свержения в результате переворота в ноябре 1963 года президента марионеточного правительства Нго Динь Дьема.

Из записанных рассказов, на мой взгляд, достоверно передающих атмосферу, в которой в тот напряженный предвоенный период с обеих сторон демаркационной линии велась активная пропагандистская война, приведу три.

Первая из них — «история о знамени» в изложении (лексика сохранена) начальника отдела пропаганды, редактора районной газеты «Thong Nhat» («Тхонгнят») Нгуен Динь Аня. «До 1955 года по обеим сторонам моста государственные флаги висели на шестах высотой 5–6 метров. В 1955 г. один старик с северного берега увидел высокое дерево и предложил использовать его как древко для знамени, которое повесили на высоте 13–14 метров. На южной стороне не смогли найти такого высокого дерева и использовали как древко металлическую матчу. В 1958 году жители на южном берегу стали говорить, что дерево кривое и недостаточно высокое, чтобы им с южного берега было хорошо видно знамя. И тогда мы установили знамя на высоте 36 метров, с бетонным основанием 42 метра. На этой высоте оно висит до сих пор. В ответ на южном берегу повесили свое знамя на мачте на высоте 38 метров, с фундаментом 45 метров, на два метра выше нашего. Но полотнище нашего знамени все же было больше южновьетнамского. Сейчас население северного берега просит повесить наше знамя повыше и размером полотнища 10 на 15 метров».

Не менее любопытна и рассказанная Нгуен Динь Анем «история пограничного моста». Читаю запись в блокноте: «С самого начала было решено, что ремонт и покраска моста будут проводиться по очереди раз в два года. В 1956 году южная сторона покрасила мост в голубой цвет (в 1955 году он был выкрашен в коричневый цвет). Когда в 1958 году подошла наша очередь и мы покрасили его в красный цвет, южная сторона выступила против, заявив, что половина моста принадлежит им, и сразу перекрасила ее в голубовато-зеленый цвет. В 1959 году мы снова покрасили свою половину моста в красный цвет, а южная сторона — в голубой. В 1960 году обе стороны в канун своих национальных праздников опять покрасили половины моста в те же разные цвета — красный и голубой. В 1963 году после того, как мы решили покрасить мост в один с южной стороной цвет, она к своему празднику 26 октября покрыла свою половину моста очень хорошей американской краской xanh luc (по описанию близко к темнозеленой), и потом похвалялась, что такой краски у нас не найти. Тогда мы поехали в Ханой, но такой краски там не оказалось. К нам приехали из столицы специалисты, которые в течение недели изучали вопрос, можно ли изготовить подобную краску их местного сырья. После неудачи эту задачу поручили мастеру Ки (по словам собеседников, он «перешел на нашу сторону с Юга»).

О том, как дальше разворачивались события описано в статье «Встреча с рабочими, покрасившими мост Хиен Лы-онг», которая была опубликована в районной газете «Тхонг-нят» за 20 декабря 1963 года. Цитирую далее по этой газетной статье: «Разве мы не можем, — думал Ки, — приготовить такую же краску как знаменитая американская. Чтобы изготовить ее из иностранного сырья, придется ждать 4–5 месяцев. Надо ускорить работу, чтобы ознаменовать II съезд НФОЮВ и день рождения президента Хо Ши Мина. Я считаю, что покраска моста одним цветом имеет политическое значение. Мы не можем покрасить его худшей краской, чем они». Ки справился с задачей и сам приготовил краску из местного сырья не хуже американской, предварительно изучив образцы цвета xanh luc». «В ноябре 1963 года, — сообщается далее в газетной статье, — бригада маляров из трех девушек — одна из них по имени Тхем и две — по имени Хыонг, во главе с мастером Ки покрасили северную половину моста в тот же цвет, что и южная сторона. Со времени переворота в Южном Вьетнаме в ноябре 1963 года ничего не изменилось и все остается, как прежде», — заключил свою историю Ань.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

2

По условиям подписанного 20.07.1954 г. в Женеве Соглашения «О прекращении военных действий во Вьетнаме» территория страны была временно (до проведения в июле 1956 г. всеобщих свободных выборов, которые были сорваны по вине южновьетнамской стороны) разделена демаркационной линией, проходившей немного южнее 17-й параллели по реке Бенхай. С каждой стороны от демаркационной линии была создана демилитаризованная зона шириной 5 километров. Как подчеркивалось в Заключительной декларации совещания, она «должна служить буферной зоной, чтобы избежать всяких инцидентов, которые могли бы привести к возобновлению военных действий».