Жизнь мага: Любовь

Анатолий Медведев

Колдун, потерявший свою силу – никто, но Гол Одан не из тех, кто привык прятаться от опасности. В поисках своей возлюбленной он готов бросить вызов любому.

Глава 2. Пират

«Пузатая бестия» — это была большая, нет, вернее сказать просто огромная торговая посудина, принадлежавшая инголдийской торговой компании. Классическим этот корабль был только на вид, и имел форму флейта — бочковидный корпус и узкая корма, три мачты с двумя парусами на каждой. Но, в самом деле, флейт это драгорийское судно малого объема, и имеющее команды не более пятидесяти человек, да и орудий на нем не должно было быть много. Здесь же я видел обратную картину — судно было более сорока шагов в длину, несло тридцать четыре пушки, что, конечно совсем немного, если сравнивать с военными кораблями, а также, помимо шести десятков матросов на нем находилось более ста пятидесяти солдат — канониров, мушкетеров, даже нескольких магов, и прочих, кто мог пригодиться в случае абордажа. Более того, здесь я впервые увидел упрочненный корпус — деревянные бимсы и доски шли не как обычно, под прямым углом, а наискось, что, по словам моряков, было много прочнее, чем прежде. Помимо этого палубная обшивка также была уложена по диагонали, что уменьшало нагрузку на тимберсы. Все это говорило об одном — путь предстоял очень, очень опасный. Судно шло на остров Ассален, и везло все необходимые товары — продовольствие, оружие, предметы быта.

Я поднялся на ют, который был неимоверно высок, и закурил свою трубку, ставшую мне верной спутницей. Я даже наивно стал верить, будто она приносит мне удачу.

— Слушай, почему не работаешь? — грубо спросил один из матросов, заставив вспомнить, что я поднялся на судно, даже не договорившись с капитаном корабля о своем пребывании на его посудине.

— Я пассажир, — мягко ответил я, вспоминая магию голоса. Но, увы, хоть я уже чувствовал некоторое колдовство, владел им с трудом.

— Что-то ты не похож на пассажира. А ну иди за мной, пока хуже не стало.

Естественно мне пришлось подчиниться, поскольку портить отношения с командой и капитаном мне совсем не хотелось. В конце концов, если меня посадят в трюм до прибытия на Ассален, то это будет моей линией судьбы, о которой говорил Шотер.

Однако матрос привел меня не к капитану, а к офицеру, что командовал солдатами. Это был человек, безусловно сильный — уверенность читалась и во взгляде, и в позе. Короткие, черные как смоль волосы, характерные маленькие темные глаза, плоский нос — все выдавало в нем жителя Инголдии.

— Кто ты такой, как оказался на судне?

— Меня зовут Эсториоф, я поднялся по трапу прямо перед тем, как судно отчалило из гавани.

— У тебя есть деньги?

— Да, конечно.

— Ну, тогда тебе к капитану, будешь с ним договариваться о своем путешествии, — он ухмыльнулся и что-то пробормотал себе под нос о всякого рода чудаках.

Матрос, лишь пожал плечами и отправился работать дальше — здесь на судне команда была небольшая, и хоть солдаты иногда так же подключались к общему делу, чаще всего они чистили пушки и играли в кости на свои весьма неплохие зарплаты. Я, уже один, без сопровождения отправился в каюту капитана.

Дверь мне открыл также крайне характерный инголдиец, — но этот был выше, глаза у него были приветливей, а губы не кривились в недовольную ухмылку.

— Да, я вас внимательно слушаю.

— Здравствуйте. Дело в том, что я не успел заранее с вами обговорить эту поездку, и мне пришлось всходить на судно прямо перед отправкой. Я готов заплатить за отдельную каюту.

— Это нагло с вашей стороны, но все же мы уже вышли из гавани, — он кинул взгляд на дымящуюся трубку в моих руках, — вы любите курить?

— С недавнего времени, безусловно.

— Проходите, покурим, обсудим, что мне с вами делать, — сказал он, и отодвинулся в сторону, жестом приглашая меня в длинное узкое помещение, которое казалось довольно просторным, благодаря остекленной задней части.

Пройдя, я встал рядом со стулом, ожидая разрешения сесть — это было одним из необходимых ритуалов в высшем обществе, когда более высокопоставленный господин приглашает на разговор собеседника из более низкого сословия. А все капитаны больших торговых судов, тем более под покровительством каких-либо торговых компаний, люди не только прекрасно знающие свое дело, но и принадлежавшие к аристократии. Мой собеседник лишь кивнул, в знак согласия и разрешения.

— И так, для начала, ко мне можно и нужно обращаться — капитан Шедес. Как же зовут вас?

— Мое имя Эсториоф, я лассонесец, капитан Шедес.

— Я и так мог понять, откуда вы. Знаете ли вы, кто путешествовал на моем судне бесплатно в последний раз? — с небольшой угрозой спросил он.

— К несчастью, понятия не имею, — растеряно ответил я, а затем сразу добавил, — капитан Шедес.

— Да будет вам известно, что это, ни много, ни мало — король и королева Летрегас, правители славной Инголдии.

— Сколько? — спросил я, ощупав пояс — из тех денег, что я взял в башне, осталось два мешочка — в каждом по сотне золотых.

— То есть, вы готовы оплатить свой проезд? Вы обладаете необходимой суммой?

— Сколько? — повторил свой вопрос я.

— Я возьму с вас сорок монет инголдийской чеканки.

— Вот как. У меня лишь лассонесские деньги, капитан Шедес.

Но у капитана на это было решение — он взял весы, и мы соотнесли деньги по количеству золота в них. К моему разочарованию, огромные монеты капитана были куда тяжелее тех, то я взял в башне, и мне пришлось отдать почти вдвое больше, чем я ожидал. Затем мой собеседник аккуратно сложил золото к себе в ящик, а затем задал неожиданный вопрос.

— А откуда у вас такие деньги, Эсториоф. Вы больше похожи на вора, нежели на богача. А наемнику никто таких денег и не отдаст. Мне не хотелось бы иметь дело с преступниками, я честный капитан.

Но мне даже не пришлось лгать, отчего я был неимоверно счастлив.

— Я гориаф замка Ар-Морлгой, отправленный на покой, но титул за мной сохранен.

— И чем вы это можете доказать?

Я уже видел торжество в его глазах, когда я растерянно начал копаться по своему одеянию в поисках броши, врученной мне в гильдии. Такую же я должен был получить и в замке, когда был одарен титулом, но к чему мне две? К счастью я обнаружил ее под доспехом, приколотой как всегда к нижней рубахе.

— Просите мою недоверчивость, господин Эсториоф, но ваш внешний вид внушил мне сомнения, — торговец расплылся в подобострастной улыбке.

— Ничего страшного, капитан Шедес.

— О, не стоит, называйте меня по имени, ведь вы совсем не ниже меня по званию. Меня зовут Лестет. Очень, очень рад видеть вас на моей «Пузатой бестии»! Кстати, верно вам будет интересно узнать, что на борту находятся богатые дворяне из Сетриштельна, братья Селлибор с женами, надеюсь, вам будет приятна их компания. Пойдемте, я провожу вас в вашу каюту.

Эта перемена в настроении капитана была понятна — если бы я действительно был сейчас на острове Ласса столь важной фигурой, то плохое отношение ко мне, несомненно, вызвало недовольство со стороны первых лиц нашего государства. А если бы меня решили убить, что вообще вряд ли здесь возможно, то это могло означать даже начало войны между нашими странами.

Конечно, моя каюта была совсем не велика, но это было значительно лучше, чем гамак в кубрике. Сразу расположился по-хозяйски — дабы быстрее возвращалась магия, я мысленно разделил комнату на привычные четыре части, приготовил стол к работе, собираясь выписать все необходимые эликсиры и ингредиентов, которые планировал приобрести на Ассалене, и заняться поплотнее тренировками рук и разума.

Братья Селлибор оказались весьма забавными богатенькими бездельниками, праздно проводившими время в романтической прогулке по морю со своими женами. Каждый день они занимались банкетами для себя самих, чтению друг для друга самой пошлой литературы, что можно себе представить, и довольно часто появлялись на палубе, чтобы продолжать развлекаться и на свежем воздухе. Мое появление их сильно взбудоражило, тем более что я выглядел, как наемник, а мое имя облетело больше земель, чем я объехал — они в красках пересказывали мне, сколько подвигов я совершил, причем я только диву давался, и как мне удалось столько всего сделать за семнадцать лет моей жизни. На их просьбы продемонстрировать свою силу я лишь отшучивался. Девушки Иленес и Арлеса, и их непутевые мужья Лос и Маренас (хуже инголдийских имен могут быть только инголдийские названия!) воспринимали меня как игрушку, которую им дали на растерзание — не проходило и дня, как они находили во мне и моем снаряжении что-то новое, о чем я и сам не знал. Никогда не замечал, например, что мех кролика, торчащий из некоторых амулетов очень похож на шерсть диких барсов Драгории, которых, по версии моих спутников я убивал взглядом. Или вот еще что — после испытания Шотера я обзавелся седыми прядями, о которых девушки вообще болтали непрерывно, с тех самых пор, как заметили. Мои глаза казались им «колдовскими и бездонными», а взгляд «ледяным и всеобъемлющим». Мои доспехи были «потертыми в боях», а Эсториоф, ясное дело, «сверкал ярче обода». За неделю плавания мне удалось собрать столько комплиментов, сколько в жизни не слышал. Причем льстивые слова настигали меня везде, где это только было возможно — на юте, где я любил курить трубку, на баке, где я вглядывался в горизонт и даже в моей каюте, где был сломан дверной замок, и я никак не мог запереться. Единственное место, куда аристократы не совались — это марсовая площадка, но целый день лазить туда обратно по вантам и стоять напротив всех ветров, у меня не было никакого желания.

Конец ознакомительного фрагмента.