В случае убийства кричите «А»

Андрей Арсеньев, 2023

Шифер убит. Что делать? Правильно, звонить детективу, чтобы тот взялся за залупу и расследовал это сложное дело.Теплоход. Одиннадцать подозреваемых. Каждый да что-то скрывает. Но вот что? Кругом одни вопросы:Кто такой капитан и как он выглядит?Суровый ли Суворов?Сколько сил надо приложить на спусковой крючок пистолета, дабы тот выстрелил?Какую роль во всём этом играет «Твин Пикс»?И правда ли, что Байден – это всего лишь искусственный интеллект в теле ребёнка?Не все вопросы будут подняты в этом детективе. Вернее подняты будут не только лишь все, мало кто может это делать.Текст книги сопровождается изюмительными иллюстрациями от арсеньеведа Эдуарда Застольникова.

II

Вигвам — На теплоходе есть кто-то ещё — Завтрак и допросы — Осмотр палубы — Капитан — Суворов и концерт — Чудная ночь

Мы сидели друг напротив друга в позе лотоса. Нас разделял горящий очаг. Дым уходил на улицу через проделанное в верху жилища отверстие. Ноги наши были укутаны в шкуры животных. Лицо учителя было размалёвано, как у индейца. Я долго сидел, взирая на его разрисованные закрытые веки.

— Учитель?.. Учитель?

Он нехотя открыл глаза. Его распущенные седые волосы доставали до плеч.

— Кто это сделал?.. Мне нужен ответ.

Губы слегка улыбнулись. Он беззвучно произнёс:

— Сынок.

— Кто это сделал?.. Почему?

Мои руки, до этого покоившиеся на коленях, резко опустились на землю и с силой упёрлись в неё, не давая мне опрокинуться. Всё сотрясалось. Раздавался оглушительный грохот. Непоколебимый учитель спокойно сидел в позе лотоса и улыбался.

— Кто? — крикнул я, борясь с землетрясением.

С его губ слетело:

— Сынок… Андрей Арсеньевич? Андрей Арсеньевич, вы спите? Проснитесь! Это я — Анатолий Викторович!

Я открыл глаза. В дверь стучали, из-за неё доносился громкий шёпот Бочёнкина.

— Андрей Арсеньевич, проснитесь! Это срочно!

— Сейчас!

В окне обозначилось раннее утро. На часах полседьмого. Надел брюки, рубаху, пиджак. Подошёл к двери. Вспомнив, что «срочно», повернул назад, к чемодану, чтобы достать оттуда ствол, спросонья забыл, что он под подушкой, в итоге достал из чемодана яйцерезку и засунул её под ремень.

— Что случилось?

— ЧП. Кажется, убийца, может быть, не из пассажиров… и попал сюда без билета.

Я нахмурил брови.

— А как?

— Пойдёмте за мной. Только тихо, пока ещё все в каютах.

Бочёнкин очень сильно волновался. Что же произошло?

Мы покинули коридор и достигли задней части палубы.

— Вот, — сказал Бочёнкин, указывая на лежащий на полу у самого бортика водолазный костюм, очки и ласты. — Я подозреваю, что сейчас на теплоходе прячется убийца. — Я недоумевал. — Мы должны его найти.

— Скажите, Анатолий Викторович, у вас когда-нибудь случались провалы в памяти?

— Э-э, не помню.

— Хм, а тогда ответьте мне на вопрос: как по-вашему я оказался здесь, ммм?

Бочёнкин долго соображал.

— Вы сюда приплыли? В этом?! — указывая на водолазный костюм. — И с чемоданом?!

— Да, друг мой, да. Серьёзные, я скажу, у вас проблемы с памятью, если вы об этом забыли.

— Честно, сам в шоке, — глупо уставясь на меня. — Может, это из-за убийства? Стресс и всё такое?

— Вполне, друг мой, вполне. А теперь, если вы не против, — приобняв за плечо и ведя за собой, — можно я ещё чутка вздремну? Во сколько у вас обычно завтракают?

— В восемь.

— Вот и отлично. Тогда разбудите меня в восемь, хорошо? В столовой, как я понимаю, будут все?.. Вот и хорошо, там и познакомимся со всеми… Спокойной ночи, — сказал я, похлопав Бочёнкина по плечу, и, зевая, захлопнул за собой дверь.

Бочёнкин своим ЧП напрочь спугнул мой сон. В итоге полчаса без пользы пролежал в кровати. Оставшееся время до завтрака всё-таки решил уделить расследованию. Достал из чемодана таблетки, найденные у Шифера. Пошарил в интернете — узнал, что это противогаллюциногенное. Интересно. В голове зароились вопросы. Азарт к делу лишил меня всякого терпения, и, не дожидаясь Бочёнкина, я самовольно отправился в столовую. Но для начала как культурный человек зашёл в туалет, чтобы помыть руки и сделать пысь-пысь. Унитаз, раковина, кафель — всё было как в пятизвёздочном отеле. Только вот кому в голову пришла идея сделать окно над раковиной? Ух, ё! — когда подошёл к окну, оттуда на меня взглянул какой-то урод. А, не, это всего лишь зеркало. Пригляделся получше. Да не, не урод. Просто усталость и недосып. Надо привести себя в порядок. Сначала помыть руки. Воспользовался жидким мылом, что в бидоне с дозатором. Ух, жиденько, и прыскает как… хе-хе, как он самый. Ух, а оно щиплет — щиплет! Но дело своё знает: кожа стала как у Белоснежки. Теперь лицо. Да не, щипать ведь будет. Или не будет? Попробовал. Ай, всё же щиплет. Думал, не будет. Посмотрел на себя. Н-да, перед такой рожей ни один гном не устоит. Теперь пысь-пысь. Ого, вот это унитаз. В таком не стыдно и малыша крестить. О, а вот и малыш. Окрестили. Ну а теперь можно и поесть.

Было 7:45, когда я вошёл через двойные двери в столовую и сел за столик у самого входа. В столовой было ещё семь таких же маленьких столиков. Напротив входа высилась сцена со стулом и стойкой для микрофона. Край сцены был занят помещением с дверью. Через её прозрачное стекло проглядывалась кухня с полками и висящей на стене утварью. По левой стене столовой находилась ещё одна дверь, ведущая прямо на палубу.

Я появился здесь не первым. Один столик был занят маленькой худенькой старушкой, о которой, похоже, и упоминал Бочёнкин. С виду и не подумаешь, что такая сиганёт в окно. Она не спеша кушала свой хлеб с маслом и запивала его — предположительно — чаем. Она меня, конечно же, заметила и, по взгляду я понял, догадалась, кто я такой. Но, казалось, это её не сильно беспокоило.

Из коридора выбило двери, и оттуда выскочил в меру пухлый, но очень щекастый мальчик лет 6–7 и сходу оседлал стул за одним из столиков. За мальчиком важной поступью следовала высоченная крупная женщина лет 40. Волосы на её макушке были стянуты в самый тугой в мире кокон. Женщина присоединилась к мальчику. Через минуту в дверях появился Бочёнкин.

— А, вы тут, — произнёс он с облегчением, присаживаясь ко мне. — А я там к вам стучал, стучал, — улыбаясь, — а у вас ни звука, попробовал дверь, а она заперта. Ну, и понял, что вы здесь, наверное.

— Кажется, здесь не все? — кивая на пустые столики.

— Да, не хватает молодожёнов и военного.

— Расскажите о них, — снова кивая перед собой.

— Ну, это вот Прекрасные, мать и сын. Её зовут Серафима, а его Никита, кажется. Наглый ребёнок я вам так скажу. Бегает всюду, двери только ногой от…

— А она?

— Она? Да точно такая же. Вся в сына. Такая же наглая и постоянно чем-то недовольна…

— Официант! — крикнула Серафима в сторону кухни. Оттуда выскочил высокий молодой человек лет 27 и с натянутой улыбкой принялся выслушивать заказ.

— Это один из служащих?

— Да, я вам про него рассказывал — Ручкин Глеб Глебович. Певец, зазывала, официант, и уборщиком может быть.

— Угу. А он без дела не сидит, как я вижу.

— Да… неплохой парень. А уж певец так вообще.

— А она? — кивая на попивающую чай? старушку.

— Ну, тихая такая… Даже не знаю, что ещё сказать… Троянская — фамилия.

В этот момент в столовую под ручку явилась молодая пара. Когда они уселись за столик, официант Ручкин, возвращаясь от Прекрасных, подошёл к ним. Они решили обойтись только кофе. Я выжидающе поглядел на Бочёнкина.

— У них, как я понимаю, медовый месяц. Друг от дружки не отходят… Что сказать… воспитанные, наверное… утром здороваются.

— Но не сейчас.

Бочёнкин пожал плечами.

Молодожёны тоже не питали иллюзий по поводу меня. Они пару раз бросили на меня осторожный взгляд и тут же спрятали. Жениху было не больше 25, брюнет, на лице выделялась излишняя бледность. Невесте около 20. На вид милая, миниатюрная девушка с длинными прямыми каштановыми волосами. Кожа её была на чуточку оттенков живее. На щеке красовалась родинка.

— Вы не назвали их.

— Ивановы. Э, его вроде, как я слышал, когда она его звала, зовут Денис, а он её Анютой зовёт.

— Аня, значит… Военного что-то не видать, — оглядываясь вокруг. Бочёнкин на это задействовал плечи. — Ладно, расскажите пока мне, кто в какой каюте живёт?

— Они (Ивановы) во 2-й.

— Угу, напротив Шифера.

— Да.

— Угу.

— Они (Прекрасные) в 6-й.

— Напротив меня.

— Да, старушка в 3-й, соседка убитого.

— Угу, а военный?

— Военный в 4-й, напротив неё.

— А вы в 8-й.

— А вы в 5-й.

— А в 7-й кто живёт? Всю ночь мне спать не давали. У кого там праздник был?

— Там живут Ручкин, Николаев и Пузо.

— И всё?

— Да, а что?

— Ничего.

— 7-ю каюту мы всегда держим для персонала.

— А капитан, как я понимаю, целые сутки у себя в рубке живёт, да?

— Да, да, это его личная каюта.

— У вас ведь тоже личная каюта выходит.

— Ну да… просто мне необходима тишина.

— Понимаю-понимаю. А не тесно им втроём?

— А что делать? Пузо, конечно, иногда может здесь переночевать или в кухне, или в трюме.

— А что у вас в трюме?

— Склад: еда, инструменты.

— Угу.

— Так как билетов было продано на шесть кают, Ручкин до убийства жил в вашей. Но из-за вас ему пришлось съехать.

В этот момент из кухни, держа в согнутой вверх руке поднос, вышел Ручкин и двинулся в нашу сторону.

— Ты куда? — спросил Бочёнкин, когда тот вознамерился выйти с подносом в коридор.

— Суворову, — ответил Ручкин, остановившись у выхода. Бочёнкин недоумённо уставился на него. — Долг, — сказал Ручкин и исчез.

— Нам поесть принеси! — крикнул ему вдогонку Бочёнкин.

— Военный, значит, сегодня к нам не придёт?

— Получается.

— Это что, тоже за деньги — принести завтрак в каюту?

— Наверное.

— Долг… хм, — сказал я себе, призадумавшись.

— Вечером вы его точно увидите, это я вам обещаю. Вечером у нас концерт, а уж его он точно не пропустит. Все два прошлых раза сидел прямо перед сценой. А хлопал даже громче, чем Пузо!

— Ну вечером так вечером… Знаете, Анатолий Викторович, мне в моём расследовании очень помогает рассуждение вслух и желательно с кем-нибудь… Если это вас не затруднит, не согласитесь ли вы, Анатолий Викторович, стать моим помощником?

— Я?

— Да.

— О, конечно, я буду рад.

— Вы к тому же служитель порядка. И знаете, наверное, как ведутся расследования. — Бочёнкин тупо глядел на меня. — Случались ли в вашей работе ещё какие-нибудь ЧП?

— Да-да, ой, нет, не доводилось. Бог миловал.

— Ну по крайне мере вы знаете, что нужно делать в теории. — Снова тупой взгляд. — Ладно, значит, вы не против вести это дело со мной?

— Да, конечно.

— Но вы всё равно являетесь подозреваемым, не забывайте. — Бочёнкин запоздало с пониманием кивнул. — Тогда давайте начнём. Вы говорили, что не видели, кто откуда прибежал на ваш крик, правильно?.. И ещё вы сказали, что когда кричали, то добежали до следующей каюты… В таком случае у убийцы была возможность вылезти из-под кровати и убежать на палубу, но также остаётся маловероятная, но всё же версия с окном… Но есть и ещё кое-что: а если допустить, что убийца скрылся не на палубу?

— А куда?

— Давайте теоретически порассуждаем: во-первых, вы ведь были в шоке, когда увидели труп?.. вы стали кричать и стояли у следующей двери спиной к двери убитого… как вы сказали, длилось это секунд десять… А если предположить, что убийца, пока вы стояли к нему спиной, выбежал не на палубу, а-а… в каюту… ту, что напротив.

— Ивановы?!

Ивановы услышали это. К несчастью для Дениски, он именно в эту секунду отпивал из кружки кофе, отчего слегка поперхнулся им.

— Как думаете, могли вы это не заметить? — сказал я, понизив тональность голоса.

— Даже не знаю… если в теории… думаю, можно, но… просто… даже как-то не знаю.

— А вы точно дошли только до следующей каюты, а не дальше?

— Нет. Это точно. Я стоял прямо между 3-й и 4-й каютами.

— Между Троянской и Суворовым?

— Да. Но в полдевятого Суворов был в столовой.

— Да, кстати, а убийца мог выйти на ваш крик не только с палубы, но и из столовой. — Бочёнкин задумался. — Вот же дверь, — сказал я, указав глазами на дверь по левой стене столовой, ведущую прямо на палубу. — Вы почему о ней не упомянули?

— Ух ты. Да, совсем забыл.

— Нужно будет узнать у тех, кто был здесь во время убийства, не зашёл ли кто-то к ним сюда через эту дверь. Кто был на концерте, не напомните?

— Суворов и наши: Ручкин, Николаев и Пузо.

— И вы. Перед тем как ушли.

— И я.

— Если никто кроме этих четверых на ваш крик из столовой не вышел, значит, этот вариант отметаем… Да, и скажите вот ещё что: вы сказали, что выпроводили всех собравшихся, когда они столпились у каюты Шифера?.. А что вы потом сделали?

— Закрыл каюту на ключ.

— А вы не осматривали, например, палубу после этого? Не выходили туда?

— Когда все разошлись по своим каютам, да, я выходил на палубу.

— И ничего там необычного не обнаружили?

Бочёнкин отрицательно и непонимающе закачал головой. Затем в наш разговор вмешался некто Завтрак.

Мы молчали, когда Ручкин раскладывал на нашем столе еду. Всё это время мальчик Никита раздражал меня тем, что долбил ногами по ножке столика.

— А почему вы сказали, что не нужно искать пороховые следы? — спросил Бочёнкин, жуя завтрак.

— Ну, по мне, так просто поздно. Да и к тому же я воспользовался утром вашим мылом в туалете, так оно весь мой эпидермис нахуй снесло. Так что искать, я думаю, бесполезно. И кроме того, я почему-то считаю этот метод поимки преступника каким-то нечестным что ли. Я к отпечаткам пальцев и то со временем кое-как привык, а к этому до сих пор что-то не могу.

— Но ведь не все, я думаю, в курсе этих пороховых следов, и, может, кто-то не избавился от них. Я, если честно, до вчерашнего об этом и не знал.

— Ещё одна причина, почему я так думаю, — это то, что убийство было заранее запланировано.

— Вот как?

— Да. Ведь как тогда вы объясните то, что убийца был в перчатках.

Бочёнкин был поражён.

— Но ведь в каюте убитого не было никаких перчаток!

— Это элементарно, Анатолий Викторович. Ну подумайте сами, разве успел бы убийца за те секунды, что вы стучали в дверь, так тщательно стереть отпечатки пальцев с пистолета? Да, кстати, там нет также и отпечатков пальцев Шифера. Из-за чего напрашивается вывод, что убийца заранее похитил пистолет без перчаток, а потом его старательно почистил. Ведь зачем ему в таком случае нужно было стирать и отпечатки Шифера. Про то, что убийца не успел сымитировать самоубийство, я вам уже говорил. Я подозреваю, что убийца в панике бросил пистолет на кровать и спрятался под неё… Из-за перчаток, я считаю, и не имеет смысла искать отпечатки на окне. К тому же вы его уже всё облапали… Не знаю, как убийца планировал покинуть каюту Шифера, понимая, что выстрел все услышат и сбегутся, но, по крайней мере, он точно не предполагал, что вы окажетесь в этот момент прямо перед дверью.

Бочёнкин был поражён.

— Да-а, Андрей Арсеньевич, про перчатки — это вы очень ловко… А если обыскать все каюты в поисках перчаток, а? Как вам идея?

— Убийца запросто мог выкинуть их море.

Конец ознакомительного фрагмента.