Клоуны и Шекспир

Андрей Бондаренко, 2012

Северное море – место странное и особенное. В его негостеприимных и холодных водах прячутся самые разнообразные и невероятные чудеса, которые иногда – всегда неожиданно – «проявляют» себя. А ещё Северное море омывает берега замечательной и очень симпатичной страны – Фландрии, по городам и весям которой упорно бродят два весёлых путника. Один – высокий, подвижный и тощий. Второй же, наоборот, низенький, тучный и медлительный. Тиль Уленшпигель и Ламме Гудзак. Клоуны – от Бога

Глава первая

Беспокойное утро

Лучше бы он не просыпался. Или, хотя бы, повременил с этим важным делом на пару-тройку часов.

Лёнька приоткрыл глаза и недовольно поморщился. Во-первых, безбожно трещала, грозя расколоться на части, голова. Во-вторых, во рту безраздельно властвовала противная кислятина, словно бы туда нагадила нехилая стая бродячих кошек. В-третьих, по квартире металась туда-сюда, изображая из себя маятник настенных часов, Наталья.

Вообще-то, Натка была мировой девчонкой — симпатичной, светленькой, стройной, хозяйственной. Да и в постели с ней было совсем не скучно. Только, вот, поскандалить любила — до потери пульса. Причём, по копеечным и откровенно-надуманным поводам. Мол, пьёшь много, а работаешь мало. Соседи на Мальдивах и Сейшелах отдыхают, а мы — как лохи последние — в Хургаде. Тьфу, да и только…

— Ругаться будешь? — неуверенно шмыгнув носом, спросил Лёонид.

— Очень надо, — вытаскивая из кладовки дорожный чемодан, многообещающе усмехнулась Наташка. — Чести много. Перетопчешься, Макаров.

То, что его назвали по фамилии, было очень плохо. То есть, соответствовало «красному» уровню тревоги^[1].

«Следовательно, лёгким скандальчиком дело не ограничится. Грядёт самый натуральный скандалище», — загрустил Лёнька и, заняв на кровати сидячее положение, осторожно поинтересовался:

— Почему ты не на работе?

— А ты — почему? — подойдя к одёжному шкафу и раскрыв чемодан, вопросом на вопрос ответила жена.

— Дык, я же безработный. Временно…

— Ага, уже восемь месяцев.

— Семь с половиной, — поднимаясь с кровати, машинально уточнил Макаров. — Но работу-то ищу. Весь Интернет завесил объявлениями и резюме.

— Завесил и, довольный сам собой, в пьянство ударился. Совместно с разлюбезным Тилем. Сладкая парочка, тоже мне.

— А, чего ты так морщишься?

— Того. Давно в зеркало смотрелся? — Наталья, распахнув дверцы шкафа, принялась беспорядочно загружать в чемодан нижнее бельё и летнюю одежду.

— Что я там забыл? То бишь, в зеркале?

— Не «что», а «кого». Мужику всего-то тридцать лет, а выглядишь, как…

— Как кто? — заинтересовался Лёнька.

— Как пятидесятилетний Евгений Леонов, известный киноартист, ныне покойный. Только разжиревший такой Ленов…. Сколько ты, морда запьянцовская, сейчас весишь?

— Килограмм сто десять, наверное.

— Наверное, — презрительно передразнила жена. — Льстишь себе, боров. Не более того. Уже давно за сто двадцать перевалило.

— И, всё же. Почему ты не пошла на работу?

— Отгул взяла.

— Зачем?

— Чтобы к маме переехать.

— К маме? — удивился Леонид. — Надолго?

— До тех пор, пока ты за ум не возьмёшься. Вот, когда бросишь пить и устроишься на приличную работу, тогда и вернусь. Не раньше.

— А, как же я?

— Как хочешь, — Наталья звонко защёлкнула чемоданные замки.

— М-м-м…

— Как прикажешь понимать это испуганное мычание? Мол, как быть с деньгами и продуктами?

— Ага.

— Ты брал у меня в понедельник тысячу?

— Брал.

— Всё пропил?

— Половину, — покаянно вздохнул Лёнька.

— Значит, с голоду некоторое время не помрёшь, — подхватив чемодан, направилась в прихожую жена. — Да и в холодильнике осталось всякого — сосиски, пельмени, масло. В буфете найдёшь консервы. И рыбные, и овощные…. Всё, Макаров. Пока! Не скучай…

Дверь захлопнулась. В замочной скважине язвительно и насмешливо проскрипел ключ.

— Вот же, зараза упёртая! — возмутился Леонид. — И без того тошно было, а теперь совсем поплохело…. Ничего, мы ребята запасливые и предусмотрительные. Сейчас слегка поправим здоровье, а уже потом, никуда не торопясь, и покумекаем — относительно сложившейся ситуации.

Он нагнулся, достал из-под кровати кожаную наплечную сумку, расстегнул молнию и огорчённо прошептал:

— Дела-делишки…. Куда, спрашивается, подевались три банки с пивом? Вредная Натка спрятала? Типа — в качестве финального аккорда? Или?

Через несколько минут подтвердились самые худшие опасения — пропажа обнаружилась в мусорном ведре. Естественно, все три банки оказались пустыми.

— Воистину, женское коварство не знает границ, — потерянно пробормотал Лёнька. — Это так мелко и подло. Мстительница хренова.

Бодро затренькал дверной звонок.

— Ага, вернулась! — обрадовался Макаров. — Совесть у мерзавки, видимо, проснулась. Сейчас я ей устрою образцово-показательную выволочку. Как миленькая, сопя от усердия, побежит в магазин. И тремя банками уже не откупится. В том плане, что вводится повышающий честный коэффициент — «два»…

Но за входной дверью, вместо Натальи, обнаружился улыбчивый, светловолосый и радостный Сергей Даниленко по кличке — «Тиль».

По какой причине Серёга получил такое экзотическое и неординарное прозвище? Сугубо из-за приметной внешности, так как был здорово похож на Лембита Ульфсака. Кто такой — Лембит Ульфсак? Ну, вы, блин, даёте…. Речь идёт о знаменитом эстонском киноактёре, сыгравшем главную роль в фильме А.Алова и В.Наумова — «Легенда о Тиле^[2]», снятом в далёком 1976-ом году.

— Привет, забулдыга! — завопил Тиль. — Что в дверях застыл? Подвинься, дай пройти…. Мадам Натали на работе?

— К маме переехала, — отходя в сторону, неохотно признался Лёнька. — Временно. До тех пор, пока я за ум не возьмусь.

— Понятное дело. О, женщины! Вам имя — вероломство^[3]! Ничего, скоро вернётся. Причём, прямо сегодня.

— Думаешь?

— Не думаю, а уверен на сто двадцать процентов, — оказавшись в комнате, Даниленко извлёк из кармана белый почтовый конверт и, картинно подняв его над головой, торжественно объявил: — Поздравляю, друг мой закадычный, с началом новой жизни! Естественно, богатой, насыщенной и счастливой.

— Это, это…

— Ага, пришёл долгожданный ответ из Норвегии. Вернее, от администрации норвежской нефтедобывающей компании Statoli ASA/4. Наши анкеты рассмотрены. Ну, и принято некое решение. Судьбоносное решение, верблюды горбатые.

— Может, обойдёмся без дурацких театральных пауз? — нахмурился Леонид. — Что решили норвежцы? Берут нас на работу?

— Берут, — широко улыбнулся Тиль. — Нам предлагают подписать девятимесячные контракты. Трудиться предстоит на платформе VS-413/13, расположенной в Северном море, в семидесяти восьми километрах от норвежского побережья. График работ божеский. Четыре часа через восемь. Через каждые полтора месяца отвозят на неделю на Большую Землю. Типа — для полноценного и заслуженного отдыха. Эту неделю на платформе отрабатывает специальный сменный коллектив, состоящий из местных кадров. Ежемесячная заработная плата — от трёх до девяти тысяч Евро, в зависимости от набуренных метров…. Чего это ты так резко поскучнел?

— Дык, номер нехороший. Цифра «тринадцать» упоминается целых два раза.

— Прекращай, Лёньчик, дуриться. Я во все эти народные приметы не верю. По определению.

— А я верю, — печально вздохнул Макаров. — Ладно, пренебрегу…. А, что у нас с конкретикой? Когда выезжать?

— Уже через неделю надо быть в Мурманске. Оттуда полетим на самолёте до городка Тромсё. Норвежская виза, считай, уже у нас в кармане. Пустая формальность, рассчитанная на полдня. Медкомиссию пройти успеем, не вопрос.

— Может, в магазин сгоняем? Пивка прикупим? Отметим удачу?

— Нельзя, — отрицательно мотнул льняной гривой Даниленко. — Медкомиссию придётся проходить, судя по всему, по-настоящему. Надо, чтобы пульс и давление были — как у молоденьких космонавтов с Байконура. Так что, о выпивке придётся забыть. На некоторое время, понятное дело…. Звони Наталье. Извиняйся, лебези и старательно посыпай голову пеплом. Без неё нам не обойтись.

— Почему это?

— По кочану. Считается, что проезд, страховку, питание и проживание оплачивает компания-работодатель. Но до Мурманска мы должны добираться за свой счёт. Да и при въезде в Норвегию — по Закону — каждый въезжающий должен иметь при себе по тысячи Евро. У нас со Светланой с деньгами — труба полная. Еле-еле набрали двадцать пять тысяч рублей. Так что, звони Натке. На неё, бережливую копилочку, вся надежда…. Зачем любовь, что так красива и нежна на вид, на деле так жестока и сурова^[4]?

Примечания

1

— Закон РФ «О противодействии терроризму» определяет следующие «цветные» уровни тревоги: синий — повышенный уровень опасности, жёлтый — высокий, красный — критический.

2

— Экранизация романа Шарля де Костера — «Легенда об Уленшпигеле и Ламме Гудзаке, их приключениях отважных, забавных и достославных во Фландрии и иных странах».

3

— Цитата из трагедии Вильяма Шекспира — «Гамлет».

4

— Цитата из трагедии Вильяма Шекспира — «Ромео и Джульетта».