Воплоэны 2. Полторы королевы

Андрей Буторин, 2023

Быть королевой непросто. А если их полторы, и всё это я? Совсем скоро так и будет, и проблем тоже станет в полтора раза больше. Но и сейчас, когда венценосный любимый супруг получил тревожное письмо с далекой родины, у меня появилась не проблема – проблемища!

Глава 2

— Анель! — стоило войти в комнату, в меня с лету врезалась Уся. Впрочем, она тут же испуганно порхнула в сторону: — Ой, длюгая тетя! Сто-то я не пойму…

— Чего ты не поймешь? — улыбнулась я малышке. И правда, другая я, поскольку прибыла в замок в качестве Куреанны — невесты гилена Мареона. Волосы у этой моей ипостаси были каштанового оттенка, а не черные, как у Анель, и чуть короче, лишь немного ниже плеч. Цвет глаз тоже отличался, был не серым с голубизной, как у меня изначальной, а имел зеленоватый оттенок, почти как у жениха, только там еще присутствовал коричневый. Нос у Анны был крупней, но незначительно, губы — более тонкими. В остальном нас было трудно различить, фигуру я вообще оставила прежней, лишь чуть-чуть сузив талию, не смогла удержаться. Зато при экстренном перевоплощении можно было не переживать, что платье свалится, или наоборот, треснет по швам.

— Усенька, это… — подлетела к внучке Агаша, но я остановила ее:

— Погоди, пусть сама скажет, что думает.

— Сто я думаю? — на манер колибри зависла в воздухе Уся. — Сто ты похозя на Анель. Но ты посему-то длюгая Анель. Как так?

— Ага, ты слышала это? — спросила я у сестренки. — У девочки определенно есть магия!

— Нет, — тяжело вздохнула фейона, — это просто хорошая наблюдательность. Может, какое-то чутье, но не магическое, я десять раз на дню проверяю.

Я снова глянула на крохотную фею:

— Ты просто умничка, Уся! Да, я теперь немного другая. И когда я такая, меня зовут Анна. Поняла?

— Ан-ня… — с легкой запинкой выговорила малютка.

— Если трудно, можно просто Аня, — сказала я.

— Аня! — радостно выкрикнула кроха и принялась нарезать круги по комнате.

— Только высоко не летай! — метнулась за ней Агаша. — Опять где-нибудь повиснешь.

Уся, налетавшись, захотела спать. Сестренка ее уложила и сказала шепотом:

— Ты уж прости меня, что заставляю ждать, но сама видишь…

— Перестань извиняться, ты что? — замахала я не нее. — Это ведь ребенок.

— Еще какой. Как три ребенка сразу. Ее мама, Ася, маленькой была такая тихая, а эта будто с шипами в попе. Ой, я болтаю, а ты ведь, наверно, по делу?

— Мы здесь с Мареоном по свадебным вопросам. А к тебе я заскочила посоветоваться. Только сразу хочу сказать, тема особенная, не для чужих ушей, так что…

— Можешь не предупреждать, — с ноткой обиды сказала Агаша. — Я теперь за тобой не шпионю.

Ну вот, какая же я все-таки! Помню ведь, как тяжело переживала сестренка, когда ей пришлось доносить на меня мерзкому бывшему королю… Но тогда на кону были жизни ее родни, в том числе и Усина, так что я не держала на фею ни капельки зла. Впрочем, сейчас тоже висела угроза — над королем Вилеоном, моим обожаемым мужем. Поэтому я сказала:

— Прости, но я была обязана предупредить, это не моя личная тайна. Возможно, нашему королю угрожает опасность.

— Твоему мужу? — взвилась над моей головой фейона.

— Точнее, мужу Анель. А еще это касается шести королей.

— Может, тогда лучше не говори мне? Я никому не скажу, но если дело такой важности…

— Вот потому, что оно такой важности, я и хотела с тобой посоветоваться.

И я попросила сестренку вспомнить, не заметила ли она на нашей с Вилей свадьбе чего-нибудь подозрительного в поведении кого-то из королей. Может, услышала нечто такое, что проскользнуло мимо моих ушей?

Агаша села ко мне на плечо и задумалась. Потом зашептала в ухо:

— Четыре короля вообще какие-то одинаковые, я даже не запомнила, как их зовут. Вот прям короли-короли, как будто ими родились.

— Надо же, — сказала я, — а ведь я тоже про четверых из них подумала тогда, что они будто из карточной колоды.

— Что это такое?

— Земная игра, не бери в голову. Лучше скажи про двух оставшихся королей.

— Они показались мне более хитрыми. Особенно старый, Ниротуб.

— Король Монгерона? — удивилась я. — А мне он как раз показался бесхитростным: такой простачок, выпить любит. Как он смешно речь толкал, «ку-ру-левство» вместо «королевства».

— А глаза были трезвыми, — сказала феечка. — И смотрел на всех: кто засмеется, кто поморщится?

— Ого! — сказала я. — Тебе в сыщики надо идти.

— Мне домой надо идти, — вздохнула сестренка.

— Не горюй, — подбодрила я, — обязательно пойдешь! Усечка восстановится, вот увидишь.

— Ладно, — снова вздохнула Агаша. — Про шестого короля рассказывать?

— А есть что?

— Не особо, но… Он самый молодой из них и самый… смелый… Нет, даже не просто смелый, а вот когда хочет быть самым первым, самым важным…

— Самый наглый? — подсказала я.

— Вот да, — вспорхнула, сделала круг над моей головой и снова уселась на плечо фейона.

Я вспомнила, как король Гетодута со смешным именем Охломон подхватил речь уставшего Ниротуба. Теперь оказывается, специально «уставшего». Наверное, хотел выяснить, кто из коллег-королей самый шустрый, от кого в случае своей слабости или потери бдительности следует ожидать ножа в спину. Конечно, шустрость Охломона можно было объяснить всего лишь молодостью, избытком энергии, но все-таки на него стоило обратить более пристальное внимание. Как и на хитрого старика Ниротуба.

Поблагодарив Агашу, я отправилась искать Мареона. В бывшем кабинете Вилеона его не оказалось, нашла я его в банкетном зале спорящим с пожилым оформителем. Ну да, молодые бы не осмелились возразить гилену. А этот смог. Низенький, толстенький, лысый, он был похож на сердитого Колобка:

— Ваше подвеличество! Но это неприемлемо! Шарики! Что они будут символизировать? Что ваш брак, простите за крамолу, это мыльный пузырь, который скоро лопнет?

— Что это две тысячи пузырей, которые устанут лопаться раньше, чем лопнем мы, — сказала я, входя в зал. — А еще, что нашей любви никогда не сдуться. И ведь я уже это вам говорила.

— Ну я не знаю, — развел руками Колобок. — Над нами будет смеяться все королевство.

— А смех вообще продлевает жизнь, — сказала я. И обратилась к мужу: — Ви… То есть, Марик, могу я с тобой поговорить наедине?

— О чем, дорогая? — поднял гилен длинные темные брови.

— О королях и капусте, — хмыкнула я, вспомнив О. Генри. — Я же сказала: на-е-ди-не.

— Идем, любовь моя, — взял меня под руку Мареон и обернулся к оформителю: — Шарики!

И когда мы вышли в широкий пустой коридор, я сказала любимому:

— Под подозрением два короля.

Я пересказала Мареону разговор с Агашей, сообщила, какие выводы сделала фейона. Любимый надолго задумался. А пока думал, я невольно им залюбовалась. Волосы почти черные, короткие, как и у Вилеона, но аккуратные, не топорщатся, как у того, в разные стороны. Длинные темные брови, сведенные у переносицы красивого, тонко очерченного носа, усы и короткая борода — тоже темные. Но больше всего мне нравились у Мареона глаза, которые меня покорили еще при первой нашей встрече: зеленовато-коричневые, они, казалось, притягательно светились.

— Интересно, — сказал наконец его подвеличество. — Охломон мне тоже показался непростым человеком, таким, знаешь, себе на уме. А Ниротуба я, как и ты, посчитал простачком. Теперь и сам вижу, что напрасно. И все-таки я не уверен, что они по меня… под короля роют. Скорее бы здесь стали что-то вынюхивать, а не отправлять наблюдателей в Такудал.

— В такую даль? — переспросила я.

— И в такую даль тоже. Но вообще Такудал — это название королевства, в котором родился… Вилеон.

— Ты раньше не говорил. И он тоже, — улыбнулась я.

— А к чему было говорить? Я бы сам с удовольствием все позабыл. И он тоже, — с невеселой улыбкой повторил за мной Мареон.

— Но ведь там могилы предков.

— И что? Родителей я и так всегда помню, а могилы — это условности. Там всего лишь прах, из которого все мы пришли и в который опять превратимся.

— Живы братья. Ладно старший, но младший тебя любит.

— Его я тоже помню. Забыть хочется другое… Впрочем, давай сейчас не будем об этом.

— Давай, — кивнула я, вспомнив, что пришлось пережить любимому. И это я еще не знала всех подробностей. — Тем более мы еще не договорили про наших королей. Ты говоришь, они стали бы то, не стали бы это… А что если точно узнать?

— Пойти к ним и спросить? — усмехнулся любимый.

— Нет, конечно. Но ведь у тебя… И у тебя тоже, кстати, но у Вилеона особенно, есть наблюдатели. Отправить их во все шесть королевств… пусть даже только в Монгерон и Гетодут, что-то да узнают.

— Наблюдателей мало, особенно в гилении. Да и королевских, таких, чтобы смогли выведать подобные секреты и самим при этом остаться нераскрытыми, тоже можно по пальцам одной руки сосчитать. Рисковать ими, не будучи уверенным, что это того стоит, я не буду. К тому же… — Мареон запнулся, и я его подтолкнула:

— Что? Договаривай! Или это военная тайна?

— Вообще-то да. Не то чтобы прямо военная, но государственная точно.

— Такая секретная, что и королеве знать не положено? — почувствовала я укол обиды.

— Королеве можно, — улыбнулся любимый. — Но ты не королева. Даже пока не гилена.

— Мне воплотиться в королеву? — буркнула я.

— Не надо, я пошутил. Да и тайна это такая, что ты должна догадаться сама.

— А если я не… — все еще ворчливо начала я, но тут и правда догадалась: — Ты хочешь сказать, что наши наблюдатели в шести королевствах и так уже есть?

— Ну конечно. Правда, они там не для того, чтобы узнать, кто роет под короля Заромара. Вернее, они там для того, чтобы узнавать все: как полезное для нас, так и потенциально вредное или подозрительное. Так что узнай они, что против меня что-то замышляется, уже бы доложили.

— Могли и не узнать. А оно замышляется.

— Могли. Но ситуация такова, и ее не изменить.

Мареон, завершив в гилении срочные дела, перевоплотился в короля и вернулся в столицу — там дел тоже хватало. А я решила задержаться здесь, хотелось поразмышлять в тишине, да и дворец гилена мне был ближе по сердцу, чем королевский — к тому я не успела толком привыкнуть.

Я вышла в дворцовый парк и стала прогуливаться по его посыпанным розовыми камешками дорожкам. Ходила и соображала, как удостовериться в том, затевают что-то короли против Вилеона, или нет. Хотя бы как-то узнать, кто именно из них отправил своих наблюдателей в Такудал — на одном потом было бы проще сосредоточиться.

Вдоль дорожек были расставлены большие вазоны из белого камня с красивыми, изумительно пахнущими цветами. Я залюбовалась одними — синие, как небо, они поднимались из земли на едином стебле, а потом расходились на отдельные стебельки и тянулись к настоящему небу ярким пышным соцветием. И тут меня осенило. Если представить, что цветы — это короли, которых пусть и не так много, то корень у них все равно один. Так же, как и корень нашей проблемы! Вместо того, чтобы собирать сведения по шести — или даже по двум — королевствам, можно все выяснить в одном только месте — на родине Вилеона. Наблюдателя, даже всего одного, нужно отправить туда, с наказом найти собирающих информацию шпиков. А узнать, кто их послал, — дело техники.

Я чуть было не помчалась искать перемещателя, чтобы срочно рассказать Вилеону о своей идее, но меня пригвоздила к месту новая мысль. Если и правда с наблюдателями такая напряженка, то ведь отправиться в Такудал могла бы и я… Ну а что? Я — воплоэна, могу перевоплотиться так, что буду серой мышкой, не привлеку ничье внимание. И я — актриса, смогу вести себя естественно, не вызывая подозрений.

Все бы хорошо, если бы не сразу несколько «но». Первое: Вилеон меня ни за что не отпустит, а удрать втихаря не получится, это очень далеко, только дорога туда-обратно займет уйму времени. Второе: по этой же причине не могу надолго все тут бросить — я все-таки королева. И тут же третье: скоро свадьба с гиленом, а я могу не успеть вернуться. Кстати, надо все же узнать, насколько это далеко и на чем туда можно добраться. Потому что перемещателя мне Вилеон точно не даст. Да и какой смысл просить, если он меня не отпустит в принципе. А без его приказа никто меня перемещать не станет — будь я хоть королевой, хоть владычицей морскою.

Но и оставить все, как есть, бросить эту затею я уже не могла. Потому что чувствовала, знала: любимому угрожает опасность! Этого уже было достаточно, чтобы я начала действовать. Но стоило помнить еще и о том, что Вилеон был теперь королем, а значит, опасность угрожала всему Заромару. Мне не нужна была слава спасительницы королевства, но если решая свою личную проблему я заодно решу и государственную — почему нет? Вдруг понравится.

Эх, вот бы я сама умела перемещаться! Смоталась бы по-быстренькому, все разузнала, любимому доложила, а там пусть дуется, пусть ругает — победителей не судят. Но воплоэнов-перемещателей не бывает. Или бывают? Как бы узнать, не вызывая подозрений?

Иногда получается, что когда решаешь какую-то задачу, подсказки выскакивают сами, порою там, где их не ждешь. Может, это знаки судьбы, а может, просто случайности, на которые и внимание-то обращаешь потому только, что об этом думаешь. Короче говоря, перед тем как отправиться в королевский дворец, я зашла попрощаться с Агашей, и застала у нее Юлиону.

Вернее, я услышала ее голос, еще не входя в комнату. Служанка жаловалась фейоне:

— Я вас с Усечкой очень люблю, днями бы с вами сидела. Но теперь, когда Анель стала королевой, я больше не ее служанка. Я вообще теперь служу сразу всем! Так, наверное, думает наш управляющий, Костомеон. Юлиона, поди туда, Юлиона, сделай то, Юлиона, принеси это. Но я же не Милонена, бывшая служанка его величества! Господин Вилеон привез ее с родины, она при нем чуть ли не с детства. Даже странно, что он не забрал ее в королевский дворец. Хотя вроде как звал, но та отказалась, привыкла, мол, к этому месту, не хочет на старости лет что-то менять и будет служить новому гилену, Мареону. Но скажу тебе, Ага, она хоть и старая, но такая шустрая, что и мне за ней не угнаться. Говорят, она бывает чуть ли не в нескольких местах одновременно! Так вот, я так не умею, пусть Костомеон сам скачет туда-сюда, если ему нужно. А я скоро стану служанкой госпожи Куреанны, будущей гилены, Анель обещала замолвить за меня словечко. Скорее бы!

Я помнила, что Юлиона не знает о воплоэнах, она была ответственной, трудолюбивой служанкой, одной из немногих местных, кого Вилеон, став гиленом, взял работать во дворец. Но будучи порядочной и доброй, она была все-таки простой женщиной, которую секреты перевоплощений, меняющие облик хозяева могли если не напугать, то вызвать растерянность, помешать работе. И Юлиону не стали посвящать в тайну воплоэнов. Для нее я-Анель и я-Анна были по-настоящему разными людьми. Как и Милонена, которая, тоже являясь воплоэной, была для нее лишь служанкой, шустрой настолько, что почти могла находиться в нескольких местах сразу.

Я уже взялась за ручку приоткрытой двери, как меня посетила внезапная мысль. А что если старая воплоэна и правда могла это делать? Ведь слухи не возникают на пустом месте, что-то под ними всегда есть. Вдруг Милонена использовала свой удивительный дар, чтобы лучше исполнять обязанности и буквально поспевать повсюду?

И все же я открыла дверь. Вошла, вежливо-отстраненно поздоровалась с фейоной и ее внучкой, скупо улыбнулась бывшей служанке:

— Это вы Юлиона? Наслышана о вас от ее величества. Меня зовут Куреанна, можно просто Анна. Вы согласны помогать мне, когда я стану гиленой?

— О, да, госпожа! — поклонилась служанка. — С радостью. Мы только что говорили об этом с госпожой Ага.

— Юлиона! — взмыла вверх и закружилась Агаша. — Не зовите меня госпожой, а то обижусь!

— Лучше обидитесь вы, чем меня накажет ее подвеличество за панибратское обращение к гостям.

— Я еще не подвеличество, — подняла я руки. — И никого не собираюсь наказывать, тем более за нормальные человеческие отношения.

— Я не человек! — подлетела ко мне феечка. — Ты же знаешь, Ан…

–..на, — быстро вставила я, понимая, как собралась назвать меня сестренка. Не хотелось вводить Юлиону в ступор, она и так уже выкатила глаза:

— Ага! Вы называете ее подвеличество на «ты»?..

— Стоп! — вновь вскинула я руки. — Повторяю, я пока еще не подвеличество. Не нужно раньше времени так меня называть, сглазите. И ко мне можно обращаться на «ты», кроме разве что официальных приемов. А еще, Ага, ты больше человек, чем некоторые из бескрылых прямоходящих. Анель… в смысле, ее величество королева мне о тебе много рассказывала. А теперь, дамы, позвольте вас покинуть.

— Позволяю, — великодушно разрешила фейона.

Мне позарез нужно было встретиться и поговорить с Милоненой, бывшей служанкой моего мужа. Конечно, это могло кончиться плохо, в том смысле, что она расскажет Вилеону о нашей беседе на столь необычную тему. Тот сразу поймет причину моего интереса. Она ведь и впрямь лежит на поверхности: если Милонена, будучи воплоэной, могла перемещаться, то почему бы не уметь это делать и другим, в частности, мне? Может быть, я просто не умею, а она подскажет, научит. Но если об этом узнает Вилеон, учить меня будет он. Только не перемещению, а послушанию. Представляю, как он запаникует! Может быть даже приставит за мной тайную слежку. Или вообще открытую — скажет, что королеве положена охрана, и все тут. Конечно, переместиться можно и на глазах у охранников, но это уже будет выглядеть открытым неповиновением. Мне бы так не хотелось. Но и разговор со служанкой был очень важен. Поэтому я все-таки решила рискнуть.

Я оглянулась: не смотрит ли кто, куда направляюсь? И пошла уже было по коридору в нужную сторону, как вдруг замерла, огорошенная новой мыслью. Почему я только что оглядывалась? Да потому, что рассуждения об охране встрепенули мое подсознание: а что если та уже ко мне приставлена? Конечно, со стороны Вилеона было бы свинством об этом не предупредить, но он, погруженный в дела и проблемы, мог просто-напросто забыть или посчитал это само собой разумеющимся. Как бы то ни было, мне требовалось точно узнать, следят ли за мной.

Я шмыгнула в ближайшее ответвление коридора и стала выглядывать: появится кто или нет? Простояв минут пять, увидела лишь пару человек из прислуги. Конечно, это могли быть и переодетые охранники, но такой вариант выглядел уже откровенной паранойей. Скорее всего, если наблюдение и велось, то мой трюк разгадали и тоже спрятались — такое дело дилетантам не доверят.

Почему-то теперь я почти уверилась, что тайная охрана у меня все-таки есть. Как бы узнать не почти, а наверняка? В голову пришла новая идея. Я бегом бросилась прочь из дворца. Не оглядываясь, пронеслась по центральной дорожке парка, свернула на боковую, а потом, пробежав с десяток шагов, быстро прыгнула в кусты и, затаившись, присела. Осторожно раздвинула веточки и внимательно стала смотреть.

— Добрый день, Анель! — Раздавшийся над самым ухом голос заставил меня подскочить.

Я завертела головой, но никого не увидела. Вокруг были только кусты и небольшие деревья. Деревья! Ну конечно же! Как я могла забыть про необычных ученых, привезенных Вилеоном с далекой родины? Конечно же, теперь я разглядела, что все четверо — Каштан, Драцена, Яблоня и Липа — были здесь.

— Здравствуйте, — негромко сказала я. И охнула, когда до меня вдруг дошло: — А как вы узнали, что я Анель?! Я ведь…

— В другом обличье? — закончила за меня Драцена.

— Как бы да.

— Для нас как раз это сложнее понять, — подхватил Каштан. — Мы же видим не глазами, как вы. У нас их вообще нет. Мы, так сказать, зрим сразу в корень.

— И видим сейчас Анель, — добавила Липа. — Но как бы в другой кожуре.

— Хочешь яблочко? — встрепенулась Яблоня.

— Спасибо, не сейчас, — ответила я, чувствуя, как слюной наполняется рот. Ядреную кислость этих яблочек я запомнила навсегда, от одного воспоминания мозги прочистились. И очень кстати, тут же пришла в голову дельная мысль: — Так вы видите насквозь всех воплоэнов?

— Можно сказать и так, — качнулась драцена.

— Тогда вы, может быть, знаете, кто из них может перемещаться?

— Все могут, — сказала Липа. — Даже мы, хоть мы и не воплоэны.

— Все?! — подпрыгнула я. — И даже вы?.. А почему тогда я не умею?

— Умеешь, — удивленно промолвил Каштан. — Ты даже сейчас переместилась — вверх-вниз.

— Тьфу ты, я не то имею в виду. Не двигаться в принципе, а мгновенно перемещаться из одной точки в другую.

— Для этого есть перемещатели, — осторожно заметила Липа. — Разве я не права?

— А кроме них?

— Лично я не видела, — закачала Липа ветвями.

Остальные деревья тоже сказали, что подобного не припоминают.

— Но мы же сами перемещаемся… в смысле, передвигаемся, так себе, — заметил Каштан. — Дальше этого парка, считай, нигде не бываем. Так что наши наблюдения можно не брать в расчет. А ты почему спросила? И от кого прячешься? Кто-то за тобой перемещается?

— Прячусь от слежки, — созналась я. — Вряд ли кто-то за мной перемещается в том самом смысле, но мне захотелось проверить, не приставлена ли ко мне охрана.

— Зачем здесь охрана? — удивилась Драцена. — И дворец, и парк находятся под магической защитой, посторонние сюда не зайдут. И если бы к тебе приставили охрану, то сказали бы.

— Вы уверены?

— Безусловно.

— Можешь взять яблочки, — предложила Яблоня, — и угостить охранников, если приставят. Железо им пойдет на пользу.

Поблагодарив, я вежливо отказалась, подумав, что охранникам нужнее другое железо, остро заточенное. От этих же кислющих яблочек они лишь на какое-то время будут дезориентированы, что вряд ли можно назвать пользой в их суровой и опасной службе.

Итак, я получила кое-какие сведения, но они были явно неполными. Если с охраной я почти убедилась, что напридумывала лишнего, то насчет перемещений неперемещателей вопрос оставался открытым. Нужно было или рискнуть и сходить к Милонене, или забыть об этой идее вовсе. Но как такое забудешь, ведь это единственный шанс помочь мужу, не ставя его об этом в известность. Что, конечно, звучит не очень правильно, зато еще как правильно по существу. Во всяком случае я так считала, а к себе я обычно прислушиваюсь. Короче говоря, я решила рискнуть.

Хоть я больше и не думала, что за мной наблюдают, все-таки шла по коридорам дворца, оглядываясь через плечо. Слежки я не заметила, но вспомнила, что вообще-то наблюдение за мной ведется. Точнее, не совсем уж наблюдение в прямом смысле, но по крайней мере мое местоположение может в любую минуту определить Сашуля, ведь ее намагиченный «навигатор» в одной из жемчужин моей волшебной фенечки так и остался. Но это ладно, на всякий случай пусть будет, тем более даже если вдруг Вилеон заинтересуется, где я нахожусь и спросит у моей подруги, та не станет выяснять, в чьей я конкретно комнате, скажет просто, что в гиленском дворце, и вопрос будет снят.

С этими мыслями, немного себя успокоив, я подошла к двери комнаты Милонены. Занесла руку, чтобы постучать и подумала вдруг: а что я скажу? Зачем пришла? Вот так сразу и брякну: «Вы умеете перемещаться?» Как-то некрасиво, словно уличать собралась. А что еще сказать? «Ой, простите, я ошиблась дверью, переместите меня, пожалуйста, в другое место»? Вот почему я такая разиня? Нет чтоб сначала подумать, а потом уже делать! Впрочем, я еще ничего и не сделала, можно думать, сколько влезет.

Но я не успела.

— Здравствуйте, ваше величество, — услышала сзади.

Обернулась и увидела Милонену, она только возвращалась к себе. Настоящая воплоэна — узнала меня и в другом обличье! А сама на этот раз была собой настоящей — седая, худенькая, с морщинками на лице.

— Здравствуйте, — сделала я намек на поклон. Поклонилась бы и в пояс, мне не трудно, но этикет хитрая штука: порой переусердствовать — тоже поступить неприлично. Королевы, и даже гилены, не кланяются служанкам.

— Вы ко мне?

— Да вот, шла мимо, дай, думаю, зайду. — Ляпнула и внезапно придумала, как можно начать разговор: — Хотела высказать свое восхищение вашей игрой. Ловко вы меня обескураживали, воплощаясь в невест Вилеона!

— Ну, не в самих невест, а только в кандидаток, — улыбнулась Милонена. — Да и вы ведь быстро стали сомневаться. Но все равно спасибо, мне приятно. Только что же мы у двери? Не зайдете?

Я зашла. Комната была небольшой, но уютной и чистой. Служанка усадила меня в единственное кресло, сама села на стул. Предложила чаю, но я отказалась. И не придумала ничего лучшего, как сказать:

— Восторгаются не только вашими перевоплощениями, но и как вы управляетесь с делами. Недавно даже слышала, будто вы можете находиться сразу в нескольких местах.

Служанка засмеялась.

— Хорошо бы. Увы, так не бывает.

— Тогда, может, вы умеете перемещаться? Фигаро здесь, Фигаро там!

— Фигарон? — зарделась Милонена. — Откуда вы о нем знаете? Столько лет прошло. Я думала, мы хорошо скрывались. Он ведь женатый был…

— Да что вы!.. — завертелась я, чувствуя, что тоже краснею. — Я никому не скажу. Правда! Но вы умеете перемещаться?

— Нет, конечно, чего только не выдумают.

— Вот и я о том же: вы ведь воплоэна, а не перемещатель, — пошла я на очередную хитрость. И услышанное в ответ заставило пуститься вскачь мое сердце:

— Ну, вы знаете, у нас в Такудале жили воплоэны, которые умели и это. Но здесь таких нет, да и там было мало.

— А мои родные?! — выпалила я.

— Девочка моя, — грустно улыбнулась старая служанка, — я ведь и не знаю, кто они, твои родные. Сколько тогда воплоэнов полегло!

— Но они могли уметь перемещаться?

— Почему же нет, ваше величество? Что может один — может и кто-то еще.