Ник Ботаник

Андрей Вичурин, 2020

Приквел к "Шесть байт творения". Вы считаете, мир сошел с ума? Я не согласен! По-прежнему поют птицы, идет дождь и плещут волны. Мир не изменился. Вся беда в людях. А точнее, в том, что многие из них давно уже не люди. Какая разница, откуда взялись те сущности, которые захватив тела, уничтожили их личности? Важно ли, откуда они пришли, – из другой галактики или из виртуальной вселенной, как о том спорят мои товарищи? По-моему, важно только то, что они уже многие годы осуществляют незаметный и успешный захват Земли. Что может сделать обычный автослесарь, чтобы защитить свой мир? Ничего? Как говорится, делай, и сделаешь! Пожелайте мне удачи! Содержит нецензурную брань.

V

Товарищи Макса не сразу заметили присутствие в конце коридора бывшего военного. Сначала они вдоволь налюбовались скульптурной композицией «Овца удивила ловца, или братки в шоке», переругиваясь и сетуя на то, что теперь сто процентов в бега придется подаваться всем и мне тоже. Затем сочувственно поцокали языками, теперь уже изучая мое уничтоженное лицо. И только потом бывший главный старшина, увидел спокойно стоящего в сторонке отставника.

Надо сказать, его неожиданное появление особого видимого ажиотажа не вызвало, по крайней мере, у Степаныча.

— Привет, Васильевич! — он неторопливо подошел и протянул тому руку, кинув взгляд через плечо на молодежь, озабоченную, кроме обсуждения как поступить с предметом прикладного искусства и неожиданным присутствием нежелательного свидетеля, еще и наличием на моей голове металлической сетки. — Не думал тебя здесь встретить!

— А уж я-то как не ожидал, что и ты в это дерьмо влезешь! — ответил тот на рукопожатие, с веселым прищуром спокойно откусывая кусочек шоколада. — Ты же, старшина, — сама рассудительность и предусмотрительность!

— Не по собственной воле! — вздохнул Степаныч, скривившись. — Спасибо зятьку! Не списывать же было его на берег подчистую! Свой уже, вроде как. Пришлось впрячься! А ты давно про нас догадался?

— Недавно. Только пару дней назад пазл окончательно сложился, — признался Виктор Васильевич, пряча остатки «Сникерса» в сумку. — Заплаканные глаза Леночки, ваши заговорщицкие лица с вечерними собраниями в гараже, и направленная антенна Wi-Fi на нем. Сын Кучерявого, — Михаил же к нему ходил? Только не пустили его в палату с ноутбуком. А дальше, проще. Банальное наружное наблюдение…

— Так ты за нами следил? — даже не удивился Степаныч.

— Есть такое дело! — согласился отставник и указал на задеревеневшую парочку, а затем на меня. — И судя по ним, вам всем крупно повезло, что так пристально пока это делал только я. Ну, рассказывайте! А то времени не так уж и много, — мне Ваню надо к врачу отвезти.

Степаныч коротко глянул на меня.

— Я так понимаю, — синяки да ссадина, не самая главная причина?

— Правильно понимаешь! — согласился отставник, не став углубляться.

— А с этими чего делать? — Степаныч ткнул большим пальцем правой руки через плечо в сторону Сыча и К⁰. — Я не очень понимаю во всем этом, у нас Михаил за главного. А он сказал, что стан продержится всего три часа, если его не обновлять постоянно.

— Тут я вам не советчик! — нахмурившись, признался Виктор Васильевич, поманив рукой Мишу. — Наоборот, теперь многому у вас учиться буду! С такой природой воздействия на организм я пока не встречался. Привет, Михаил! Это же не гипноз и не акупунктура?

— Нет! — настороженно подтвердил тот, подходя.

— Что же тогда? — бывший военный бросил пытливый взгляд на хакера.

— Прямое обращение к волновой матрице, — немного замешкавшись, сообщил тот. — Но она не у всех активируется. Если надо проверить вероятность, можно тест пройти…

— То есть, такое вот сотворить с первым встречным не получится? — уточнил он. — Надо создать предпосылки?

— Они сами создаются у людей с повышенной нервной возбудимостью, и с еще большей вероятностью у людей с лудоманией. Азартных игроков, игроманов… — пояснил Миша и зачем-то полез за пазуху. — Особенно у тех, кто сутками зависает в этой новой игрушке — «Earth Defenders». Там получается так, — у них в мозгу создается устойчивый нейроконструкт…

— Ты меня извини! — перебил Виктор Васильевич с сожалением. — Я очень хочу разобраться в теории и все понять, но время очень сильно поджимает! Мы с тобою поговорим немного позже, уже этим утром! А сейчас скажите, что у вас в гараже? Какое-то спецоборудование?

— Да нет… — стушевался Миша, пряча обратно за пазуху или огромный смартфон, или маленький планшет. — Откуда? Ничего особенного. Компьютер, виртуальные очки…

— И все? — весьма удивился отставник. — А как же ты работаешь с этими… Конструктами?

— Там программная часть, — просветил его Миша не очень охотно. — Код играет основную роль. А очки нужны только для интерпретации последовательности команд в сигналы доступные для восприятия мозгом.

— Копии программы есть? — глаза Виктора Васильевича заметно округлились. Как по мне, так хакер рассказывал совершенно непонятные вещи, но тот, если и не понял, о чем речь, то не показал этого и видимо решил не слазить с Миши, пока все, что ему нужно узнать не выдавит. Не сейчас, так позже. — Кто еще знает?

— Никто… — коротко дернул плечами Миша. — Только я! Копия всего одна.

— Где она? — бывший военный весь подобрался. Надо же, ночь на дворе, а из него энергия так и прет! — Да не бойся ты, Михаил! Я же только помочь хочу! Будь по-другому, разве я разговаривал бы с вами? Позвонил куда надо, и поминай, как звали! Вас всех…

— У меня в голове… — все-таки выдавил из себя признание Миша.

— Как это? — не понял отставник. — В смысле, ты на память знаешь код?

— У меня сформирован свой конструкт, — нехотя сообщил Ботан, жестом уставшего человека помассировав глаза. — Это нейронная среда разработки…

— Тебе кто-то что-то вживил в мозг? — искренне поразился Виктор Васильевич. — Кто? Что?!

— Нет! Зачем? — в свою очередь удивился Миша, которого этот разговор уже явно начал напрягать. — Там совершенно другие принципы! Никакого физического вмешательства…

Бывший военный задумался. Было видно, — он явно ошеломлен информацией, неожиданно полученной от хакера.

— Значит так! Я слышал краем уха, — вы в бега собирались? — обратился он сразу ко всем спустя десяток секунд. — А с этими кадрами, что решили сделать? Убрать?

Он оценил реакцию компании на его предположение. Одних смущенных лиц хватило.

— Да, вижу, чистильщики из вас еще те! Что же тогда? В этом вашем «стане», держать их в гараже? Бесполезно! Как вы понимаете, они здесь не сами по себе. И если Сыч на вас еще не успел выйти однозначно, то те, кто его послал, рано или поздно на вас выйдут обязательно! Скорее, — первое.

— Какие предложения? — быстро сориентировался, к чему тот клонит, Степаныч.

— Предложение простое. Не бежать, куда глаза глядят, сжигая за собой все мосты, а вроде как в командировку отправиться. Не привлекая внимания заинтересованных лиц и не афишируя вашей общности. Пока все не уляжется. — Виктор Васильевич обвел всех внимательным взглядом. — Не хочу пугать, но это не тот случай, когда просто так оставят интересующих их людей в покое. Потом, в свое время расскажу.

— А с семьями как? — спросил Степаныч, даже не поинтересовавшись, что это за командировка такая и на кого работает Васильевич, куда ехать и что это за неизвестные, которые могут охотиться за нами.

— Вместе с семьями, — решил тот, подумав секунду. — Есть одно место. На свежем воздухе. Будем считать, что у вас всех отпуск!

— В принципе, устраивает, — согласился старшина, заручившись кивками и пожиманиями плеч Макса с Колей. Я не отреагировал никак, — мне почему-то было все равно. — Мы с женой на пенсии, Коля и Макс не работают. А Ленка и так в отпуске. У Миши в университете каникулы, остается только Ваня.

— С ним я решу! — пообещал Виктор Васильевич, бросив на меня вопросительный взгляд. Я даже и возражать не стал. Мне было просто пофиг. Кружилась голова и сильно тошнило. Я думаю, и остальным было бы все одного места, если бы эти два урода им физиономии расквасили до состояния стейка по-английски с кровью. Когда братки придут в себя, можно и не надеяться, что они спустят ситуацию на тормозах. Выловят и уроют всех поголовно, стопудово. Поэтому я — «за». Хочется, все-таки еще позажигать малехо, как Сыч выразился, а не червяков кормить.

— Если никто не против, — идите, собирайтесь! — предложил отставник. — Только Михаил, этот, как ты сказал? Стан? Обнови его на этих красавчиках, на всякий случай! За ними скоро приедут. Он достал из сумочки телефон и набрал номер.

— Я против! — неожиданно подал голос задумчивый Миша.

— Почему? — удивился Виктор Васильевич, и затем в трубку, — видимо там ответили: — Да. Это Яновский. Нужна услуга по доставке животных. Две собачки. Да. У подъезда.

Он спрятал мобильник и поинтересовался у Ботана:

— Тебя не забирать? Или бабушку не с кем оставить? Так мы ее тоже можем пригласить!

— Нет! Не в том дело! — упрямо мотнул головой хакер. — Я не поеду, пока не буду уверен в том, что вы оба, — Ваня и Вы, не находитесь в группе риска! Люди, которые встретятся там, куда Вы предлагаете нам перебраться, — это отдельный вопрос, это будет позже, — там, на месте. А вы — я должен доверять вам уже сейчас!

— И что для этого надо? — поинтересовался Виктор Васильевич, неожиданно серьезно восприняв желание и опасения Миши. — Только учти, пожалуйста! Мы очень сильно ограничены во времени! Очень!

— Ничего особенного! — заверил Миша, улыбнувшись. — Вам просто надо пройти мой специальный тест в гараже у Степаныча! Это не долго! По пять минут на каждого!

— Что ж, я не возражаю! — согласился отставник, вопросительно глянув на меня. — Что скажешь Ваня? Выдержишь?

Я только плечами пожал, мол, мне все равно. Мне и действительно было по барабану. Я уже начинал кратковременно — на доли секунды, на мгновения, выпадать из реальности. Больше всего мне хотелось, чтобы все пошли к черту и забрали с собой деревянных братков, а я завалился спать. Бог даст, проснусь. А утро вечера мудренее…

Однако поспать мне не дали, изверги. Потащили под вялы рученьки в гараж.

Пока мы туда плелись, Виктор Васильевич успел отлучиться и, догнав нас уже на входе, сообщил:

— Сыча с дружком забирают. Дальше они, — не ваша забота! Но расслабляться не стоит. Уверен, что они не занимались самодеятельностью. Скорее всего, кто-то из их начальства в курсе, кого они должны были сегодня навестить. Дальше продолжать?

— Не стоит! — отрицательно покачал головой Степаныч. — Все ясно!

— Можете собираться спокойно, — удовлетворенно кивнул головой бывший военный. — Несколько часов есть. Я Ваню отвезу на место и вернусь за вами. К утру успею.

— На чем поедем? — решил уточнить на всякий случай Степаныч. — Каждый на своей?

— Все твои — на твоей «пятерке», — подтвердил Виктор Васильевич. — Пошумите слегка, сделаете вид, что на море едете на пару — тройку недель… Так меньше вопросов у соседей возникнет. Хорошо бы еще попросить за квартирой кого-нибудь присмотреть для правдоподобия. Мишу с бабушкой и Макса я заберу отсюда, из гаражей. Часов в девять утра, чтобы были готовы!

— Не захочет она! — покачал головой Ботан. — Вряд ли я ей смогу объяснить, зачем ей куда-то надо ехать.

— Ладно, я сам с ней поговорю! — задумчиво почесал щеку Васильевич. — Скажу, что путевка, горящая есть по линии собеса в пригородный санаторий. Такой вариант может сработать?

— Не знаю, — пожал плечами он. — Все может быть. Вас она уважает…

— Васильевич, а ты в каком отделе работал? — тихо поинтересовался Степаныч, отведя отставника в сторону, пока Миша готовил компьютер и меня усаживали в кресло.

Тот недолго подумал, стоит ли откровенничать, но все-таки ответил вполголоса:

— Психофизической защиты.

— А разве был такой в «конторе»? — так же тихо усомнился тот.

— Был, — коротко подтвердил Виктор Васильевич. — При четырнадцатом управлении.

— А о чем там? В четырнадцатом? — почесал в затылке бывший старшина. — Третье — военная контрразведка, семерка — наружка…

— Медицина и здравоохранение, — усмехнулся бывший военный. — И не только…

— Ваня, готов? — Миша аккуратно оттянул надетую на мое лицо полумаску, чтобы не потревожить заклеенную ссадину и с извиняющейся физиономией заглянул в мой единственный работоспособный глаз. — Я включаю, не переживай — процедура отработана и проверена не единожды! Еще раз, извини!

— Включай уже! — устало взмолился я. — Пока я не заснул прямо тут! Где вы взялись на мою голову? Хакеры — квакеры!

Он так же осторожно опустил дисплей обратно.

Сначала темнота взорвалась мириадами звезд. А затем просто пришла густая тьма.

Я, похоже, отключился. По крайней мере, мне показалось, что Миша снял с меня полумаску буквально тут же, через секунду.

— Все! — сообщил он, смущенно улыбаясь. — Полный порядок! Ты чист. Не азартен…

— А ты сомневался? — выдавил я, с трудом поднимаясь из кресла. Меня морозило. — Я и в домино-то, играл просто так, от нечего делать…

— Виктор Васильевич! Прошу! — пригласил Миша бывшего чекиста на освобожденное мною место.

Тут меня повело, и пока я падал, откуда-то из темноты всплыла бегущая неоновая строка: «Чекистов, бывших не бывает!»

Что-то со мною совсем не то…

Пришел в себя уже на раскладушке, стоящей в правом дальнем углу гаража.

Надо мною нависал Степаныч и медленно шевелил губами.

–…езет, тебе надо ехать с ним! — прорезался звук.

Подошли Макс с Колей и помогли подняться. Подхватив под руки, потащили на улицу. Возле гаража уже стояла работающая «Хонда Цивик» с выключенными огнями. Ребята аккуратно сгрузили меня на заднее сиденье, подложили под голову надувную подушку, накрыли пледом и захлопнули дверь. Машина плавно рванула с места. Одновременно включились габаритные огни и фары. А я снова выключился.

Следующий момент осознания — белый потолок и яркий свет бестеневой лампы. Рука в тонкой голубоватой полупрозрачной резиновой перчатке накрывает маской для наркоза нижнюю половину моего лица. Беспокойство и страхи уплывают в тянущийся куда-то круглый коридор, больше напоминающий плавно извивающийся зеркальный шланг изнутри. Утекают в искрящуюся белизну нечто, находящегося там, в конце, — очень холодного, но от этого не менее притягательного и желанного. Я всем своим дрожащим естеством стремлюсь туда.

Но меня не пускают. Полупрозрачные тонкие длинные нити, опутывающие мою голову и проникающие прямо в мозг, прочно удерживают и притягивают назад, туда, откуда они растут — к небольшому голубому шарику Земли в седых клочках умирающих циклонов над океанами, медленно вращающемуся под моими ногами.

Ангел в белоснежных одеяниях и хирургической маске, полностью скрывающей его лицо, за исключением голубых блестящими льдинками глаз, появляется откуда-то из-за Луны и начинает отсекать их по одной, там внизу у Земли, своим огромным пламенеющим мечом. Он мечется от нити к нити, мечется бесконечно медленно и мне совершенно ясно — так ему ни за что не успеть! Вращающаяся планета наматывает нити на себя, очень быстро притягивая меня к поверхности. Я хочу крикнуть ему, что рубить надо здесь, у моей головы, все сразу! И я ору, что есть мочи, но крик замерзает на моих губах, облачком инея уплывая в окружающую тьму, безразлично мерцающую мириадами потерянных Творцом бриллиантов.

Ангел превращается в сплошное гудящее огненное лезвие, но я понимаю, — все тщета. Уже поздно. Поздно окончательно. Он не справился…

Я падаю в молочный туман влажных облаков и жду неминуемого последнего удара.

Потом, уже у земли, выныриваю из туч и оказываюсь в белой комнате. С бешено колотящимся сердцем, отдающимся от светлых стен гулким эхом крика, на кровати под одеялом в белоснежном хрустящем от чистоты пододеяльнике. Вокруг нее стоят какие-то приборы со шлейфами проводов и трубочек. От перевернутой бутылочки, закрепленной в раздвижной штатив, в мою правую руку идет одна из них.

В проеме открывшейся в дальнем правом углу двери показалось девичье лицо с русой челкой под бледно — зеленой косынкой на голове. Затем исчезло, а до меня донесся негромкий крик:

— Анатолий Георгиевич! Пациент пришел в себя!

Спустя минуту дверь полностью открылась, и в палату вошел высокий худощавый светловолосый и льдисто — голубоглазый мужчина в белом халате. Он подошел и, придвинув стоящий чуть в сторонке стул, присел, молча вперив в меня взгляд, принявшись внимательно разглядывать. Затем в палате появился Виктор Васильевич в накинутом поверх плеч белом халате и встал чуть в сторонке.

О-о! Счастье-то, какое, оказывается, когда оба глаза видят! Только повязка на лбу немного мешает. Нависает над бровями. А улыбка отставника, вставшего за спиной врача, почему-то раздражает. По картинке ползут какие-то ворсинки, мешая смотреть. Попытался сморгнуть, бесполезно. Не исчезли. Все-таки Сыч что-то повредил в них, сволочь!

— Вы меня слышите? — обратился ко мне врач. — Если да, и трудно говорить, просто прикройте веки!

— Слышу! — едва разборчиво выдавил я из себя.

— Вот и замечательно! — наконец-то улыбнулся он. — С возвращением!

— Да уж! — поддакнул довольный чекист. — Напугал ты нас, Ванюша! Если бы не Анатолий Георгиевич…

— Шесть минут клинической смерти! — подтвердил тот, щупая мой пульс. — И три дня комы. Операция оказалась неожиданно сложной. Та штука, которую подселили тебе…

— Биоконтроллер, — вставил Виктор Васильевич.

— Да, биоконтроллер, — подтвердил Анатолий Георгиевич. — Я думаю, тебе стоит знать правду. Его рецепторы успели проникнуть в твой мозг настолько, что пришлось резать чуть ли не по живому. Но, вроде как все обошлось! С поверхности мозга мне удалось убрать их полностью. Чего не могу с полной уверенностью сказать о вживившихся внутрь. Точнее, не могу сказать на все сто, — есть ли они, вживившиеся. Я их не обнаружил никакими приборами, однако с таким видом симбионта я встретился впервые и могу ошибаться!

Я очень беспокоился, сможешь ли ты говорить и видеть, — зона Брока и зрительная кора левого полушария были поражены особенно сильно. Но раз можешь, — значит, все у меня вполне неплохо получилось! Так что, будешь жить — поживать и добра наживать! Иначе, — знаешь ли, морг не мой участок ответственности и вряд ли мы смогли бы познакомиться!

Да-а, не зря говорят — врачи самые большие циники! И шутки у них такие же! Успокоил, называется, эскулап! И в полном успехе проведенной им операции, я тоже очень сомневаюсь! Не успел ангел, не успел, я видел…

Тем не менее, я жив! И смогу, по крайней мере узнать, что со мной будет дальше, и зачем все произошло именно так. Не спроста же, а? Черт! Я что, фаталистом умудрился стать, пока умирал? Не замечал раньше за собой таких мыслей…

— Спасибо… — только и смог выдавить я.

Анатолий Георгиевич, почувствовав мое настроение, улыбнулся искренне, отпустил запястье моей не занятой капельницей руки и легонько похлопал по ней своей ладонью.

— Все будет хорошо! Пару неделек реабилитации, потом еще пару неделек наблюдения и все, — свободен как ветер!

— Ну, это мы еще обсудим! — предположил Виктор Васильевич, доставая из целлофанового пакета две белые пластиковые бутылочки, пару шоколадок, три яблока и пару бананов, и определил их на тумбочку возле моей головы, справа от кровати. — Йогурт, и так, ерунда всякая для радости и хорошего настроения! Выздоравливай!