Дверь

Андрей Владимирович Крылов, 2019

Вторая книга автора-фантаста. Сборник его лучших произведений короткого жанра. 18 рассказов. Объёмом от нескольких страниц до пары десятков. Буквально пару минут на прочтение каждого. Но гораздо больше времени вы потратите на «послевкусие», обдумывая ситуации и действия героев. Читая рассказы теологической тематики, вы начнёте сами задаваться вопросами о своём предназначении и месте в этом мире. Книга – настоящий подарок для всех любителей мистики и философской фантастики. Для тех, кому нравятся глубокие мысли в тонких переплетах.

The Door (Дверь)

— Альфа, как слышно? Приём.

— Слышу тебя хорошо, Эйч Кью. На заданную позицию вышли. Сопротивления не было. Потерь ноль. Приём.

— Отлично. Начать наблюдение за объектом. Нарушать молчание только при необходимости. Конец связи.

— Бета, как слышно? Приём.

— Слышу тебя хорошо, Эйч Кью. На заданную позицию вышли. Потерь — ноль. Видим Альфу. Просто прогулка на свежем воздухе. Приём.

— Бета, не расслабляться. Мы не знаем, чего можно ожидать. Ухо востро и объект под прицелом.

— Будет сделано, Эйч Кью.

— Чарли, как слышно? Приём.

— Чарли, как слышишь? Приём.

— Чарли, чёрт побери, как слышишь? Приём.

— Эйч Кью, это Чарли.

— Куда вы подевались? Кто это?

— Здесь сержант Малой. У нас было небольшое сопротивление. Лейтенант выведен из строя.

— Доложите о потерях, Чарли.

— Два раненых, один убитый. Приём.

— Чарли, вы готовы продолжать операцию? Сержант, подумай хорошо.

— Положительно. Мы на заданной точке. Раненым оказана помощь. Мы готовы.

— Хорошо, сынок. Да поможет вам Бог.

— Изи. Изи, как слышишь? Приём.

— Слышу тебя хорошо, Эйч Кью.

— Все на своих местах. У Чарли небольшие потери. Учтите это. Но мы готовы начинать.

— Вас понял, Эйч Кью. Жду вашего сигнала.

— Да поможет вам Бог.

Такого я ещё не испытывал. Эта технология была слишком новая, слишком секретная и, что самое главное, — слишком дорогая. Население целого города поплатилось своими налогами за то, чтобы мы не прыгали с парашюта и не высаживались с вертолёта. Нас сбросили с огромной высоты в бронированной капсуле. Без всякого парашюта. Нас невозможно было сбить. Наше появление на плато перед объектом было уже необратимо после того, как началось наше свободное падение. Единственное, что оставалось на повестке дня — это состояние, в котором мы так необратимо там появимся. Сработают ли реактивные турбины за семь метров до земли, как было сказано на инструктаже? Как всё же чувствуется перегрузка в десять джи? И почему, если они считают, что мы все можем пережить такую перегрузку, то они не взяли нас в лётчики или космонавты? Почему вместо этого я должен топтать казёнными сапогами пыль Афганистана? И почему вдруг в составе отряда Изи? С каких пор мы вообще применяем стратегию в четыре отряда?! Всегда было три. И я всегда был в наступательном Альфа. Но это всё ерунда по сравнению с тем, из кого состоит наш отряд. Кроме лейтенанта Макдоунела из Чарли и двух капралов из Бета все остальные — талибы какие-то. Я даже в штабах таких не видел. И уж точно таким не место в нашей самой лучшей семьдесят четвёртой дивизии Маринс. А то уже не морские котики получаются, а… а… а какие-то арабские бородатые и… и совсем не морские котики вообще!

В общем, компания не из приятных. Рация, пока свободный полёт, не работает. Приходится отвлекаться мыслями об этих талибах. Наверное, из разведки они. Да, явно из разведки. Нам ведь толком-то ничего не рассказали о целях операции. Так… Совсем немного. Три отряда на холмах прикрывают нас. Все со снайперским снаряжением. Мы падаем, как снег на голову. Кстати, классное сравнение, если учесть, что это — Афганистан, и снега они здесь ещё не видали. У них даже Дед Мороз на ослике ездит в полосатом халате. Хм… Хорошая шутка получилась. Жалко, не с кем поделиться. В английском языке нет выражения «как снег на голову». А дословно — не оценят. Хотя, о чём я думаю? Эти чёртовы талибы не улыбнулись, даже если бы с ними в капсуле чёртов Эдди Мёрфи анекдоты на арабском травил. Короче, появляемся мы на плато, как говорится на английском «из голубого». Блин, глупо звучит, если дословно переводить. Наша задача — занять пещеру в конце плато. И когда талибы эти чёртовы дадут добро, вызываем вертолёт, летим домой, пьём кока-колу, едим гамбургеры. Наши задницы через оптический прицел прикрывают 36 стволов. Так что не сложнее, чем обычно.

— Вот дьявол!

— Чёрт!

— Кус эмэк арс!

— Инааль Абу абук!

Ух ё. Вот это и есть десять джи! Чтоб я сдох. Может, и мне по-русски матюкнуться для общего колорита? Стукнулись. Долетели. Кажется, все живы. Так, зелёная лампочка зажглась. Через секунду дверь вывалится и понеслись!

— Альфа, ответьте хоть кто-нибудь! Бета, что у вас там?

— Эйч Кью. Это Чарли. Мы под тяжёлым огнём. Повторяю, мы под тяжёлым огнём. Наблюдаем Изи. У нас здесь Ад. Альфа и Бета получили с миномёта. Мы не наблюдаем там живых. Мы следующие. Какие ваши приказания? Повторяю, какие ваши приказания?

Ага. Это рация заработала. Только лучше бы она молчала. Но от нас тут уже ничего не зависит. Так, дверь отвалилась. Понеслись! Добежать бы до пещеры. В капсуле нас быстрее оприходуют.

Лейтенант побежал первым. Он первым и словил пулю. Два талиба сзади меня тоже словили. Так бьют из пулемёта. Причём какого-то крупного. Одного талиба аж разорвало пополам. Только бы добежать до пещеры. Отстреливаться нет смысла. Я даже не вижу, откуда ведётся огонь. Тут полная неразбериха. Но ложиться и ползти смысла нет. Огонь идёт откуда-то с холмов. Мы у них как на ладони. Главное — добежать.

— Изи, как слышно! Доложите обстановку. Какая у вас обстановка?

Извини, Эйч Кью. Потом поболтаем. Сейчас не до тебя. Вот добегу до пещеры, и поболтаем. Блин, что-то в ноге жжёт. Неужели, задели? Ну, раз могу бежать, значит, не сильно. Видимо, адреналина у меня сейчас уйма, если я даже боли не чувствую.

Добежал! Добежал! И за стенку! Ждём других, и сразу внутрь. Если у них там тяжёлые пулемёты, то и гранатомёт найдётся. И я не вижу причин, останавливающих от его использования. Чёрт, если лейтенант остался там, то теперь я — старший по званию. И судя по всему, на всём этом плато я теперь самый главный. Да блин, умывальников начальник и мочалок командир.

Добежало семь человек. Из двенадцати. Учитывая ситуацию, даже это уже хорошо. Хорошо, хоть оба капрала выжили. А-то один на один с этими талибами…

— Слушай мою команду. Как старший по званию беру командование на себя. Сначала определимся с составом. По номерам рассчитайтесь! Первый выбыл. Второй здесь?

— Второй!

— Третий!

Это капралы. Молодцы! Где четвёртый?

— Где четвёртый? Четвёртый! Так, понятно. Пятый? Пятый здесь? А чёрт. Ерунда какая-то. Отставить! Распределяю новые номера! Я — первый! Ты — второй, ты — третий, четвёртый, пятый, шестой, седьмой — последний. Всем понятно?

— Так точно.

Блин, ну и акцент у этих талибов. Хуже, чем мой.

— Ладно, сейчас будем заходить в пещеру. Шестой, седьмой — прикрываете тылы! Второй и четвёртый — идёте справа! Третий и пятый — слева! Я — по центру! Приказ ясен?

— Так точно!

Блин, ну и акцент.

— Сержант!

— Да, капрал.

— Там с холма к нам вроде наши бегут!

— Дай-ка бинокль. Точно! Наши!

— Слушай мою команду. Шестой и седьмой — прикрываете тылы со стороны пещеры. Остальные — прикрываем наших. Изо всех сил. Ясно! Огонь! Капрал! Второй, дымовую гранату сзади них!

Узнаю этих ребят. Это из Чарли. Два капрала и два рядовых. Ну, давайте быстрее. Ну же, ребята. Ну! Добегите, пожалуйста.

Чёрт! Рядовому оторвало голову. Прямо на бегу. А тело ещё бежит, испуская двухметровый фонтан крови в высоту. Он ещё хочет жить, хотя голова уже кубарем катится впереди него. Уроды. Уроды.

— Уроды! Скорее, мать твою! Скорее!

Добежали. Трое добежали. Даже почти четверо. Безголовое тело рядового споткнулось о камни только у самой пещеры. И больше не смогло встать. Жизнь окончательно покинула его. Уроды.

Отлично. Нас десять. Почти отряд.

— Так, трое из Чарли! Доложить обстановку!

— Вы сами всё видели сержант. Сразу после команды начала операции они полезли на нас со всех сторон. За те полторы минуты, что вы летели. Они полностью уничтожили Альфа и Бета. Когда вы приземлились, нам было приказано присоединиться к вам. Чертовски рады вас видеть.

— Взаимно. Так, теперь ты — восьмой, ты — девятый, а ты, капрал — десятый замыкающий.

— Есть!

— Изи, слушай мою команду! Проникаем в пещеру. В том же порядке. Ребята из Чарли со мной посередине.

— Есть!

— Изи. Изи, это Эйч Кью. Доложите обстановку.

— Эйч Кью, это Изи. Докладываю. У нас пять в потерях. Лейтенант среди них. Командую теперь я, сержант Дмитрий Краснов. К нам присоединились трое из Чарли. Капрал Лейн, капрал Лирой и рядовой Вайс. Как слышно? Приём!

— Хорошо, сынок. Мы со спутника наблюдаем огромную активность вокруг пещеры. Там целая армия. Заходите в пещеру. Через минуту мы начинаем воздушную атаку. Не вздумайте высовываться!

— Вас понял. Конец связи.

Отлично. Хоть с тыла нам немного зачистят.

— Слушай мою команду. Нас там целая чёртова армия ждала, но вы — молодцы. Вы добрались сюда. Через пятьдесят пять секунд там будут падать кластерные бомбы. Так что активно, очень активно продвигаемся в пещеру. Всем понятно?

— Так точно!

Так, ну мы уже метров на сто зашли. Сопротивления пока никакого. Вообще никого. Странно. Ооо… Загромыхало. Начали бомбить. Отлично. Теперь тылы чистые, как минимум, на полчаса.

— Шестой! Присоединяешься ко второму, седьмой — к третьему. Сзади теперь чисто.

Чёртовы талибы. Флегматичные, как Далай-лама. Вообще ни капли адреналина. Армейские команды вроде выполняют, но сразу видно, что не очень умело. Похоже на шестинедельный курс на базе ВМФ. Не больше. А волнения ноль. Чёрт, нога! Я же забыл!

— Всем стоять! Мне нужна аптечка. Чарли! Из вас там кто-нибудь не медик случайно?

— Я, сэр.

— Отлично. Посмотри, что у меня там?

— Хм… Лёгкое ранение, сэр. Хотя, это очень странно. Тут пуля калибра семь-шестьдесят два. Она Вам, как минимум, должна была ногу оторвать. А так даже и не задела ничего. Вы прямо в рубашке родились. Забинтую за тридцать секунд.

— Приступай.

Отлично. Лёгкое ранение. Если вернусь живой, явно вырисовывается медаль и, возможно, повышение. Может, даже красивая компенсация за ранение. Блин, какой же я всё-таки меркантильный. А с другой стороны, кого я обманываю? Всем же понятно, что не Родину Дмитрий Краснов в американской армии защищает. А что деньги ему нужны, и, чтобы расплатиться за ссуду на квартиру, он полетел в Афганистан. И ничего в этом страшного и презренного нет. Вон мой дядька — тоже Афган топтал. Только в другой форме, с красной звездой на пилотке и, как говорится, безвозмездно. На халяву топтал. И без поддержки с воздуха, без спутников. Зато с калашом, а не с этой вонючей эМкой. На песок уронишь, потом, блин, отряхивай, а-то стрелять не будет.

— Готово, сэр.

— Отлично! Спасибо, боец. Ещё раненые есть?

— Вроде нет.

— Тогда продолжаем продвижение. Смотреть в оба. Что-то как-то подозрительно тихо.

Да, так тихо не должно быть. Там целая армия нас ждала, а здесь — никого. А что мы здесь вообще ищем? Пришло время раскрывать талибам свои тайны.

— Господа бородатые. Кто у вас тут за главного? Есть такой?

— Я, сержант.

— Отлично. Иди сюда. Девятый, заменишь его!

— Ну, как тебя называть, как к тебе обращаться?

— У нас нет званий, я — Мулла Васим.

— Мулла?! В смысле Мулла? Это типа духовное лицо такое у мусульман?

— Именно так.

— Хорошо, Мулла Васим, объясни мне, какого чёрта Вы тут делаете?

— А с чего ты взял, что мы тут все — Муллы?

— Хорошо, моя оплошность, кто Вы?

— Из тех, которые остались: мусульманский философ, религиовед по исламу и историк древнего востока.

— Это только усиливает мой вопрос, какого шайтана я здесь таскаюсь по пещере с учёными лицами в одной упряжке?

— Я очень надеюсь, что абсолютно зря, но пока что не могу сказать ничего, кроме этого. Это — секретная информация.

— Слышь ты, из вас солдаты, как из меня — балерина. Смотрится так же убого. Я вам всем сейчас устрою свидание с Аллахом. Прямо здесь.

— Ни я, ни мои коллеги не боимся смерти. Я думаю, ты это уже заметил. Мировоззрение меняется, когда проходишь больше, чем шесть классов воскресной школы. Так что можешь мне не угрожать.

— Слышь ты, ушлёпок бородатый, я, если тебе по акценту не понятно, я не всю жизнь гамбургеры кока-колой запивал, и у меня высшее образование имеется. А мировоззрение я тебе сейчас в корне поменяю, глазик тебе пальцами выковыряю и поменяю. Что здесь происходит? За что там тридцать матерей получат флаг, свёрнутый в треугольничек? За какие такие философские изыскания?

— Сержант! Вас там третий зовёт. Говорит, что Вы должны это видеть.

— Иду! Потом договорим, Мулла Васим.

— Сержант, где Вы?

— Иду. Здесь я, что случилось? Ничего себе!

И это ещё мягко сказано. Пещера абсолютно необитаема. Здесь даже пещерные люди с медведями не водились, а тут такое… Стальная дверь дюймов пять толщиной. Не меньше. И куда она ведёт? И как вообще можно узнать, куда она ведёт? В золотохранилище национального банка дверь тоньше. Хотя…

— Капрал! Посмотри сюда. Мне это не показалось!? Они что, настолько тупые, что все три петли у двери снаружи? Это шутка?

— Какие приказания?

— Элементарно, Ватсон! Ничего не понимаешь, да? По заряду Си-4 на каждую петлю. Взрыв по готовности. Выполнять.

— Есть!

— Отряд! Слушай мою команду! Всем занять позиции не ближе, чем на пять метров от двери. Сейчас мы стучаться в неё будем.

— Всё готово, сержант.

— Тогда на мой отсчёт. Три, два, взрыв!

Ух ёё… От взрыва было меньше грохота, чем от падения этой двери. Она даже в лежачем состоянии полдвери перекрывает. А это что за чёрт?! Ещё дверь? Только хлипенькая какая-то. Под старину или действительно старинная что ли.

— Капрал, что там?

— Тут ещё дверь.

— Капрал, я это вижу. А ещё я вижу, что тут не надо много силы чтобы пройти. Продолжить зачистку!

— Мы не можем её выломать!

— Хорошо. Ладно. Транжирьте деньги налогоплательщиков. Ставьте заряд Си-4. Только проведите уже зачистку того, что за дверью.

— Так точно!

Бред какой-то. Петли у двери, сделанной из цельного танка, снаружи? И за ней ещё одна дверь. Хотя, это логично: было средневековое укрепление, красоту решили оставить, но и от технического прогресса не отставать. А петли снаружи потому, что не подумали. Потому что они никогда не думают. Арабесы тупые! Шайтан им в задницу. О, вспомни об арабах — вот и они. Это историк или Васим, или… А, все они на одну бороду.

— Сержант! Прикажите не взрывать!

— Что, господа-профессоры? Ценный экспонат? Извините, что останется от неё, конечно, ваше. Но у меня работа другая. Взрывай!

Что за чёрт!!! Дверь даже не шелохнулась. Но это ерунда! На ней даже ни царапины. Это что за порода дерева?

— Ну-ка. Разойтись. Посмотрим, если она пуленепробиваемая.

— Это не поможет. Зря пули потратишь.

— Так, Мулла, иди помолись Аллаху, потому что, когда я открою эту чёртову дверь, я проверю на пуленепробиваемость тебя.

Так. Вот теперь наступает тот момент, когда проверяется мой командирский талант. Деревянная дверь, на которой пули не оставляют следа, — это не для слабонервных и беременных женщин. Хорошо, хоть таких здесь нет. Ребята все крепкие. Не боятся под пулями ходить. Но на борьбу с чертовщиной никто из нас контракт не подписывал. Сейчас надо что-нибудь сказать. Что-нибудь короткое и вдохновляющее, как во всех американских фильмах. Они это любят. А-то вон у двоих уже руки трясутся.

— Значит, так! Отряд, внимание!

Начало хорошее. А что дальше, гений!?

— Вы все станете частью великой истории.

Просто супер! А про что история-то? Или это мы не будем им рассказывать?

— Вы все, наверняка, спрашивали себя: «А зачем тут с нами эти бородачи?» Так вот, эти учёные мужи здесь специально для того, чтобы открыть эту чёртову дверь. Так что, отходим на двадцать метров и даём мне с ними поработать. По возможности, отдыхаем.

Отлично. Переложить ответственность на других. Именно так и должен поступить настоящий командир. Ну, хотя бы так! Главное, пускай сейчас будут подальше отсюда.

— И позиции занимаем поодиночке. Сидим тихо. Между собой не переговариваемся. Ухо востро.

А-то ещё начнут друг другу страшные байки травить. Так и форму недолго от страха испачкать.

Теперь я этого Муллу прямо здесь изнасилую, высушу и закопаю, если он не начнёт излагать всё подробно и по порядку.

— Пришло время, чтобы я вам рассказал несколько вещей.

Он что, мысли читает? Или у меня на лице было написано, в каких позах я его сейчас допрашивать буду. Весь кайф ломает. Ну ладно, так даже проще.

— Я счастлив, что Вы решили открыть душу без моей помощи. Я Вас внимательно слушаю.

— Мы думали, что это — легенда. Мы надеялись на это. Но к сожалению…

— Без предисловий, пожалуйста.

— Хорошо. Вкратце, суть легенды в следующем. Когда пророк Мухаммед был готов оправиться на тот свет, он предупредил, что вернётся в следующий раз на эту землю для того, чтобы встать на сторону своих братьев-мусульман в последней битве сил Добра и Зла. Вам, наверняка, известно слово Армагеддон.

— Ага. Это — то, что я устрою тебе прямо сейчас, если не начнёшь по существу.

— Армагеддон — это на самом деле неправильно произнесённое древнееврейское слово «Ар Мегидо» — гора Мегидо. Место последней решающей битвы Добра и Зла. Оно существует и сейчас, находится недалеко от Иерусалима.

— Ты глобус в жизни видел? Где Иерусалим и в какой жопе сейчас мы?!

— Перед Страшным Судом, который произведёт Аллах Всемогущий над всеми живущими и жившими, состоится эта битва. И чтобы умершие присутствовали на этом суде, обрастит он мясом их прах. И под землёй они будут прокапывать себе ногтями дорогу до самого Иерусалима с того места, где они похоронены. А из недр земли выйдут Злые духи. Они встанут на сторону Зла. И выходить они будут именно из этой пещеры, из этой самой двери.

— Выходит, зря мы железную дверку сломали что ли?

— Нет, совсем нет. Она бы их всё равно не остановила. А вот деревянная дверь их остановит. И её мы должны открыть.

— Так, я не понял! Вы на чьей стороне? Вы только что сказали, что там Шайтан и Бабай на пару сидят и чай пьют. А мы их швейцары что ли? Двери им открывать будем? И причём здесь древнееврейские горы? Вы же вроде с евреями не в ладах?

— Евреи и арабы — сводные братья по отцу. Великому праотцу Аврааму.

— Так, стоять. У христиан он вроде тоже как присутствует. Может, мы вообще все с вами братья. Пошли, это перцам снаружи, которые по нам стреляли, расскажем. Вот веселуха будет.

— Христианство ни для нас, ни для евреев вообще не религия. А то, что основные религии начинаются с Авраама, — это никто не отрицает. А вот дверь открыть придётся. Не место ей здесь. Рукотворная она. Люди её сделали.

— А кто именно? И зачем? Хотя, это более понятно, чем ваши стремления.

— Её сделал Усама бен Ладен, чтобы Духи не смогли выйти, и Добро победило без боя.

— Ну, это уже просто переходит всякие границы. Значит, террорист номер один делает благое дело и спасает мир, а Вооружённые силы США приходят, чтобы нарушить его добрейшие планы и выпустить Зло в мир. Ты чего тут мне городишь?

— А ты проверь меня. Включи рацию и поговори со штабом.

— Не вопрос. Эйч Кью, это Изи, приём. Эйч Кью, это Изи. Приём. Эйч Кью, это Изи. Приём! Чёрт возьми. Наверное, рация сломалась.

— Второй, включи рацию. Моя не работает. Вызови Эйч Кью.

— Сержант, я это уже десять минут пытаюсь сделать. Там нет ответа.

— Может, пещера сигнал глушит? Включи волну СОС для проверки.

— Ого, сержант! Включите Вы тоже. Вам стоит это услышать!

Ничего себе! Волна, на которой обычно всё тихо, предназначенная для передачи информации только в крайних случаях, разрывалась от голосов:

— Птица-один, Птица-один, это Ястреб-два. На нас напал неопознанный объект. Взорвал Ястреба-один и Ястреба-три. Я на сверхзвуковой. Он догоняет. Прошу разрешение на катапультацию!

— Белоснежка, Белоснежка, я Гном-шесть. Нам нужна помощь! Срочная эвакуация. На нас напало какое-то громадное существо. Оружие бесполезно. Нам нужен вертолёт. Это срочно, Белоснежка! Это Гно… Ааа…

Так, интересно, какого цвета сейчас моё лицо? Зелёное, как у капрала, который тоже слушает эту волну и смотрит на меня? Или курсы сержантов не прошли для меня даром?

— Второй, выключай рацию! И чтобы ни звука! Вообще ни звука.

Зато Мулла на меня смотрит так, как будто всё в порядке. Он и впрямь смерти не боится?

— Что происходит, Васим? У Вас наверняка есть объяснение.

— Да, но Вам будет трудно его принять. Это — силы Добра. Это они творят сейчас хаос на земле. Время Битвы на горе Мегидо пришло.

— Силы Добра разве не должны быть добрыми?

— Бурый медведь, по идее, травоядное животное, но если его разбудить зимой, то, не найдя растительной пищи, он будет есть зверей. Семь тысяч лет эти силы ждали битвы со Злом. Но не находя его, они ищут зло меньшее. Каждый из нас хоть раз в жизни делал что-то плохое. В каждом из нас есть частичка зла. Ангелы и серафимы спустились с небес, чтобы уничтожить Зло. И они чувствуют его запах. Чем больше зла натворил человек, тем больше он притягивает к себе этих ангелов. Если они сейчас уже убивают армию, значит, они уже вырезали всех политиков. Они, как собаки, идущие по запаху и не разбирающие ничего вокруг. Но здесь мы в безопасности. Они не могут войти сюда. На порог Преисподней не может проникнуть ангел. Это не место для него, как не может шайтан приблизиться к воротам Рая.

— А бен Ладену это зачем? Он что, мало грешил что ли?

— Человек, ежедневно выполняющий все заветы Аллаха, пять раз в день молящийся на Мекку технически гораздо менее грешен. По этой причине все религиозные евреи и арабы погибнут в последнюю очередь. Или, как считает бен Ладен, не погибнут вовсе. Пророчество не переделать. Силы Добра победят в этой битве. И уничтожат строго определённое количество Злых сил. Он считает, что как раз такое количество зла находится в четырёх миллиардах христиан, буддистов и так далее. Но битва не состоится. Пророчество будет нарушено. Страшный Суд отменится ещё на шесть тысяч лет. А на земле останутся только правоверные арабы и кучка религиозных евреев, которых тут же вырежут. Вот такой террористический акт получается.

— Да уж, башни-близнецы и рядом не стояли. Ну, так давай скорее открывать двери Преисподней. Блин, звучит как фраза в дебильном американском ужастике.

— Не всё так просто, сержант. Вам не понравится способ, которым можно её открыть. Вы не случайно здесь оказались. И, кстати, пуля не случайно Вас практически не задела. Вы — бессмертны вот уже как два часа. И это протянется ещё два дня.

— В смысле?

— А Вы попросите у капрала выстрелить в Вас. Куда угодно. Пуля отлетит от Вас, как от этой двери.

— Давай, я лучше его в тебя попрошу выстрелить? Я только к тебе начал нормально относиться… Что за дерьмо ты тут несёшь, Васим!?

— Не верите? Зря… Ну ладно. Сам покажу…

— Что? Ааа… Урод! Больно. Ты мне голову прострелил.

— У Вас там синяк. И всё. Сами посмотрите. Вот сплющенная пуля калибра пять-пятьдесят шесть. Никаких шуток.

— Ладно. Верю. Но если сделаешь так ещё раз, я тебе ногти по одной выдеру и заставлю их съесть. И почему же я так хорошо пули головой плющу?

— Потому что было крайне важно, чтобы Вы добрались до этой двери живым. Потому что шестьсот тринадцать раввинов одновременно прочитали за Вас молитву «оберегателя» и шестьсот тринадцать мулл одновременно ответили им «Аминь». Потому что без Вас её не открыть.

— Ну, мама всегда говорила мне, что я особенный. Но вряд ли она имела в виду это. В чём уловка? Почему Я?!

— Это целая совокупность причин. Ваши предки, Ваша дата рождения и так далее. Это не столь важно. Важно другое: согласишься ли ты.

— А что я должен сделать?

— Просто подойти к двери, три раза постучать, открыть и войти.

— И всё?

— И всё.

— Как-то слишком просто.

— Ты прав. Как только ты откроешь дверь, из неё сразу начнут выходить силы Зла.

— Ну, я же вроде теперь бессмертный. Так чего мне бояться? Это Вам надо бежать.

— Не совсем. Мы соберём твоих солдат и сотворим специальный круг. В общем, нам ничего не будет. А вот ты… Сразу за дверью пропасть до самого Ада. Ты будешь единственным живым посетителем этого места. Обычно туда попадают после смерти и только души. А ты будешь там в бессмертной телесной оболочке. Когда силы Зла выйдут на волю, начнётся их битва с силами Добра. Добро победит. Начнётся Страшный Суд. Он будет проходить в Иерусалиме. И, как я тебе уже говорил, всех когда-либо живших, Аллах обрастит мясом и кожей, и они сами будут копать себе дорогу сквозь землю к Иерусалиму. Поэтому-то так и ценятся могилы в самом Иерусалиме. Потому что копать не надо будет. А ты… Когда действие бессмертия закончится, ты, конечно, сразу умрёшь. И два дня ты там проведёшь не из приятных, поверь. Но тело твоё будет там. В Аду. Ты умрёшь и тут же оживёшь, чтобы начать копать по направлению к Иерусалиму из самой удалённой от него точки на этой планете. И тут начинается самое неприятное. Мы не знаем… Никто не знает… Неизвестно, возможно ли вообще выбраться из Ада. Твоё тело будет единственным там за всю историю. Ты можешь там остаться навсегда. А если ты умрёшь по-другому, скажем, через два дня тебя один из ангелов настигнет, то попадёшь в Рай. Тоже навсегда. Такая вот у тебя судьба странная. Такой вот у тебя выбор.

— Да и ведь посоветоваться не с кем. И маме не дозвонишься. Капрал!

— Да, сержант.

— Переходите под командование бородатых. Выполнять всё, что они говорят. Глупых вопросов не задавать. Умных тоже.

— Так точно! Сэр! Сэр…

— Что?

— Я случайно слышал, мы все это слышали. Тут такая акустика. Я хочу сказать… Я… Мы… Сэр, мы гордимся тем, что служили вместе с Вами. Мы будем просить за Вас на Суде. Храни Вас Бог, сэр.

— Отставить признания в любви. Вам ещё бен Ладена ловить. Так что боевой дух держите. Удачи вам всем.

Подойти, постучать и открыть, и упасть, и лететь, и кричать, и упасть — не стонать. Жить два дня и терпеть. Жить два дня — умереть. Умереть и ожить, и копать, и копать. Долго, долго копать, чтобы на Суд мне попасть. И копать, и копать, несмотря ни на что. Я обязан дойти всему Аду назло.

— Моше, ты слышишь меня?

— Кто это?

— Это я, твой отец.

— Где я? И почему Моше? Я — Дима. И какой папа? Откуда здесь мой отец?

— Ты в Аду. Ты — мой любимый сын. Мошиах — это твоё имя. Просто тебе никто этого не говорил. Но ты — мой любимый сын. Поднимайся, я пришлю ангела. Он выведет тебя отсюда.

— Но ангел не может войти в Преисподнюю.

— Я сотворил Преисподнюю, я сотворил ангелов, я сотворил тебя. Я могу всё. Вставай. Тебя уже все ждут. Все уже собрались у Иерусалима. А твои солдаты — они теперь апостолы твои. Они всем рассказывают о тебе. Описывают тебя. Они очень тебя любят. Я тоже тебя очень люблю. Вставай, сынок.

— Но… Я не могу. Мне тяжело. Я не могу встать.

— Ха-ха-ха… Ха-ха-ха-ха…. Убожество! Ха-ха. Сын Бога. Какое убожество.

— Папа? Почему ты вдруг смеёшься?

— Да какой я тебе папа? Я — Сатана, Дьявол, Шайтан. Зови, как хочешь. Я тебя просто искушаю. Убожество. За всю мирскую жизнь ни разу даже ни одну священную книгу не открыл. Да, сотворил себе Бог сыночка. Курам на смех.

— Я не понимаю. Я ничего не понимаю…

— Ладно. Так даже издеваться легче будет. Объясняю для недоразвитого сына Бога с дальней Чукотки. Ты — Мошиах, Сын Бога. Только по правилам тебе этого никто не сказал. И ты жил обычной жизнью. За небольшим исключением. Перед дверью сам видел, каким. Ты отдал свою жизнь за людей. Всё, как и должно быть. Молодец. Теперь ты здесь со мной. Навсегда.

— Но, если я — сын Бога, Он придёт сюда за мной. Он заберёт меня отсюда.

— Он не может.

— Он сотворил меня, тебя и всё вокруг. Он может всё.

— Да, Он сотворил тебя. И Он сотворил тебя с правом выбора. И ты сделал свой выбор. Ты спас людей, но сам оказался здесь. Это — не американский фильм. Здесь нет хеппи энда. Если Он заберёт тебя отсюда, то получается, ты ничем не поплатился. Получается, что ты спас весь мир ценой того, что всего на всего провёл два дня в Аду. А это противоречит божественному замыслу справедливости, который Он сам и заложил. И Он не может нарушить его. Он не придёт за тобой. Так что, ты здесь навсегда. Добро пожаловать. И, кстати, тебе, наверное, будет интересно, что мой любимый сын Усама бен Ладен благодаря тем же принципам сейчас в Раю.

Конец ознакомительного фрагмента.