Волны памяти. Сборник рассказов

Андрей Давидович Карп, 2018

Коряжемская звездочка Андрей Карп – инвалид ДЦП с детства. В свои 58 он сорок лет не был на улице. «Нелишний человек» – так называет себя автор двадцати одной книги. Человек, сотканный из чистой воли.Он все еще живет своими воспоминаниями. Автор аккуратно достает из памяти бесценные строчки историй, услышанных от родителей. Отца, Давида Наумовича, директора КПП на комсомольской стройке Котласского целлюлозно-бумажного комбината. И бесконечно сильной мамы Галины Петровны. Его короткие и емкие рассказы пропитаны хвалой человеческим ценностям. Ведь его родители принадлежали к поколению, что дарило на память своим детям целые города.

Говорит Бухарест!

Однажды Дусик подошёл к отцу и сказал:

— Папа, мне нужны деньги.

Наум Самуилович отложил в сторону газету с репортажем о последних боях гражданской войны в Испании и внимательно посмотрел на сына.

— На что тебе? — спросил он. — Мне просто интересно.

Дусик смутился, вспомнив харьковскую историю, но быстро справился с волнением и спокойно проговорил:

— Хочу купить радиодетали для детекторного приёмника.

— Хорошо. — Наум Самуилович достал из кармана брюк портмоне.

— Тридцать рублей хватит?

— Да, — не скрывая радости, ответил Дусик. Схватив три бумажки,

он выбежал из дому.

Наум Самуилович снова взял в руки газету. Но уже не читалось. Мысли были далеко отсюда, в детстве. Всё же, как отличается нынешнее поколение молодёжи от нашего дореволюционного! Разве мог еврейский мальчик из захолустного местечка Плещеницы, что находится недалеко от Минска, мечтать о детекторном приёмнике, собранном своими руками? Да что приёмник! Мог ли он, проживая в черте оседлости, даже подумать о том, чтобы попасть в столичные университеты, и по их окончании заняться наукой? Нет. Удел местечкового жителя оставаться там, где ты родился, и прозябать в нищете…

Глядя на своих сыновей, Наум Самуилович радовался их неуёмному желанию расширить кругозор представлений об окружающем мире, их стремлению познать неведомое. В воздухе витала романтика открытий: челюскинцы, папанинцы, перелёт Чкалова через Северный полюс, перелёт Гризодубовой, Расковой и Осипенко по маршруту Москва — Дальний Восток. И государство поощряло эту романтику, организуя бесплатные кружки и секции, выпуская для начинающих первопроходцев специализированные журналы по различным отраслям науки и техники. Те журналы всегда были под рукой. Зачитанные до дыр, они служили пытливым умам и умелым рукам…

Дусик сбегал в радиомагазин и купил все необходимые детали. На оставшиеся деньги полакомился мороженым. Встретив во дворе Игоря Ольховикова, предложил ему вместе покумекать над схемой радиоприёмника, напечатанной в журнале «Юный радиолюбитель».

Игорь замялся:

— Понимаешь… сегодня никак. Я обещал Инне Бережной пойти с ней в кино.

— Эх, ты… — Дусик разочарованно махнул рукой. Игорь виновато улыбнулся и медленно пошёл прочь. Дусик с печалью провожал взглядом уходящего друга, чувствуя, что в их отношениях появилась трещина.

Закрывшись в своей комнате, Дусик принялся за работу. Конечно, вдвоём веселее. Но что делать, если Ольха повёлся на чёрные глаза Инки! Что ж, придётся одному орудовать паяльником. Главное не перепутать, что с чем соединять. Благо, схема перед глазами…

Работал Дусик с азартом. Даже прикусил кончик языка от усердия. Не заметил, как часовая стрелка сделала полный круг… Наконец всё готово. Включил — работает. Надел наушники. Тихонько покрутил ручку настройки. Поймал Москву. Передавали концерт Лемешева по заявкам трудящихся. Дальше — Киев. Там — новости на украинской мове. Дусик продолжал путешествовать по эфиру. В наушниках сквозь треск помех слышалась разноязыкая речь. И вдруг мужской голос объявил:

— Говорит Бухарест! Начинаем прямую трансляцию из ресторана «У Лещенко» концерта известного русского певца Петра Лещенко!

Дусик собрался послушать одну-две песни, но, не в силах оторваться, дослушал до конца. Это было что-то из ряда вон… Краем уха он уже кое-что слышал про Лещенко: белоэмигрант, цыганщина, низкий вкус. Но вся эта чушь забылась, когда душа Дусика открылась навстречу обаянию таланта Петра Константиновича. Всё было необычно: мелодия, стихи, голос. И всё это звало куда-то,

говорило о свободе, о воле…

Кончился концерт, а Дусик ещё некоторое время сидел неподвижно, переполненный впечатлениями. Надо бы с кем-то поделиться, иначе сердце разорвётся от радостного возбуждения.

Дусик пошёл к отцу и рассказал обо всём. Наум Самуилович похвалил сына за усердие. Но в глазах отца Дусик увидел печаль. Сын недоумённо посмотрел на отца и услышал ответ на свой немой вопрос.

— Будь осторожен с зарубежными «голосами», — предостерёг Наум Самуилович. — И у стен есть уши.

Дусик кивнул. Он понял, что придется тайком слушать Лещенко, даже от друзей скрывая своё увлечение. Но это увлечение, переросшее в искреннюю любовь, осталось с Дусиком навсегда.