Вечер гениев

Андрей Дышев, 2000

Телефон был с определителем, и Новиков не поднимал трубку, если высвечивался номер Ольги. Лгать не хотелось, но правда тоже напоминала ложь, и он предпочитал вообще не поднимать трубку, чтобы ничего не объяснять. В который раз в его жизни наступал момент, напоминающий эвакуацию пассажиров с тонущего корабля. Взять на борт можно было только одного, а просилось двое: личная жизнь и работа. И в который раз Новиков, опуская глаза перед слезами личной жизни, протягивал руку работе.

Глава пятая

От колбы, которую Миша снял с горелки, еще шел тяжелый запах, и пришлось открыть окно. Серега склонился над препаратным стеклышком, глядя на крохотную горсть еще теплого коричневого порошка.

— Что за хренотень мы с тобой произвели на свет? — спросил он.

Миша мыл руки под тугой струей. Тщательно вытер руки полотенцем и кинул его в свою спортивную сумку.

— Что ты так на него любуешься? — спросил он, перекрывая ключом газовый кран.

— Сам не знаю, — признался Серега. — Щепотка химический пыли, а взгляд почему-то притягивает.

— Это ты сам себе внушил… Пересыпь в пробирку. И давай сваливать… От греха подальше.

В лабораторию в который раз заглянула учительница по химии. Низкорослая, вечно нервная, малоулыбчивая, сейчас она расцвела, глядя на ребят счастливыми глазами.

— Я все наглядеться на вас не могу, — призналась она. — Какие же вы все-таки замечательные ребята!

— Уже уходим, Людмила Георгиевна! — по-своему понял слова химички Миша и принялся стаскивать с себя белый халат.

— Миша, ты не забыл? Сегодня вечером…

— Да-да! — кивнул Ковальский. — Факультатив. В шестнадцать ноль-ноль. Буду как штык.

Они вышли на улицу. Серега стоял напротив Ковальского и чувствовал, как греет пробирка, спрятанная во внутренний карман.

— Спасибо, — произнес Серега и протянул Ковальскому руку.

— Да ладно тебе, — ответил Миша и перевел разговор на другую тему. Сереге никак не удавалось поймать его взгляд."Он больше никогда не будет иметь со мной никаких дел," — подумал Серега.

Вернувшись в общежитие, Серега заперся в комнате, вытащил из кармана пробирку и долго рассматривал порошок."Изобрести бы такую гадость, — думал он, — за один грамм которой сразу бы дали миллион баксов."

Он высыпал чуть-чуть порошка на ладонь и лизнул. Потом несколько минут неподвижно сидел у окна, чувствуя, как его легко"ведет", словно от стакана краснодарского портвейна.

Вечером он отправил в Геленджик телеграмму:"Уважаемый Князь Байрам-оглы! Поздравляю защитой кандидатской диссертации…"

Князь приехал на следующий день. Привез бутылку совершенно роскошного коньяка и большую коробку с суджуком, икрой и фруктами. Унес порошок с собой, а вскоре на проходной общежития появилась записка для Сереги. Князь предлагал встретиться в городском парке.

Усадив Серегу за столик кафе, Князь крепко пожал Сереге руку, сказал, что гордится знакомством с ним, что преклоняется перед людьми интеллектуального труда, которые двигают научно-технический прогресс, а потом незаметно сунул ему в карман две купюры.

Когда Серега остался один, он вытащил деньги, разгладил их на колене и внимательно рассмотрел. Это были две стодолларовые купюры."Сто мне, сто Мише, — подумал он. — И Нечипоруку можно немного подкинуть на мороженное."

Деньги пьянили и кружили голову, как коричневый порошок. Сереге вдруг захотелось снова испытать радость удачи, получить в свой адрес комплименты и честно заработанные деньги. Потом снова работать, и снова восходить на пьедестал. И так всегда…