Сценарии кинофильмов Андрея Звягинцева

Андрей Звягинцев, 2019

Пять реализованных сценариев к кинофильмам Андрея Звягинцева: «Возвращение» «Изгнание» «Елена» «Левиафан» «Нелюбовь» Сценарии дополнены авторскими комментариями режиссёра, которые дают возможность увидеть рабочий процесс создания кинофильма. Практически все сценарии, собранные в этой книге, публикуются впервые.

Предисловие Олега Негина

Милый мальчик, ты так весел, так светла твоя улыбка!

Не проси об этом счастье, отравляющем миры!

Ты не знаешь, ты не знаешь, что такое эта скрипка,

Что такое тёмный ужас начинателя игры!

Киносценарий — не самостоятельное литературное произведение. В этом мы с Андреем сошлись как-то сразу, с первых минут знакомства. Да, текст сценария — это основа, своего рода документ (он скорее подобен карте, которую составляет первооткрыватель, — по ней потом пойдёт основная группа), в нём есть своя красота, стройность, но, по возможности, из него убрано всё излишнее, в нём, так сказать, нет автора, он обезличен — но, увы, не совершенно — своеобразная манера изложения всё-таки присутствует, не боги горшки обжигают.

Режиссёр, оператор, художник, звукорежиссёр, художник по костюмам, монтажёр, писатель — все мы соавторы фильма. Творцы. Звягинцев — это не один, а три Андрея, и ещё Михаил, Олег и две Анны как минимум. А как максимум — это ещё и постоянная команда продюсеров и ассистентов режиссёра: по актёрам, по реквизиту, по поиску объектов…

Но начинается всё с идеи.

Когда я ночью жду её прихода,

Жизнь, кажется, висит на волоске,

Что почести, что юность, что свобода

Пред милой гостью с дудочкой в руке.

Она приходит из ниоткуда. И сразу в сердце. И это в чистом виде работа вдохновения.

Несмотря на то что в нашей системе ценностей киносценарий не является самостоятельным литературным произведением, «муки творчества» при работе над созданием текста абсолютно такие же, как и при написании, скажем, какого-нибудь толстого романа: осмысление общей концепции, работа по сбору материала, сотворение персонажей, проработка сюжетных линий, мизансцен и диалогов, напластование смыслов… — сомнения, бессонница, радость нежданных открытий, созвоны с соавтором в любое время дня и ночи… — но главное — вдохновение. Не только идея, но и сам процесс построения текста должны быть инспирированы свыше — и не с продюсерских заоблачных высот, не из администрации президента и даже не из кабинетов всемогущего Госдепа — «когда б вы знали, из какого сора…» — из сфер иных приходят эти звуки. И надо их уметь ловить, настраиваться, прислушиваться уединённо, отвечать на вызов, облекать в слова. Это называется — получить «права демиурга». Есть коннект, есть эффект. Иначе не стоит и пытаться.

Надо отдать должное Звягинцеву — он умеет слышать. Умеет ждать. Позволяет «помучиться» от души, потрудиться вволю. Это крайне редкое свойство для кинорежиссёра. И это касается не только писательского труда. Все цеха, все Творцы наделены свободой творческого действия (в рамках замысла, конечно). В этом залог успешного движения, смысл соавторства, суть коллективной работы, без которой настоящего кино не бывает. Как сказал однажды Константин Лавроненко: «Вот оно, настоящее кино!»

Банально сравнивать режиссёра с дирижёром, а творческую группу с оркестром. Но не так банально, когда дирижёр, помимо прочего, ещё и композитор, ибо в этом случае он не только, что называется, одухотворяет партитуру новыми смыслами, но и практически воспроизводит себя. Я счастлив, мне повезло быть соавтором этой музыки, этой симфонии световых пятен, проецируемых на экран.

И хотя наши киносценарии не предназначены для чтения публикой, в их публикации, несомненно, есть толк.

…Мальчик, дальше! —

здесь не встретишь ни веселья, ни сокровищ!

Но я вижу — ты смеёшься, эти взоры — два луча.

На, владей волшебной скрипкой, загляни в глаза чудовищ

И погибни славной смертью, страшной смертью скрипача!

Батуми, 2018