Источники света

Андрей Иванов (2024)

Тонкая, но в то же время кристально ясная драматургия Андрея Иванова методично захватывает сердца зрителей. Пришла пора ей захватить сердца читателей. В этот сборник вошли восемь разных текстов — от пьесы для детей до трагедии. Их населяют сложные и неоднозначные персонажи, будь то священник, воюющий с богом, обитатель больничной палаты, стремящийся стать настоящим мужчиной, влюбленная без памяти ПТУшница или Космический монстр.

Это все она

Пьеса

Действующие лица

Мать

Сын

Тоффи

Тауэрский ворон

Монолог 1

Мать и сын в своих комнатах. Комнаты разделены чем-то большим, чем просто стена.

Мать (разговаривает с подругой). В тот день было особенно холодно… Середина ноября. Я купила эту идиотскую птицу у мужика с большими руками. Вообще непонятно, как он этими огромными лапищами держит крошечных попугайчиков. Даже когда он ловил его, мне казалось, что эта птичка — не жилец. Он засунул птицу в мою клетку, она стала метаться, забилась в угол и затихла. Нет, не умерла, просто затихла. И я понесла ее домой.

Был жуткий ветер, пронизывающий. Я пыталась ее спрятать от ветра, закрывала своим пальто. У меня пальцы сделались как деревянные… И вот я прихожу. И стою как дура перед своей дверью. Знаешь, я часто так теперь стою. Думаю: позвоню и услышу шарканье Ваниных тапок по коридору. И вот так бы вечно стояла, кажется, стояла и слушала это шарканье. Но все равно достала ключ и открыла, сама. Потому что Костя мне не открывает. Он никому не открывает. А когда я спрашиваю его, почему он не открывает (у меня же сумка, пакеты в руках — неудобно ключ доставать!), он говорит, что не слышал звонка, сидел в наушниках у компьютера.

Так что я открыла сама тогда. Зашла, кричу ему: «Костя! Смотри, кого я принесла! Кое-кто хочет с тобой познакомиться!» И, знаешь, вспомнилось его лицо из детства, когда дети чему-то искренне рады, у них лицо прямо расплывается — ямочки на щечках, искорки в глазах… И вот я вспомнила, как Ваня ему подарил попугайчика на день рождения. Костя так радовался, так улыбался, ему все хотелось потрогать пальчиком лапку этого попугая, все повторял: «Ветацька» — ну, веточка, ему казалось, что у птицы лапы из дерева. Они такие морщинистые, тонкие… Но птичка сдохла через несколько дней, не знаю почему. У ребенка истерика. И я сказала: «Все, никаких животных в доме». Костя как-то просил щенка, умолял, но я из любви к нему, понимаешь, из любви… сказала: «Нет». Зачем лишние переживания?

И вот я стою в прихожей как дура, жду его, зову. А он не идет. А я знаю, что он меня слышит. Птица эта сидит на полу клетки, глаза зажмурила. Я разозлилась. Я все делаю, чтобы как-то наладить контакт, после того что случилось, как-то разрядить атмосферу… А он…

Я захожу на кухню, ставлю эту клетку на стол, начинаю мыть тарелки. Наконец не выдерживаю, ору: «Костя!» Через несколько секунд слышу: он вышел из комнаты, идет. И вот он заходит. Смотрит на меня. Я говорю: «Костенька! Смотри, кто у нас будет жить! Помнишь, ты же любишь птичек…» А он смотрит на меня… Ты знаешь, он так страшно на меня смотрит… Это давно началось, еще при Ване. Он так смотрит, как будто я глубоководная рыба. (Слезы в голосе.) Изучает меня. Я говорила Ванечке: «Что-то не так. Костя холодный, в нем нет любви, в его возрасте это странно». А Ваня говорит: «Это подростки, что ты хочешь? Все с ним в порядке!»

Бедный мой Ванечка… Нет-нет, все нормально, со мной все хорошо…

Ну вот… Он на меня смотрит этим ужасным взглядом. Потом на птицу. И потом, представляешь, разворачивается и уходит. Молча. У меня прямо руки задрожали. За что он так со мной? Это же издевательство, мне и так нелегко. И я хватаю эту долбаную клетку, подбегаю к окну, открываю его, оттуда ветер, морось… Я открываю клетку, птица орет, я трясу ее, она бьется, но остается в клетке… И я вытряхиваю ее наконец на холод, она орет, бьет своими маленькими крыльями, но с ветром справиться не может, и ее уносит куда-то, и я слышу ее крик, и я реву… (Пауза.) Я не знаю прямо, что на меня тогда нашло… И теперь я не знаю, куда поставить эту клетку. Я читала где-то, что в нее можно поставить свечку, и будет такой оригинальный подсвечник, знаешь, огонек в клетке… Но я ее ставлю и сюда, и туда, и мне все не нравится и не нравится…

Сын (ведет анонимный видеоблог). Когда она приваливает, то сразу не открывает дверь. Стоит с той стороны, слушает через дверь, чем я тут занимаюсь. Тип, что я колеса жру или шпилюсь тут с кем-то. Бесит. А потом начинает звонить. А я не открываю. Тип, я в наушниках сижу. А потом ебет мне мозг: типа, неужели не слышно звонка? Нет, говорю, не слышно. (Пауза.) Только Мэрилина Мэнсона слышно.

И вот она заваливает, слушает через дверь опять. Думаю: «Так, блэт…» Потом она заходит и орет. Ну, у всех моих девяти подписчиков есть мать, и вы, тип, в курсе, как это бывает. Все время она орет. Как будто мое имя нельзя спокойно говорить. Все время орет, прикиньте. Она, типа, даже не замечает это. И орет, что со мной кто-то хочет познакомиться. Думаю — приперла щенка. Она же, тип, хочет дружить со мной. А у меня никогда не было щенка. Хотя он мне вообще не всрался.

Но никогда не было.

А знаете, главное, не показывать ей, что ты, типа, сдался. Что, типа, ты такой сыночка-козиночка мармеладный. «Пошла ты знаешь куда со своим щенком?» И я, такой, молчу. И она тут из кухни как заорет. И я, типа, медленно так иду на кухню, захожу.

А это не щенок.

Приперла пиздокрыла какого-то мокрого. И она стоит вся кринжовая такая, пырится на меня: типа, ну что? Очешуенная я мамка? Тип, замутила мне праздник. Тип, я теперь охуеть и не встать должен. И я, такой, представляю, что бы батя сделал, он бы че-нибудь ржачное сказал, какая-то ржомба хотя бы была. И мне бы все равно было, что это не щенок. Типа, мне и воробей бы этот мокрый понравился. И она бы с этим лицом не стояла, не пырилась бы. Они бы с батей пососались, и он бы ее похвалил.

А его нет. И она пырится. У меня вообще с нее подгорает. Ненавижу ее. Ничего она не умеет. Вообще все ненавижу. Вообще, прикиньте, хочется, чтобы все пропало. Чтобы дом сгорел, чтобы она тоже умерла, чтобы школу взорвали, чтобы я остался вообще один. Я на заброшенный завод цементный пошел бы жить. Жил бы как бомж, чтобы никого не было. Только чтобы телефон с интернетом был. Я бы его подзаряжал на вокзале в толканё, а больше ничего не надо.

Ну и короче. Я смотрю на этого воробья, думаю: «Кек, воробей». На ноги его смотрю, а они такие шершавые, тип, как ветки. И такой молчу и ухожу на чиле. Слышу, она зашебуршала в кухне. Агрится, жесть, клеткой этой громыхает, воробей орет, окно хлопает… Короч, тип, выбросила воробья и сидит там, сопли размазывает.

«Ну и хуй с тобой», — думаю.

А сам в окно смотрю. А там холод, жесть. И мне так плохо стало, ну, тип, не болит ничего, но все равно. Думаю: «Я с тобой вообще больше никогда не буду разговаривать.

Вообще никогда замечать тебя не буду».

И начинаю на ютубе видосы смотреть, ну, типа, знаете, где люди с великов падают, лбом в стены, там, или яйцами на забор… И смотрю, и сам не знаю зачем. И ржу громко, чтобы она слышала. Прям дико рофлю. А внутри хуево очень. Тип, мне внутри плакать хочется, а я угораю. А она ревет там.

А сегодня я нашел перья зеленые на клумбе. Наверное, кошка воробья сожрала.

Мать. И я даже холод чувствовать перестала. От обиды, наверное. Окно-то я не закрыла. И вдруг я понимаю, что ужасно замерзла. И слышу, он смеется в комнате. Представляешь — смеется! Очень громко. Мне даже жутко стало.

А потом я поняла: он надо мной смеется.

Вроде как я дура. Истеричка. Вроде как я — не мать, а так, клоун какой-то, который готовит и стирает…

Как Ванечки не хватает… Он бы сказал мне что-то, какие-то слова как специально для меня, которые бы успокоили, обнадежили… Я иногда ищу эти слова в себе, говорят, что как бы образы людей отпечатываются в нас, да? Ищу, но не нахожу ничего, не слышу его голоса. Ой, ладно, не буду, а то расплачусь опять сейчас…

Ну, в общем, слышу я его смех и думаю: «Все, хватит с меня». Я иду к нему и говорю так холодно, твердо… сын. Заваливает ко мне и говорит, тип: «Хватит угарать». Я, тип, такой: «Хочу и буду угарать, хули будет». Она, такая, тип: «Хватит». И такая: «Помойку вынеси, пропылесось, помой посуду, вытри пыль…»

Мать. Говорю: «Слишком много свободы у тебя. Не знаешь, как ей распоряжаться? Если некуда девать энергию, так я направлю ее в нужное русло». Нет, ну я не права? Я все понимаю, но я не железная. Нужна жесткость. «И, — говорю, — почисти костюм отца…»

Сын. И она, такая, тип: «Почисть его костюм». А его костюм… Он висит в шкафу. Его. Он как раз в нем был… Это последний его костюм. Она этот костюм оставила. А костюм весь чистый.

На нем только одна капля крови. На рукаве. Маленькая. И, тип, она такая вся кринжовая стоит и говорит мне: «Почисть костюм». То есть, тип, эту каплю очисти.

Сука, ну… Зачем она вообще этот костюм оставила? И, тип, «почисть».

Мать. И он вдруг, не поверишь, встает и говорит: «Ладно, мама. Я почищу костюм».

Сын. А она такая: «И еще, тип, помойку вынеси…» А я такой мармеладный весь: «Конечно, мамочка… Я почищу костюм». А внутри думаю: «Убил бы ее нахуй».

Мать. И ты знаешь, я расслабилась, думаю, может, он осознал, что обидел меня. Вроде как раскаялся. И я ушла, на кухне ковыряюсь, думаю про этот костюм. Ну, я тебе рассказывала. Это, конечно, страшная вещь. Но это не просто вещь. Вот он висит в шкафу, и я знаю, что его всегда там можно найти.

Ну то есть как бы, что смерти нет.

Я в любое время подхожу к шкафу и глажу его, этот костюм. А еще на нем запах Ванин. Он этот запах очень любил… «Deep Red» называется, я ему покупала на годовщину, такой квадратный флакон… И запах, знаешь… Вот как свежая древесина теплая, на солнце…

И вот я иногда стою и нюхаю. И даже не плачу. Как-то светло внутри… Глажу пидЖак этот. И думаю: «Лишь бы не смотреть, лишь бы на рукав не смотреть…» Потому что там эта капля, она как дырка от пули.

Капля — это и есть смерть.

И так мне стало спокойно, что он согласился это сделать. Почистит пиджак, и ему самому станет легче, сын. Такая вся размякла, тип: «Хорошо, — говорит, — тип, почистишь и почилим вместе, чаю попьем». — «На глаза себе свой чай вылей», — думаю.

Она часто стоит возле шкафа, нюхает этот костюм, фетишистка, блять. Я вижу. Это крипота полная. А мне страшно. Мне, если честно, охуеть как страшно этот шкаф открывать. Я мимо этого шкафа на цыпочках хожу. Ну пох, потерплю. Почищу я этот костюм, сука.

Мать. И, представляешь, я домываю посуду, слышу, он в ванной…

Сын. Я в ванной. Взял нож такой тонкий, для бумаги, и, блять, чищу костюм!

Мать. И звук какой-то странный, не похоже, что кто-то трет ткань… И слышу: он плачет тонко, как девочка…

Сын. А я смеюсь так, типа, знаете, как Джокер, и чищу и чищу этот ебаный костюм.

Мать. Забегаю, а он полосует его лезвием каким-то. Вот все: не пиджак, а лохмотья… И пахнет керосином… У меня шок…

Сын. И она такая сразу, как змея, как зашипит на меня…

Мать. «Что же ты делаешь, дурачок», — я ему говорю. А у меня руки трясутся…

Сын. А я смеюсь.

Мать. А он все плачет…

Сын. Поджег зажигалкой, он как полыхнет…

Мать. Это все горит, пламя прямо до потолка, он плачет, я растерялась. Потом уже кран включила, когда он порядочно обгорел… Я его вытаскиваю, отряхиваю, а Костя вытирает рукавом лицо и так мне спокойно говорит…

Сын. Говорю ей, тип: «Мама, я почистил костюм. Я пойду поиграю. Или серик посмотрю». И ушел так на чиле, расслабленно.

Мать. И он уходит такой сгорбленный, напряженный весь, представляешь, а я сижу, у меня слезы, и хочется его избить прямо ремнем, наказать как-то, а у меня только слезы текут, и я вдруг понимаю, что вот это все черное, искромсанное к себе прижимаю и глажу его и глажу…

Пауза.

Сын. Ставьте лайки, бейте в колокол. Подписывайтесь на мой канал охуительных историй.

Диалог1

Мать и сын в своих комнатах. Они улыбаются.

Мать. Ты знаешь, это ужас. Я стала за него так бояться! Вот он в интернете сидит целыми днями. Вот что он там делает? Ведь сейчас, знаешь, в интернете есть эти, педофилы. Под разными, там, именами регистрируются и соблазняют подростков. Или «Синие киты». Это группы смерти. Сволочи всякие детьми манипулируют, чтобы они себя убивали. Дети потом из окон выпрыгивают. Это кошмар. А еще же куча всего. (Шепотом.) А вдруг он в организации какой-то запрещенной состоит? Я, знаешь, в дни, когда митинги были, ему придумывала какие-то задания. Чтобы из дома не выходил. Однажды в такой день я ему даже ноутбук купила, кстати. Чтоб он никуда не пошел. Ну и это сработало. А еще я недавно узнала, что через интернет наркотики продают… Ну а что мне думать? Я же как будто не знаю его совсем. Молчит и молчит… Но это еще не самое страшное.

Вот раньше я боялась, что вот группы эти, или организации, или что он пьет, или курит, или наркоман, или что-то такое. Он же не пускает меня в свою жизнь. Его как будто нет. Теперь я боюсь… что он… Подожди, я соберусь… Я боюсь, что он… го… Понимаешь… (шепотом) гомосексуалист. Ну гей, как там этот кошмар еще называется…

Понимаешь, он не общается с девочками. Ни разу не видела. И не слышала. Он говорит, у него там есть какой-то друг, ровесник со школы. Я его не видела. И он бегает вроде бы с ним встречаться, гуляют они. Иногда он допоздна задерживается. Понимаешь меня? Нет, я не придумываю, он очень много с ним общается. Поверь, это странно. И вот я подумала: а что, если он вот такой? Это же конец. Это же… Я видела одно ток-шоу. Там они были. Несчастные люди, вырожденцы, убогие… Мне стало жутко. Что, если вот я, мать, проморгала этот момент? Что, если он насмотрелся в интернете или по телевизору чего-то такого, и все, его жизнь сломана?

О чем ты, я, конечно, не могу с ним об этом говорить. Ну как ты себе это представляешь? Мне даже это слово тяжело произносить, а тут у сына спросить такое? Нет, это кошмар.

Я кое-что придумала поинтереснее. И знаешь, у меня успех (улыбается). Педагогический успех, я бы сказала. Новый метод. Я решила выяснить это исподволь. Целую шпионскую операцию провернула.

Я пошла в интернет (садится за компьютер). Изучила их этот новояз подростковый, ну, знаешь, все эти кеки, хайпы, мемы, все эти улыбочки странные из скобок, троек, двоеточий… И поматериться пришлось. Да, это ужас, но они же любят так выражаться. Думаю, ради блага ребенка можно и поматериться.

В общем, создала такую девочку в социальной сети. Придумала ей экстравагантную биографию, чтобы потаинственнее. Завела страничку, фотографию поставила такую жутковатую немного, красивая девочка в черном платье, и у нее такая татуировка на всю руку в виде змеи. В современной музыке немного разобралась: поставила в интересах все эти кошмарные группы, которые он любит, пару фраз в статусе из Ницше. Выбрала самые циничные — подростки любят что-то заумное и циничное. Потом добавила каких-то случайных ребяток в друзья, перепостила у них всякие картинки глупые, музыку, подождала несколько дней…

Ну, в общем все сделала, чтобы создать иллюзию того, что это настоящий человек…

Ну и нашла его профиль, а там… ой, ужас такой. Все какая-то тьма, мрак, картинки с висельниками, какие-то лезвия… И страничку он назвал «Тауэрский Ворон». Думаю: «Ну что тебе еще надо, я все для тебя делаю, чтобы ты был счастлив, а нет, все тебе не так, все тебе вороны какие-то, рожи эти страшные и группы эти, где не музыка, а рев…» Ой. Ну ладно…

И вот я его страничку этой таинственной девочкой добавляю в друзья. А назвала я ее Тоффи, ну как конфетки, знаешь?

Я полайкала его эти кошмарные картинки. Вроде как мне нравятся эти его висельники.

А он осторожный. Молчал долго. Не отвечал.

Появляются Тоффи и Тауэрский Ворон. Они разделены не такой непреодолимой границей, как мать и сын. сын оживляется, начинает клацать клавишами компьютера. мать тоже печатает.

Тоффи. Привет.

Тауэрский Ворон. Только не пиши: «Как дела?» Это пошло.

Тоффи. А я знаю, как у тебя дела.

Тауэрский Ворон. И как?

Пауза.

Тоффи. Хуево. Это по твоей странице видно. Тауэрский Ворон. Угадала (смайл). Твоя фотка?

Тоффи. Конечно. А как может быть чужая? Ты че гонишь?

Тауэрский Ворон. Нуты какая-то странная… Все на фотки ставят какой-нибудь зашквар или аниме сраное, только не себя.

Тоффи. А почему?

Тауэрский Ворон. Не знаю. Не любят себя, наверное. Или из-за прыщей.

Тоффи. А это твоя фотка?

Тауэрский Ворон. Нуда.

Тоффи. Ты себя любишь?

Тауэрский Ворон. Ну камон. Не люблю. Но фотка все равно моя.

Тоффи. А кого ты любишь?

Тауэрский Ворон. Никого.

Тоффи. И я никого!

Тауэрский Ворон. Ты откуда?

Тоффи. Я из Санкт-Петербурга приехала.

Тауэрский Ворон. А у нас говорят «Питер».

Тоффи. Все, кто не из Санкт-Петербурга, говорят «Питер» (смайл).

Тауэрский Ворон. А-ха-хах. Норм панч (смайл). А что такое «таксидермия»?

Тоффи. Искусство создания чучел из животных. У меня отец — таксидермист.

Тауэрский Ворон. Нихуево. Лол. Кек (смайл).

Тоффи. Это что значит? Хорошо или плохо?

Тауэрский Ворон. Хорошо. Нуты реально странная. Балдеж (смайл).

Тоффи. (Смайл.)

Тауэрский Ворон. А ты давно у нас в городе?

Тоффи. Неделю.

Тауэрский Ворон. И как тебе?

Тоффи. Норм. Балдеж. А ты чем занимаешься?

Тауэрский Ворон. Ничем. Учусь. Стихи пишу.

Тоффи. Лол кек.

Тауэрский Ворон. Что «кек»? Что смешного?!

Пауза.

Тоффи. Э-э-э… Ничего. Стихи? Интересно.

Тауэрский Ворон. Тебе интересно?

Тоффи. Да. А скинь свое.

Тауэрский Ворон. Не.

Тоффи. Реально, скинь.

Тауэрский Ворон. Ну блэт… Не хочу. Долго искать.

Тоффи. Ты на «кек» обиделся? (Грустный смайл.) Тауэрский Ворон. Камон. Че мне обижаться. Норм все.

Тоффи. Жалко. Что стихи не покажешь.

Тауэрский Ворон. А ты чем занимаешься?

Тоффи. Ну блэт, учусь. Помогаю маме, блэт (смайл).

Тауэрский Ворон. Я ору, как ты «блэт» пишешь (смайл). Не в строчку.

Тоффи. Почему орешь? Как не в строчку? В строчку пишу. А надо как? Столбиком?

Тауэрский Ворон. Блять, ты меня троллишь, что ли? (Смайл.)

Пауза.

Тоффи. Нет.

Тауэрский Ворон. Ну ок, забей. А по фотке и не скажешь, что ты такая доча — милаша мармеладная.

Тоффи. В смысле?

Тауэрский Ворон. Ну, тип, «маме помогаю».

Тоффи. Ну я помогаю. Просто люблю маму (смайл). А вообще, блять, я по кладбищам гуляю. Убегаю из дома.

Тауэрский Ворон. Я ору! Мамку любишь, а из дома убегаешь.

Тоффи. Ну, когда… заебет совсем.

Тауэрский Ворон. А по кладбищу не ссыкотно в соло ходить? Там зомби (смайл).

Тоффи. Нет. Там так тихо. И спокойно. Я там думаю о вечности…

Тауэрский Ворон. (Смайл.)

Тоффи…Блять.

Тауэрский Ворон. Что?

Тоффи. Я там думаю о вечности, блять.

Тауэрский Ворон. Гык (смайл).

Тоффи (вкрадчиво). А ты маме своей помогаешь?

Тауэрский Ворон. Нет.

Тоффи. Вообще не помогаешь? По дому.

Тауэрский Ворон. Она умерла.

Пауза.

Тоффи. Умерла?

Тауэрский Ворон. Да.

Тоффи. А с кем ты живешь?

Тауэрский Ворон. Один… С батей.

Тоффи. Значит, умерла?..

Тауэрский Ворон. Лол, бля, еще раз спроси.

Тоффи. Извини (смайл). А с батей, значит, все норм?

Тауэрский Ворон. Норм. Ровно все. Мы с ним ездим на рыбалку. И в волейбол… Он балдежный.

Тоффи. А мама была не балдежная?

Тауэрский Ворон. Вообще не балдежная. Орала.

Пауза.

Мать (разговаривает с подругой). Ты знаешь, даже давление тогда поднялось. Я подумала, что зря я все это затеяла. И вот такие страшные слова пришли: он меня не любит. Он меня не любит. Так обидно, тебе не передать. Ведь я для него — все… А он меня видит в гробу, понимаешь? Я расплакалась тогда. Но так. Тихо. Чтобы он не слышал в своей комнате.

Я вообще почти всегда так плачу. Знаешь, это как чихать, зажав нос. Такое рыдание внутрь. Ну, конечно, иногда я плачу и при нем, чтобы он понял, что расстроил меня. Ну в общем, это было ужасно… И разозлилась я тоже, конечно. Я едва все это не закончила. Но потом собралась. Ради блага моего ребенка. Думаю: «Я это придумала, чтобы выяснить очень конкретные вещи. Умерла у тебя мать, ладно. Умерла так умерла. Главное для меня — понять о тебе… что с тобой все в порядке… Что ты — не гей…»

Сын (ведет анонимный видеоблог). И, короч, она заткнулась. Телка эта сасная. Я думаю: «Че докопалась до меня? Тип, жалеет меня или что?» Ну то, что я ей сказал про мать. Тип, плачет, может. Ну, знаете, бабы плакать любят. Ну в смысле, дорогие подписчики, то есть подписчицы. Короч, если среди вас телочки, то сорян. Но вы же рили любите поплакать. У меня в классе вот есть Еремова такая. Она тоже вся разнылась, когда я на стадионе на физре на арматуру упал, ногу пропорол. Такая ревет, говорит, что ей меня жалко, что у нее эмпатия. Блять, не эмпатия у нее, а хайпожорство: тип, пусичка вся такая перед классом. Ревела-ревела, шкура, а ко мне потом в больницу не пришла проведать. Никто не пришел.

Блядь, не класс у нас, а одни дебики.

А потом думаю: «С чего бы ей, этой телке питерской, реветь?» Она меня не знает вообще. Мало ли у кого родители мертвые. Может, она не отвечает, потому что жрет. Или на очке сидит… Че я пиздостраданием занимаюсь? Думаю о ней, делать больше нечего. Пошла она в жопу. Тян не нужны. Мне и в соло нормич. Закрыл ваще диалог. Думаю, ща пару каток отыграю.

Тауэрский Ворон. Ты тут? Тоффи? Тоффи? Камон! Че пропала? (Смайл.)

Тоффи. Я тут. Как у тебя в школе дела?

Тауэрский Ворон. Да блэт, что за вопросы?! Пошла она на-хуй, эта школа сраная!

Тоффи. Ну ладно, сорян.

Тауэрский Ворон. Ничего. Как подумаю, что на школу трачу жизнь, сразу депра какая-то валит. Это же нам не пригодится во взрослой жизни. Если бы еще школа норм была, так у нас полусовок какой-то. Я вообще хочу свалить отсюда. В Европу в универ поступлю. Не люблю школу, короч. Ты, что ли, любишь?

Тоффи. Нет. У меня репеты… Ну, репетиторы. Школьную программу дома прохожу.

Тауэрский Ворон. Балдеж (смайл). Тоффи. А у тебя есть друзья в школе?

Тауэрский Ворон. У меня, тип, там только один друг. Тоффи. А что за друг?

Тауэрский Ворон. Ну друг и друг. Просто друг. Мы… по заброшенному заводу лазим вместе. Чилим. Флексим.

Тоффи. Флексите?

Тауэрский Ворон. Ну блэт, просто болтаем. Гуляем.

Тоффи. И больше ничего?

Тауэрский Ворон. Ну а че еще-то надо?

Тоффи. Нет, ничего (смайл).

Мать облегченно вздыхает.

Тауэрский Ворон. Хочешь, го на завод. Тоже полазим? Там круто. Только собаки бродячие, но ты не ссы, со мной не страшно (смайл).

Тоффи. Не знаю. Вряд ли.

Тауэрский Ворон. Почему?

Пауза.

Тоффи. У меня аллергия на ультрафиолет. Я только ночью гуляю.

Тауэрский Ворон. Ты че, гонишь? Ты фейк?

Пауза.

Тоффи. Нет. Редкая болезнь.

Тауэрский Ворон. М-м-м. Ты, тип, как вампир.

Тоффи. О, точно. Как вампир.

Тауэрский Ворон. По ночам шляешься, кровь пьешь (смайл).

Тоффи. Ну.

Тауэрский Ворон. Но ты и днем не спишь. Щас же день. Значит, можешь и днем (смайл).

Тоффи. Что могу днем?

Тауэрский Ворон. Кровь пить днем.

Тоффи. Типа могу.

Тауэрский Ворон. (Смайл.) А ты в вампиров веришь?

Пауза.

Тоффи. Ну… Да…

Тауэрский Ворон. Тыжеготка, вампиры тебя должны переть. Тоффи. Что меня должны делать вампиры?

Тауэрский Ворон. Ну переть, ну типа, нравиться должны. «Сумерки» всякие, Дракулы… Это же для телочек всех вампиров придумали… (смайл).

Тоффи. Я не телочка.

Тауэрский Ворон. Извини, для девушек, я имел в виду…

Пауза.

Мать (разговаривает с подругой). И, знаешь, мне как-то стало даже самой легко — вот так просто, разговаривать с ним, пусть даже так, как бы не по-настоящему, но вроде бы мы с ним никогда не разговаривали так близко, так честно… И пусть он говорит, что хочет мне смерти, пусть! Пусть я половину не понимаю из того, что он говорит, ищу эти слова в Google. Все равно, знаешь, как будто у меня внутри какую-то плотину прорвало. И я даже решила проверить, насколько ему важен этот разговор. И я ему крикнула: «Костя!»

Сын. И она тут опять орет мне. Прикиньте, а эта тянка как раз ответ пишет. Я так разозлился, думаю: «Ну отъебись ты уже!» А сам ей кричу: «Я занят!»

Мать. Кричу ему: «А в кино не хочешь сходить?! Я дам денег!» А он мне: «Нет! Я уроки делаю!» (Улыбается.)

Сын. У нее же без выпендрежа не получается. Все строит из себя Мать Года. Кино мне начала предлагать, пирог, говорит, хочешь испеку? «Иди ты в жопу, — думаю, — со своим пирогом и кино свое знаешь куда себе засунь», и кричу: «Не мешай!» И уши надел.

Сын надевает наушники, мать счастлива.

Мать. Понимаешь, мне стало так легко на душе… Наконец-то я нашла к нему лазейку, малость, но что-то в этом было настоящее, очень ценное. Теперь я поняла, что он не гей, теперь я поняла, что мой Костик — нормальный… Мой сын, оказывается, настоящий мужчина, романтичный, правда, немного грубоватый. Ой, ты знаешь, это действует как наркотик… (Возвращается к компьютеру.) Тауэрский Ворон. А ты про себя еще расскажи.

Тоффи. А что?

Тауэрский Ворон. Что хочешь.

Тоффи. У меня есть маленький брат. Я о нем забочусь. Тауэрский Ворон. Кайф. А у меня нет братьев.

Тоффи. Я о нем забочусь, а он не ценит.

Тауэрский Ворон. Всмысле?

Тоффи. Мрачный такой ходит. Со мной не разговаривает. Тауэрский Ворон. Может, ты не знаешь, что ему нужно?

Может, живот у него болит?

Тоффи. Может. Не знаю. Я уже устала.

Тауэрский Ворон. Ну а поговори с ним, рили. По-чесноку. По-настоящему.

Тоффи. Я говорю.

Тауэрский Ворон. Аонче?

Тоффи. А он говорит, что лучше бы я умерла.

Тауэрский Ворон. Нихуя себе малыш (смайл). Заебал?

Тоффи. Заебал.

Тауэрский Ворон. Лойе тебе.

Тоффи. Что?

Тауэрский Ворон. Ты мне нравишься. Очень. Я даже не хочу других фоток твоих просить.

Тоффи. Ты мне тоже. А зачем другие фотки?

Тауэрский Ворон. Ну а вдруг это фотошоп, а ты на самом деле страшная. Или вообще фейк (смайл).

Тоффи. Я не страшная и не фейк.

Тауэрский Ворон. Лан, верю. Ты не думай, я не дрочер.

Тоффи. Фу!

Тауэрский Ворон. Сорян. Ну в смысле… А девушки не боятся, что на их фотки дрочат?

Тоффи. Нет. Не знаю. Мне пора идти…

Тауэрский Ворон. Ну камон, забудь вообще про дрочку. Я хэзэ, прост накидал случайно… Не хотел сказать такое, бля… Это все тэ-девять (грустный смайл).

Тоффи. А что ты хотел сказать?

Тауэрский Ворон. Я хотел сказать, что ты клевая. Не исчезай, ладно? (Смайл.)

Тоффи. Ладно. Мы встретимся тут завтра.

Тауэрский Ворон. Правда? (Смайл.)

Тоффи. Правда. Спокойной ночи тебе.

Тауэрский Ворон. А тебе — неспокойной ночи (смайл). Тоффи. Почему?

Тауэрский Ворон. Ну ты же ночью гуляешь. Вампир.

Тоффи. Да, точно. Схожу сегодня на заброшенный завод.

Тауэрский Ворон. Пока.

Тоффи. Пока.

Тауэрский Ворон. Ты еще тут?

Тоффи. Ну да.

Тауэрский Ворон. Пока (смайл).

Тоффи. Пока.

Монолог 2

Мать и сын в своих комнатах. У сына в комнате горит настольная лампа. У матери в комнате горит свеча, запертая в клетку.

Сын (ведет анонимный видеоблог). Привет, мои девять подписчиков! Вы, короч, все равно не узнаете, как меня зовут, как я выгляжу и где живу, чтобы меня захейтить. А еще комменты выключены, и поэтому я продолжаю охуительные истории про тян из интернета и всех остальных.

Прикиньте, думал о ней весь день. Как она там ходит по своей новой квартире. Ходит, а везде чучела со стеклянными глазами… Не, ниче конкретное не думал, просто, тип, представлял себе, как она ходит. Тип, знаете, как привидение, белая такая, как мел. Ну как на фотке. И брат ее не любит. И отец ее из всех чучела делает. Она одна такая ходит.

Тип, как я.

Кстати, про мел. Химица сегодня на уроке опять мел жрала, прикиньте? Жесть, как так можно? У меня, говорит, дети, кальция не хватает, не обращайте внимания. Блэт, да как на такое не обращать внимания? Сидит, толстая, в шали этой своей, как с вокзала, и хрум-хрум… И белые крошки эти ей на сиськи сыплются… Тут уже не просто рофлы, тут вообще полное ебобо.

Мне иногда кажется, что я на каждом уроке это вижу. Все учителя сидят перед нами и жуют мел. И из пастей у них такие белые струйки… И они медленно заставляют всех нас тоже мел жрать. Хрум-хрум, блэт. Пока у нас тоже белые слюни не потекут. Хожу в школу и, типа, как чувствую, что у меня внутри все этим мелом заполняется… Пиздец, в общем. Отстойный день был.

Целый день думал с ней потрещать. Но я через телефон на уроках почти не сижу, у меня зашкварный тариф еще, медленно грузится все. Да и контру сегодня писали… Но я думал. Думал на большой перемене сбегать к Маку, через маковский вайфай посмотреть, что она мне написала. Но не побежал. «Ай, — думаю. — Че я, как дебик, буду бегать».

Прихожу домой. Комп врубаю, блэт, света нету. Я заагрился, кружку разбил даже случайно. Думаю: «Она, наверно, меня ждет там. Ей, наверно, и поговорить не с кем, хэ зэ». Я видел у нее там десять друзей каких-то хикканов и готок тупых.

А мне она статус «Лучший друг» поставила…

Хожу по дому, как дебик. Чувствую — сквозняк. Думаю: «Наверно, эта опять форточку оставила, дура».

Холодно. Зашел в ее комнату, закрыл окно. Смотрю, а там клетка эта стоит. Ну, помните, с воробьем. Смотрю, а она туда свечку заперла. Ну вы прикиньте! Что за кринж дикий! Она сама его выбросила, и потом сама еще свечку ставит. За упокой, блядь, души! Ну выброси ты эту клетку! Но нет, и пидЖак батин она нюхала, и на клетку эту пырится теперь!..

Так слушайте дальше. Я со злости ее кровать пнул… Ну не ее, а их с батей кровать. И, прикиньте, там что-то под покрывалом на пол упало. С кровати. Что-то, блэт, большо-о-о-о-е! Я поднимаю покрывало. И знаете, что там? Знаете, блядь, что? Дилдос! Здоровенный синий резиновый хуй! Черный властелин просто в сторонке курит нервно! Мне так противно стало. Я стою в шоке. Стоял, не знал, что делать.

Это, знаете, я как первый раз порнуху увидел. В одиннадцать лет. Не мог поверить, что люди могут такое делать. Это как-то выглядело для меня тогда… Ну как будто убийство. Что-то такое, капец, жуткое. Неестественное.

Но потом меня попустило. Ну в смысле сейчас. Я даже орнул. Сходил, плоскогубцы взял в кладовке. Взял синего властелина плоскогубцами. Ну не руками же его брать… Из клетки свечку вытащил, положил рядом. А член туда поставил. Вместо свечки. Пусть постоит, думаю, будет сюрприз. Стою, смотрю, ору со своего творчества. Слышу — она пришла. Я — быстро в комнату свою…

Мать (разговаривает с подругой). Ой, день был тогда такой дурацкий. Да Рафаэловна со своей базой всю плешь проела… И Светка… Ну представь, за три месяца они собирают в рабочее время всех, чтобы решить, где корпоратив на Новый год заказывать! За три месяца! И меню! Это все — на три часа. В нашем бабском-то коллективе! А у меня базы той и половины нет! Я ей говорю: «Светочка, без меня решите, мне все равно, я на все согласна». А она губки бантиком сделала, знаешь, как она умеет: «Танечка, я не принуждаю, но ты же знаешь — у нас коллектив…» Она может… Вацлавна у нас работала, бабулька, так они на ножах были. Ее Светка премии лишила за то, что та ее с днем рождения не поздравила! Ну, не в открытую, конечно… Нашла повод. В общем, Рафаэ-ловна косится. Ей агентство уже гневные письма шлет. Но это еще не самое страшное.

Светка в конце этого сборища меня еще и дурой выставила. Говорит: «А вот Таня, наверное, все наши решения документировала, все совещание в ноутбуке сидела». Представляешь? Взяла меня и выставила перед всеми, я даже не знала, как среагировать. Заулыбалась. Ну ей-богу, как чучело какое-то. Вечно я у нее какой-то козел отпущения. Все, конечно, захихикали неодобрительно так, вроде как я на важном совещании левыми делами занималась… Я работала! Я туда работать прихожу! Смех и грех. Ай, ну их.

Думала я о том, правильно ли поступаю. Ну, с Костей. И так думала и эдак. Может, из-за этого базу не сбила. Решила, что нет в этом особо ничего плохого все же. Что это даже меня как-то волнует. Я о нем думаю теперь. Что же там у него происходит… Что он чувствует…

Прихожу домой, лифт не работает, опять света нет. И, знаешь, как-то шевельнулось внутри. Я вот думала, что с ним приду сейчас пообщаюсь. Ну не я, а Тоффи, ты понимаешь. А света нет. Компьютер не работает. Как-то испортилось настроение сразу.

А я ведь уже столько всего придумала, что у Тоффи за день случилось.

Поднимаюсь, стучу. Он не открывает. И тут вдруг странное чувство такое возникло. Точнее, отсутствие чувства. Понимаешь, я стою у двери и не жду шарканья Ваниных тапочек. Ну как бы я смирилась со смертью Ваниной. То есть я стою перед дверью и отчетливо знаю, что там только Костя.

Ну и что он мне не откроет.

Открываю, захожу — тихо. Говорю: «Костя, я пришла…» Он молчит. К двери его подхожу тихонько, слышу — он хлюпает носом. Опять плачет. Не стала стучать. Наверное, из-за пиджака, думаю. Совесть. Или по отцу тоскует. А я простила его уже, да. Ну мужчины не любят, когда видят их слезы, думаю.

Пусть себе поплачет.

Захожу к себе в комнату… И там… Ну, знаешь… Страшный беспорядок. Кровать перебуроблена вся, все разбросано… Он… Там валялся, наверное, на кровати, пока меня не было, телевизор смотрел. А я… Ты же знаешь, как я к порядку отношусь. Очень строго.

А, света не было, точно, да.

Ну, значит, он смотрел телевизор, когда свет был. У нас в спальне… У меня в спальне помнишь какой телевизор — плазма, большая диагональ… Костя в детстве любил у нас на кровати лежать. Ляжет между нами, и мы «Дискавери» про животных смотрим, с чаем. Ну тогда, конечно, другой телевизор был…

Ну так вот, я разозлилась ужасно. Очень разозлилась. Даже самой стыдно. Ну должны же быть у человека границы? Своя территория? Пусть он в своей комнате что хочет делает, а моя комната — это моя комната! Я побежала прямо к нему. Говорю: «Да что же это такое! Что же это за неуважение такое?» А он лежит на кровати, глаза красные от слез. Ну, думаю: «Ничего. Плачет он! А когда я плачу, будто ко мне какое-то сочувствие есть!»

Сын. Слышу — топает, орет. Заваливает ко мне, больная, ручку на двери чуть не сломала. Прикиньте, подбегает, ухо как закрутит, завизжит, как свинья. Не понравился ей член в клеточке. Такая, тип: «Не смей больше, типа, ко мне в комнату входить! Замки повешу!» Я говорю ей: «Вешай свои замки, делай там что хочешь!» Говорю: «Быстро ты отца забыла. Я там твоего хахаля в новую квартиру определил, как ему, нравится?»

Она как схватит джинсы мои выходные — на стуле висели — и как давай меня хуярить джинсами, больно, по морде прямо, но мне как-то пох. Так пусто внутри становится. Она бьет, а мне пох. Я сразу начал думать — про то, как из дома уйду. Думаю: «Чтобы бомжом жить, ничего сжигать не надо. Просто все забыть, и все. И жить на заводе. Или к тян из Питера этой попрошусь жить ненадолго. Пока работу не найду. А потом буду жить на заводе, в каморе, ходить на работу. А к тян буду ходить мыться и одежду стирать…»

Мать. И, понимаешь, все бы ничего, если бы он не начал дерзить. Я ему говорю разумные вещи: «Не входи ко мне в комнату, я запрещаю, если ты не умеешь уживаться с другим человеком», — а он дерзит. Я очень сильно, конечно, тогда его отругала. А он еще тогда сказал мне… Обвинил…

Сказал, что я забыла Ваню быстро.

Представляешь? Как ты такое можешь говорить, спрашиваю у него. Откуда ты знаешь, что у меня в душе творится? Если бы ты знал, говорю, сколько у меня боли… Ой…

Он сидит, красный весь, молчит. Думаю, все, хватит. Ушла я из его комнаты. Как-то начала приходить в себя. Думаю, ничего. С Тоффи поговорит, успокоится.

Ей можно все рассказать… Да и я успокоюсь…

Сын. Сижу, а передо мной эти джинсы валяются. Трогаю волосы, а там — кровь. Наверное, пуговицей на джинсах. Сижу, и мне как-то… пиздец. Не могу объяснить. Никак. Понимаете? Вообще ничего нет. Слепоглухонемой. Как будто и она, и все-все-все очень далеко от меня. Только о питерской девчонке этой думаю. Как она там?

И тут свет дали.

Мать. Я на кухне возилась. Ужин готовила. Неблагодарному этому… Вся в мыслях своих… И вдруг радио как заиграет! Я чуть нож себе в руку не воткнула.

Сын. Я врубаю комп. А там — «Перенаправление». Блять! Деньги свои считаю — не хватает. Не буду у нее просить, думаю. Даже из комнаты не выйду. Я за телефон. Думаю, пусть медленно, пусть хоть как, но я с ней поговорю…

Мать. Дорезала я салат и пошла к компьютеру в свою комнату. Ну, там все убрала… Как раз, с работы шла, за интернет заплатила, деньги должны были дойти… Думаю, ну надо же его утешить. Он же обижен. Захожу — точно, он тут как тут. Сидит уже. Ну, онлайн.

Диалог 2

Те же. Появляются Тоффи и Тауэрский Ворон.

Тоффи. Привет! (Смайл. Пауза.) Привет! Ты тут?

Тауэрский Ворон. Привет (смайл). Извини, на телефоне инет медленный…

Тоффи. На телефоне? А почему ты не через компьютер?

Пауза.

Тауэрский Ворон. А за инет не заплачено.

Тоффи. Понятно… Как дела?

Тауэрский Ворон. Нихуево.

Тоффи. То есть хорошо?

Пауза.

Тауэрский Ворон. Нуда.

Тоффи. А по тебе не скажешь.

Тауэрский Ворон. В смысле по мне? Ты что, по аватарке умеешь отдуплять, как у кого дела?

Тоффи. Нет, шутка (смайл). Ну, все хорошо?

Тауэрский Ворон. Да, все охуительно. А у тебя как дела? Тоффи. И у меня хорошо. Я была ночью на твоем заводе. Тауэрский Ворон. Икактебе?

Тоффи. Балдеж.

Пауза.

Тауэрский Ворон. Да, там под старыми конвейерами камора. У нас с другом.

Тоффи. Камфара?

Тауэрский Ворон. Камора. Ну, каморка. Комнатка.

Тоффи. (Смайл.)

Тауэрский Ворон. О, инет врубили. Перебираюсь за комп. Тоффи. (Смайл.)

Пауза.

Тауэрский Ворон. Там диванчик. Он с мусорки.

Тоффи. Фу, с мусорки. Это же не айс. Клопы.

Тауэрский Ворон. Да нет там клопов. Стол из ящиков. Это тайный штаб, как у Брюса Уэйна.

Тоффи. Норм. И что вы там делаете?

Пауза.

Тауэрский Ворон. Клей нюхаем.

Мать в ужасе.

Тоффи. Что?!

Тауэрский Ворон. Да я рофлю. Ничего не делаем. Болты пинаем. Я тебя туда свожу.

Тоффи. Потом когда-нибудь.

Тауэрский Ворон. Поскорее бы. Расскажи, что у тебя.

Тоффи. У меня брат… зашкварился.

Тауэрский Ворон. Что сделал?

Тоффи. Ну он взял залез в мою комнату. И взял мою одну секретную вещь.

Тауэрский Ворон. Че за вещь?

Тоффи. Мой дневник. Охуительно секретный дневник. Он почитал. И… рофлил с него.

Тауэрский Ворон. А ты что?

Тоффи. А я ударила его… Втащила. Теперь совестью мучаюсь. Тауэрский Ворон. Ну заслужил же, не парься. Меня тоже мать однажды избила. Она совестью не мучилась.

Тоффи. А может, мучилась.

Тауэрский Ворон. Мне похуй.

Тоффи. А еще отец сегодня чучело сделал.

Тауэрский Ворон. Какое?

Тоффи. Козла. Такой глупый козел. Нелепый. К нам приходили гости и все на козла смотрели.

Тауэрский Ворон. А почему козла?

Тоффи. Не знаю. Потому что козла еще не было. Тупой козел. Все над ним смеялись. Пальцами показывали. А мне за него было жесть как обидно.

Тауэрский Ворон. С хера ли тебе было обидно?

Тоффи. Ну, он, может, совсем не хотел, чтобы вот так его выставляли перед всеми и ржали. Может, он хотел просто траву щипать, а после смерти под землей спокойно сгнить.

Тауэрский Ворон. Козлов еще едят (смайл).

Тоффи. Да, козлов еще едят (смайл).

Тауэрский Ворон. Но я понимаю этого козла, если по-чес-ноку.

Тоффи. Да?

Тауэрский Ворон. Да. Я в седьмом классе в телку…

Тоффи. В девушку.

Тауэрский Ворон. В девушку. Ну, типа, влюбился. И, короче, сказал ей.

Тоффи. И что она?

Тауэрский Ворон. Она сука была. Всему классу растрепала. Тоффи. А что растрепала?

Тауэрский Ворон. Ну, блэт… Что я ей стихи по телефону читал.

Тоффи. Ты стихи пишешь?!

Тауэрский Ворон. Ну типа. Я же тебе говорил. Еще почитать хотела.

Тоффи. Ой! Я забыла. Хуево! То есть нихуево! То есть охуительно! Это я про стихи (смайл).

Тауэрский Ворон. Ну, типа, я ей читал стихи. Сначала она трубку подняла. Я и читал, дебил. А потом, когда дочитал, мне из трубки Филей говорит: «Молодец, долбанавт, хорошие стихи…»

Тоффи. Филей?

Тауэрский Ворон. Ну, это был такой дебик из девятого класса. Он в колонии сейчас. Такой мудак, жесть. Оказывается, она с ним встречалась тогда. И просто они… решили, типа, орнуть с меня… Она, тип, ему трубку дала, и он слушал… Суки… Надо мной все смеялись. Как над тем твоим козлом… А потом я вообще в другой класс перешел.

Тоффи. Ну, суки (угрожающе). А фамилию этой девочки не знаешь?

Тауэрский Ворон. Ну знаю. А нах тебе?

Тоффи. Да не, так (смайл). А скинь свои стихи.

Тауэрский Ворон. Не.

Тоффи. Скинь, мне очень интересно. Я не буду… рофлить. Честно. Я люблю стихи.

Пауза.

Тауэрский Ворон. Ну, блэт… Щас, найду…

Тоффи. Жду.

Тауэрский Ворон.

Когда просится сердце на волю,

Днем коротким иль ночию длинной,

Душу я опою алкоголем,

Душу я окурю никотином.

И цирроз разовьется душевный,

Стану сильно я болен душою,

Поместят меня в госпиталь, верно,

Для таких же болезных изгоев.

Там я буду лежать на кровати

И глядеть на облезлую стену.

Бредя, ночью, сестру буду звать я,

Утром буду себе резать вены.

За окном моим тополь зачахнет,

Сорок дней я не буду смеяться.

Когда ветер зимою запахнет,

Я пойму, что пора собираться.

Я одену пидЖак из сукна,

Я возьму с собой два чемодана,

Темной ночью шагну из окна

И исчезну в сплетеньях тумана.

Тоффи. Балдежно. А ты что, куришь и пьешь?

Тауэрский Ворон. Да нет. Ну, бля, не в этом же суть…

Мать облегченно вздыхает.

Тоффи. Извини, кайфовые стихи. Круто.

Тауэрский Ворон. Спасибо. Никому не давал его читать. Тебе дал.

Тоффи. Круто. Мне приятно. Пося-а-а-бки-и-и!

Тауэрский Ворон. Фу, блэт, вырубает, когда так говорят.

Скажи просто «спасибо».

Тоффи. Спасибо. У тебя талант, рили.

Тауэрский Ворон. Спасибо.

Тоффи. Только мрачные такие.

Тауэрский ворон. Что?

Тоффи. Стихи.

Тауэрский Ворон. На себя посмотри (смайл). Ты же гот-герл.

Тоффи. А, точно (смайл). Вообще не пьешь?

Тауэрский Ворон. Ну, пиво иногда. Редко.

Тоффи. Пиво — это плохо. Это… хуево.

Тауэрский Ворон. Спасибо, «мама»… (смайл).

Мать встревожена.

Тоффи. Я не мама… Я — Тоффи.

Тауэрский Ворон. Ну тогда че ты мне про пиво тут… Типа, сама не пьешь. И не куришь. Все гот-герлы курят.

Тоффи. Нет, я не пью. И не курю. Мне нельзя. С болезнью. тауэрски й ворон. А если бы болезни не было — бухала бы?

Тоффи. Нет, не бухала бы (смайл).

Тауэрский Ворон. Прикольно. Я написал щас: «Мама», так прикольно. Я это слово давно не говорил.

Тоффи. А почему?

Тауэрский Ворон. Я ее называю «она». Ну, в смысле, называл. Она такая… К ней это слово не подходит. Не подходило.

Тоффи. А почему?

Тауэрский Ворон. Ну в детстве я ее так называл. Мамой. Тогда она норм была. А потом у нас случилось кое-что хуевое, и она изменилась.

Тоффи. А может, это ты изменился?

Тауэрский Ворон. И я тоже изменился. Но все равно. Я не могу к ней прийти и сказать: «Привет, мама!» С ней нельзя, тип, просто норм поговорить. Она все время унижается передо мной или орет. Орала. И била даже. А так хуево… Потому что я все равно к ней хочу. А не могу. Иногда хочется просто прийти, ее обнять и стоять так долго. А иногда хочется убить. А все равно орем друг на друга. Орали. Ай, она умерла все равно, не важно.

Мать плачет.

Тоффи? Ты тут?

Тоффи. Тут.

Тауэрский Ворон. Я тебя загрузил своими проблемами? Сорян.

Тоффи. Ничего. А неужели все, что ты о маме помнишь, хуевое?

Тауэрский Ворон. Не. Не все, говорю же. Она мне сказку в детстве читала. Я ее любил. Про Питерпена. Знаешь? Там про пацанов, которые летали, про пиратов и телку.

Тоффи. Девочку. Венди.

Тауэрский Ворон. Ну, точно, девку. Она, типа, с ними улетела и там жрать им готовила, они, типа, ее уважали…

Тоффи. Они хотели, чтобы Венди стала их мамой.

Тауэрский Ворон. Точнямба! Я и не помню уже.

Тоффи. А Питер Пэн выстрелил в нее из лука…

Тауэрский Ворон. Да! Там еще они думали, что убили, а в реале — не убили. Класс, нам одни сказки читали!

Тоффи. Класс.

Тауэрский Ворон. И там еще непонятно было, типа, этот Питерпен говорит, что, типа, ты моя мама, а сам с ней как будто встречался. Такая странная хуйня, кек (смайл).

Тоффи. Да, странная хуйня…

Тауэрский Ворон. А я потом в детстве, когда засыпал, представлял, как моя кровать, типа, вся в этом порошке…

Тоффи. Волшебной пыльце…

Тауэрский Ворон. Ну, тип, да. И как она поднимается и через окно летит на этот остров, а я такой лежу и смотрю вниз, а там страны разные, моря… Такая смешная хуйня была, лол (смайл). А она, после того как сказку почитает, говорит: засыпай, тип, быстрей, и тогда во сне попадешь на этот остров…

Тоффи. И попадал?

Тауэрский Ворон. Снилось пару раз.

Тоффи. Я тоже эту сказку в детстве очень любила. И тоже представляла, как я улетаю из окна в ночной рубашке… И сыну своему тоже буду ее читать.

Тауэрский Ворон. Откуда ты знаешь, может, у тебя дочка будет…

Тоффи. Нет. Сын. Я точно знаю.

Тауэрский Ворон. (Смайл.) Ты классная. Давай встретимся. Ну, ночью. Я приду на завод…

Тоффи. Ты мне тоже очень нравишься, но нет, я поздно гуляю. Тауэрский Ворон. А когда ты спишь?

Тоффи. Днем. До обеда. Я уже выспалась.

Тауэрский Ворон. Блэт, ну че за динамо? А когда увидимся? Я не буду приставать, честно. Просто хочу тебе завод показать.

Тоффи. Я уже видела завод. Приставать? А ты уже приставал к кому-нибудь?

Тауэрский Ворон. Приставал. У меня и секс был.

Мать в ужасе.

Тоффи. С кем?

Тауэрский Ворон. Ну так я тебе и сказал (смайл). А у тебя?

Тоффи. А у меня… Тоже был.

Тауэрский Ворон. Гонишь (смайл).

Тоффи. Ты тоже гонишь.

Тауэрский Ворон. Ну гоню. Ну и че? Тоффи. Ну и ниче (смайл).

Мать облегченно вздыхает.

Тауэрский Ворон. Ты на заводе каморы нашей не видела. Го на завод? Давай погуляем.

Тоффи. Нет.

Тауэрский Ворон. Бля… (грустный смайл). Ты точно не фейк?

Тоффи. Я настоящая. Под конвейерами камора?

Тауэрский Ворон. Под конвейерами.

Тоффи. Я туда ночью приду и оставлю кое-что для тебя.

Тауэрский Ворон. Очень хочется с тобой погулять. Тоффи. Потом когда-нибудь.

Тауэрский Ворон. Ты очень красивая. И хорошая. И мы похожи с тобой.

Тоффи. Чем?

Тауэрский Ворон. Ну, блять. Мы одни. Никого не любим. Ну и жизнь у нас ваще жопа полная.

Тоффи. Наверное.

Тауэрский Ворон. Рили. Нам надо погулять. Тоффи. Ладно. Пока.

Тауэрский Ворон. Подожди!

Тоффи. Что?

Тауэрский Ворон. Слушай, у меня инет в телефоне медленный. Я буду завтра днем онлайн, в школе, но очень медленно отвечать буду, ок?

Тоффи. Хорошо.

Тауэрский Ворон. У меня тариф дешманский, и смартфон еще старый, лагает дико. Он у меня падал пару раз…

Тоффи. Пока.

Тауэрский Ворон. Пока! Ты тут? Пока…

Монолог 3

Мать и сын в своих комнатах, мать разговаривает с подругой, сын ведет анонимный видеоблог.

Мать…Да, погода — ужас. Давление — второй день. Нет, голова не болит, а, знаешь, такое состояние дурное… Какие-то мошки перед глазами… Слушай… Ты бы мне не могла до пятого денег одолжить? Нет, немного… Да, понимаешь, купила ему телефон новый. Ну, скоро день рождения, а я как раз нашла телефон, как он хотел — не такой дорогой, как в салоне. Ну, знаешь, они эти гаджеты, эту мишуру всякую любят. Мальчишки… Спасибо… Атак в целом нормально. Ну что, работа-дом… С Костей? Ну в реальности — не очень общаемся. Как было, ничего не изменилось. А в интернете… Да тоже редко переписываемся…

Сын. Прикиньте, телефон мне купила. Айфон шестой. Я прихуел. Странно, да. Говорит: «На день рождения тебе». А он только через неделю. Ай, пох на нее, че у нее там в голове… Главное — с тян из интернета можно щас нормально балакать. Мы до сих пор не виделись. У нее же болезнь, или боится она меня… Она говорит, что она не фейк, и я ей верю почему-то. Я ваще, прикиньте, кажется, не знаю… Ну вот, реально, сны про нее вижу… Я ей тоже нравлюсь. Ну, знаете, по-настоящему. Не так, как я Зубиковой нравлюсь, это такая страшилка у нас из класса. Сидит, пырится на меня, как удав. Вот не так, а по-настоящему, когда люди узнают друг друга хорошо, все друг другу доверяют… А трещим мы очень часто с питерской девчонкой. Да ваще — большую часть дня. А на выходных — так и весь день. А в школе я под партой сижу тоже с телефоном, пишу ей. Она такая балдежная… мать. Да, почти не переписываемся, знаешь, времени сейчас особо нет… А в реальности с ним очень трудно, ты же понимаешь. Я клетку эту вчера оттираю от воска, чувствую: он сзади стоит. Я испугалась, поворачиваюсь, он говорит: «Выброси клетку». Я говорю: «Моя клетка, что хочу, то и делаю…»

Сын. А я ей типа: «Камон, это моя клетка — это ты мне воробья того принесла! Выброси клетку, бесит! Ты же сама воробья и убила!» Ну, знаете, просто поагрить ее захотел. Мне пох на эту клетку, конечно, но ей не пох, она помнит, как я в нее синего властелина поставил — она первый раз ее с тех пор из комнаты вынесла… И она начинает агриться опять, типа, пиздуй в свою комнату, бла-бла-бла… А я ей: «Убила! Убила!»

Мать. Понимаешь, и он опять начинает… про того попугайчика… Что я его выбросила тогда на холод. На вину давит. Мне, конечно, очень неприятно, но я пытаюсь сдерживаться последнее время…

Сын. С размаху мне по губам как втащит! И с этой клеткой свалила в свою комнату. Смотрю ей вслед и думаю: «Ну ты жалкая, капец…» А потом я бутиков сделал и с питерской тян в сети трещал весь вечер.

Диалог 3

Появляются Тоффи И Тауэрский Ворон.

Тауэрский Ворон. Тоффи, ты тут?

Тоффи. Да, Ворон, привет.

Тауэрский Ворон. Привет. Как твои дела? (Смайл.)

Тоффи. Нихуево. То есть — хорошо. Сегодня отец сделал чучело из волнистого попугайчика.

Тауэрский Ворон. Прикольно. У меня тоже недавно был зеленый попугайчик. Совсем недолго.

Тоффи. Бедный попугайчик…

Тауэрский Ворон. Да, его съела кошка. Но перед этим он замерз на ветру и упал. Это все моя мать. Это все она.

Тоффи. Может, она не хотела.

Тауэрский Ворон. Не хочу об этом думать.

Тоффи. Ну ладно.

Тауэрский Ворон. Знаешь, я был сегодня на заброшенном заводе, куда мыс тобой ходим.

Тоффи. И что? (Смайл.)

Тауэрский Ворон. Я нашел в каморе твою записку. Твои стихи.

Тоффи. И… и как тебе?

Тауэрский Ворон. Они охуительные! В смысле — они прекрасные… Я не все слова, правда, понял. Пришлось гуглить…

Тоффи. Спасибо.

Тауэрский Ворон. Как тебе камора? (Смайл.)

Тоффи. Грязненько.

Тауэрский Ворон. Ну да… Слушай… Я хочу сказать тебе. Только это серьезно, ладно?

Тоффи. Ладно. (Смайл.)

Тауэрский Ворон. Это вообще так серьезно, что оно серьезнее самых серьезных вещей.

Тоффи. Хорошо.

Тауэрский Ворон. Я тебя люблю. (Пауза.) Тоффи?

Тоффи. Я тут.

Тауэрский Ворон. Ну вот. (Пауза.) Сорян.

Тоффи. Нельзя извиняться за такое.

Тауэрский Ворон. А ты меня?

Тоффи. И я тебя.

Монолог4

Мать расстроена, сын мрачен. Они оба оправдываются, Тоффи и Тауэрский Ворон переговариваются шепотом.

Мать. Света, ты не права… Хорошо, Светлана Викторовна, вы не правы. Нет, я не сижу в соцсетях вместо работы — у нас там тоже есть клиенты. Это по работе… Ну если тебе все равно, почему ты… Вы мне тогда выговор объявили? Светлана… Ну… Хорошо… Да, я поняла… Поняла…

Сын. Да, мать знает… Все она знает… Ну Павел Дмитриевич, ну верните мне телефон… Мне по важному делу будут звонить… По семейным обстоятельствам… Да… Я не буду на уроке с ним сидеть — честное слово… Я отключать его на урок буду…

Мать. Прости, что не позвонила… Была занята, да… Подработка, то-се… Легла в пять утра. Нет, что ты, какой интернет… Дел по горло и без интернета… А так все хорошо, да, спасибо…

Сын. Привет, мои девять верных подписчиков! Сорямба за то, что видосы выходят так редко. Я, короч, немного не высыпаюсь. Да, я до утра трещу с девочкой из Питера. Надо хоть немного высыпаться. Ей-то хорошо, она ночью не спит… А мне в школу днем… Если вдруг вы ждете моих видосов, то сори… Прошу понять и простить.

Просто у меня такого никогда не было…

Диалог 4

Тоффи. Он был очень красивый. И сильный. Он когда умер, я думала, сама умру… Но потом вроде нашла, ради чего жить. Такая вот грустная история.

Тауэрский Ворон. Такая, ну. Тру готская.

Тоффи. Ну вот, мы в расчете. Я, типа, рассказала тебе историю своей любви… (Грустный смайл.)

Тауэрский Ворон. Этот парень тоже был гот? В коже ходил?

Тоффи. Нет. Он пиджаки любил.

Тауэрский Ворон. Понятно.

Тоффи. Ворон, слушай, тебе мои стихи нравятся?

Тауэрский Ворон. Просто огонь стихи, я же говорил.

Тоффи. Хочешь, еще одно скину? Я недавно написала…

Тауэрский Ворон. Хочу! (Смайл.)

Мать сосредоточенно печатает текст на клавиатуре с бумаги.

Тоффи.

Он болтал худыми ногами

С подоконника ее окна,

А она, не веря, держала руками

Его тень, как черный лоскут сукна.

Он рассказывал ей, как искрятся горы

И блистает на солнце огнями вода,

Когда ты летишь над землей и морем

В его дивный край Никогда-Никогда.

Звенящая фея, глотая слезы,

Их осыпала волшебной пыльцой.

И меркла поэзия, меркла проза,

Лишь стоило глянуть в ее лицо.

Для полета хватило нескольких горсток,

И они засмеялись, открывая окно.

На ладони тепло серебрился наперсток.

И феины слезы были в сердце его.

Она была чиста и светла, он был чист и светел.

Перед рассветом они покинули дом.

Звали мальчика Питер, звали девочку Венди.

Долго плакали окна о ней и о нем.

Ну как?

Тауэрский Ворон. Какая годнота! Это же по той сказке! Из детства!

Тоффи. Да. Понравилось?

Тауэрский Ворон. Кайф! Особенно последний столбик! Охуеть, Тоффи, ты — настоящий поэт! (Смайл. Смайл. Смайл.) Балдеж просто!

Тоффи. Спасибо. У тебя тоже очень хорошие стихи… (Смайл.)

Тауэрский Ворон. А я, короч, песню про тебя начал писать. Ну в смысле не про тебя, а для тебя.

Тоффи. Вот это да… Мне очень приятно. Много осталось?

Тауэрский Ворон. Нет, немного…

Тоффи. Ты — мой Питер Пэн! (Смайл.)

Тауэрский Ворон. Тоффи, я очень тебя жду. Мне прям щас плакать захотелось. Так я тебя увидеть хочу, поговорить…

Тоффи. Ворон, я тоже хочу тебя увидеть. Увидеть, как ты выглядишь, как ты дышишь, как улыбаешься.

Тауэрский Ворон. Мы пойдем на завод… Да хотя срать на завод, куда хочешь пойдем! Го в кафе? Го в парк! Там ночью пускают…

Тоффи. Я пока не могу…

Тауэрский Ворон. Ты че, серьезно? Ну когда?! Я не могу уже! Ты издеваешься, что ли, надо мной?

Тоффи. Нет, Ворон, ты что!

Тауэрский Ворон. А че ты меня морозишь?

Тоффи. Ворон, ну пожалуйста, говори со мной пока так. Мне это очень нужно! Мне очень одиноко!

Тауэрский Ворон. Мне тоже, блять, одиноко! Ты вообще знаешь, че такое «одиноко»? Помнишь, я тебе про друга единственного рассказывал? С которым мы на заводе чилим?

Тоффи. Помню.

Тауэрский Ворон. Нет никакого друга. Я тупо сижу там соло в этой каморе, как дебик. Читаю там, играю в телефон или кирпичами в стену швыряю. Про друга тебе и ей рассказываю, чтоб вы не подумали, что я хиккан или ебу дал.

Пауза.

Тоффи. Ворон, я пришлю тебе подарок на день рождения.

Тауэрский Ворон. Мне не нужен подарок! Мне нужна ты!

Тоффи. И ты мне нужен, но… Ну прости меня, ну пожалуйста… (Пауза.) Ворон?

Тауэрский Ворон. Ну ок…

Тоффи. Давай завтра тут, в это же время…

Тауэрский Ворон. Ну ок…

Тоффи. Пока!

Тауэрский Ворон. Пока.

Тоффи. Ты тут? (Пауза.) Ворон? (Пауза.) Пока.

Монолог 5

Мать и сын в своих комнатах. Над кроватью сына висит гитара. В комнате сына стоит компьютер матери, сын пока его не замечает. Присутствует Тауэрский Ворон.

Мать (разговаривает с подругой). Ты знаешь, нет, ни о чем таком мы не разговариваем, так, как дела у него, как дела у меня, то есть у Тоффи… А я стала такая выдумщица… Про эту девочку можно роман писать, и папа у нее чучельник, и солнцебоязнь у нее, ой, обхохочешься… Только ты никому не рассказывай про мой педагогический эксперимент, ладно? Мы общаемся с ним и общаемся… Хоть так…

Нет, офлайн все еще ничего не изменилось. Ну, это значит — в реальности. Я пытаюсь какие-то попытки предпринимать, но Костя не идет на контакт. Я ему, например, говорю…

Сын (ведет анонимный видеоблог). Ну так вот, она мне, например, говорит: «Давай, типа, хоть раз пожрем вместе».

Думаю: «Ну камон, ты тупая, что ли? Нах нам вместе жрать, если я твою морду не могу видеть, этот взгляд насупленный, типа, такая строгая мамуля». И все подкладывает мне, подкладывает, чтобы я обожрался, типа, любит меня. Отцу тоже все время подкладывала — он все съедал. А я не могу столько жрать. И все равно сидим молчим — мне это надо? Я лучше серик посмотрю под хрючево. Или с петербурженкой моей потрещу. И, типа, любит, понимаете? Ну, она — не петербурженка. Петербурженка по-настоящему любит. Так вот, типа, жратва — это, типа, любит она меня. Говорю ей: «Не хочу с тобой жрать».

Мать. Говорит: «Не хочу с тобой обедать!» (Улыбается.) Строгий такой, настоящий мужчина… Ну, может, и к лучшему — у нас обеды совместные как-то не ладятся. Молчим, и все. Не о чем говорить. А вот когда в интернете — часами можем говорить. Да, ты не поверишь, вчера просидели в сети до утра опять. Да, да, иногда такое я себе и ему позволяю… Просто общались…

Он мне рассказывал, как мы на море ездили, когда Ваня был жив. Так странно слушать, как он все это воспринимал. Говорил, что даже к Ване меня ревновал немного, у нас тогда с ним очень романтичная поездка получилась, а Костика мы с няней в отеле оставляли…

Ой, ты знаешь, на Костика это общение с Тоффи хорошо влияет. Он стал какой-то осознанный, улыбается чаще. Но мрачный тоже часто ходит… Ну, меньше, чем раньше… Тоффи ему музыку хорошую советует. Представляешь, он даже Окуджаву послушал, говорит, понравилось…

Сын. Она мне прикольного певца советского посоветовала — Булата Шалвовича Окуджаву. Ну норм такой. Песни нудные, под перебор, но такие, со смыслом.

Мать. Он даже на гитару записался, учится, молодец такой. Песню для Тоффи сочинил, представляешь? Я как-то с магазина прихожу, а он репетирует у себя, я слушаю, а там: «Тоффи! Тоффи!» — и Голос у него хороший оказался… Ну там песня такая… Ну, в общем, не важно… Хорошие такие слова… не про алкоголь и не про никотин, как у него в стихах было… Такая светлая… Да ты знаешь, я тоже изменилась, вспомнила молодость как-то… Стихи начала тоже писать. Представляешь? Стихи! И ты знаешь, у меня неплохо получается вроде…

Только, знаешь, приходится все изощреннее увиливать от встречи… Да, он хочет встретиться с Тоффи. Я уже и солнцебоязнь придумала, и социопатию, а Костик мой все равно пишет: «Давай встретимся». Иногда требует даже! Представляешь? Да, бывает периодически у него, такие, знаешь, подростковые истерики: «Когда мы увидимся?» Но как-то получается его уговорить, для него это общение тоже очень ценно…

А я запрещаю ему по темноте гулять. Строго контролирую. Поэтому как бы получается такая романтическая история: они — возлюбленные, но он может выходить только днем, а она — только ночью… Ну кто из девчонок не мечтал о чем-то таком, романтичном и трагичном?

В общем, интернет — магическая вещь… Завести дружбу с кем-то — это очень просто, да…

А сегодня у него день рождения… Он еще, кажется, не пришел со школы… Я заказала в интернет-магазине книжку ему, курьер вот-вот придет. Это как бы от Тоффи, там книжка, сказка про Питера Пэна, подарочное издание, красивая такая… Там у нас с этой сказкой своя история…

Ой, да, убиралась сегодня целый день… И с ним общалась попутно. Ну, по интернету… Ну да, такая легкая зависимость… Ну как, ноутбук с собой таскала по всей квартире. Где-то его оставила, даже не помню… Устала немного…

Сын замечает компьютер матери, подходит, включает. Читает в нем переписку.

Нет, что ты, нет в этом ничего странного. Это же игра такая… Что? Пиджак? Нет, насчет Ваниного пиджака я уже не переживаю, зачем? Это же вещь. Просто вещь. Немного улеглось. Я чту Ванину память… Плачу иногда, но уже легче…

Сын. Когда удаляешь страницу, на аватарке остается картинка с головой щенка. Такая серая картинка, бледная. А больше ничего не остается, просто картинка со щенком и извинения от сайта, что тут никого нет. И белые поля. А у меня щенка никогда не было… Хоть какого, хотя бы чучела, которые делает отец Тоффи. Хотя бы маленького дохлого щенка. Он бы стоял у меня на полке, поднимал бы свою дохлую лапу, склонял бы свою дохлую голову набок, смотрел бы на меня своими дохлыми стеклянными глазами… Но теперь у меня появится щенок. Пусть даже такой, серый, с белыми полями вокруг.

Сын убивает Тауэрского Ворона.

Диалог 5

Сын открывает окно в своей комнате, шумит, мать слышит громкие звуки, тревожится.

Мать. Костя! Ты дома?

Сын становится на подоконник.

Костя! Что ты там делаешь? Ты слышишь меня?

Пауза.

Костя!

Мать разрушает преграду между их комнатами. Она врывается в комнату сына.

Костя! Стой! Это из-за меня? Костенька!

Сын. Нет, мама. Это из-за Тоффи. Это все она.

Мать (видит свой компьютер). Ну подожди! Ты узнал? Но что в этом такого?! Прости! Поговори со мной! Костя!

Сын. Мама, я — попугайчик.

Мать. Пожалуйста! Пожалуйста!

Сын. Я — не Питер Пэн.

Мать. Сынок!

Сын. Я тут.

Мать. Извини меня!

Сын. Нельзя извиняться за такое.

Раздается звонок в дверь.

Затемнение.

В темноте раздаются голоса Тоффи и Тауэрского Ворона.

Тоффи. Ворон, привет. Ты тут?

Тауэрский Ворон. Тут. Привет.

Тоффи. С днем рождения.

Тауэрский Ворон. Спасибо. Как дела?

Тоффи. Хуево. А у тебя?

Тауэрский Ворон. И у меня хуево… Ты же знаешь…

Конец

Минск, 2012