Гроза над скудельницей… не стихнет

Андрей Караичев, 2022

В современном мире, нам всё сложнее верить в потусторонние силы, мистику, древние легенды. Помимо научных знаний, технологий, на «сказки» попросту не остаётся времени: его полностью поглощает повседневная суета. Стоит уехать прочь по трассе, свернуть в глушь, лес, деревню или дачу вдали от «цивилизации», где природа имеет большую силу: эволюционные страхи, суеверия – возрастают. Екатерина, устав от города, отправляется восстанавливать заброшенную бабушкину дачу; здесь девушке предстоит столкнуться не только с запредельным объёмом работ по реставрации, но и чем-то более загадочным, пугающим, интересным.

Глава 2. Ведьма достанет везде

Раскова взяла папку, подаренную ей Бастраковым после «знакомства» с подмогильным зазывалой — коемифлетом. Скоросшиватель состоял из газетных вырезок разных лет, копий документов, личных записей сотрудников внутренних органов, допросов подозреваемых, свидетелей и так далее.

— Где я остановилась в прошлый раз? — прошептала Екатерина, поглаживая правой рукой кота, левой перебирая страницы, — ах, на чекисте, майоре Казанцеве Василии Игнатовиче. Что у нас дальше? Так… о! Занимательно, — девушка прочла вслух, — показания военнопленных немецкой армии и изменников родины (пособников нацистов: полицаев, РОА). — Очень интересно! Начнём? Тебе вслух почитать, Рыжик?

Из печи раздался грохот: на чугунную плиту от удара изнутри вылетели «блины» — звуковой эффект напугал Раскову. Вспомнив, что она по глупости закинула в топку пустой баллон от «дихлофоса», успокоилась, мысленно выругав себя за опрометчивый поступок, — «Могло и разорвать половину конструкции!» От мимолётного страха Екатерина передумала изучать на ночь папку, содержимое которой далеко затмевает любых мастеров жанра «Ужасы». Отложив скоросшиватель в тумбочку, девушка задула свечи со словами:

— Завтра продолжу, когда светло будет или Миша рядом окажется, сейчас не стоит! А то не усну, не дай бог, ещё Чапа наведается. Спать, скорее спать! Может, наушники вставить? Нет, пожалуй, поберегу слух.

Свежий воздух, тишина, дневной труд и вечерняя релаксация поимели действие — в грёзы Раскова окунулась мгновенно, успев подумать перед «бездной Морфея», — «Соль! Следовало запастись «Илецкой» от проклятого призрака ведьмы».

Сознание рисовало Кате: она в том «кукурузнике», который наблюдала сегодня с крыши, парит над СНТ «Пионер». Внутри ощущает необычайную лёгкость, будто душа вышла временно из тела. Всё очень красочно, детально, но понимание имелось — это сон! Оттого, в сто раз захватывающе и приятнее делалось. Если бы всегда посещали подобные иллюзии, ростовчанке и бодрствовать не захотелось. Вдруг монотонный рокот звездообразного двигателя переменился, словно на его месте очутился Рыжик. Взгляд девушки пал на свой дачный домик, тревогой отдался импульс сознания, — «Я же внутри лежу, крепко сплю, а туда может явиться баба Рита!» — здесь самолёт исчез — Екатерина полетела вниз. Ощущения чересчур натуральны: дух перехватило, внизу живота защекотало, как если ты прыгаешь с закрытыми глазами с высокого обрыва в воду, ничего не видишь, но инстинкты твердят, — «Пора коснуться глади ногами, пора!» — а поверхности всё нет. Наконец, дачница «пробила» шифер, чердак, потолок и врезалась в собственное тело. Нет, привычного подпрыгивания на месте при внезапном пробуждении не последовало: мышцы сковало сонным параличом. Вскоре глаза открылись и, несколько позабытый за две недели животный страх, ритмично подбирался к вискам.

Екатерина вперилась на кота: тот взъерошился, шипел, периодически издавая звуки вроде, — «В-у-у».

Ясно! Призрак соседки-колдуньи рядом. Зверушки-то и при жизни ведьмы становились дыбом, когда та «чапала» в бессменных калошах по улице, извергая проклятия по сторонам, умудряясь при этом, не высовывать папиросу изо рта. Мерзкая была женщина, Раскова запомнила её (живую) исключительно в отрицательных тонах: пьянствовала, курила, ругалась матом, «наводила порчу» на соседей. И при вышеуказанном, хотела казаться доброй для детишек, одно их конфетками угощала, причём достаточно дорогими. Но родители строго-настрого запрещали принимать сладости от карги, а если уж взял (чтоб не разгневать чародейку) ни в коем случае ни ешь!

Отвратная колдунья умерла семь лет назад… недавно вернулась в образе призрака, навела порядком ужаса на Катю в её прошлый приезд. Хорошо, тогда хранитель скудельницы, Виктор Порфирьевич, научил, как себя вести с привидением. Позднее магическую защиту поставил вокруг участка Екатерины, по идее, Чапа не должна пройти сквозь неё… но прошла.

— Я тибэ конфэтку принэсла! — Раздался возле окна характерный говорок бабы Риты (какой был при жизни): помесь русского с украинским; плюс личные, филологические «разработки» старухи и, бог знает, чего ещё.

Зелёный, переливающийся в голубой свет пал на стекло с улицы, — «Сейчас появится фантом! — вопил внутренний голос девушки, — не смотреть, не смотреть туда!» — не получалось, словно в голове стояла железная пластина и её магнитом кто-то поворачивал к окну. Сопротивляться гипнотическому порыву «отшельница» не могла, решила духовно подготовиться к встрече с нежитью, а чтобы сердце не пробило грудь от неожиданности — настраивалась на худшее. Потому, когда Чапа выскочила из-за стены, словно ребёнок, пугающий собственную бабушку, Раскова не потеряла сознания от испуга.

— Соскучилась?! — Захохотала старуха, — я по тибэ да! Ищё як! Думала, ты насовсем умотала, уже прикидывала варианты, як докучать тебе в городе… да, не думай, шо я только здесь силу имею, достану тебе везде, хучь на дне морском, хучь на реголите лунном. Так шо, не смей боле убегать, не оповестив баб Риту.

С момента, когда Раскова последний раз созерцала усопшую ведьму, облик той не изменился: впалое, безжизненное лицо «залежавшегося» мертвеца; пустые глазницы, в которых «тлел» красный уголёк, напоминавший сигарету; плотно сжатые узкие губы, нос, будто без хряща внутри. Шрамы разложения на щеках, трупные язвы; седые волосы вьются из-под платка, невзирая на отсутствие ветра. Гардероб соседка тоже не обновляла: отражение чертовки укутано в саван, на лбу погребальная лента с размытыми образками, рот подвязан тряпочкой, как при флюсе.

Гостья из загробного мира провела по стеклу аномально длинным ногтем мизинца, издавая бьющий по психике скрежет.

— У-у-у! Лячно? — Смеялась нечисть, — выдь на час³, я тоби конфэткой угощу!

Оцепенение с юного тела спало благодаря коту: вздыбившись, Рыжик «наступал» в сторону угрозы и «случайно» расцарапал обнажённую ногу девушки. Катя, воскликнув, подпрыгнула.

— Чего тебе надо, мерзкая кошёлка?! — Совершила Раскова ошибку, обратившись к призраку: фурию надо игнорировать, учил же Порфирич! Осознала это поздно, — погоди, как ты прошла через защиту?

— А-а-а! — Загадочно протянула ведьма, явно довольная, что с ней пошли на контакт, — ветер дюжинный наслала из-под плиты могильной, он её и сдул к чертям! И твой чурбан неотёсанный, когда щебёнку сыпал, повредил её.

— Что ты от меня хочешь? — Искала Екатерина в комнате при слабом освещении от призрака соль (вдруг завалялась), — чего прицепилась?

— Я уже гутарила: закончи моё дело, доведи комыфлета до нужного уровня! Далече забери мою силу! Не успела её передать никому до смерти, ощущаю себя коровой не доенной. Знаешь?! Оно як паршиво бачыть свои останки, як они гниють, да не до конца, а поделать ничего не можешь с тем! Прими дар колдовской, поможешь и мне, и себе — не пожалеешь, клянусь рогатым!

— И всё? — Раскова попробовала «острить», чтобы быстрее успокоиться.

— Да! — здесь ведьма спохватилась, — нэт! Пусть Порфырыч, мне табачку своего на могилку положит и наливки бухнет, только чтоб стакан не забыл сполоснуть перед энтим. И кота убери своего, иначе на тебя же его и натравлю.

Угроза Чапы показалась Кате осуществимой, она, опасаясь перспективы быть расцарапанной, аккуратно подняла тяжеленое животное и бросила в соседнюю комнату, заперев за ним дверь.

— Умничка, — удовлетворительно кивнула баба Рита, — и остальное выполни, шо я тебе наказала. Подскажу як по справе поступить.

— Нет!

— Ты кому вздумала перечить?! Хочешь сама побачить, какого оно, лежать в гробу?! Тады по-иному запоёшь. Никто тебя не спасёт от меня: ни пень трухлявый Порфирыч, ни тупой валенок Миша!

Екатерине показалось, ведьма куда-то спешит, — «Рассвет скоро!» — обрадовалась дачница. Верно! Лето приближается, день становится длиннее, соответственно, власть нечисти уменьшается. Послав напоследок уйму матерных проклятий и, разодрав когтями стекло, призрак рассыпался мелкими искрами, оставив после себя на пару минут мерцающий зелёно-голубой дымок.

Ростовчанка, поняв — на сегодня «концерт» окончен, вернула кота, который умудрился заснуть и во второй комнате. Не найдя других занятий (на улицу выходить страшно пока) Раскова снова прилегла, но сон, ясное дело, до полного рассвета не приходил.

Катя задремала в шесть утра, и то — поверхностно. В семь часов её пробудил рыжий «нахлебник».

— Кисуля хочет кушать? — Поднялась «отшельница» и выпустила питомца на улицу, догадавшись: по утрам у животных есть и другие дела, помимо «завтрака».

Екатерина тоже выбралась из домика, приготовила скромный завтрак на костре, не позабыла и о вернувшимся к её ногам Рыжике — аппетит у того, не хуже, чем у Смирнова: ел всё подряд, даже овощи.

Долгожданного шума двигателя мотоцикла всё не слышалось, потому, чтобы скоротать время до приезда богатыря, дачница решила вернуться к чтению папки Порфирича.

Устроившись на кровати так, чтобы от окна падало больше света, девушка раскрыла скоросшиватель на вчерашней закладке и «перенесла сознание» на его пожелтевшие страницы.

12 октября 1942 — ой год. Станица Островная.

Последние «бои местного значения» отгремели месяц назад, сейчас здесь тихо, округа полностью под контролем немецких армий, бои ушли далеко, уже и в тихую погоду, не слыхать далёкой канонады сражений.

В станице Островной расположились тыловики и оккупационная администрация, возле неё сбилась «солянка» из отставших частей. Солдаты и офицеры грешили на осеннюю распутицу, конечно, она не чета прошлогодней и опыт борьбы с ней уже имеется, тем не менее.

Больше всего «потеряшек» скопилось из 16-ой танковой дивизии и 100 — ой лёгкой пехотной (егерской)⁴. Сюда же недавно прибыл специальный отряд из элитной части «СС», получивший странную задачу, — «Эксгумировать и переправить на родину останки штандартенфюрера Карла Бертхольда» — прославленного жестокостью и бесстрашием командира, награждённого железным крестом, близкого приятеля Гиммлера, бездумно павшего здесь, в боях с РККА. Карла похоронили с почестями на местной скудельнице, но… культ асов, развитый в рейхе, требовал доставки праха «легенды» домой.

Эсэсовцы тоже вынужденно задержались из-за распутицы: могилу командира пока не тревожили, «отдыхали» в штабе, со шнапсом, картами, барышнями и прочим. К слову, элитная группа настроила против себя практически всех «братьев по оружию», поведение их чересчур высокомерно: они ни с кем не водились, разве, за исключением танкистов из 16 — ой дивизии. Впрочем, «гиммлеровцы» не сильно переживали по поводу их скверной репутации.

Несмотря на разношёрстность контингента, большинство немцев оставались довольны своим нынешним положением, уж те, кто побывал в боях по-настоящему — точно. А чего? Лесов нет, так небольшая поросль, в остальном — степь! Партизанам прятаться негде, местное население, из уцелевших, вроде не дошкуряет, проявляя нейтралитет. По утверждению администрации: в окрестностях должны находиться недовольные советской властью, пострадавшие от большевиков казаки. Бои далеко, никто не тревожит, оно, в распутицу, да перед морозами — лучше не придумаешь. Комендант Ганс Клюге явный карьерист, по слухам, мечтает поучаствовать в создании Рейхскомиссариата Дон-Волга, ему покровительствует Розенберг, потому многие отставшие, планируют «под шумок» остаться под началом Ганса — навоевались уж вдоволь! Мало кому хочется попасть в направлении Сталинграда или Кавказа, и получить награду посмертно, как Бертхольд.

Островная представлялась едва ли не мирным местом, где можно отдохнуть, забыть о боях, не слышать клич — «Партизаны!» — развлечься в конце концов. Конечно, пьянство не поощрялось командованием, за него грозились суровыми карами, на деле же: применяли наказания лишь к совсем обнаглевшим личностям, а кто пил по-тихому, поигрывал в картишки бесшумно, тех не трогали. Благодать, да и только! Так продолжалось до середины осени.

18 октября 1942 — го года, эсэсовцы подняли вой: кто-то подверг местное кладбище мародёрству! Захороненный вчерашним днём сослуживец, погибший по трагической случайности (придавила собственная машина), оказался выброшен из могилы, порван на мелкие части и беспорядочно размётан по погосту, или по здешнему изречению — скудельнице. «Элиту» удалось успокоить с трудом, они обвиняли именно солдат вермахта, мол, — «Гражданские не ходят по ночам, комендантский час! Плюс Гарольд видел ночью издалека человека на кладбище, клянётся: тот был в немецком обмундировании!» — с горем пополам, решили инцидент мирно. Правда, ребята из СС поклялись: если кто посмеет тронуть останки штандартенфюрера Бертхольда, кровопролития не миновать… уж битых морд — точно!

В связи с этим Клюге решил пустить патруль на кладбище, во избежание возможного мародёрства и последующих недоразумений.

После полуночи, 19 октября, когда свободные от службы немцы вдоволь наигрались в карты, надулись шнапса и отправились спать, их подорвал с постели подзабытый в этих краях звук — шум беспорядочной стрельбы со стороны кладбища. Били сперва из винтовки, потом из пистолета-пулемёта, далее к ним подключился «МГ». Весь личный состав срочно подняли по тревоге.

Первыми к скудельнице прибежали эсэсовцы: противника не обнаружили, равно как и своего патруля (дополнительного к комендантскому, не доверяли). Однако преступление имело место, о нём свидетельствовали следы крови, части тела, поломанный карабин «Маузер 98к» и множество стреляных гильз. Принялись прочёсывать округу. К утру обнаружили первого часового: тот прятался в коровнике под кучей сена. Второй, патрульный из «СС» Гарольд, забрался вместе с пулемётом «МГ-34», снятым ранее с мотоцикла, в заброшенную часовню при погосте. Оба бойца находились в крайней степени психического возбуждения — напуганы до смерти: дрожали, смеялись, говорили невпопад. Командиров напугала мысль — «Русские что-то придумали в очередной раз!»

Когда медикам удалось успокоить солдат, те доложили полную несуразицу. Они, будто сговорившись, твердили одно и то же: на кладбище им явился — дьявол! Пули его не берут, бедолагу Отто, сатана схватил за винтовку и, порвав на куски, мигом принялся поедать. Именно это и спасло их двоих от неминуемой смерти, появилось время — бежать.

Прошёл день, второй, но помешанные бойцы, по-прежнему продолжали твердить: к ним явился — дьявол, они все уже покойники, они прокляты.

Здесь Раскову саму едва не довёл до белого каления внезапно появившийся Михаил. Зачитавшись, девушка не услышала шума мотоцикла — поразительно! А когда Смирнов постучал в окно, Катя чуть не умерла от испуга.

— Ох, когда ты перестанешь быть трусихой?! — Засмеялся богатырь, — с такой-то фамилией — стыдоба!

— Ну тебя! — Сделала обиженный вид Екатерина, — я тебя пораньше ждала.

— Та, дела свои… есть чего пожрать? — Погладил брюхо здоровенной ладонью Миша.

— Пошли к кострищу, — улыбнулась ростовчанка, она снова старалась не смотреть другу в глаза, он это приметил.

Молодые люди перекусили, поболтали о минувших днях, «принцесса» рассказала, утаивая больше половины, как она провела время в городе, отметила с друзьями и подругами День Победы и т.д.

— А у тебя? — закончив длинную историю, поинтересовалась девушка, — знатно праздник прошёл?

— Та, нормально! Кореш мой, помнишь, я про него рассказывал? Приезжал из Ростова, нормально покуролесили. Он уехал уже, пообещал приехать скоро, думаю, его «через недельку», сильно затянется, как и у тебя.

Подруга смерила богатыря недовольным взглядом.

— Что с чертовщиной здесь? Сегодня Чапа ко мне являлась. — И она поведала детально о ночной встрече с призраком.

— Не видал! — Почесал Михаил затылок, — у Порфирича надо спросить, думаю, ему есть что рассказать, не зря он о тебе часто спрашивал. Поедим к нему?

— Конечно. Только сперва генератор подключим, да?

— Годится! Показывай, чего и куда втыкать, я не силён в этом.

Задачу освоили быстро: с богатырской-то силой Смирнова — немудрено. Раскова попробовала «зажечь» вкрученную лампочку в новенький патрон — работает! Аж немного тоскливо от этого сделалось, получается, теперь она не совсем — «Робинзон», цивилизация добралась до дачи! А если папа договорится с другом и привезёт сюда хорошую, солнечную панель — то совсем сказка. Правда, тут спорно: сказка настанет или, наоборот, закончится?

— Катюх, — решился Миша затронуть волнующую его тему, — я парень простой, спрошу прямо: что с тобой? Ты изменилась, глаза прячешь от меня. А почему? Не пойму! Обидел чем? Надулась, что не звонил? Ну извини, говорю же: не люблю телефоны. Та и отвлечь боялся, взбесить тебя.

— Я?! — постаралась поискренней засмеяться «отшельница», — тебе кажется. Всё в порядке. Единственное, что меня тревожит — потолстела немного, посмотри, — она задрала майку, слегка обнажив чёрный бюстгальтер и, оттянув кожу живота, пропищала, — жи-и-ир!

— Та не знаю, вроде хорошо всё у тебя… не вижу изменений.

— Ох, спасибо! Осталось немного с тобой поработать, и ты станешь меня сводить с ума комплиментами. Ну, поехали к Порфиричу?

— Да. Слушай, а где Морковка?

— Какая морковка? — не поняла Катя, — ты не наелся?

— Та не! Я про кота, здоровый такой, наглый до жути! Ходит, орёт постоянно — по морде выпрашивает.

— Ахаха! — Развеселилась девушка, — ушёл перед твоим приездом куда-то, ночью со мной спал. Почему Морковка?

— Ну, как его ещё называть? «Рыжиком», что ли? Неоригинально.

— Нет, конечно! Кто такими стереотипными кличками сейчас животных зовёт — «Рыжик»?! Ладно, пусть останется Морковкой, прикольно! Только он мальчик же…

— Ты проверяла? — Хмыкнул богатырь.

— Сложно не заметить! — Округлила глаза Екатерина и наконец-то посмотрела прямо в серо-голубые очи приятеля.

— Та и пофиг, поехали. — Рассёк воздух крупной рукой Смирнов, отчего у подруги слегка колыхнулись волосы.

Примечания

3

Она имеет ввиду ненадолго, на секунду.

4

К моменту описываемых (вымышленных) событий 100-я лёгкая пехотная дивизия уже была переименована в 100-ю егерскую (6 июля 1942).