Странничка. История книг

Андрей Кудин, 2017

Маленькая книга о книгах, элегическая и философская сказка, главные персонажи которой – страничка и четыре книги: детектив Холмс, военный роман Том, Сказка и Маг. Почувствовав собственную заброшенность, они решают отправиться в рискованное путешествие, чтобы попасть в библиотеку и получить ответы на жизненно важные вопросы: «кто они?», «нужны ли они этому миру?». Внешняя реальность для книг окутана туманом неизвестности – всё равно, что для нас, людей наша внутренняя реальность – но книги, ведомые таинственной страничкой (которая впоследствии получит имя Странничка), мужественно идут сквозь эту неизвестность к своей мечте. С чем им придётся столкнуться на своём пути? Приведёт ли их этот путь в библиотеку? Какие ответы они получат? Кем (или частью какой истории) окажется Странничка? Об этом и о многом другом читатель узнает, отправившись в незабываемое путешествие вместе с книгами.

Посвящается моим любимым четверым странникам:

Полине, Филиппу, Тимофею и Юлии

© Кудин А., 2017

© Оформление. ОДО «Издательство “Четыре четверти”», 2017

1

Вот какая необычная история приключилась однажды с книгами.

Страничка встрепенулась во сне и тотчас пробудилась — оттого, что её приподнял и едва не унёс с собой ветер. Ощущение было волшебное, и с этим ощущением мог продолжиться её сон. Почему же она не сдалась ветру? Ведь всё время, пока лежала в тёмном, закрытом помещении, она грезила о воле. Что вдруг остановило её? «Должно быть, врождённый страх» — решила страничка, которая на самом деле не испытывала никакого страха.

Мысль о том, что она была так близка к свободе, быстро забылась, так как страничка поняла, что находится в новом для себя месте. Это был дом, деревянный, почти пустой; из открытого проёма входной двери виднелась присыпанная кое-где жёлтыми листьями неостеклённая веранда. На полу лежали книги, целые горы книг, — в основном таких, которые уже потеряли свой книжный облик. У одних были пожелтевшие, искривленные страницы, у других не хватало страниц, третьи были без обложек, а четвёртые попросту разваливались на части. Но помимо дома и книг страничке удалось разглядеть и ещё кое-что… Огонь, пылающий в камине!

Недолго думая, страничка забила тревогу:

— Просыпайтесь, огонь! Просыпайтесь, огонь!

Но книги её либо не слышали, либо не обращали на неё внимание.

Страничка не сдавалась — продолжала их будить. И, наконец, кто-то откликнулся:

— Тише ты! Чего раскричалась?!

Она ожидала увидеть одну из увядающих книг, но голос хоть и был старческим, принадлежал совсем ещё юному произведению.

— Огонь, — повторила ему отдельно страничка, — нужно уходить!

— Куда? Не сегодня, так завтра нас всё равно сожгут. Либо мы размокнем под дождём и угодим на свалку, ещё худшую, чем свалка истории. Огонь, говоришь… это хорошо, что огонь… Людям нужно греться. Наступает холодное время года; дрова, чай, сыроватые, а человек, не согревшись, и книгу читать не станет. Так что не шуми здесь, подумай-ка, что будет, если все вдруг проснутся. Такой поднимется шум, что тогда уж точно придётся уносить ноги…

Окинув взглядом горы книг, страничка решила, что в чём-то этот юный старик прав. Никому из старых произведений нет дела до того, что ими огонь разводят.

— Но вы-то, вы совсем ведь ещё молоды… зачем вам лежать здесь и ждать? — сказала она.

— Потому что больше мне ждать нечего, — ответил ей старик. — Я хоть и молод, да век мой короток. Хорошо ещё, что лежу среди таких поэтов и писателей, как они, а то бы ведь и вовсе в одиночестве помирать пришлось. Так что, не мешай страничка. Лучше смотри, как огонь горит.

— Вы что же, так и будете себя хоронить?.. — выбираясь из-под завала, сказала другая молодая книга, которую разбудил разговор старика со страничкой.

И как только она выбралась, сразу же представилась им обоим:

— Я — Сказка. Если нам с вами предстоит ещё пожить, пусть это будет моим именем. Спасибо большое, что разбудили меня!

— Сказка, — произнёс задумчиво юный старик. — Я-то думал, сказки не выбрасывают…

— Это почему? — сонно произнесла старая книга, чей покой нарушила своими действиями Сказка.

— Да потому, — раздался голос ещё одной юной книги, спускающейся с вершины горы, — что ни одна литература так не востребована во всякое время, как детская. Это же элементарно! Кто и когда ещё читает книги, как ни родители своим детям перед сном! Впрочем, не стоит забывать о людях в общественном транспорте! В дороге мы — неплохое средство от скуки, и тем, кто не попадает под определение «детская литература», могу сказать, что быть «неплохим средством» ещё очень хорошо при нынешнем спросе на нас.

— Кто вы? — спросила страничка.

— Детективный роман, — представился юноша.

— А имя у вас есть? — с любопытством спросила Сказка, которая немного грустила по поводу того, что у неё самой другого имени не было.

— Зовите меня Холмс! Мистер Холмс!

— Так вы — переизданные произведения сэра Артура Конан-Дойля?! — многозначительным тоном протянул старик.

Но его вопрос неожиданно отнял у юноши весь задор.

— Да нет же. Я вовсе не сборник знаменитых произведений английского писателя. Я — обычный детективный роман, каких много… Просто мой автор с детства любит рассказы о Шерлоке Холмсе, и его собственный персонаж чем-то напоминает лондонского сыщика.

— Не унывайте, мой друг, — ответил ему с пониманием старик. — Вы такой не один. Вот взять хотя бы меня… Я, понимаете ли, военный роман… и вот тоже, никому, почитай, в наше время не пригодился. Мой автор, уже пожилой человек, очень хотел, почему-то, рассказать людям о войне (чего ещё они не знали о ней)… м-да, ну, так вот его роман никто не стал издавать. Тогда он решил издать его за собственные сбережения. И что же вышло? А ничего. Вот лежу я здесь и, глядя на огонь, думаю. Зря старик старался, никому его война, кроме него да ещё нескольких таких же, как он, не нужна оказалась. Не поймите неправильно, я вовсе не сержусь: ни на него, ни на кого другого за то, что такая у меня судьба; какая-никакая, а всё ж судьба. С вами, как вижу, примерно та же история приключилась.

— Выходит, издать книгу — это полдела, нужно ещё, чтобы кто-то, кроме самого автора, её полюбил, — с тоскою произнесла Сказка.

— Тебе-то к чему об этом беспокоиться, — проворчал старик, — вам, сказкам, двери везде открыты. Да и дети не сильно-то разборчивы в книгах, им любое подойдёт…

Услышав такие слова, Сказка заплакала.

— Сдаётся мне, уважаемые… — начал было Холмс, но старик перебил его.

— Не «уважаемые». Никто ни нас, ни её — судя по всему — пока ещё не уважал.

— Мне кажется, мои дорогие, — невзирая на придирки старика, продолжал Холмс, — мы теряем здесь время. Страничка права. Это для них огонь ничего не значит, — указал он на старые потрёпанные книги. У каждого из них двойников столько, что их жизнями и впрямь не грех ради тепла в доме пожертвовать. А вот нам с вами ещё выяснить предстоит, кто мы, и нужны ли мы этому миру.

— И куда же мы отправимся это выяснять, мистер Холмс?! — воодушевилась Сказка.

— Мы отправимся, мы отправимся… — думал Холмс. — Дайте-ка мне минуту. Нужно просто вспомнить, куда нам, книгам, можно отправиться…

— Я слышала об одном пожилом библиотекаре… его ещё называют книжным психологом… — вспоминала вместе с ним страничка.

— Ну, разумеется, это и есть ответ на вопрос! Мы идём в библиотеку! — вдохновился идеей Холмс.

Но старик, ухмыльнувшись, сказал:

— Думаете, вы сможете самостоятельно найти дорогу? Не забывайте: вы — книги, а не люди. А если и найдёте, во что вы к тому времени превратитесь? И кто вас грязных и порванных поставит на библиотечные полки?

Сказка, которой страшно было такое даже представить, вновь загрустила.

— И что будет с нами, если всё так и случится?.. — тихо произнесла она.

— Мы вместе продолжим путь, — нашла для неё ответ страничка.

— В никуда, — протянул с чувством безысходности старик, — вы будете продолжать идти в никуда — до тех пор, пока не станете бесформенной массой…

— А как ты, страничка, узнала, об этом особенном библиотекаре? — спросил Холмс, отвлекаясь и заодно отвлекая Сказку и страничку от мрачной картины, нарисованной стариком.

Страничка задумалась.

— Может быть, ветер… — предположила она, — может быть, это он мне рассказал…

— Ветер? — с недоумением произнёс Холмс, — как может ветер что-то рассказать…

— Может, — сказал вдруг старик. — Я тоже люблю слушать ветер. Правда, мне всё больше чудятся в нём отголоски войны…

— Раз так, тот, кто вас написал, вложил в вас душу, — заметил Холмс, — думайте себе, что угодно, мой юный и одновременно старый друг, но вы должны пойти и попытать счастья вместе с нами. И мне почему-то кажется, в глубине вас уже созрело такое решение.

Старик на этот раз промолчал. По выражению его лица стало ясно: Холмс не ошибся.

Они уже собрались идти, как вдруг чей-то голос произнёс:

— А кто вы? Кто написал вас?..

Примерно там же, где недавно лежал мистер Холмс, стояла во весь рост молодая книга в тёмной с таинственным рисунком обложке. Её вопрос был адресован страничке.

— Откуда страничка может это знать, — ответил вместо странички старик. — Она же не книга, а только… — но не закончил свою мысль, не желая обидеть страничку.

— И всё же… Кажется, это вы здесь всех разбудили. Откуда в вас столько… — незнакомец подыскивал слово, — жизненной силы?

— И правда, если бы не ты, — сказала Сказка, — мы бы продолжали спать и грезить каждый о своём…

— Я не знаю, — сказала им в ответ страничка. — Но мне хотелось бы это узнать…

— Ясно одно, вы — частица какого-то художественного произведения, — слушать ветер — не самое последнее занятие разве что для художника, будто бы такого, который описывает войну, — размышлял Холмс, — но слово война в вас не резонирует, это чувствуется сразу. И, совершенно точно, вы не являетесь одной из них, — сделал он ещё одно заключение, имея в виду разбросанные повсюду книжные страницы. — Какого именно произведения — это предстоит выяснить. Увы, книги читать друг друга не могут. Поэтому нам придётся идти.

— А не скажете ли нам, любезный, кто вы такой, или такая? — оторвавшись от размышлений, задал Холмс встречный вопрос незнакомцу, или незнакомке.

Книга не сошла, а спрыгнула с горы, что говорило о большей вероятности того, что её автор — мужчина.

— Я — книга о магии, вернее о жизненном пути, связанном с ней. Маг! Зовите меня так! И я немедленно иду с вами!

— Маг? — переспросил с ухмылкой старик, который недоверчиво относился к произведениям с яркой и необычной внешностью. — Звучит, как мак.

— Хорошо, что пробуждаю в вас жизненные чувства, но всё-таки попрошу вас по возможности правильно произносить моё имя.

— К тому же, перед вами женщина, — заметил Холмс.

— Женщина?! — удивился старик.

— Именно, — подтвердила Маг.

— Но… как вы узнали, Холмс, что этот Маг — женщина?

— Очень просто, вы разве не слышите?

— По голосу? Что ж, — сказал старик, — в таком случае, так и быть, обещаю больше не называть вас маком.

— А как величать вас? — спросила у него Маг. — Кажется, вы единственный, кто не назвал своего имени…

Старик отвернулся и с грустью в голосе произнёс:

— Потому, что у меня его нет.

— У каждого есть имя. Бывают случаи, когда нам не дают его при рождении, но тогда мы называем себя сами, как это сделала Сказка, — сказала на это Маг.

— Тогда пусть у меня будет имя Том.

— А почему Том? — спросил Холмс.

— Это не мужское имя, а часть произведения, — объяснил старик.

— Но, насколько я успел вас узнать, роман, которым вы являетесь, не делится на тома… — сказал Холмс.

— Я знаю, но, как и многим книгам, — особенно тем, у кого не совсем определённая концовка, — мне бы хотелось иметь продолжение…

Больше ни одна книга не изъявила желание присоединиться к их компании. На прозвучавший напоследок призывный возглас Холмса кто-то зевнул, кто-то ответил сонным бурчанием. И всё, ни звука больше. Дом спал.