Игра в отрезанный палец

Андрей Курков, 1998

1997 год. В Киеве на крыше здания СБУ обнаружили труп. Установить личность погибшего оказалось несложно – это отставной генерал, советник президента по вопросам обороны Броницкий. Но вот что интересно: у трупа почему-то отрезан большой палец правой руки… Расследовать это необычное дело поручено молодому лейтенанту милиции Виктору Слуцкому. В ходе следствия судьба сталкивает его с Ником Ценским – бывшим военным переводчиком. Со временем они начинают понимать, что вовлечены в тайную и жестокую игру спецслужб Украины и России, вышедших на след огромных денег бывшего КГБ. Не раз подвергая свою жизнь смертельной опасности, Виктор и Ник не сразу осознают, что они – всего лишь пешки в этой игре…

22

В Москве стояла жара. Невыспавшийся из-за ночных таможенных шмонов сначала украинцев, потом россиян, Виктор смотрел на остановившуюся за окном купе платформу Киевского вокзала затуманенным взглядом. В купе до Калуги с ним ехал сосед — молодой коммерсант, полдороги доказывавший Виктору, что скоро жизнь станет лучше. Все бы ничего, только ведь Виктор с ним не спорил. Он лишь кивал и поддакивал, а коммерсант и выпил-то почти ничего — две бутылки пива, купленные в буфете поезда, — а вел себя, словно несколько стаканов водки принял. После Калуги Виктор спал мертвым сном и почти проспал прибытие поезда в столицу бывшего Союза. Только глухой механический голос вокзальных объявлений разбудил его.

Вокзал жужжал суетной жизнью, несмотря на то, что была суббота — день не очень популярный для путешествий.

Виктор быстро оделся. К своему ужасу заметил, что снятая с вечера «тэтэшка» вместе с плечевой кобурой пролежала всю ночь под столом в сумке с незакрытой молнией.

По спине пробежал холодок, когда он вспомнил, как вставал два раза ночью, а таможенники поднимали под ним полку и заглядывали во все углы купе. Казалось, что только открытой сумкой, стоявшей под столом, они не поинтересовались. А что было бы, если б нашли? Ведь он теперь за границей, и его корочка с трезубом здесь могла бы вызвать разве что скептическую ухмылку. Вряд ли кто-нибудь подумал бы, что она дает право на ввоз в Россию пистолета.

Но, слава богу, граница теперь далеко позади. Можно отвлечься от ненужных волнений и сосредоточиться на предстоящих двух днях. Сперва — в гостиницу. Вместе с билетами Виктор получил в райотделе от курьера в штатском конверт с командировочными. Восемьсот тысяч рублей. Звучит, как целое состояние. За два дня он, пожалуй, и половину этой суммы не потратит…

Однако иллюзии рассеялись через полчаса, когда он заполнил листок прибытия в гостинице «Киевская».

Регистраторша, забрав у Виктора листок прибытия и паспорт, выписала гостиничный пропуск. Записала фамилию в тетрадь.

— На сколько дней? — спросила, подняв подведенные синим цветом глаза.

— Пока сутки.

— Тогда завтра до одиннадцати подойдете и скажете: продлеваете или нет. Если нет, до двенадцати надо будет освободить номер и заплатить.

— А не сейчас? — удивился Виктор.

— Паспорт-то у нас остается, — женщина улыбнулась и пожала плечиками. — Вас еще должны зарегистрировать в милиции. Такие правила. За это еще сто двадцать тысяч, потом все вместе оплатите.

Получив ключ с латунной биркой, на которой был выбит номер комнаты, Виктор понес свою сумку к лестнице.

Комната располагалась на втором этаже. Окно выходило в грязный хоздвор гостиницы. Зато занавески на окне были яркие и радостные, так что Виктор сразу окно ими задернул. Достал записную книжку. Уселся за стол, на котором стоял телефон.

Сначала набрал номер некоего Владимира Ивановича Козицкого. Решил, что начинать надо со второстепенных людей. У кого-то из этих двоих он, может, что-то новое и про Ивина узнает, перед тем как уже с ним говорить.

У Козицкого никто не брал трубку.

«Неужели никого нет дома? Ведь суббота, выходной! — подумал Виктор. — Переехали они недавно, так что вряд ли так быстро обзавелись дачей…»

У второго бывшего сослуживца Броницкого тоже никого не оказалось дома.

Огорченный Виктор смирился с мыслью, что говорить придется сначала с Ивиным.

Набрал его номер, и почти тут же на том конце сняли трубку.

— Алло? — прозвучал приятный женский голос.

— Максима Петровича можно?

— Он вышел. Оставьте ваш телефон, он вам перезвонит, — сказала женщина.

Виктор напрягся. Ему не хотелось вспугнуть Ивина, заставить его спрятаться.

— А когда он вернется? — спросил он.

— Может, через полчасика…

— Если вы разрешите, я к вам подъеду. Может, за это время он и подойдет?

— А вы адрес знаете?

— Да.

— Ну хорошо, подъезжайте, — легко согласилась женщина.

Спрятав «тэтэшку» на самое дно сумки, Виктор сунул ее под полуторную кровать.

Переписал с инструкции номер своего гостиничного телефона. Внизу сдал ключ и вышел на яркое летнее солнце.

Пока ехал к Ивину, обдумывал вопросы. Пробовал представить себе его реакцию, сам будущий разговор. Беспокойная ночь забылась, на смену утренней сонливости пришла бодрость охотника. Но когда он оказался на Кутузовском, каменная мощь проспекта словно придавила его к асфальту. Он посмотрел на сталинские дома, стоявшие шеренгой широкоплечих насупленных полковников. На мгновение ощутил себя в каменной западне, в тупике с перекрытым выходом. В воздухе пахло плавленым асфальтом и выхлопными газами.

Пока нашел нужный дом, самоуверенность вернулась. В парадном за стеклянной стенкой сидел пожилой охранник в камуфляже, видно, сам отставник.

— Куда? — спросил он Виктора.

— К Ивину, в шестьдесят вторую. Он меня ждет.

Охранник кивнул в сторону лифта.

Лифт был чистеньким, внутри висело зеркало. Поднимался он вверх медленно и беззвучно, и Виктор подумал, что когда-нибудь и на свой восьмой этаж будет подниматься на лифте. Правда, в новых домах лифты быстро приобретают загаженный вид и такой же запах. А здесь даже пахло, казалось, дезодорантом.

Остановившись перед высокими двойными дверями, Виктор прислушался. Помедлил. Потом нажал кнопку. Отдаленный звон подчеркнул то ли толщину дверей, то ли то, что двери были двойными.

Прошла минута, но из-за дверей не донеслось больше ни звука. Виктор еще раз позвонил. Потом еще раз.

Минут через десять спустился вниз, хотел спросить охранника, видел ли тот Ивина. Но охранника не было. За стеклянной загородкой на столе лежала открытая книга, а ее читатель отсутствовал.

На улице Виктору пришлось какое-то время побродить в поисках телефона. Потом выяснилось, что нужен жетон, и пока он нашел газетный киоск с жетонами, прошло еще минут пятнадцать. Наконец, закрывшись в телефонной будке, он набрал номер Ивина.

«К сожалению, никого нет дома, — сообщил автоответчик. — Оставьте ваше имя и номер телефона. Вам перезвонят».

Виктор набрал номера двух других бывших киевлян, но там по-прежнему не снимали трубки.

Что-то подсказывало Виктору, что эти люди специально спрятались, что они не хотят с ним говорить. И, наверное, не только с ним, но и вообще ни с кем. Так можно звонить каждый день с одинаковым результатом.

Пока возвращался в гостиницу, Виктор успокоился. Решил снова звонить вечером, а если не дозвонится — то уже ночью или утром. Во всяком случае у него есть время до завтрашнего вечера. Поезд около девяти, так что почти все воскресенье в его распоряжении.

Прилег отдохнуть и проснулся только к семи. Снова позвонил. Прослушал сообщение автоответчика и длинные гудки других номеров.

Поднялся в гостиничный буфет на третьем этаже. Съел салат из овощей и бутерброд с салями, оставив взамен пятнадцать тысяч рублей.

Ночью проснулся около трех и, осмелев, снова набрал номер Ивина. Тот же результат.

К утру Виктор смирился с очевидной бесполезностью этой поездки. Собрал сумку. Спустился с ней вниз.

Подошел к администратору, достал из бумажника пятьсот двадцать тысяч. Объяснил сидевшей за столом даме, что освобождает номер и хочет заплатить за сутки.

Дама взяла деньги, потом посмотрела в свою тетрадь и возвратила на Виктора недоуменный взгляд. Протянула обратно четыреста тысяч и его паспорт.

— У вас заплачено, — сказала она. — Только сто двадцать тысяч за регистрацию.

— Как заплачено? — удивился Виктор.

— Откуда я знаю как? Деньгами!

— А кто заплатил?

— Я только час назад смену приняла, так что не знаю, кто там за вас заплатил… Вам что, хочется два раза платить?!

Виктор отошел в сторону. Женщина все еще сверлила его недоуменным взглядом.

А он и сам был в недоумении. С одной стороны, это было похоже на ошибку, но ошибка эта, сэкономив ему четыреста тысяч рублей, сделала кого-то беднее на эту же сумму. Оставалось только надеяться, что тот, кто ошибся, не покончит в результате с собой.

Виктор улыбнулся. Другое объяснение ему в голову не приходило, ведь в Москве он никого не знал, никогда до этого не был и даже встретиться ни с кем не смог.

Он сходил на вокзал, оставил сумку в ячейке автоматической камеры хранения. В вокзальном газетном киоске купил еще десяток телефонных жетонов и пошел бродить по Белокаменной, регулярно останавливаясь перед городскими таксофонами. Жетоны потихоньку таяли благодаря включенному автоответчику Ивина. Звонки двоим другим пока были бесплатными.

Устав, Виктор к восьми вечера вернулся на вокзал.

С нулевым результатом, если не считать обеда в невзрачной кафе-стекляшке на Старом Арбате стоимостью в половину сэкономленной на гостинице суммы.

Накупил в дорогу московских газет, выпил вокзального растворимого кофе. Забрал сумку из камеры хранения и поплелся потихоньку на платформу, с которой должен был уходить его поезд.

Поезд только-только подали. Проводник ближайшего вагона обтирал тряпкой вертикальную ручку двери.

Вагон Виктора еще стоял закрытым. Виктор опустил сумку у ног и терпеливо ждал. Ему ужасно хотелось как можно скорее покинуть эту платформу, этот город. Оттолкнуться от него железными колесами поезда и покатить домой, к жене Ирине, к малой, к ночному кухонному окну и замершей за его стеклом неподвижности мира. Настроение было паршивое. Было жаль потраченного времени, было заранее стыдно за бесполезность поездки, которую он сам придумал. Даже перед невидимым Георгием было заранее стыдно. Он, наверно, прочитает ему еще одну лекцию по мобильному. У него неплохо получается. И попробуй возрази человеку, которого никогда в глаза не видел и у которого голос доброго, но строгого пэтэушного мастера!

Дверь в вагон наконец открылась. По ступенькам с тряпкой в руке спустилась толстая проводница-блондинка. Пройдясь небрежно тряпкой по ручке, она бросила ее в тамбур. Повернулась лицом к Виктору.

Виктор достал билет, протянул проводнице.

Она, взглянув, сразу сунула билет в кожаную книжицу с карманчиками.

— Занимайте свое место!

Виктор с облегчением зашел в купе. Уселся у грязного, давно не мытого окна, через которое вряд ли можно было что-то разглядеть. Разве что различить: день там за окном или ночь.

В вагоне было неестественно тихо. Поезд отходил через двадцать пять минут.

Виктор думал сначала переодеться в спортивный костюм, лежавший в сумке, но решил обождать. Лень было двигаться.

И вдруг шаги по вагонному коридору, спешащие, целеустремленные.

В открытом проеме двери его купе остановился высокий светловолосый мужчина лет сорока. Черные брюки и темно-зеленая рубашка с длинными рукавами. Посмотрел на Виктора приветливо, улыбаясь.

— Виктор Семенович?

— Да. — Виктор кивнул.

— Что ж вы уже уезжаете? Вы же приехали поговорить кое с кем… Пойдемте, машина ждет…

Виктор изумленно смотрел на этого раскованного улыбающегося человека. Дыхание от неожиданности сперло. В голове беспомощно суетились мысли в поисках выхода из этой ситуации.

— У меня же билет на сегодня… на этот поезд…

Человек в проеме купейной двери отрицательно помотал головой и протянул Виктору другой билет.

— У вас поезд завтра вечером, и совершенно нормальный поезд. СВ на одного…

Виктор взял билет, тупо посмотрел на него. Увидел, что действительно на завтра и действительно СВ. Поднял глаза на светловолосого незнакомца.

— Берите-берите вашу сумку, — сказал тот вежливо. — Нам еще ехать не меньше часа, потом ужинать. Когда же спать?

За вежливой улыбкой светловолосого незнакомца Виктор ощутил силу, которой по крайней мере в этот момент надо было подчиниться. Кроме того, появление этого человека давало определенную надежду на хотя бы какую-то информацию, то есть в любом случае он уедет отсюда завтра, что-то узнав.

Виктор пристально посмотрел светловолосому в глаза. А тот все улыбался. И глаза его улыбались приветливо, почти радостно.

Виктор взял из-под стола сумку. Встал.

Черная «Волга» с затемненными стеклами — Виктор еще ни разу не видел этой модели — летела по какому-то проспекту. Виктор один сидел на заднем сиденье, а на передних расположились светловолосый мужчина и невзрачного вида водитель.