Главный Приоритет

Андрей Никитин

Верите ли вы в будущее? Каждый день мы на шаг ближе к мечтам человечества. Но что будет, когда будущее войдёт в нашу жизнь? Будет ли это солнечное и приятное место, где исполняются любые капризы? Человек остаётся человеком. Мы можем истребить ложь, можем внедрить вакцину вечной жизни, но сущность человека не меняется, а значит все технологии и мир будущего могут оказаться кошмаром.

— Что такое «Небесный язык»? Думаю, вы все об этом знаете, — говорил в микрофон решительный голос. По залу раздалось эхо. Ведущий сделал небольшую паузу и продолжил.

— Люди веками боролись с несправедливостью, бандитизмом, коррупцией. И вот, десять лет назад, один человек встал во весь рост и сказал «Нет!». Этому человеку надоело враньё! Это топливо для сжигания порядочных людей. Он не испугался правды! Он решил всё изменить кардинальным образом.

Ведущий с микрофоном оживлённо жестикулировал свободной рукой, обводя ею громадный зал, почти полностью заполненный. С разных сторон, прожектора освещали сцену. Люди внимательно слушали, соглашаясь с ведущим, махали руками.

— Он изобрёл лекарство, хоть сам и не врач. Это лекарство от обмана. Новая технология не позволяет говорить неправду, и, как мы знаем, нам стало легче жить.

За сценой, в просторном кабинете сидел не молодой мужчина, и слушал голос ведущего. Морщины, нажитые с годами, делали его лицо немного опухшим. Добрые зелёные глаза смотрели на фотографию жены, стоящую в рамке на письменном столе. Как хорошо он помнит день свадьбы, когда она, молодая и красивая с ослепительно белой улыбкой махала подругам букетом, выходя из загса.

… — искренние чувства, а не лесть… — долетали фразы до ушей мужчины. Он смотрел на фотографию. Теперь лицо его жены постарело, но ослепительная улыбка осталась. Доброе лицо женщины за шестьдесят, с серыми волосами, завязанными сзади в аккуратный пучок. Это лицо блистало радостью. Пётр Александрович смотрел на фотографию, и непонятно почему ему вспомнились школьные годы. Лицо его теперешней жены напоминало учительницу английского языка, добрую старушку Клару Евгеньевну. Каждый раз, как она входила в классную комнату вместо обычного пожелания доброго утра, она говорила: Good morning children! Do not panic.

А когда вызывала кого-то к доске, и ученик не мог ничего ответить, обязательно говорила: Чтоб доказать что ты не пустое место, а существуешь, возьми хотя бы в руки мел и напиши своё имя.

Замечательное было время! Вспоминая его, Петру становилось немного грустно.

–…хорошо известно его лицо. Вам известно его имя. Вы знаете о нём практически столько же, сколько и он сам, — продолжал ведущий, и Пётр Александрович встал со стула. Он подошёл ближе к сцене, готовясь выйти на свет прожекторов, под общий гул аплодисментов.

— Дамы и господа поприветствуйте Тополева Петра Александровича, основателя «Небесного языка».

В зале прозвучали аплодисменты. Строго одетый мужчина с микрофоном в руке, в дорогом синем костюме замер, в ожидании появления человека, изменившего мир. Из-за занавеса вышел седой мужчина, с немногочисленными волосами на сильно облысевшей за последние годы голове. Будто вместо того чтоб приобретать лунный оттенок, волосы выпадали один за другим. Невысокий, немного полнее нормы, мужчина медленно шёл к трибуне, махая правой рукой, одновременно он прикрывался ею от слепящих прожекторов. Деревянные панели сцены под ногами поскрипывали, будто тоже поздравляли его с успехом. В зале слышался свист, и крики. Ведущий поздоровался за руку с пришедшим пожилого вида мужчиной. Когда Пётр Александрович подошёл и взял в руки микрофон, зал постепенно поубавил вопли.

— Добрый день, друзья! — скромно начал гость, — я не слишком хорошо умею говорить, но надеюсь, вы меня поддержите в эту минуту.

После нескольких произнесённых слов он делал паузу. Говорил он без написанного заранее текста, он никогда этого не любил. Чтение с блокнота скрывает истинное душевное состояние человека.

— Вы знаете, просто приятно осознавать, что вы делаете что-то нужное, что вы нужны. Мне раньше было тяжело осознать, что такое страх, но я знал, насколько он опасен. После введённой мною программы, я перестал бояться лжи, и не только лжи, я перестал бояться вообще!

Он помолчал. Ведущий жестом руки что-то показал оператору.

— Рад объявить вам, друзья, что программа «небесного языка» выполнена на девяносто пять процентов, — сказал Тополев.

Послышался гром аплодисментов. Люди вставали с мест, и хлопали стоя. На задних рядах кто-то снял с себя красную футболку и делал ею круговые движения в воздухе. Казалось, будто Турецкое знамя развивалось на ветру.

— Друзья, тише, — ведущий попытался заглушить рокот толпы, но зрители продолжали хлопать, — успокойтесь. Все вы знаете, чего стоило достижение этого результата. Сколько сил и энергии потратило человечество, чтоб побороть всю мерзость нашего мира!

Постепенно сидящие в зале прислушались.

— Давай сто процентов! — крикнул кто-то из зала. Раздался смешок.

— Друзья! — громко сказал ведущий, — не забывайте, что время пребывания Петра ограничено. Можете задать несколько вопросов, так сказать, главному противнику правды.

В зале потянулись руки, ведущий выбрал наугад мужчину из первого ряда, и подошёл к нему с микрофоном. Мужчина в серой рубашке без галстука, встал, схватил микрофон, будто брошенный букет невесты. Стало заметно, что он занервничал, когда на него направили свет. Он проглотил остатки слюны, и отважился на вопрос:

— Что было самым сложным в вашей работе, Пётр Александрович? — спросил мужчина.

— Вы знаете, сложней всего было заставить двадцать процентов населения пройти вербовку. Эти двадцать процентов не могут жить без вранья, с ними было тяжелее всего. Приходилось их заводить силой. Я не говорю сейчас о простом народе. От их лжи мало кто страдает, я говорю о верхах нашего мира, но теперь их жизнь радикально измениться. Главное, что и наша жизнь от этого измениться в лучшую сторону.

— Скажите, Пётр, как к вам относятся после того, как узнают кто вы? — спросила девушка в короткой юбке, со второго ряда.

— Я вам так скажу, девушка. Ни одно изменение в нашем мире, не остаётся без последствий. Я изменил мир существенно, и я каждый день опасаюсь, что последствия меня настигнут. Последствия могут быть любой формы, но они неизбежны. Когда мне улыбается человек и вежливо пожимает руку, я не вижу, что у него внутри, и мыслей его не ощущаю. Я хорошо понимаю, что моих последователей намного меньше чем недругов.

— Были ли осложнения при оснащении людей аппаратом небесного языка? — спросил мужчина с третьего ряда.

— Вы должны знать, что хирурги проводят оперативное вмешательство в области головного мозга, глаз, шеи и затылка, и всё это необходимо соединить. Сама по себе операция не слишком опасна, но риск есть. Сложнее всего было продумать, как быть с детьми. Ведь у них расстояние между этими точками с возрастом меняется, если поставить спицы, то они не дадут черепу нормально развиться. Эту проблему мы решили с помощью гибкой ленты, способной передавать сигналы. Когда человек осознанно врёт, его мозг фиксирует это и подаёт сигналы во все необходимые области головы. Надеюсь, друзья мои, улучшение нашего образа жизни поспособствует новым открытиям, таким же полезным, и таким же важным.

Последовал всплеск аплодисментов. Пётр махал рукой, покидая трибуну. Медленно он шёл по скрипучей сцене, за ним летел свист и хлопанье возбуждённых людей, довольных тем, что программа «небесного языка» существует. Он вышел. Зал наполнили крики и громкий голос ведущего, объявившего следующего гостя.

Пётр Александрович собрался, привёл в порядок волосы, поправил воротник рубашки, стоя перед зеркалом. Он собирался домой, и направился к выходу. Через плечо висела прямоугольная сумка синего цвета. Кто-то мог подумать, что Пётр шёл в спортзал. Выйдя из помещения под сценой, он шёл по коридору. Из зала, за стеной звучал громкий голос ведущего. Вдруг сзади, Тополева позвали.

— Петя, подожди.

Молодой голос казался знакомым. Пётр оглянулся, и увидел бегущего к нему парня лет тридцати, в джинсах и синей футболке с коротким рукавом. Лицо было молодым, очень похожим на лицо старого приятеля. Тополев остановился и решил ничего не говорить о неуважительном отношении, ведь парень обратился по имени, будто они были ровесниками.

— Позволь пожать тебе руку, Петя, — молодой человек протянул худую руку, — я был в зале, во время выступления. Хочу тебя поздравить лично с успехами.

Пётр Александрович пригляделся и понял, почему лицо кажется ему знакомым.

— Ты сын Степана Говорова? — спросил Пётр и протянул руку, — ты очень похож на него.

Степан Говоров был одногруппником Петра в университете. Они сидели долгое время за одной партой. Прошло столько лет, а он видел его всего раз, около десяти лет назад. На встрече выпускников.

Молодой человек улыбнулся и покачал головой, в волосах которой закрепил солнцезащитные очки.

— Ты так постарел, Петя. Столько лет прошло, — говорил молодой человек. Пётр молчал, ожидая ответа.

— Я не сын Степана Говорова, — парень поднёс губы к самому уху Петра, — я и есть Степан Говоров.

Ответ удивил Петра, ему будто дали подзатыльник.

— Что? Как это? Ты издеваешься?

— Разве ты не узнал моё лицо? Разве мой голос тебе не знаком?

— Но что случилось, как ты добился такого результата?

Парень улыбнулся.

— Я работаю в крупной фирме, деньги есть, а когда есть деньги, то одной проблемой меньше. Даже смерть берёт взятки.

— Ты изобрёл эликсир молодости?

— Нет. Я ничего не изобретал. Его изобрёл другой человек, я к нему обратился, и вот что из этого вышло.

Степан обвёл себя руками с ног до головы, как модель на подиуме. Молодой худенький парень, с одеждой, подобранной для студента.

— Это не просто оболочка, как силиконовые сиськи. Я и чувствую себя молодым, у меня прошли боли в спине, я могу бегать и прыгать, как школьник.

Лицо Степана изливало неограниченную радость.

— Что за это нужно сделать, продать душу?

— Нет, для этого нужны деньги, вопрос чисто финансовый. И одно условие. Неразглашение.

— К чему такое условие?

— Этого я не спрашивал. Тебе не всё равно? Неразглашение обозначает, что я сам не могу говорить об этом, но отвечать на вопрос правдиво, это не запрещается.

Степан потянул руку в карман, достал визитку, развернул чистой стороной.

— Я напишу тебе адрес этой организации. Если захочешь, можешь поехать и всё узнать сам. Это возле Карпат.

— В горах?

— Почти. Я не знаю, почему там, и по какой причине они не рекламируют свой «товар», но тебе они помогут.

Степан написал название города, адрес отделения, куда можно обратиться для омоложения.

— Тебе даётся второй шанс, Петя, — подмигивая, сказал Степан и протянул визитную карточку приятелю, — воспользуйся им.

Степан пожал руку и ушёл, предварительно натянув тёмные очки, в результате чего стал похож на молодую звезду, времён рассвета рок-н-ролла. Петя смотрел, как Степан уходит, затем посмотрел на карточку. С одной стороны карточки были его данные, с другой он написал адрес фирмы, и город.

Ворохта.

Надо будет сделать жене сюрприз, на выходных, — подумал он, после чего закинул ремешок сумки на плечо и пошёл к выходу.

Перед тем, как поехать домой к супруге, он навестил отца. Мать Пети давно умерла, отец остался один. Он продолжал существовать в своей квартире, как пробка от вина, застрявшая в бутылке. Выгнать нельзя, но и жить с ним невозможно. Ему было уже под девяносто. Старик почти всё время лежал, за ним ухаживала нянечка. В помещении круглые сутки стоял запах антисептика, дешёвых сигарет и мочи. Немного неприятно, даже если перед тобой лежит родной отец.

Конец ознакомительного фрагмента.