Охота на охотника

Андрей Николаев, 2005

Ричард Сандерс, специальный агент Федерального бюро, не зря заслужил прозвище Счастливчик. Но с новой миссией ему определенно не повезло – мало того что предстоит отправиться на бандитскую планету Хлайб, так еще и в обществе русского десантника с манерами землекопа и внешностью дикого медведя. Само задание тоже не внушало оптимизма: захватить Агламбу Керрора, удачливого и беспощадного космического пирата, который бесследно исчез, скрываясь от правосудия. То есть провести операцию на американской территории по наводке русских, да еще и совместно с ними… Пресса поднимет на смех! Однако дело оказалось нешуточным. Сандерсу и его напарнику Касьяну Полубою пришлось столкнуться с более грозной силой, чем беглый пират, когда-то посягнувший на жизни подданных российского императора…

Глава 4

Случайные попутчики

Парадная форма капитана сияла так, что глазам было больно. Мельком посмотрев документы, он вернул их Сандерсу и взял под козырек.

— Прошу прощения — необходимая формальность.

— Пустяки, — отмахнулся Дик.

Капитан сделал знак, и возле него возник стюард в белой форменной куртке с галунами.

— Проводите господ археологов в каюту. К сожалению, господа, не могу выделить вам отдельные апартаменты.

— Ничего, в экспедициях приходилось и на голой земле ночевать! — жизнерадостно воскликнул Сандерс.

Стюард подхватил его багаж, взялся за ручки сумки Полубоя и, крякнув, с натугой оторвал ее от палубы.

— Позвольте, я сам. — Мичман забросил сумку на плечо. — Необходимый инструмент, — пояснил он.

— Какая прелесть! — пропел женский голос.

Сандерс почувствовал прикосновение к плечу чего-то мягкого. Неземные ароматы окутали его. Молодая женщина с высокой прической, в обтягивающих брюках и полупрозрачной переливающейся блузке наклонилась, протягивая руку с явным намерением погладить риталусов, замерших возле ног Полубоя.

— Какие милые собачки!

— Не советую вам этого делать, мисс, — прогудел мичман, натягивая шлейку.

— Почему?

— Они не любят чужих.

— Но мне хочется. — Женщина надула губки, как капризный ребенок.

Один из зверьков стремительно выбросил тонкий язык, будто ремнем хлестнув протянутую к нему ладонь. Любительница животных взвизгнула и отпрянула назад. Сандерс поддержал ее за талию.

— Осторожнее. — Талия была тонкая и гибкая, и держать ее было одно удовольствие.

— Боже, у меня будет синяк. — Женщина посмотрела Сандерсу в лицо. Она явно не торопилась высвободиться из его объятий. Поднеся свою ладонь к его глазам, она сказала: — Какие невоспитанные создания! Надеюсь, я их не встречу во время перелета свободно гулящими по палубе.

— Я вам это гарантирую, мисс Янсен, — сказал капитан.

— Мисс Анжела Янсен? — уточнил Дик. Ого, похоже, им попались о-очень непростые попутчики. Он не слишком разбирался в хитросплетениях таирской политики, но основных фигурантов знал…

— Да!

— Сандерс, Ричард Сандерс. Археологическая экспедиция на Хлайб. — Дик отступил и наклонил голову, скользнув взглядом по ее фигуре. Совсем неплохо. — А это мой помощник Касьян Полубой. Эти милые зверушки очень помогают нам в работе — нюх у них исключительный. Касьян, отнеси пока вещи в каюту. — Дик незаметно подмигнул Полубою.

Анжела Янсен проводила мичмана надменным взглядом.

— Странная личность, — сказала она, выпятив нижнюю губу, — не очень-то он похож на ученого.

— На раскопках он бывает просто незаменим. Там, где нельзя использовать тяжелую технику, — проговорил Сандерс, понижая голос. — Так мы летим вместе, мисс Янсен?

— Как видите. — Она оценивающе взглянула на Дика. У нее был большой чувственный рот с полными губами. — Я предложила бы вам присоединиться к нашей компании, но раз вы летите с помощником, да еще с таким…

— Он человек нелюдимый и весь рейс будет сидеть в каюте, я уверен, — поспешил сказать Сандерс. — А что у вас за компания?

— Мои друзья, люди нашего круга. Ну вы понимаете, о чем я. Мы летим на Хлайб немного развеяться. Мальчики решили поучаствовать в каком-нибудь из этих сумасшедших ристалищ, ну а мы будем болеть за них. А-а, вот и мои друзья.

Сандерс обернулся. Прямо на корабль неслась стайка разноцветных двухместных глидеров. Пилоты явно проверяли нервы капитана на прочность — лишь возле самого корабля глидеры заложили крутой вираж и закачались возле шлюза. Капитан яростно дернул фуражку и направился было к выбирающимся из машин пассажирам, но Анжела Янсен придержала его за рукав.

— Капитан, ну что вы? Мальчики просто пошутили.

— А если бы один из них въехал в корпус, мисс Янсен, кто бы отвечал?

— Они все прекрасные пилоты. Ну, Поль, не будьте таким серьезным, а то я пожалуюсь на вас папе, — она мило улыбнулась капитану, — мы же летим развлекаться!

Капитан заложил руки за спину и покачался с носка на пятку, явно сдерживаясь. Сандерс отступил немного в сторону, чтобы не мешать вновь прибывшим.

Компания состояла из четырех молодых людей и трех девиц. Все были примерно одного возраста — около двадцати пяти лет. Девицы были в легкомысленных комбинезончиках, заканчивающихся чуть ниже колена и обтягивающих тело как вторая кожа; парни — кто в чем, но то, что одежда куплена в самых престижных магазинах или даже сшита на заказ, было видно сразу. Когда они подошли поближе, Сандерс понял, что вся компания под изрядной дозой алкоголя или травки — лица у всех были раскрасневшиеся, и гомонили они, как менялы на блошином рынке — все сразу и каждый свое.

–…и пусть воду в бассейне подогреют — я не могу плавать в холодной воде.

–…Паоло, дорогой, я уже соскучилась! Давай одну каюту возьмем.

–…в морду, если бы ты меня не удержала…

— Анжела, дорогая, прикажи отнести наш багаж!

–…будем веселиться. А это еще кто с такой постной рожей?

«Кто это тут с постной рожей? — подумал Сандерс. — Кроме меня, некому». Он и вправду немного скис, когда понял, что компания разбита на пары и на мисс Янсен и помимо него есть претенденты. «Впрочем, лететь четыре дня, так что это мы еще посмотрим, у кого будет постная физиономия к концу полета», — утешился он.

— Попрошу документы, господа, — проскрипел капитан, выступая вперед.

— Поль, дорогой, — пропела Янсен, — ну к чему формальности? Я за всех ручаюсь: это Карен, Эльжбет и Нора, а это Юджин, Паоло, Карл и Ахмет.

Последний обратил на себя внимание Сандерса — он один хоть и немного, но отличался от пестрой компании. Во-первых, он был явно трезв, а во-вторых, гордая посадка головы и прямая осанка привлекли бы к нему внимание в любом обществе.

Девушка, которую Янсен представила как Карен, протянула капитану пачку паспортов и кинулась на шею Анжеле.

— Дорогая, ты прекрасно выглядишь! Скажи, это твоя яхта?

— Можно считать, что моя.

Краем глаза Сандерс заметил, как капитан поморщился. Девицы по очереди прикладывались к щечке мисс Янсен, бросая на Дика изучающий взгляд. Мужчины его игнорировали, лишь Ахмет коротко кивнул.

— Капитан, скоро мы вылетаем? — Рыженькая Нора повела плечиком.

— Вылетают из кабака, если плохо себя ведут, — буркнул капитан, — мы стартуем, как только эскортный фрегат даст сигнал, что готов к следованию.

Сандерс рассеянно улыбался, слушая щебетание девиц. Нора состроила ему глазки, Карен, которая, как он понял, привыкла распоряжаться, внушала стюардам, что с ее багажом надо обращаться как можно бережнее. Эльжбет, высокая блондинка, прильнула к Паоло.

— Анжи, представь нам этого импозантного мужчину.

— Это м-м… археолог, профессор Сандерс. Вы ведь профессор? — Мисс Янсен вопросительно приподняла бровь. Ей явно хотелось, чтобы попутчик оказался хотя бы профессором.

Сандерс понял, что, если не ответит утвердительно, полет он будет коротать с Полубоем.

— Естественно. Профессор археологии Сандерс. Мы с ассистентом летим на Хлайб, чтобы…

— Замечательно! — воскликнула Нора. — Археология — это так увлекательно! Я хочу посмотреть свою каюту, а потом искупаться. Здешняя погода мне надоела. Капитан, а вода в бассейне теплая?

— Просто кипяток, — сдерживаясь, ответил капитан. — Эй, кто-нибудь! Проводите гостей.

После того как компания скрылась в корабле, он сказал несколько энергичных слов. Впрочем, сказаны они были вполголоса. Пачку паспортов он, повертев в руках, сунул в карман. Видно было, что настроение у него окончательно испортилось — он наорал на заправщика, будто бы слишком близко притершего машину к корпусу яхты, пнул кибера, слишком медленно, по его мнению, ползущего сверху вниз по посадочной опоре в поисках дефектов.

— Нелегко с такими пассажирами? — сочувственно спросил Сандерс.

— Я, черт возьми, капитан первого ранга, я командовал эсминцем в инциденте у Брубаса, я дрался с пиратами на Криптоне, и будь я проклят, если не подам в отставку после этого рейса!

— Как же вы оказались командиром яхты? — поинтересовался Сандерс.

— Господа из парламента решили, что никто лучше боевого командира не сумеет командовать правительственной яхтой. Я не против — честь велика, но когда мне говорят: «Капитан Мерсерон…» Кстати, Поль Мерсерон.

Сандерс пожал протянутую руку.

— Когда мне говорят: «Спикер желает посетить Ривьеру, а потом министр занятости летит на похороны тещи, и вообще будьте любезны быть в готовности, потому что запоры генерального прокурора лучше всего лечатся на Симароне», мне хочется угнать эту чертову позолоченную посудину и заделаться пиратом. А теперь вот пожалуйста — дочка председателя оппозиционной партии организует увеселение для своих друзей, таких же бездельников, как и она. Вы не служили в армии, профессор, и вам не понять, что дисциплина…

— Почему же, я проходил обязательный курс подготовки для университетских преподавателей.

— А-а, — обрадовался капитан, — хорошо, хоть вы меня поймете. Кстати, ваш помощник мне тоже понравился. Люблю таких вот молчаливых, надежных и крепких ребят. Заходите в офицерскую кают-компанию запросто, профессор. И конечно, спортзал и бассейн в вашем распоряжении.

— Благодарю, вас сэр. — Дик благодарно прижал руку к сердцу.

Он вполне понимал капитана. В Республике Таир всем заправляли торговые кланы, а правительство и парламент были скорее витринами, которые позволяли демократическим державам формально считать Таир одной из таких же стран, как и они сами, но именно только формально. Все вооруженные силы Республики Таир едва насчитывали сотню кораблей, что составляло в лучшем случае треть военного флота любого из таирских торговых кланов. А суммарный бюджет, которым распоряжалось правительство, не превышал и десятой части такового у самого мелкого клана. И эта ясная всем «опереточность» формально вроде как высших органов государства приводила к тому, что и «верховная власть» и «слуги народа» вели себя как капризные актеры популярных сериалов…

Капитан извинился, сказав, что должен посмотреть, как разместились гости, и вернулся на корабль. Сандерс докурил сигару, размышляя, что путешествие может оказаться приятным. Тем более что задание представлялось ему малообещающим как в смысле поимки Керрора, так и в перспективе продвижения по службе. Он даже прикинул, чем мог быть недоволен Вильямсон, что поручил ему, Дику Сандерсу, имеющему на счету немало сложных дел, нянькаться с русскими. Он вообще привык работать один, не рассчитывая на то, что кто-то прикроет спину. Сандерс просто не доводил ситуацию до точки, когда приходится думать, как унести ноги. Если тебя раскрыли, если за твою голову обещана награда, если ты получил ранение, даже случайное, — ты не профессионал и место тебе не в секретной службе, а в лучшем случае в диверсионном отряде. А то и вовсе в абордажной команде любого эсминца Содружества. Конечно, случались и осечки, но от случайностей никто не застрахован…

С другой стороны, может быть, все дело в том, что старый лис Вилкинсон почувствовал за этим делом что-то этакое, пока не слишком объяснимое, но… А Сандерс в Конторе считался самым высококлассным «интуитивистом». Поэтому на его предрасположенность к случайным связям и некоторые излишества в потреблении горячительного начальство смотрело сквозь пальцы. Во всяком случае, у Счастливчика не раз получалось так, что подцепленная в баре подружка внезапно оказывалась личной секретаршей лица, доступ к которому Контора пыталась найти уже не один десяток раз, а случайный собутыльник, которому приспичило поплакаться на плече Сандерса по поводу своей дерьмовой жизни, в процессе этого плача вываливал некие ключевые сведения, за которыми Контора охотилась давно и безуспешно. И Сандерс прекрасно осознавал, что своим присутствием в столь высокопоставленной правительственной организации обязан тому, что у мистера Вилкинсона был нюх на подобных людей, а вовсе не отличному диплому престижного университета, как он думал на заре своей карьеры. Как, впрочем, и то, что стоит этому его качеству дать пару-другую осечек — и его вышвырнут из Бюро, брезгливо кривя губы. Несмотря на все его заслуги. Возможно, именно поэтому он стал несколько чаще позволять себе злоупотреблять содержимым пузатых бутылок…

Но пока Вилкинсон верил в его способности, и лучшее, что Счастливчик (получивший свое прозвище еще и благодаря таким неожиданным удачам) мог сделать, — это не подвести того, кто предоставил ему, парню с самого дна, подобный шанс…

Внутри яхта была стилизована под морское судно. Правда, судно высшего класса: панели красного дерева в коридорах, деревянные двери кают. Впрочем, отыскав свою, Сандерс понял, что дерево — всего лишь стилизация: стальные воздухонепроницаемые переборки, как и положено на космическом корабле, страховали двери, нависая из притолоки.

Каюта явно не предназначалась для высоких гостей, впрочем, все удобства в ней были. Полубой лежал, забросив руки за голову, на одной из коек, стоящих друг против друга. На полированном столике стояла открытая банка пива. Пол покрывал матовый пластик, имитирующий паркет, свет был притушен, и Сандерс не сразу различил риталусов, лежавших возле койки мичмана. Полубой был в своей странной полосатой майке и пятнистых штанах. Для лагеря археологов сойдет, но в таком обществе, какое собралось на корабле, полагалось что-то более приличное. Сандерс подумал, что надо бы помягче намекнуть об этом русскому.

Он покопался в мини-баре, выбрал пиво, открыл и уселся в кресло.

— Давайте условимся, мистер Полубой: раз уж мы археологи и давно работаем вместе, то нам более пристало называть друг друга по именам. Вы меня можете звать Диком или Ричардом, а я вас — Касьяном. Или у этого имени есть сокращение?

— Нет.

— Отлично. Стало быть, я — профессор Сандерс, а вы — мой ассистент Касьян Полубой. В профессора меня произвела мисс Янсен, и я не стал отказываться. Ничего, что вы оказались моим подчиненным?

— Ничего. — Полубой взял пиво, отпил, не приподнимая головы, и водрузил банку себе на живот. Живот у него был плоский, и даже сквозь полосатую ткань были видны квадраты мышц.

— Если вам интересно, то мисс Янсен — дочь лидера оппозиционной партии Таира. Она с друзьями летит на Хлайб, чтобы развлечься. Это на нее напал ваш риталус…

— Если бы напал, ей бы пришлось регенерировать руку.

— Ну, значит, ей повезло. Общество довольно пестрое, но я хотел бы обратить ваше внимание вот на что: если мы не хотим, чтобы на нас косились, то лучше одеваться соответственно принятым в высшем обществе нормам. У вас есть что-нибудь более приличное, чем эта форма?

— Костюм.

— Вот и прекрасно. Кстати, среди друзей мисс Янсен я заметил одного молодого человека. Я никогда не жаловался на память и потому сразу вспомнил, кого он мне напоминает. Племянника хана Казым-Гирея. Помните скандал с колонией Итиль, решившей отделиться от султаната?

— Помню. — Полубой допил пиво, смял банку в кулаке и привел себя в сидячее положение. Именно привел, потому что само движение было быстрым, но одновременно плавным. Он как бы перетек из одного положения в другое. — Значит, сразу по прилете нам надо будет отделиться от этой компании. Ахмет-Гирей объявлен в розыск на подвластных султанату планетах, и за вознаграждение его могут выкрасть даже с Хлайба. Охотников за головами там, как я понимаю, хватает.

— Я уже подумал об этом, — согласился Сандерс. — Консул вышлет за нами личный глидер в космопорт, и на яхте мы не задержимся.

В каюте раздался мелодичный звон.

— Готовность к старту, как я понимаю, — сказал Сандерс. — Капитан пригласил нас в кают-компанию. Думаю, как только ляжем на курс, надо будет воспользоваться приглашением.

Согласно кивнув, Полубой откупорил очередную банку и снова растянулся на койке.

— А как мы вообще попали на правительственную яхту?

Счастливчик криво усмехнулся:

— Ну это же Таир… Правительство торгует принадлежащей ему скудной собственностью с не меньшим энтузиазмом, чем любой лоточник в порту. А мне до смерти надоели низкоклассные рейсовики. Я попросил Шиманека заказать билеты на что-нибудь приличное и… вот мы здесь.

Обед начался, как и положено, с аперитива: дамы предпочли сухой мартини, джентльмены — виски и водку. Впрочем, Карен, которой, как уже понял Сандерс, надо было родиться мужчиной, тоже предпочла водку. Капитан представил гостям первого помощника, штурмана и главного механика, после чего все приступили к трапезе. Стюарды были вышколены, еда отменная, и если бы не легкомысленный треп, который вели мисс Янсен и ее гости, что вызывало досаду на лице капитана Мерсерона, обед можно было бы считать удавшимся. Полубой, к удивлению Сандерса, ловко орудовал ножом и вилкой и даже помог Норе очистить таирского омара. Он обошелся без щипчиков — просто ловко разломал в пальцах панцирь, вызвав аплодисменты Карен и молчаливое одобрение капитана, и положил омара на тарелку девушки. Эльжбет продолжала льнуть к своему кавалеру, Карл и Юджин вполголоса обсуждали предстоящие развлечения на Хлайбе, Ахмет-Гирей ел мало: на тарелке у него лежало крыло куропатки, которое он вяло ковырял. С огорчением Сандерс увидел, что его взгляд то и дело обращается к Анжеле Янсен. Впрочем, Карен все больше вызывала интерес Дика. Она, судя по всему, исповедовала то же самое в отношении мужчин, что и Дик в отношении женщин — главное, чтобы связь не была в тягость никому из партнеров. Он уже несколько раз поймал на себе оценивающий взгляд Карен и переключил внимание на нее. За кофе, когда он раскурил сигару, Карен вынула сигареты и вопросительно посмотрела на него. Сандерс поднес ей зажигалку.

— Что же вы такого хотите обнаружить на Хлайбе, профессор? — спросила она без особого интереса. Как понял Сандерс, чтобы завязать разговор. — По-моему, искать там что-либо интересное — это бесполезный труд.

— Ну что вы, — он укоризненно взмахнул сигарой, — несколько цивилизаций, причем лишь одна из них кое-как идентифицирована, наслоились друг на друга. Я уверен, что даже при минимальных усилиях, а наша экспедиция носит в основном ознакомительный характер, мы преподнесем научному миру сенсацию и подготовим почву для более детального изучения…

— С удовольствием подожду сенсации, профессор, — прервала Карен, — однако хочу вас предостеречь от слишком оптимистичных прогнозов. Хлайб не место наслоения одной цивилизации на другую, Ричард… вы ведь позволите вас так называть? Во всяком случае, не в том смысле, который вы вкладываете в эти слова. Хлайб — это наслоение помоек нескольких цивилизаций. Туда сбрасывали мусор, сливали нечистоты и все то, что не хотели держать на материнской планете. Здесь обломки неудачных конструкций и непроверенных машин, остатки экспериментов, которые могли отрицательно повлиять на население. Вы представляете, на что вы можете наткнуться?

— Мы археологи, мисс, — вдруг встрял в разговор Полубой, — и довольно хорошо представляем себе, на что можем наткнуться на Хлайбе, но вы тоже правы — чтобы достать что-то стоящее, часто приходится поработать и ассенизатором.

— Фу… как грубо. — Карен сморщила носик в его сторону, но обращалась по-прежнему к Дику. — А хобби у вас какое-нибудь имеется?

— Я коллекционер. — Сандерс испытующе посмотрел ей в глаза. Кой черт! Этот взгляд может означать только одно, или все его женщины ему приснились.

— Что же вы коллекционируете?

— Надеюсь, то же, что и вы. Интересных людей.

Полубой поднялся, громыхнув стулом.

— Господа, я с вашего разрешения вернусь в каюту. Мистер Сандерс, вы говорили, что нам надо обсудить план экспедиции.

— Да, да, я помню. — Сандерс, проклиная мичмана, поднялся из-за стола. — Я не прощаюсь, — негромко сказал он, склонившись к Карен.

Русский топал, не оглядываясь, и Сандерс почувствовал себя учеником, которого ведут к директору школы. «Какого черта я вообще поперся за ним? Ну сказал бы, что подойду попозже!» Полубой прошел мимо их каюты, направляясь, если Сандерс правильно помнил план корабля, в рубку управления. Он ускорил шаги, чтобы догнать его.

— Вы что-то хотели мне сказать? — спросил он в широкую спину.

— Только то, что вы очень резво начали знакомство. Эта женщина, если судить по ее словам о Хлайбе, не так проста, как кажется.

Сандерс разозлился. Он же не учит этого дуболома, как устанавливать на корпусе противодесантные мины, хотя тоже умеет это делать…

— Прошу простить, мистер Полубой, но, как мне представляется, мой послужной список дает мне право самому определять… — Тут Счастливчик резко выдохнул и замолчал, поскольку осознал, что Полубою глубоко до фени все его объяснения — он равнодушно пер вперед, бухая каблуками. Спустя пару минут и очередной поворот коридора Сандерс, слегка приведя свои нервы в порядок, спросил ледяным тоном: — А куда вы, вообще, направляетесь?

— В рубку.

— И что мы там будем делать?

— Хочу посмотреть, на что способен корабль. Можете считать, что вы меня напугали рассказом о возможных осложнениях.

— Корабль пассажирский. Конечно, у него есть системы защиты, а возможно, и пара-тройка орудий припасена, — сказал Дик, — все-таки это правительственное судно. Но можете не беспокоиться, нас сопровождает фрегат.

— Вот поэтому и беспокоюсь, — прогудел Полубой, — без причины фрегат не выделяют для сопровождения прогулочного рейса. — Он остановился и повернулся к Сандерсу: — Если я вас обидел, то прошу прощения. Но у меня приказ, и я хочу убрать даже малейшие причины, которые помешают его выполнить.

Внезапно Дик увидел, что русский улыбается. Зрелище было не для слабонервных — так мог бы улыбаться шлем на скафандре высшей защиты. Если бы умел.

Пока Сандерс приходил в себя, Полубой исчез за автоматическими дверями рубки.

Офицеры на мостике встретили их с недоумением, но приветливо. Каждый занимался своим делом, корабль шел по курсу, и всей работы у дежурной смены было следить за показаниями приборов. А к визитам пассажиров здесь привыкли. На яхте часто возили лиц, которым невозможно было отказать в удовлетворении любопытства, несмотря на все флотские традиции и корабельные уставы. Так что появление еще одной «экскурсии» приняли с обреченной вежливостью.

Полубой подошел ко второму помощнику, который был старшим из офицеров, и вполголоса принялся расспрашивать его о яхте. Причем, к удивлению Сандерса, делал он это настолько умело, что все выглядело, как если бы туповатый студент обратился за разъяснением к своему научному руководителю. Второй помощник, молодой человек лет двадцати трех, в щегольски сидящей белой форме, почувствовал себя старым космическим волком и залился соловьем. Выбирая выражения попроще, он бесхитростно выложил все тактико-технические данные корабля, явно гордясь, показал пульт управления защитой и вооружением. Как и предполагал Сандерс, на борту имелись три гравитационных орудия класса «тарантул», что совсем неплохо для яхты, и полтора десятка легких спарок-«единорогов», пригодных лишь для отражения абордажной атаки.

Полубой с глуповатым видом кивал и ахал, пока второй помощник, ведя его под руку, выбалтывал все секреты корабля. Сандерс только диву давался, насколько мичману удалось прикинуться штатской крысой — даже костюм висел на нем мешком, словно под ним были не перекачанные мышцы профессионала, а заплывшая салом туша кабинетного червя. Полубой стукался обо все углы, смахивал нечаянным движением бумаги, один раз чуть не уселся на пульт управления стартовыми двигателями, и когда он, наконец, стал благодарить помощника за лекцию, по лицам команды Сандерс понял, что все вздохнут с облегчением, когда он покинет рубку.

На прощание Полубой долго жал офицеру руку, заглядывал в глаза и робко осведомлялся, не угрожают ли кораблю метеориты, кометы, астероиды и прочие небесные тела. Снисходительно улыбаясь, помощник уверил его, что никакой опасности нет и быть не может, пока он на борту.

— Не знал, что вы актер, — одобрительно отозвался Сандерс, когда они оказались в коридоре. — А вы что-нибудь поняли из того, что говорил этот молодой человек?

— Я канонир второго класса и уж худо-бедно в вооружении разбираюсь, — буркнул Полубой. — В навигации, правда, ни в зуб ногой. А кораблик и впрямь ничего. Команда только разболтана.

— Да, второй помощник трепач, каких мало, — согласился Сандерс.

Риталусы встретили их на пороге каюты, и Сандерс впервые подумал, что в присутствии этих тварей есть смысл — лучших сторожей и придумать было нельзя.

Полубой завалился на койку и через несколько минут спокойно засопел. Дик тоже прилег, перебирая в уме варианты сближения с Карен. Пожалуй, можно и форсировать события, решил он. Дамочка, похоже, не привыкла коротать время в одиночестве, и если Сандерс будет тянуть резину, запросто упорхнет к одному из своих спутников. Вроде бы Карл и Юджин больше смотрят друг на друга, чем на девушек, но лучше все же поторопиться…

Полубой обрушился в воду, как оторвавшаяся от скалы глыба гранита. Нора, парившая над гладью бассейна на гравишезлонге, взвизгнула, когда брызги каскадом обрушились на нее.

— Моя прическа!

— Сожалею, мисс, — невнятно буркнул мичман и, рассекая воду, устремился к противоположному бортику.

Сандерс покачался на трамплине, дожидаясь, пока лежавшая на песчаном пляжике Карен обратит на него внимание, оттолкнулся и, сделав сальто с полуоборотом, без брызг вошел в воду.

Бассейн был невелик — двадцать метров в диаметре, но небольшие размеры скрадывались искусной стилизацией под крохотную лагуну. Голограмма окружала его тропическим морем, в солнечном ярко-синем небе парили перистые облака, о рифы у входа в лагуну бился пенный прибой. Океан был небывало лазурного цвета. Такого яркого оттенка Сандерс не наблюдал даже на Ривьере.

Дик вынырнул. Вода и впрямь была слишком теплая. Он поплыл к берегу и вылез на пляж возле Карен. Она была в узком бикини и соломенной шляпе с огромными полями.

— Профессор, вам кто-нибудь говорил, что вы не похожи на ученого?

— Сто раз говорили, — вздохнул Сандерс. — Даже и не знаю, что делать. Может, перестать следить за собой, отрастить брюшко? В самом деле, ученая степень предполагает солидность, дородность, величавость.

— Не люблю толстых мужчин, — заметила Карен, — ваш помощник тоже не кабинетная крыса, но он совершенно не в моем вкусе. Слишком большой. Он похож на бульдозер.

— Скажу по секрету, — Сандерс прилег рядом с девушкой на песок, — таковым он и является. Что в физическом плане, что в моральном.

— Да, я заметила… м-м-м, такта в нем не слишком много.

Сандерсу показалось, что изначально Карен хотелось дать мичману более, скажем так, энергичную характеристику. Полубой в который раз проплыл вдоль бассейна, тараня воду с уверенностью кашалота. Брызги летели веером, пенная дорожка стлалась за ним по воде, как за идущей на взлет летающей лодкой.

Возмущенная Нора подгребла к берегу и, подхватив полотенце, направилась в душевую, демонстрируя всем окружающим, как она раздражена, взбешена, сердита и… так далее.

— А где ваши остальные друзья? Мисс Янсен, Эльжбет?

— Как это неделикатно: спрашивать у женщины, где ее подруги. Вас они интересуют или я?

— Ваша прямота обезоруживает, — пробормотал Сандерс, — вы же видите, что меня интересуете исключительно и только вы.

— Ну так и ведите себя соответственно. В конце концов, мы взрослые люди, и не знаю, как вы, а чего хочу от вас я, должно быть понятно.

— Рад, что наши желания совпадают. — Сандерсу было немного не по себе от стремительного натиска Карен, но если дама приглашает танцевать, отказываться не принято. — Я спросил просто так, чтобы поддержать разговор.

— Все мужчины одинаковы, — возмущенно взмахнула рукой Карен, — нет чтобы ясно и четко изложить, чего они хотят…

— И получить по физиономии, — хмыкнул Сандерс. — Все мужчины хотят от женщины одного и того же. Только одни умеют это скрывать, а другие идут напролом и чаще всего остаются ни с чем.

— А кто не рискует, тот перебивается пластиковыми куклами. И поговорить можно, и удовольствие получить. Ладно, я вас совсем запугала, — неожиданно улыбнулась Карен, — настроение такое — скука здесь смертная. Эльжбет никак не оторвется от Паоло. По-моему, они из каюты вылезают, только чтобы поесть. Карл и Юджин… вы уже поняли, что этим ребятам никто, кроме них самих, не нужен. Ну, может, еще заряд адреналина. Его они найдут на Хлайбе. А мисс Янсен со своим ненаглядным Ахмет-Гиреем на обзорной палубе. Звезды, романтика. Интересно, она знает, что у него уже четыре жены? Хотя если Анжи предпочитает золотую клетку… Как-никак, а он единственный наследник хана.

Полубой выбрался из воды, неловко поклонился в их сторону и прошел к выходу. Капли воды блестели на мускулистом теле, делая его еще более рельефным. Он встряхнулся, будто вылезший из воды пес, и широкими шагами проследовал в сторону замаскированного искусственной каменной глыбой входа в раздевалку. Карен проводила его пренебрежительным взглядом и, повернувшись к Сандерсу, отбросила шляпу и протянула ему руку. Он помог ей подняться.

— Не желаете поплавать? — спросила она.

— Вода слишком теплая. Я чуть не сварился, пока плыл до берега.

— А сейчас? — Она одним движением развязала тесемки бюстгальтера и отшвырнула его в сторону.

Грудь у нее была небольшая, аккуратная, с острыми сосками, вызывающе торчащими в разные стороны.

— Пожалуй, рискну. — Дик почувствовал, что его охватывает давно забытый азарт — в колледже у них была своеобразная игра: трахаться на людях. Ну почти на людях: в аудитории между лекциями, в припаркованных на людных улицах автомобилях, поздним вечером на скамейках во вроде как безлюдных сквериках.

Карен вошла в воду по плечи и обернулась, поджидая его.

— Вот и мы. — На пляже показались Анжела Янсен и Ахмет-Гирей.

— А мы уж заждались вас, — с досадой проворчал Дик. — Вода просто превосходная, мисс Янсен, — добавил он громче.

На ней был бордовый купальник, вокруг бедер повязан прозрачный газовый платок. Ахмет-Гирей ревниво покосился на Сандерса. Кожа у него была смуглая то ли от природы, то ли от загара. От плеча через грудь спускался тонкий выпуклый шрам. Дик улыбнулся ему, подхватил брошенный на песок бюстгальтер Карен, вошел в воду и незаметно передал ей.

— Черт бы их побрал, — пробормотала она.

— Нам еще три дня лететь, — улыбнулся Сандерс, — увидимся за ленчем.

Она что-то сказала в ответ, но как раз в этот момент Анжела с визгом попыталась затолкать Ахмет-Гирея в бассейн.

В душевой Дик пустил холодную воду — от теплой в бассейне его охватила истома. Хотя, может, и не вода была тому причиной. Он закрыл глаза и подставил лицо под ледяные струи, ощущая, как к нему возвращается бодрость. Да, такой женщины у него давно не было. Честно признаться, он опасался женщин с таким характером — он больше подошел бы мужчине, причем какому-нибудь военному. Солдафону до мозга костей, который что думает, то и говорит и добивается поставленной цели, не считаясь ни с какими потерями. По служебной лестнице такие вояки не поднимаются выше полковника, но у подчиненных приобретают определенную симпатию. Однако как она быстро все решила… глазки не строила, не кокетничала. «Мы с вами взрослые люди». И когда разделась, его прямо в жар бросило от желания. Такие женщины хороши как раз для случайной связи, долгие отношения с ними быстро утомляют — уж очень они любят командовать, и если поначалу приказ ложиться в постель воспринимается с энтузиазмом, то постепенно это утомляет.

Однако какая у нее шикарная фигура… Нет, не шикарная. Шикарность — это пышность, зрелость, у Эльжбет именно такая, а у нее как раз тело спортсменки. И такая форма груди, что так и хочется прикоснуться…

Горячее тело прижалось к спине Сандерса, тонкие руки легли на грудь, погладили, скользнули вниз по животу.

— Будет лучше, если ты сделаешь воду потеплее.

Он почувствовал на шее горячее дыхание, не поворачиваясь, положил руки ей на бедра. Она и трусики успела снять…

— Ты с ума сошла, это же мужская душевая.

— И что?

— Может войти Ахмет-Гирей!

— И что? — Ее руки опустились еще ниже.

Прежний азарт накатил дурманящей волной.

— Да ничего. — Дик повернулся, прижал ее к себе и впился в полуоткрытый рот, ощущая, как набухшие от холодной воды соски царапают грудь.

Ее язык скользнул к нему в рот и заметался, то ускользая, то наступая, не давая передышки. Он стиснул гибкое тело и ощутил, как ее острые ноготки впиваются в ягодицы, стремясь слиться с ним, стать одним целым. Она больше не просила сделать воду теплее — им и так было жарко…