Забытая жизнь

Андрей Окунь

Жестокий мир прошлого. Вокруг поля и горы, и единственное спасение приходит от незнакомого человека. Парень очнулся на окраине леса и понял, что ничего не помнит. Перед вами психологический эксперимент, литературное рассуждение, как попытка ответить на вопрос: «насколько воспоминания влияют на нашу личность». Драматический роман-приключение, в котором главный герой шаг за шагом возвращает отобранное у него — собственную память. И когда ему кажется, что ответы найдены, все рушится снова. Книга содержит нецензурную брань.

Глава 4

— Это тот парень, которого ты…

— Да, это он, — нервничая, произнес Мак, повышая голос, — я не собираюсь об этом говорить, Курт.

Голос охотник противно резанул по ушам лекаря. Курт сегодня мало спал, поэтому чувствовал себя паршиво. Один охотник из поселения нарвался на волка. Еды в этом году было мало, по словам мужиков, и звери стали нападать на людей. Курт закрыл уставшие глаза. Вздохнул, как всегда время операции вспоминать не хотелось. Лужа крови, и человек на столе, чья правая рука разодрана в клочья. Кожа висела лентами, и мясо, вспоротое, торчало ошметками. Курт видит: к нему в дом ночью врываются мужики, начинают орать все разом так, что не разобрать. Снаружи скачут огоньки факелов, выхватывающие побелевшие лица женщин с блестевшими от страха глазами. И все требуют от него помочь, надеятся на него.

Курт стал легче относиться к виду покалеченных человеческих тел и мольбам здоровых. Он давно перегорел, перестрадал, ожесточился, и многое перестало его трогать. После сложных операций Курт обычно не спал. Часто сидел и недвижно смотрел в одну точку. Еще несколько лет назад после очередной бессонной ночи около тяжело раненного охотника, Курт снова впал в эту отрешенность. Ни с кем не разговаривал, а если его что-то спрашивали, то просто кивал в ответ. Так могло продолжаться несколько дней. Мак был с ним рядом в тот раз. Они сидели на траве около небольшого озера в нескольких километрах от поселения и просто смотрели, как покачивается от ветра вода. Курт не пытался отделаться от Мака, как делал это с другими. С Маком можно было молчать. Думать о своем не боясь, что собеседника тяготит твое общество. Редко можно найти человека, с которым легко молчать. Курт, ссутулившись и обхватив колени руками, сидел у кромки воды. Охотник был рядом. Он о чем-то некоторое время думал, а потом поднял глаза и сказал:

— Слушай, мне нужна мазь, снимающая воспаление с ран, — Мак помолчал, — может, поможешь найти нужные растения? Я в этом не особо разбираюсь.

Курт не отвечал и, наверное, делал вид, что не услышал слов охотника. На середине озера из под воды вылетела рыба, изогнувшись блестящим телом, и плюхнулась обратно. Курт выпрямил ноги и со вздохом произнёс:

— Да, давай.

С этой простой просьбы охотника начались частые совместные поиски целебной травы. Но то было несколько лет назад, сейчас же Курт крикнул:

— Мак, смотри внимательней, пожалуйста, ты пропустил спорыш.

Курт наклонился и рукой подцепил огромную подушку, плотно разросшегося по земле растения. Его пальцы вытянули стебель из общей кучи и побежали по каплевидным листочкам. Спорыш начинал цвести белыми размером с ноготь цветочками. Курт бормотал себе под нос: «Листочки, так-так, белый, а тут что… ага, уже дошел. Ну-ка, ну-ка». Он отмерил на стебле расстояние в две ладони и отрезал его ножиком.

— Я отделю листочки от стебля. Просушишь их где-нибудь в темном месте. Главное не сбрасывай все в кучу, а расстели тонким слоем, чтобы растение не запрело. Когда стебли станут ломкими, значит они готовы к употреблению, — он складывал отобранные части растения в мешок, — из другой половины я отожму сок и…

Мак перестал слушать его, зная, что Курт может говорить о растениях сутки. Это там сушить, этот корень столько-то заваривать, потом раствор сцеживать, потом еще раз высушить, потом дать корове пожевать, забрать у нее полужеваную кашицу, уйти с ней на гору, разложить на камнях и лунной ночью начать выплясывать вокруг нее дикие танцы, лучше, конечно, голышом. Слишком много условий. Мак чертыхнулся и уже проклинал себя за то, что согласился помочь Курту искать травы. Охотник ни черта в этом не понимал. Да и не хотел понимать.

— Ты опять меня не слушаешь? Ну же, Мак, это важно! Если заваришь неправильно или дашь отвара не в нужном количестве, то эффекта не будет.

— Да черт возьми, Курт, отстань ты со своими растениями. Захочу сырые дам, так сожрёт, — Мак сгреб в охапку очередной сплетенный спорыш и рванул наверх.

Курт только сейчас заметил, что его друг сегодня вел себя немного странно. Отсутствующий взгляд, в движениях появилась раздражительность. Курт понял, что сейчас лучше не приставать к охотнику с разговорами. Дальше собирали растения молча.

— Ты не ответил, парень очнулся? Мне нужно знать, в каком он находится состоянии, — спросил лекарь, когда они вышли из леса.

— Он пришел в себя и сожрал моих кроликов. В общем ему лучше, — сквозь зубы произнес охотник. — Ты говорил, что напиток подействует, когда я дам его парню.

— И он подействовал, смотри какой сильный эффект.

— Курт, ты уверен, что противоядие поможет?

— Слушай, Мак, ты же сам сказал, что ему стало лучше. А вообще я не понимаю, что с тобой стряслось. Решил вдруг парня незнакомого спасти, меня заставил лекарство делать, хотя до этого… — нравоучительным тоном начал лекарь, но охотник его перебил.

— Хватит. Да, сначала я не собирался его лечить, думал оставить все, как было, — Мак хотел еще что-то сказать, но, отмахнувшись, замолчал.

Они подошли к дому. Курт протянул охотнику мешок со спорышем.

— Держи. А теперь иди, Мак, я хочу поспать.

Курт развернулся и зашел в дом, а охотник стоял с мешком травы в руке и смотрел, как захлопывалась немного покосившаяся дверь. Мак развернулся на пятках, пружинисто толкнулся ногами и, держа средний темп, побежал вглубь леса.