Сборник статей. 2013 г., часть 2

Андрей Тихомиров

В сборник (в двух частях) вошли статьи, опубликованные в средствах массовой информации, а также в книге «Исторические исследования». В статьях рассказывается о различных проблемах общественного развития, вопросах мировоззрения и исторического наследия.

© Андрей Тихомиров, 2018

ISBN 978-5-4490-6481-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1. Неравномерное развитие

В Советское время неравномерное развитие стран, регионов, а также народов называлось законом неравномерного развития капитализма и формулировалось следующим образом: объективный закон развития капиталистического общества на стадии империализма, заключающийся в том, что капиталистические отрасли производства и страны развиваются неравномерно, скачкообразно, вызывая неизбежность империалистических войн за передел уже поделённого мира, ослабление всей системы империализма и возможность победы социализма в одной стране.

Капитализм развивался неравномерно и в домонополистический период. В зависимости от конкретно-исторических условий отдельные отрасли производства и страны догоняли и перегоняли друг друга в своём развитии. Однако неравномерность экономического и политического развития капитализма, в эпоху империализма коренным образом отличается от неравномерности, имевшей место при домонополистическом капитализме. Домонополистический капитализм развивался в целом по восходящей линии, сравнительно спокойно, плавно, и одни страны опережали другие в продолжение долгого периода времени, эволюционно, без скачков и обязательных военных столкновений мирового масштаба. Это объяснялось тем, что тогда еще не сложилось господство капиталистических монополий, не был еще закончен раздел мира между капиталистическими странами и капитализм мог развиваться вширь. С наступлением эпохи империализма и господства транснациональных корпораций положение в мире резко изменилось. Мир стал поделён на 3 основные группы: страны «золотого миллиарда» — Запад, страны — сырьевые придатки и полностью отсталые страны, где нет полезных ископаемых.

Однако так в мире было не всегда. К примеру, римский историк Тацит, живший около 58 — 117 гг. нашей эры, в своём очерке под названием «Германия» описывает жизнь современных ему германцев. «Германия» представляет собой описание общественной жизни, быта, нравов и верований германцев. В течение столетий римляне воспринимали эти племена и народы как своего рода эталон дикого, нецивилизованного общества. Содержание «Германии», таким образом, составляет описание общественного состояния, которое древние, как бы они к нему ни относились, называли варварством; слова «германцы» и «варвары» Тацит на протяжении всей книги употребляет как синонимы. Состояние это характеризуется для него двумя главными чертами — экономической отсталостью и отсутствием развитой государственности. Исходная для Тацита особенность германцев — это их бедность. Они живут в примитивных домах-хижинах, а зимой — в ямах, «поверх которых наваливают много навоза» (гл. 16). В бедности проходит вся их жизнь — дети всегда «голые и грязные» (гл. 20), взрослые, «не прикрытые ничем, кроме короткого плаща, проводят целые дни у разожженного в очаге огня» (гл. 17), «похороны у них: лишены всякой пышности» (гл. 27). Хозяйственный уклад германцев примитивен — «от земли они ждут только урожая хлебов» (гл. 26), «единственное и самое любимое их достояние» — скот (гл. 5). Соответственно платежи у них производятся в натуральной форме — в виде отдачи вождю и дружине «кое-чего от своего скота и плодов земных», подарков, дележа добычи между племенами — «принимать деньги научили их мы» (гл. 15; ср. гл. 5). Германцы не знают даже минимального изобилия, необходимого для эстетического оформления жизни. Дома свои «они строят, не употребляя ни камня, ни черепицы; все, что им нужно, они сооружают из дерева, почти не отделывая его и не заботясь о внешнем виде строения и о том, чтобы на него приятно было смотреть» (гл. 16). Так же мало внимания уделяют германцы ж привлекательности одежды (гл. 17). Им неведома столь развитая у греков и римлян своеобразная эстетика зрелищ. «Вид зрелищ у них единственный и на любом сборище тот же: обнаженные юноши, для которых это не 6oлee как забава, носятся и прыгают среди врытых в землю мечей и смертоносных пик» (гл. 24). При отсутствии минимального изобилия нет обеспеченного досуга, создающего предпосылки для размышления, творчества и в первую очередь образования. Германцы отсталы и неграмотны. «Тайна письма равно неведома мужчинам и женщинам» (гл. 19). Ни о каких школах для детей и юношества здесь нет и речи. Во всех слоях общества дети «долгие годы живут среди тех же домашних животных, копошатся в той же земле» (гл. 20). В этом обществе нищеты и неразвитости духовная жизнь оказывается всецело связанной с религией, исполненной дикости и суеверий. «В установленной день представители всех связанных с ними по крови народностей сходятся в лес, почитаемый ими священным, поскольку в нем их предкам были даны прорицания и он издревле внушает им трепет, и, начав с заклания человеческой жертвы, от имени всего племени торжественно отправляют жуткие таинства своего варварского обряда» (гл. 39). Главное в германской религии для Тацита — это ее бесчеловечность, страх, давящий личность и уничтожающий ее. Роща, о которой здесь идет речь, внушает германцам постоянно гнетущий ужас, и именно это чувство панического ужаса составляет для них суть религиозного переживания. Другая важнейшая характеристика общественного состояния германцев — отсутствие у них развитой государственности. Ни «цари не обладают у них безграничным и безраздельным могуществом», ни военные вожди «не наделены подлинной властью» (гл. 7). И те и другие «больше воздействуют убеждением, чем располагая властью приказывать» (гл. 11). У германцев поэтому с их родоплеменным укладом, народными собраниями, патриархальностью общественных отношений царит догосударственная свобода (гл. 11, 20). Она находит свое выражение прежде всего в отсутствии общественной дисциплины и ответственности перед общенародными интересами (использованы материалы работы Г. С. Кнабе «Корнелий Тацит», М., Изд-во «Наука», 1981).

Однако времена изменились и современная Германия находится фактически во главе Евросоюза и «направляет» действия 28 стран, входящих в ЕС, с 1 июля этого года в ЕС вошла Хорватия, а убеждённый европеец, парламентарий от Бога (как его называют в Европе), федеральный министр финансов Германии Вольфганг Шойбле заявляет, что процесс европейской интеграции продолжится: «В частности, нам необходим настоящий фискальный союз. Значительная часть финансовой и экономической политики должна перейти из компетенции национальных властей в руки властей европейских и, прежде всего, это касается политики в области безопасности и климата». Однако Шойбле уверяет, что речь идёт не о создании супер-государства, наподобие США, но лишь о том, чтобы принимать решения на разных уровнях, руководствуясь соображениями эффективности — на уровне коммунальных, региональных, национальных и европейских структур (Из интервью Федерального министра финансов ФРГ Вольфганга Шойбле о кризисе евро и зонтиках спасения «Я верю в успех» журналу DE в 2012 г.). В переводе с «экономико-олигархического» языка на нормальный это означает — необходимо дальнейшее подчинение национальных европейских государств диктату мировой олигархии, стоящей за европейскими властями, так как все европейские лидеры получают «путёвку в жизнь» с разрешения Мировой олигархии.

Ещё в начале 80-х годов прошлого века генерал-лейтенант, доктор философских наук, профессор Д. А. Волкогонов в своей книге «Психологическая война» (М., Военное издательство, 1983) так описывал влияние монополий на жизнь Запада: «В современных условиях средства массовой информации — технический потенциал империализма в психологической войне — являются собственностью кучки монополий. Именно эти монополии — корпорации прессы, радио, телевидения, кино контролируют 80% тиражей ежедневных газет, 90% радиопередатчиков, 95% мощностей телевидения, 85% кинопродукции в буржуазных странах. Свыше 80% информации, поступающей в эфир и на газетные страницы, дают четыре крупнейших телеграфных агентства капиталистического Запада: Ассошиэйтед Пресс, Юнайтед Пресс Интернэшнл, Рейтер и Франс Пресс. Только эти агентства в сутки снабжают 110 стран мира информацией объемом свыше 40 миллионов слов. На эту концентрацию средств массовой информации особо большое влияние оказывает сионизм. По сообщению газеты „Jewish Chronicle“, сионистские организации в США, например, контролируют половину всех выходящих журналов, свыше половины радиостанций, большую часть корреспондентских пунктов за границей. Такая же картина и в других капиталистических странах. Сионистские организации имеют в 67 странах более тысячи собственных изданий. Так с помощью информационных, идеологических, психологических средств защищаются интересы крупных монополий, военно-промышленного комплекса» (с.139—140). Между тем, Запад стремится к выравниванию своих стран, т.е. борется с неравномерностью своего развития. «За 20 лет германского единства в восточные земли (Бранденбург, Мекленбург-Передняя Померания, Саксония-Ангальт, Саксония, Тюрингия, восточный Берлин, столица ГДР вошел в состав федеральной земли Берлин, бывший Западный Берлин) были вложены „бешеные“ деньги, и не только в рамках программы „Подъем на востоке“. Вот только некоторые цифры: „фонд Германского единства“ за первые 4,5 года выделил 115 млрд. марок; в 1993 г. был принят первый „Пакт солидарности“ I, призванный выровнять уровни жизни и действующий до сих пор, по нему новые федеральные земли получили до 2004 г. 94,5 млрд. евро. Заключенный в 2005 г. Пакт солидарности II гарантирует восточным немцам до 2019 г. еще 156 млрд. евро, при этом в предстоящие годы выплаты будут непрерывно снижаться. Денежные перечисления с Запада на Восток составили за 20 лет 1,6 биллиона евро только на пенсии, оплату работы в государственных организациях, строительство дорог, реставрацию городов и т. д. На такие деньжища вполне возможно построить и коммунистическое общество, которое, по словам Маркса, и будет создано сначала в развитых странах! Цель правительство ФРГ — успешное срастание обеих частей государства, выравнивание жизненного уровня всего населения страны (а ведь это идеи социализма, которые внедряются в жизнь теперь в странах Запада!)». (Тихомиров А. Е., «Цена объединения. К 20-летию германского единства», Газета «Ленинская искра», (Оренбург), №10, 22 октября 2010).

ФОРМИРОВАНИЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ОБЩЕСТВЕННОЙ ОРГАНИЗАЦИИ

стадо — род — большая семейная община: фратрия (несколько родов) — соседская община: племя (рода и фратрии) — союз племён — народ — государства;

стадо — вожак (самец, самка), небольшие группы родственников — собирательство, постоянный поиск пищи, различные межличностные взаимоотношения — такую же жизнь ведут самые близкие родственники человека: гориллы и шимпанзе, которые могут иметь гаремы, устраивать сиесты, в их стаде, насчитывающим от 2 до 45 особей, существует иерархия, матриархат;

род, в нём могли быть несколько вождей, жрецов, остаточные формы — 2 консула в Древнем Риме, архонты в Афинах (9 человек в VII веке до н.э.), 2 капитана-регента в современной Республике Сан-Марино;

вожак, из них постепенно формируются, как и вожди, в будущем цари, короли; так и жрецы, в будущем «работники» религиозного культа; старейшины образуют советы старейшин (сенат — от лат. senex — «старик», аксакал — с тюркского «белая борода»); относительно оседлая жизнь, занятие земледелием и скотоводством, матриархат сменятся господством мужчины — патриархатом — объединения в племена (эндогамия), которые состоят из родов и фратрий, в последней господствует экзогамия.

Тацит в своей книге рассказывает об отдельных племенах, все более удалённых от хорошо известных римлянам прирейнских народностей. По мере этого движения характер общественной организации германцев как бы меняется. Уже живущие неподалеку от Рейна хаты отличаются своим умением повиноваться военачальникам. Живущие дальше на восток маркоманы и квады представляют собой огромные народы, которые при этом подчиняется единой власти царя (гл. 42), К северо-востоку от них Тацит помещает лугиев, а «за лугиями обитают готоны, которыми правят цари — несколько жёстче, чем у других народов Германии, однако еще не вполне самовластно» (гл. 44). Их северные соседи уже всецело покорны своим правителям, тогда как еще дальше, на островах Океана, живут свионы, которыми «повелевает единый властитель, не знающий ограничений и не заботящийся о согласии подданных ему подчиняться» (гл. 44). Неуклонно зарастающее самовластье правителей и рабская покорность народов достигают апогея у ситонов, располагающихся: на самом краю света, — ими неограниченно и единодержавно, как некое божество, правит женщина (гл. 45).

Мировая финансовая элита (Олигархат) держит в своих руках политическую власть на планете. Вот общие черты Мирового Олигархата и гангстерского Паханата: круговая порука; общак (выделение денег на «общие» цели); культ денег; во главе — Пахан («Главный буржуин»), кучка главарей; «ручные» подкупленные депутаты, министры; выход во власть, получение иммунитета; устранение конкурентов, использование шантажа, подкупа, угроз, фальсификаций, вечная борьба за «передел мира»; контроль над «кровеносной» финансово-банковской системой; образование различных объединений (сетей) для самоконтроля; взаимопроникновение (взаимоприкрытие) финансистов, чиновников, гангстеров и спецслужб; использование «ручных» СМИ, новейших технологий для оболванивания народа; постоянная «борьба» с народом. В начале XX века английский экономист Джон Гобсон так оценивал перспективы паразитарного развития империализма («Империализм», 1902 г.):

«Большая часть Западной Европы могла бы тогда принять вид и характер, который теперь имеют части этих стран: юг Англии, Ривьера, наиболее посещаемые туристами и населенные богачами места Италии и Швейцарии, именно: маленькая кучка богатых аристократов, получающих дивиденды и пенсии с далекого Востока, с несколько более значительной группой профессиональных служащих и торговцев и с более крупным числом домашних слуг и рабочих в перевозочной промышленности и в промышленности, занятой окончательной отделкой фабрикатов. Главные же отрасли промышленности исчезли бы, и массовые продукты питания, массовые полуфабрикаты притекали бы, как дань, из Азии и из Африки… Вот какие возможности открывает перед нами более широкий союз западных государств, европейская федерация великих держав: она не только не двигала бы вперед дело всемирной цивилизации, а могла бы означать гигантскую опасность западного паразитизма: выделить группу передовых промышленных наций, высшие классы которых получают громадную дань с Азии и с Африки и при помощи этой дани содержат большие прирученные массы служащих и слуг, занятых уже не производством массовых земледельческих и промышленных продуктов, а личным услужением или второстепенной промышленной работой под контролем новой финансовой аристократии».

Принимая во внимание, что со времени написания этих слов минуло более ста лет, нельзя не поражаться удивительной точности предвидения. Но вместе с тем такая точность есть верный признак того, что никакого качественного перелома в развитии мирового империализма за минувшие сто лет не произошло. И потому прогноз Гобсона сбывается практически буквально.

Таким образом, в настоящее время неравномерное развитие в мире специально усиливается Мировой олигархией, чтобы закрепить её вечное правление.