Путешествие за Грань. В поисках красного цветка

Андрей Хан

Ник – маленький хулиган, который всю жизнь провел в детдоме. Но его жизнь круто меняется, когда младший брат оказывается на волоске от смерти. Чтобы спасти единственную родную кровь, Ник собирает друзей и отправляется в смертельно опасные земли, где детям нет места. Цель их рискованного путешествия – красный цветок, который, по слухам, должен спасти его брата. Но вот смогут ли дети выжить? Ведь цена их малейшей ошибки – смерть.

Глава 1. День рождения

Вечер. Солнце медленно уходило за горизонт.

— Я жду объяснений, Ник! — отчитывала детдомовца директор в своем мрачном кабинете.

На полках ровно стояли потертые книги. Местами распустившиеся темные шторы были связаны старой тесьмой. На прохудившемся сером диванчике не было и пылинки, а возле скрипящего стула стоял мальчик, со стыдом опустивший немытую голову.

Директор вздохнула, успокоив пляшущие от злости нервы, и облокотилась на спинку старого, деревянного кресла. Женщина в возрасте смягчила строгий тон:

— Ник… ну ты же понимаешь, что воровать нельзя. Тем более артефакты, стоящие денег, которых у нас и так мало. Ну, вот зачем тебе понадобился ровнитель? Им же стены закладывают на стройках. Ну, вот объясни мне, зачем?

Мальчик взглянул на директора и снова опустил стыдливый взор.

— Я хотел его на подарок обменять, — пробубнил воришка.

— Ник, я понимаю, что у тебя день рождения, но мы не можем позволить себе подарки, тем более таким путем. Ты это понимаешь?

— Да, — промычал.

— Я не слышу, — строго сказала директор.

— Понимаю, мисс Алланда.

— Чтобы завтра вернул артефакт обратно. Понял?!

— Да, — опять промычал.

— Не слышу.

— Да, я все понял, мисс Алланда.

— Еще раз подобное повторится, и будешь чистить туалеты. Все, иди ужинать. Не забудь помыться и постирайся, наконец, а то от тебя разит как от навозной кучи, и на вид ты грязный, как чушка!

Хулиган закрыл дверь в кабинет и оказался в освещенном оранжевым закатом коридоре.

Навстречу ему бежала голубоглазая, конопатая девочка, без переднего молочного зуба в сшитом на уроках домоводства розовом сарафане. Ее длинные рыжие косички ритмично болтались за худенькой спиной. Она громко и протяжно позвала мальчика с другого конца коридора:

— Ни-и-ик!

Мальчик посмотрел на нее и приободрился.

— Ну что? Сильно досталось? — поинтересовалась подруга.

— Нет, даже не наказали!

— Везет! А меня за прошлую выходку аж высекли. До сих пор попа болит, — зажёвано говорила озорная девчонка, поглаживая пятую точку.

— Но сказали, если еще что-то украду, то буду чистить туалеты.

— Фу!

— Да, туалеты это фу!

— Да нет же, от тебя фу! Иди помойся, — побежала она.

— А как же ужин?

— Я его тебе в комнату отнесу.

— Не надо, Сакс его съест!

— Я посторожу, — крикнула подруга, забегая на лестничный пролет.

Ник пошел в свою комнату. Он взял одежду, мыло, мочалку, тазик и направился в баню.

В отличие от облезлых помещений детдома, в котором жил сорванец, баня смотрелась довольно привлекательно. Предбанник был оббит деревом, на полу и стенах находилась вся необходимая утварь, а в дальнем углу стоял служащий детдому долгие годы старый артефакт, перерабатывающий топливо этого мира «ману», в тепло.

Мальчик постучал кулаком по барахлящему артефакту в виде печки, и поставил на него греть ведро с водой. Когда жидкость забурлила, он разбавил ей ледяную воду в тазу, вновь наполнил ведро из ржавого крана и поставил греться.

Ник разделся и понюхал свои уж давно не стираные носки.

— Фу! И вправду, гадость!

Он побросал свои зловонные вещи в таз поменьше, замочил их и наконец, отправился в парилку. Обдав раскаленные камни водой, комната сразу заполнилась приятным, обжигающим паром. Наслаждаясь теплом, мальчик думал о дне рождении и воображал, как его заваливают подарками. От дивной мысли на его лице появилась счастливая улыбка, из которой вскоре последовал печальный вздох.

— Эх, если бы… Так, ладно! Ужин ждет!

Несмотря на далеко не сладкую реальность, грусть исчезла. Было видно, теперь мальчик думает только о хорошем. Ник смыл с себя всю накопившуюся за неделю грязь и переоделся. Стирая в тазу майку, он задумался, а что находится на, так называемом, «Краю Мира» из которого добывают артефакты. Ведь дряхлую печку привезли именно оттуда. Теперь, когда паренек задумался, ему стало дико любопытно. Ник хотел поскорее достирать и спросить у друзей, знают ли они, что-либо об этом месте. Наконец-то мальчик надел тапочки и побежал вверх по ступенькам, с тазиком стираных вещей.

Ник, постучал в дверь ногой и крикнул:

— Огами, открой, у меня руки заняты.

Никто не открывал.

— Огами, Неймо, вы тут?

Тишина.

Мальчик прижал ухо к двери и услышал знакомый шепот.

«Там точно кто-то есть», — подумал он.

Он поставил тазик на пол, и со скрипом повернул дверную ручку. Не успел Ник открыть дверь, как послышался знакомый голос рыжей девочки, которая тут же ее захлопнула: — Рано! Стой там!

— Кая! Ты чего?! Чуть палец не прищемила! — возмущенно крикнул малец.

Теперь шепот превратился в голоса.

В это время мимо проходила директор. Она оттянула мальчишку за ухо: — Ай-яй! — заскулил пацаненок, — и презренно сказала:

— Не шуми! Младшая группа уже спит!

— Извините, мисс Алланда, — пробормотал тот и скривил рожицу в след уходящему директору.

Лампочки в коридоре потускнели. Это означало, что всем детям пора ложиться спать.

Ник, зевая, ждал ещё какое-то время. Ему наскучило стоять у входа. Он постучался и протяжно спросил:

— Ребята, мне долго еще ждать?

Из-за двери, наконец-то послышалось:

— Заходи…

Он взял тазик, приоткрыл дверь и толкнул ее ногой. В углу комнаты около стола висел самодельный плакат, сделанный из упаковочной бумаги, который гласил: «Тебе девять!». На скромных тумбочках и отесанном столе горели украденные со склада, прошлогодние, нетронутые свечи. А в центре облезлой комнаты, стояли, держа в руках сделанные своими руками, праздничные плакаты, друзья Ника — Кая, Макки, Неймо и его младший брат, Огами.

— С днем рождения!

Тихонько поздравили ребята.

Сюрприз испортил звук старой, лопнувшей нитки, которая соединяла тоненькие листы бумаги.

Позади ребят послышался шелест.

— Ну вот… — грустно произнесла тоненьким голоском, худенькая, тихая и застенчивая, восьмилетняя девочка, в новом, сшитом на уроках рукоделия, синем платьице и, достающими до плеч, темными волосами со сливовым отливом.

— Неймо, это ты виноват! — обвинила девочка в розовом соседа по комнате Ника.

— А? Это почему? Ты же сшивала! — возмутился в ответ, серьезный, русый мальчик в очках, в распустившихся серых штанах, старой зеленой майке и торчащем из дырявого тапка мизинцем.

— Ты мне плохие нитки дал!

— Какие были, такие и дал! — говорил Неймо, сохраняя поражающее, детское хладнокровие.

— Ребята, да вы чего…? — угомонил именинник ссору, — …все и без этого здорово! А чем пахнет?

— А? Это нам в столовой испекли, — не особо громко сказал Огами, но его слова были отчетливо слышны, в отличие от замкнутой, не особо общительной, Макки.

Огами, как и сам Ник, был блондин, но только с белыми, всегда ухоженными волосами.

Глаза старшего, напоминали растущую на лугах, мягкого оттенка, траву, а у того, что помладше, были похожи на насыщенные цветом лепестки цветущей сирени. Но зато их обоих объединял маленький, вздернутый нос и выступающие из года в год яркие веснушки.

— Так пироги же пекут только на Новый Год, — сказал именинник.

— Директор сегодня утром попросила повариху испечь его к вечеру, и нам сказала, чтобы мы не забыли устроить сюрприз, — улыбалась Кая.

— Да-да, а еще она разрешила сегодня не спать до двенадцати, — говорил Огами в предвкушении праздника.

Несмотря на то, что мисс Алланда устроила ему с друзьями праздник, несмотря на частые проступки и хулиганство, Нику стало очень и очень стыдно за свое отвратительное поведение. Особенно за то, что за ее спиной он скривил обезьянью физиономию.

Решив скрыть то, как кошки скребутся на душе, он ярко и красноречиво сказал:

— Сейчас я вещи на батарее развешу, и как отметим!

— Давай! А я пока сбегаю, нож попрошу.

Пока Кая бегала за столовым прибором, мальчик успел съесть свой ужин.

Наконец-то друзья собрались за ветхим, праздничным столом.

Дети молча наслаждались сладким пирогом, но только вот из-за чувства вины, Нику он казался безвкусными и даже слегка горьковатым. Когда от пирога не осталось и крошки, он спросил:

— А где Сакс?

— А? А, этот толстяк наверно опять после ужина спрятался на кухне. Уминает сейчас что-нибудь, — невозмутимо произнес Неймо.

— Эх… вот бы меня так заперли на кухне, — вздыхала Кая.

— Ты не наелась что ли?

Рыжая расплылась по стулу, и, устремив взгляд вверх, как ей показалось, выдала философскую мысль:

— Еды много не бывает…

— Это да…

— Точно…

— Верно подметила…

Образовавшуюся в этот момент тишину нарушил Ник.

— Ребят, а что находится на Краю Мира?

— Ну, там другое все. Животные другие, другие леса. А еще оттуда приносят артефакты всякие, — зевал Огами.

— А еще там очень опасно, — подметил Неймо.

— А я слышала, что там целые города, в которых вместе с людьми живут странные существа, — сказала Кая.

— Туда лучше не ходить, — еле слышно произнесла Макки.

— Это почему?

— Мой папа там пропал.

Остальным стало неловко. Но вдруг тихая девочка развеяла печаль улыбкой, и попросила Ника закрыть глаза.

Все кроме именинника поняли к чему она ведет.

Парнишка прикрыл глаза ладонями, оставив маленькую щель, чтоб наблюдать.

Кая быстро раскусила его хитрость и рявкнула:

— Не подглядывай!

Тонкая расщелина сомкнулась, и мальчик стал сгорать от любопытства.

Наконец-то он услышал:

— Все, открывай!

Ник увидел и тут же схватил деревянную коробочку с красивой, рельефной резьбой.

— Вау! Что это?!

— Открой!

— Открой!

— Ну открывай же!

И дети не прогадали, Ник был рад подарку. Под крышкой «коробочки» был причудливый механизм, похожий на музыкальную шкатулку. А на внутренней части крышки была фотография его дружно улыбающихся друзей.

— Ребята, спасибо большое! — обнял именинник друзей в охапку.

— А откуда вы ее взяли?

— Это Огами придумал. Мы с ним ее на уроках сделали, а девчонки занялись фотографией, — улыбался, обычно весь из себя серьезный, Неймо.

Дети общались и наслаждались, позволенным в честь праздника мелким «беспределом». Но они так и не досидели до полуночи. Совсем скоро ребят одолел привычный сон, и девочки пошли в свою комнату.

На следующее утро с криками первых петухов и первыми лучами яркого солнца, недалеко, на пике цветущего холма, стояла загадочная девушка. С большим рюкзаком за спиной и белым браслетом на запястье, она наслаждалась навевающим приятные воспоминания, дивным видом городка.